Слугам и вассалам можно беспрепятственно сопровождать своих господ в любые заведения, невзирая на свое происхождение. Правда, все же есть определенные нормы приличия, преступать которые нежелательно. Хотя в Белене телохранители могут сопровождать женщину даже в дамскую комнату, если она сочтет это нужным, пусть и не сказать, что ей никто на это не попеняет. Интересные нравы в этом городе. Телохранители средней комплекции. На головах – широкополые шляпы, что здесь в порядке вещей. Одеты в просторные светлые рубашки с подвернутыми рукавами. Брюки прямого кроя, сшиты из легкой ткани. Остроносые ботинки на высоком каблуке. Оружейные пояса с набитыми патронташами и парой револьверов в открытых кобурах. Судя по всему, пользоваться оружием они умеют. Бориса также сопровождает боец. Антип Стоев, один из пловцов. Но держится он так, чтобы иметь возможность вмешаться со стороны, используя фактор внезапности. Хотя-а-а… У телохранителей Фелисии боевые умения развиты на зависть, как впечатляет и их перечень. Но главное даже не это. При взгляде на них тут же напрашивалось сравнение с бывшим партизаном и наставником Измайлова Денисом Новиковым. А потому не факт, что неожиданное нападение сможет сказать веское слово. – После памятного вам происшествия предпочитаю иметь телохранителей, – пожав плечиками, пояснила Фелисия да Мота в ответ на взгляд Измайлова. – Понятия не имею, о чем речь, но это разумно, – вновь опускаясь на свой стул напротив нее, произнес он. – Бросьте, Борис. Вы имели все шансы обмануть меня, если бы я сначала увидела ваше лицо. Но я приметила вас со спины. Походка, жесты… Это трудно скрыть. А я достаточно понаблюдала за вами со стороны, чтобы приметить это. К тому же внимательно изучала отчеты сыщика, который обнаружил вас и присматривал до поры. Н-да. Что-то ему это напоминает… Помнится, точно так же раскрыла его маскарад некая социалистка Алина свет Витальевна. Пожалуй, с этим нужно что-то делать. К примеру, выбрать для себя пару образов, проработать характер, манеры, жесты, походку. Ну, коль скоро его все время тянет на подобное лицедейство. – И все же не понимаю, о чем вы, сеньорита… – и не подумав колоться, с намеком произнес Борис, искренне изображая недоумение. Ливень закончился. Площадка кофейни практически опустела. Говорили они тихо. Их мимику рассмотреть еще можно, а вот понять, о чем идет речь, уже не получится. – Насколько мне известно, потомственный дворянин Российского царства Измайлов Борис Николаевич в настоящий момент находится на службе у мятежников. Мало того, его стараниями мятежники получили вооружение и боеприпасы на целую дивизию. Император же лишился винтового фрегата, минного крейсера и двух миноносцев. На Кастро ходят упорные слухи, что Измайлов имеет отношение и к гибели четырех линейных кораблей. Это уже тянет на виселицу. А уж вкупе с тем, что он сейчас находится в Белене под чужой личиной, так и вовсе не оставляет ему никаких шансов выпутаться из сложной ситуации. Шпионов не любят, знаете ли. Ну так как, мне поднять шум? Если я не права, то принесу вам самые искренние извинения, – одарив его милой улыбкой, произнесла она. Стало ли ему страшно? О да-а-а. Еще как! Тут ведь дело какое. Окончательная смерть через повешение – штука более чем неприятная. Вас вздергивают, и вы продолжаете висеть, пока не возродитесь. Сразу после этого вы получаете полный иммунитет. Длится это недолго, но достаточно, чтобы осознать свое положение. А потом вас медленно начинает душить петля. В первый-то раз нередко ломается шея, а тут все будет происходить медленно. Ощутили всю прелесть и изощренность казни? Вот и Борис это прочувствовал. А еще он поражался тому, какие перемены случились с Фелисией. Где та всепоглощающая ненависть к нему? Где ее гордость и прямолинейность? Перед ним сейчас сидела хитрая, расчетливая и ироничная тварь, которая ничего не забыла. Вот только видно это лишь по легкому блеску в глазах. Та, прежняя да Мота уже призывала бы полицию и военных, обличая шпиона мятежников. Еще и выхлопотала бы себе место в первом ряду во время казни. Причем не ушла бы, пока он не разменяет все свои жизни. – Спокойно, Борис. Спокойно. Я ничего не забыла и не простила. Тем более вы сжульничали. Я пока не знаю как, но это факт. Барон Орнелас – завзятый дуэлянт. Из своей пары дуэльных пистолетов на расстоянии сорока пяти шагов он выбивает карту в восьми случаях из десяти. То есть может стрелять в любую часть тела. Из незнакомого оружия такого результата не добиться. Но уж послать пулю в торс ему труда не составит. Вас еще могло спасти попадание в ваш пистолет, но ничего подобного не случилось. А меж тем Орнелас клянется, что