— Специальная емкость под брюхом леткора, — пояснил Радим. — При посадке ее опорожняют золотари. Слева от вас дверь в каюту ваших спутников, две койки, шкаф. Ничего особенного. Ваша каюта по центру. Большой иллюминатор, кровать, пара шкафов, чтобы развесить вещи. — Благодарю за экскурсию, капитан, — кивнув, произнес Воронцов и прошел в комнату, впуская наемников. — Могу я поприсутствовать при взлете? Если честно, ни разу не летал, и очень интересно. — Конечно, Константин Андреевич. Располагайтесь, только не долго, минут через десять будем взлетать, — и, улыбнувшись, Радим отправился готовить леткор к полету. Воронцов забрал у Дрозда рюкзак и чехол с карабином, после чего указал на дверь своей каюты. — Отнеси мои сумки. И можете быть свободны. — Так точно, Ваше сиятельство, — отчеканил Дрозд и пошел через залу в каюту боярина. Константин топал следом. Да уж, что еще сказать, полетит он шикарно, длинна каюты была метров восемь. Огромное круглое окно в половину стены, перед ним столик с парой мягких кресел, шкаф у входа. Справа дверь в ванную, слева, зажатая двумя шкафами, серьезная кровать, примерно два на два, с подушками и свежим постельным бельем. Да, Радим дорого брал, но путешествовать с подобным комфортом… Пожалуй, того стоило. И по статусу Константину было положено, он же боярин, глава рода, а не пес шелудивый. Воронцов быстро распаковал вещи, переодеваться не стал, только сюртук и треуголка отправились в шкаф, вот поднимется леткор в воздух, и можно будет спокойно переодеться. Константин окинул себя взглядом в большое зеркало и покинул каюту. В общей комнате он обнаружил Саву, тот сидел на диване и добросовестно выполнял роль телохранителя. Увидев боярина, он вскочил, ожидая приказаний. — Сиди, — махнул рукой Воронцов, — не думаю, что мне тут угрожает опасность. Я в рубку, хочу взлет посмотреть. Да, кстати, как устроились? — Благодарствую, Ваше сиятельство, — ответил наемник, — вашими заботами, каюта хорошая, две кровати. В общем, все, что нужно для спокойного путешествия. Воронцов кивнул и вышел в коридор. Обойдя кают-компанию, он нырнул в небольшой коридорчик, прошел по нему и постучался в довольно массивную дверь. С той стороны лязгнул запор, и Радим, появившийся на пороге, отступил в сторону, давая ему войти. — Вы вовремя, боярин, — занимая мягкое кожаное кресло, установленное посреди рубки, произнес он. — Дверь за собой закройте, место свое, увы, не предлагаю. Константин кивнул и запер засов. Бережется граф, ну да оно и понятно, пассажиры у него разные бывают, так что, нечего им тут делать. Его он наверняка пустил из уважения, можно расценить это актом доверия. Воронцов с интересом осмотрел рубку. Он ожидал увидеть штурвал, разные панели с кнопочками, как в кабине самолета. Но вместо этого оказалось, что на стенах и полу огромное количество рунных цепочек, в центре стоит небольшой удобный стол, напоминающий старую парту, которые были под наклоном, на нем расположен артефакт, состоящий из пластины, покрытой рунами, в которой закреплены нескольких жезлов с пирамидками энергетических камней, сияющих красным и белым светом. Управлял всем этим суровый мужик с хищным профилем. Перед ним огромное панорамное окно от пола до потолка, через которое видно взлетное поле. Правда, сейчас оно скрыто за потоками дождя. — Мой помощник, — указал на мужика Радим. — Знакомьтесь, один из двух пилотов на «Прекрасной Анне» — Витор. — Ваше сиятельство, — немного грубовато и с небольшим незнакомым акцентом произнес помощник, сразу видно, что ему не нравится присутствие при старте постороннего. Константин кивнул и встал возле кресла Радима. — Можем взлетать, капитан, — доложил Витор, — команда и пассажиры на борту, батареи заряжены, груз в трюме. — Взлетай, — приказал Радим. Пилот провел пальцами по рунам на пластине артефакта, посылая им импульсы