– Я видел его эскадру и не назвал бы его преимущество подавляющим. Броненосный отряд превосходит вас только на два старых броненосца. – Вся их старость заключается в слабости машин, способных выдать скорость только в двенадцать узлов против шестнадцати новейших кораблей. Вот и все. Броня и артиллерия вполне соответствуют веяниям времени, – возразил де Кастро. – То есть одно неоспоримое преимущество у вас есть. Высокая эскадренная скорость. – Ничего подобного. Если мы сойдемся, то оторваться от противника и вернуться будет уже не так просто. Старички отстанут. Но это всего лишь выровняет силы броненосных отрядов. Что же до крейсеров, то тут преимущество подавляющее. – А разве кто-то говорит об отступлении? Наоборот. Я предлагаю атаковать и только атаковать, просто используя новый тактический прием. Согласно сегодняшней доктрине корабли вытягиваются в линию и, двигаясь параллельными курсами, ведут бой с кораблями напротив. В случае если у кого-то наблюдается количественное преимущество, то по одному противнику могут стрелять сразу двое. – Именно. – Что вам мешает сосредоточить огонь всей эскадры на флагмане? – Но тогда остальные будут вести обстрел безнаказанно. – И что с того? Для броненосцев это некритично. Тем более с имеющимся на сегодняшний день процентом попаданий. Зато тому, на ком сосредоточится основной огонь, достанется по полной. Далее. Имея преимущество эскадренного хода, вы можете обогнать флагман противника, удерживая его в центре артиллерийского огня. Затем начать охватывать его голову, ведя сосредоточенный артиллерийский огонь в полный бортовой залп. При этом де Падилья сможет использовать лишь часть своей артиллерии. Причем меньшую, – говоря это, Борис вооружился листом бумаги и пером, демонстрируя сектора стрельбы. – Если он продолжит двигаться, сохраняя прежний строй, даже пытаясь избегнуть охвата головы, он разгромлен ввиду недостатка скорости. Если ускорит ход и разорвет строй, оставляя старичков, он разгромлен, так как сам смешает свои боевые порядки. Я не говорю, что будет просто. Но так вы не выиграете бой, а разгромите его. Нет, Борис вовсе не был гением тактики, просто в школьные годы читал «Порт-Артур» и «Цусиму». Ему даже врезался в память неоднократно повторявшийся термин «кроссинг над Т». Уж больно забористо звучит. А еще он успел кое-чему научиться здесь. Одно наложилось на другое, отсюда и результат. Во всяком случае, Измайлов на него рассчитывал. Де Кастро не просто граф и президент. Он еще и адмирал, главнокомандующий. Как уже говорилось, в этом мире стать адмиралом благодаря только социальному положению невозможно. Нужно получить соответствующее образование и выходить в командных должностях минимальный морской ценз. Так что граф не просто рассматривал рисунок Бориса, а вычерчивал сектора стрельбы. Прикидывал приблизительную дальность. Наскоро просчитал процент попаданий, эффективность бронебойных и фугасных снарядов. – Хм. В этом что-то есть. Нужно еще посовещаться и все хорошенько просчитать. Но уже сейчас понятно, что это новая веха в тактике морских сражений. А ведь я уже хотел просить вас уйти. Очень рад, что решил все же выслушать. – Я не ушел бы, сеньор президент, – покачав головой, убежденно произнес Борис. – И правильно сделали бы. Н-да. И ведь все просто. Если у нас все получится, то вы впишете свое имя в развитие тактики, молодой человек. – С радостью уступлю эту честь вам. – Не выйдет. Эфир не проведешь. Но в любом случае торопиться с этим не стоит. Для начала необходимо все хорошенько обдумать и просчитать. Потом – провести маневры. И только после этого… – Я бы все же советовал вам не затягивать с этим и в сжатые сроки провести все штабные мероприятия. Загрузиться углем под завязку, чтобы можно было провести маневры по пути в Белен. И с ходу в бой. – Личный состав моей эскадры, конечно, имеет высокую степень подготовки, но сразу лезть в бой с неотработанным тактическим приемом… Вы же не думаете, что я настолько глуп? – Если начнете проводить маневры близ Кастро, де Падилья скоро узнает об этом и направится сюда, чтобы вас подловить, – произнес Борис. – И в чем подвох? Ели он сам придет сюда, я окажусь в более выгодном положении и разобью его близ своей базы, – резонно заметил де Кастро. – Сюда он не дойдет. Вы получите на какое-то время преимущество, которое вскоре сойдет на нет. Если же отправитесь к Белену, то разгромите его. А главное, выигранное сражение поднимет боевой дух ваших людей и пагубно скажется на настроениях имперцев. – Не объяснитесь? – Нет, сеньор президент. – Это как-то связано с Альбораном? – Да. – Хорошо. Я подумаю. Можете идти. Подумает. Еще как подумает. В принципе, Борису без разницы, кто победит в этой гражданской войне. Но чем дольше она продлится, тем больше он сможет на этом заработать. Цинично? Ну да, так и есть. Но лучше уж быть циничным прагматиком, чем лживым лицемером. И да. Слову своему он останется верным и будет драться на стороне республиканцев не за страх, а за совесть. Здесь и сейчас он зарабатывает себе репутацию. Именно себе, потому что Альборан ушел в зачет Рыченкову. И пока у Измайлова неплохо получается. Все эти эмоциональные высказывания господ офицеров всего лишь пена. Где-то неприятная, но несущественная. Покинув резиденцию графа, ну или президента, Борис направился в порт. Оно