слышал жужжание пули, каковое случается только при рикошете, когда летит уже бесформенный кусок свинца. Так что к этому мы еще вернемся. После. Сейчас же мне нужна ваша помощь. Не знаю, с какой целью вы оказались здесь, но уверена, что вы имеете возможность вернуться на Кастро. Борис молча наблюдал за девушкой, предоставляя ей инициативу в разговоре и прикидывая свои шансы вырваться из ловушки, потому как таковая уже захлопывается. Но пока ничего подозрительного не происходило. Телохранители продолжали стоять на прежнем месте, не теряя свою госпожу из виду и не проявляя агрессии. Играть и дальше не имело смысла. Поведение Фелисии говорило: она ни капли не сомневается в том, кто именно находится перед ней. И да, стоит ей поднять шум… Борис ничуть не обманывался на свой счет. В конце концов, говорить начинают все. И он не исключение. Все зависит от мастерства проводящего дознание. А раз так… – Что вам угодно, сеньорита да Мота? – Мне необходимо попасть на Кастро, – пожав плечами, просто ответила она. – Я не сказал бы, что сделать это так уж сложно. Воспользуйтесь услугами контрабандистов. – Благодарю. Но я пока еще не лишилась ума, чтобы доверяться этим прохиндеям. – То есть мне вы довериться можете? – Я вас ненавижу. Скажу больше: в свете того, что вы сжульничали, а я в этом не сомневаюсь, мои претензии к вам не просто сохранились, а где-то даже возросли. Но вы все же человек чести. У вас своеобразное отношение к ней, что неудивительно, учитывая ваше происхождение. Однако вы не ударите в спину тому, кто миг назад стоял перед вами с открытым забралом. – Господи, пафоса-то сколько, – хмыкнул он. – Я бы попросила… – Верните ту Фелисию, которую я видел минуту назад, – покачав головой, произнес Борис. – Как скажете, – с легкостью меняя выражение лица и интонацию, согласилась да Мота. – Граф отправил меня сюда с тем, чтобы я координировала действия сочувствующих делу республики. Не стану посвящать вас во все детали и перипетии, но так случилось, что мне нужно попасть на Кастро уже сегодня ночью. Довериться контрабандистам с риском оказаться на виселице… Благодарю покорно. И тут я вижу вас. Никаких сомнений, что вы в Белене неспроста. Да еще и под чужим именем. – Это-то вы откуда… Хм. Мужчина, что обознался, приняв меня за другого. – Именно. – В таком случае позвать полицию вы не можете, потому что тогда и сами окажетесь в допросной. – На самом деле нет. Я именно та, за кого себя выдаю. Меня здесь все знают. Не стала вызывать полицию, потому что мечтаю расправиться с вами лично. Так что в пределах города для меня никакой опасности нет ввиду отсутствия оснований для дознания в отношении меня. – Ну и зачем вам это? Я о шпионаже в пользу мятежников. – У меня появился шанс получить свой остров. Де Кастро не поскупится на награду тем, кто остался с ним, несмотря на трудные времена. – Помнится, поначалу все было как раз наоборот. – Это были бандиты. Не стоит их отождествлять с республиканцами. На молу, когда нас зажали повстанцы, уже была полная неразбериха. – Но шансы у сеньора графа все еще не так высоки. – Чем плачевней его положение, тем существенней будет награда, – пожала плечиками девушка. – Итак? – В два часа ночи, у первого почтового столба по западному тракту. – Я буду. До свидания, Борис Николаевич. – Сеньор Мигель Гарсиа, с вашего позволения. – Прошу прощения, сеньор Гарсиа. Глава 17 Ход конем Борис проводил Фелисию задумчивым взглядом, после чего перевел его на Стоева и едва заметно кивнул. Парень все понял правильно и двинулся вслед за девушкой, сопровождаемой двумя телохранителями. Измайлов очень надеялся на то, что он сообразит использовать для слежки какого-нибудь мальчишку. А лучше – двух. Все же праздно прогуливающийся вслед за вами мужчина крепкого сложения вызывает куда больше подозрений. Кстати, сам Измайлов ничуть не сомневался, что и его будут вести. Нет, очень может быть, что это и не так, все же шпиономания пока не захлестнула этот мир. Но тут уж он предпочитал дуть на воду. Что ни говори, но под вышкой ходит. А помирать, да еще и на виселице, как-то не хотелось. Допив кофе, он поднялся из-за стола и сошел на мощеный тротуар. Осмотрелся. Приметил троих мальчишек, увлеченно игравших в какую-то местную игру. Бог весть, во что именно. Детвора вообще изобретательна в этом плане. Помнится, в его детстве было три игры на мелочь – чу, пристенок и подкидной. Ни в одну из этих игр оставшаяся в его мире ребятня уже не играет. У них теперь свои азартные аналоги. Возможно, в связи с обесцениванием монет. Покинув кофейню, Борис пошел гулять по городу, стараясь придерживаться теневой стороны. Солнце навалилось на промокший