силы. Видимо, чтобы рулить, нужно иметь зачатки работы с энергией. Константин тут же ощутил небольшую вибрацию под ногами, но уже через два десятка секунд она ушла. С минуту Витор больше ничего не делал, но затем оба жезла засветились. Он взялся за тот, что слева и потянул на себя. Корабль вздрогнул и довольно плавно начал подниматься вверх. До штурвала тут не додумались, вот такая система. — Ну да, управление простое, — словно подслушав его мысли, произнес Радим. — Левый жезл — направление, вверх вниз, правый — повороты, задний ход не предусмотрен. Так что, промахнулся мимо цели, делай круг. Под столом педали, управляют скоростью. Но предусмотрен автоматический режим. Просто надо приглядывать за рунами. — Да уж, ничего сложного, — согласился Константин, глядя, как медленно отдаляется земля. Взлет был очень плавный, никаких перепадов, к которым он привык в самолетах, но и скорость… Если самолет летит со скоростью 800 километров в час, то леткор делает максимум тридцать, это неспешный способ передвижения. Витор покосился на пару приборов, закрепленных чуть выше артефакта. Насколько Константин понял, это был датчик высоты и спидометр. — И как высоко он может подняться? — поинтересовался он у Радима. — Два с половиной километра, затем расход энергии существенно возрастает. Транспортники и большие пассажирские вообще выше тысячи метров не поднимаются. Абсолютный рекорд принадлежит капитану с говорящим именем Вышемир, он поднял свой леткор на пять километров, правда, едва не разбился, когда батареи почти разрядились. Хорошо, у него была резервная система, подумал мужик о расходе. Минут через двадцать подъем закончился, и Витор вернул левый жезл в нейтральное положение. — Какой курс, капитан? — поинтересовался он. Воронцов улыбнулся, Радим сдержал слово и не сказал команде, куда они летят. — Домой, — улыбнулся граф. — Мы летим домой. Курс на север, Витор, вотчина боярина Медведева. — Слушаюсь, капитан, — и помощник, ухватившись за второй жезл, потянул его вправо. Леткор разворачивался, не сказать, что быстро, но все же через пять минут лег на курс. Константин с интересом смотрел на облака над ним, стало гораздо светлее, и дождь потихоньку стихал, а на горизонте вообще проглядывала полоска светлеющего неба без каких-либо облаков. — Ну, вот и все, Константин Андреевич, — поднимаясь с кресла, произнес Радим. — Как впечатление от первых минут полета? — Захватывающе. Хотя, наверное, ожидал чего-то большего. Граф улыбнулся. — Так всегда бывает. А теперь предлагаю выпить взвару, хотя могу предложить чай или кофе. — Великолепно, — обрадовался Воронцов, — я с удовольствием приму ваше приглашение и выпью чашечку крепкого не сладкого кофе. А если еще и позавтракать предложат, будет вообще замечательно. — Сейчас организуем, — и Радим извлек из кармана мыслеглас. Через пять минут они уже сидели в кают-компании, Константин пил кофе и жевал только что пожаренную яичницу с беконом. — Кстати, а что это за лесенка с люком справа в рубке? — поинтересовался Воронцов, вспомнив вопрос, который его терзал. — Выход на стрелковую площадку, — охотно пояснил граф, — там башенка с пулеметом, еще одна такая же позади. — Зачем? — удивился Воронцов. — Во-первых, во тьме нас могут атаковать клюи — летающие мутанты. А во-вторых, у бандитов есть точно такие же леткоры. Мне известно о двух нападениях в прошлом году, и оба, к несчастью, для моих коллег оказались неудачными, команда и капитаны убиты, груз и леткоры захвачены. Константин попытался представить, как должен выглядеть захват на высоте пары километров, и не смог. Хотя скорость и не велика, а эти летающие корабли могут зависать. Когда все было выпито и съедено, граф поднялся. — Вынужден вас оставить, боярин, мое присутствие необходимо на мостике. Воронцов поднялся следом. — Не смею задерживать. Пожалуй, вернусь