бы зайти в канцелярию, чтобы зарегистрировать свой трофей, но он все не мог определиться с названием. С «Новиком» все вышло как-то просто. Не было у него других вариантов. А вот с трофеем Измайлов прямо испытывал муки выбора, а потому и с регистрацией решил не спешить. Борис поднялся на борт «Ары» и направился в свою каюту. Тесновато в ней. Даже на его яхте было не в пример просторней. Но тут уж ничего не поделаешь. Сто пятьдесят тонн. Не разгуляешься. Уже хорошо то, что есть отдельное помещение. Офицерская каюта рассчитана на двух постояльцев. – Дозвольте, ваше благородие, – постучавшись, произнес за дверью Ганин. – Входи, Яша, – разрешил Борис. – Ну и как там все прошло? – прикрыв за собой дверь, поинтересовался Яков. – Надеюсь, что он ко мне прислушается, – опускаясь на койку и откидываясь на стену, произнес Измайлов. – А если нет? – Его проблемы. Мы-то свое все равно получим, – пожав плечами, ответил Борис. – Кстати, Яша, мне нужны краски. – Руки тянутся к холсту, – с улыбкой произнес телохранитель. И эдак многозначительно окинул взглядом тесную каюту. Ну что тут сказать, не развернуться. Если только на палубе устроиться, а тут лишь хранить работы и принадлежности. Но Борис предпочитал работать в закрытом помещении при постоянном освещении, чтобы максимально использовать отведенное для письма время. – Тянутся. Но не к холсту, а к нашему катеру. Оно бы и миноносец, но пока не ко времени. Да и здоровый он, хотя и небольшой. – Вот и поди пойми тебя, чего сказал. Ладно. Значит, краска нужна для катера. Так он у нас вроде бы свежей покраски. – Свежей, да не той. Добудь мне по жестянке всех цветов, какие только найдешь. – Слушаюсь. Вообще-то Борис намеревался подступиться к корабельному камуфляжу, когда достигнет четвертой ступени своего дара. Присутствовала у него надежда, что в этом случае получится нечто вроде артефакта. Но выходило так, что катеру не помешает и обычная маскировка, без каких-либо дополнительных плюшек. В конце концов, она ведь и сама по себе что-то да значит. И уж тем более – на фоне отсутствия дыма. Даже на полном ходу из трубы «Садко» вырывается лишь незначительная копоть, которая быстро растворяется, и рассмотреть ее можно только с близкого расстояния. А на среднем ходу так и вовсе наблюдается только дрожание воздуха. – Кстати, Яша, а что, парни не мозговали насчет того, как назвать наш трофей? Мне «Ара» как-то не очень. – Так и нам не больно-то нравится. Наши по большей части склоняются к «Страшному». – С чего бы он страшный? Как по мне, так обводы даже симпатичные. – Так ить вон как вырвались из Белена. Им там, поди, до сих пор икается. – А, в этом смысле… «Страшный». Звучно. Хотя-а-а… Такой миноносец ведь уже может быть. – В какой-нибудь дружине, может, и есть, но в Доброфлоте точно нет. А значит, никакого повтора в названии. – Логично. Ладно, отправляйся за краской. Когда дверь за Яковом закрылась, Борис поднял койку и извлек из рундука дипломат. Ну или кейс. В его молодости такие были невероятно популярны, особенно у старшеклассников и студентов. Выглядит солидно, вместителен и удобен. Измайлов воссоздал его для хранения компактных артефактов. Все разложено по кармашкам. Достаточно открыть крышку, и получаешь удобный доступ к содержимому. Как ни странно, этот нехитрый аксессуар принес ему очередное очко надбавок. А Система просто так очками не разбрасывается. Значит, должен быть из этого толк. Предложил матушке попробовать окучить эту грядку, передав ей права, но как там у нее обстоят дела, без понятия. Во всяком случае, в продаже Борис эту новинку пока не наблюдает. В недоумении повел взглядом по представшим перед его взором артефактам. И какого он вообще достал этот кейс? Оно, конечно, бывает такое, что мысль, промелькнувшая в голове и казавшаяся важной, вдруг улетучивается без следа. И сколько ни напрягай память, вспомнить ничего не получается. Отмотал назад. Вот он принял решение о названии миноносца. Выпроводил Якова, собираясь направиться в резиденцию президента, чтобы зарегистрировать корабль. А потом вдруг ни с того ни с сего полез в рундук и достал кейс. Зачем? Артефакт «Кинитофон». Комплект – 2 прибора. Экземпляр первый. Радиус связи – неограничен. Количество зарядов – 2. Состояние заряда – 100 %. Время работы – 1 час. Перезарядка – 10 дней. Состояние механизма – взведен, готов к использованию. Он поймал себя на том, что всматривается в показатели артефакта, вторая часть комплекта которого находится у Кати. Опять. Он время от времени проверяет состояние артефакта, чтобы удостовериться, что она свой экземпляр не уничтожила. Ну и, к своему неудовольствию, еще раз убедиться в том, что девушка не пыталась с ним связаться. Сам он с ней связываться не спешил, решил дать время остыть и переосмыслить случившееся. К тому же капля камень точит, а рядом с Катей находится Москаленко, которая взялась быть наперсницей приемного сына. А в искреннем желании матушки помочь своему новоявленному сыну он не сомневался. Хотел было связаться с Катей, но вместо этого мысли скользнули в сторону. Отчего-то подумалось, что связь посредством артефактов неудобная и громоздкая. Радио было бы куда предпочтительней. Сейчас, конечно, имеется разветвленный телеграф. Но Кастро находится в блокаде, а потому связи с внешним миром по факту нет. Разве только с Рыченковым.