город, быстро иссушая его улицы. Поднялась духота. Заворачивать в закоулки и вовсе не рекомендуется. Там сейчас такие миазмы, что без противогаза можно и задохнуться. Гулял не просто так, а с умыслом. Проверял, нет ли слежки. У него не было ни капли сомнений, что девица Фелисия приставит к нему хвост. И вскоре Борис убедился в своей правоте. Та самая троица, что играла на улице. Вообще-то они вели его грамотно, что неудивительно. Измайлов и сам неоднократно прибегал к услугам мальчишек – они умели оставаться незаметными. Но если ты ожидаешь соглядатаев и знаком с этим приемом, то взять тебя под колпак не так уж и просто. Тем более если за тобой повсюду таскается ребятня. Кстати, поднаторели они в этом деле. Меняются, чтобы не примелькаться. И даже то обмениваются одеждой, то испачкают лицо, то умоются. Прямо профи. Н-но… Художник он или погулять вышел. Убедившись в том, что его ведут, Измайлов наконец свернул в один из загаженных отнорков. В нос тут же ударила нестерпимая вонь. Его догадка относительно миазмов оказалась верной. Правда, опыт подсказывал, что, после того как немного просохнет после дождя, тут станет не так нестерпимо. Пока же даже глаза щиплет. Прошел по узкой кишке метров двадцать. Ага. А вот и то, что он искал. Угол дома, выдающийся уступом. Места не так много, но, чтобы укрыться, более чем достаточно. Когда появился мальчишка, Бориса на мгновение охватило чувство неправильности происходящего. Он даже завис с занесенной рукой. Но только на один стук сердца. Со следующим мешочек с дробью тюкнул мальца по темечку, отправляя в забытье. Ухватил опадающего «шпика» за шиворот и втянул за угол. Пощупал пульс. Порядок. Живой. Связал лоскутом от его же рубахи. Оно, конечно, серьезный удар по бюджету оборванца. А вот нечего! Оставил лежать в сторонке и вновь занял место в засаде. Борис не ошибся. Приборов связи у мальчишек, разумеется, нет. А значит, для своевременной смены друг друга нужно поддерживать визуальный контакт. Так что вскоре появились двое других. В этот раз получилось малость шумно. Первый свалился без звука. Второй с криком бросился прочь, но мешочек с дробью, прилетевший ему между лопаток, повалил беглеца на мостовую. А там Борис его нагнал и приложился ладонью в основание шеи. Не в полную силу, но тому хватило. Усадил троицу в рядочек и похлестал по щекам. В себя пришли все. Сидят и таращатся испуганными глазами. Ясно, что ничего хорошего не ждут. Опять же руки и ноги связаны. Причем на совесть. – Живы. Вот и славно. Не нужно за мной ходить, ребятки. Очень прошу. В следующий раз убью. – Дядя, мы… – начал было один из них, выглядевший бесспорным лидером. – Тихо, парень, – оборвал его Измайлов. – Ты сейчас скажешь, что вы за мной не следили, а просто проходили мимо. Я разозлюсь и, чего доброго, прибью вас. Вот оно вам надо? Ребятки дружно затрясли головами. Ни капли сомнений, что в будущем из них выйдут уголовники. Необязательно убийцы, но сути это не меняет. Хотя бывает и такое, что с вот такого дна выходят вполне достойные члены общества. И вообще, Борис не уверен, что у него поднимется рука на ребенка, даже на вооруженного. Прислушался к себе. Хм. А может, и не дрогнет. Он уж не тот, что был прежде. Успел огрубеть. – Кто вас послал следить за мной? – Никто не посылал, – упрямо буркнул самый ушлый из ребят. – Смелый. И верный. Ладно. Вновь вооружившись ножом, отрезал лоскут от рубахи и, свернув в комок, заткнул ему кляп в рот, ничуть не заботясь о том, что делает мальчишке больно. Затолкал кляп поглубже, так, чтобы до самого горла, едва не перекрывая дыхание. Потом то же самое проделал с двумя другими. Хм. Вообще-то ощущения гадостные. Как ни крути, но это дети. Тем более Борис в принципе не сомневается, кто именно их отправил за ним. Но это только в принципе. А так-то друзей у него в городе нет. Ходит он под угрозой окончательной казни через повешение. Так что есть смысл допрашивать детвору. Еще как есть. Иное дело, что пересилить себя на экспресс-допрос он все же не сможет. Но ведь можно и немного иначе. Борис сделал над собой усилие, нацепил на себя маску равнодушия. – Ну так что, ты скажешь, кто вас послал? – поинтересовался он у предводителя троицы. Мальца обуял страх, он нервно сглотнул, шмыгнул носом, не сводя взгляда с лезвия ножа, и даже уронил слезинку. Однако упрямо затряс головой, отказываясь говорить. Борис вогнал ему в грудь нож. Мальчишка выпучил глаза и замычал, выгнувшись дугой. А затем опал и замер. По спине Бориса пробежал холодок. Он едва сдержался, чтобы не передернуть плечами, и с трудом сохранил хладнокровие. В голове явственно послышались щелчки метронома, отсчитывающего убегающие секунды.