в каюту и посплю пару часов, да и вещи нужно распаковать. — Передайте вашим людям, завтрак в девять утра. Ваш будет доставлен в каюту. Константин кивнул и отправился отдыхать, все же подъем был ранним, левая рука на перевязи ныла. Дождь закончился, и Константин уселся в кресло перед иллюминатором. Достав сиграиллу, он прикурил и стал смотреть, как неторопливо проплывают над леткором облака, а впереди, красиво их окрашивая багряным, проступает солнце. На третий день Константин был вынужден признать, путешествовать с комфортом и ни хрена не делать ему очень понравилось. Скучновато, конечно, ни тебе засад, ни тварей, одержимых тьмой, летишь себе, смотришь в иллюминатор на облака или на землю далеко внизу, беседуешь с составляющим ему компанию Радимом. Причем эти беседы получили практическое продолжение, оказалось, что граф отлично фехтует, и он начал показывать боярину приемы. Капитан очень удивился тому, что Константин не умеет обращаться с клинком, хоть и одержал победу в двух дуэлях, и теперь он взялся вбить в Воронцова хотя бы азы. За что боярин был очень благодарен. Охранники скучали, но службу тянули. Один постоянно находился в общей комнате, присматривая за каютой боярина. Каждый вечер леткор опускался на землю, стоянки для него имелись почти возле каждого более-менее крупного городка. Капитаны летающих кораблей знали эти места, как дом родной, им были рады, их всегда ждал стол, кровать и женщины. Ночи же Воронцову, который предпочитал оставаться на леткоре, скрашивала Юлия. Вот только, проведя вместе час-полтора, она исчезала, экономя резерв, ведь не лазить же Константину по Астре в поисках сущности для кормежки одной активной боярышни. И чем ближе девушка была к дому, тем мрачнее она становилась, словно чуяла грядущие неприятности. А то, что без них не обойдется, оба прекрасно понимали. За пару часов до заката четвертого дня путешествия в каюту, постучавшись, вошел Радим. Константин, уже привычно сидевший в кресле напротив иллюминатора с сигариллой и стаканом виски, пару бутылок которого он прихватил в дорогу, сделал приглашающий жест. — Присоединяйтесь, граф. — Нет, Ваша светлость, — покачал тот головой. — Я пришел сказать, что скоро садимся в пункте назначения. Прибыли. Даже чуть быстрее, чем я рассчитывал. — Понятно, — усмехнулся Воронцов. — Что, пора собирать вещички и уматывать? — Нет, — улыбнулся капитан, оценив шутку, — но часть нашего договора выполнена. Ночь проведете на леткоре, как всегда, а я попытаюсь найти вам и охране машину до земель боярина Рысева, чтобы утром вы смогли отправиться в путь. — Благодарю, Радим, это путешествие стоило затрат. И как мне кажется, я нашел в твоем лице друга. — Не знаю, как насчет друга, — вполне искренне, с улыбкой, ответил капитан «Прекрасной Анны», — но доброго приятеля точно. Не буду мешать. — И, кивнув, он покинул каюту. Константин продолжил любоваться на белые облака, подкрашенные розовым с золотым от опускающегося за горизонт светила. Торопиться некуда, ужин был два часа назад, до утра его никто никуда не погонит. — Боярышня, — позвал он. — Как думаешь, лучше явиться в твой дом при параде, в богатом камзоле, и в дорожном сюртуке? — С одной стороны, ты проделал долгий путь, и богатый камзол наведет отца и деда на мысль, что ты пустобрех, для которого одежда значит больше удобства. С другой стороны, дорожная одежда покажет пренебрежение манерами и традициями. Даже не знаю, как они прореагируют на такое. — Вот и проверим, — принял решение Воронцов. — Понадобится переодеться, сумка всегда со мной, я не с официальным визитом явился, я пришел предложить им свою помощь. — Наверное, ты прав, — согласилась Юлия. — Я все время думаю, как тебе построить общение с моей семьей, и ничего в голову не приходит. — Мне тоже, — согласился Константин. — Придётся действовать по обстоятельствам.