– Бог даст, разобьете супостата, бывайте, служивые. Вернулись в расположение мы злые как черти. Это как же так с мясом-то получается? Воруют, что ли, суки тыловые? А куда его, ведь не сожрать же столько! Найдя нашего повара, поставили задачу готовить скорее еду. Кухня у нас своя была, располагались мы на окраине, вряд ли кто-то нас тут застанет с мясом, хотя, конечно, приготовление пищи не замаскируешь, это не дома на кухне яичницу пожарить. Повар тоже обрадовался, потому как только вернулся от снабженцев, с продовольственного склада, где ему отказали в пожитках, добыл только крупы какой-то немного. – Ах вы крысы тыловые! – завелся Васильев, когда услышал историю повара. – Значит, нет у вас ничего, ни мяса, ни тушенки? Некрасов, Вань, – отпустив повара, «замок» уже говорил со мной, – бери карабин в палатке и айда за мной. – Командир хотел лишь посмотреть, что и как, разведать обстановку как бы. Заявились мы на склад уже в темноте, поэтому смогли подойти незаметно. Уже шагов за десять до нас донесся громкий смех. Веселится кто-то, везет людям. А когда возле самого крыльца дома, где был расположен склад, мы натолкнулись на пьянющего кладовщика, стало все абсолютно ясно. – Веселитесь, гады? – зло бросил ему Васильев. Тот в ответ даже не попытался отдать честь, тупо упал на снег. Этот хрен вроде грузчиком тут служит, видел его уже. – Командир, ты чего задумал? – спросил я осторожно. Как бы глупостей не наделал, он тоже у нас горячий парень. – Пристыдить немного да в глаза посмотреть, – фыркнул «замок». А у меня возникла мысль. – Командир, а склад-то у интендантов сзади вроде? – указал я на темный сарай за домом. – Проверить хочешь? Так они небось так запрятали, что и не сыщешь. – Ну, хоть увидим сами, правда ли, что продуктов нет? – Пошли, – решительно бросил лейтеха, и мы стали обходить дом. Первое, что увидели возле дверей склада, так это пьяного часового. Во, блин, служба, дрыхнет, и ведь не холодно ему, прям на улице, разве что под крышей. Обойдя его и откинув засов, замков не было, мы вошли на склад. Конечно, залежей продуктов тут не было, даже при тусклом свете фонарика это легко заметно, но склад определенно не был пустым. – Погодите секунду, – шепнул я лейтехе. – Ты чего шепчешь-то? Мы ж не воры, – удивился лейтенант. – Но и внимание привлекать раньше времени не нужно, если нас тут застанут, думаю, разбираться никто не будет, крайними сделают, да еще и какую-нибудь недостачу повесят. – Я вышел из склада и присел перед часовым. – Эй, Семен, где ливер сгрузили? Люди пришли, – спросил я тихо у солдата. Я понятия не имел, как его зовут, но это было и неважно, один хрен не поймет меня, пьянющий в зюзю. – Слева, в самом конце, все ж туда сгрузили, забыли, что ли? – о, услышал и вполне четко, почти не запинаясь, лишь икая, ответил часовой. – Ага, точно, – бросил я и вернулся на склад. – Чего? – лейтеха был внутри и не слышал разговора. – В конец идем, по левую руку. Мы обнаружили на складе три целых коровьих туши, а также кучу потрохов в больших котлах. А вдоль стены справа стояли, лежали и просто валялись мешки с крупой. – Ну и суки! – выдохнул от возмущения лейтенант Васильев. – А где же остальное? – Да, похоже, тут, – я указал в самый угол сарая, где виднелись несколько бидонов. Подойдя и открыв один, убедился, что в нем самое стратегическое продовольствие всех времен. Спирт. – Поэтому и гуляют, продали гады, вот и жрут в три горла. А ну, пошли! – А толку-то, командир, – остановил я за рукав ватника лейтеху. – Наверняка кто-то из штаба прикрывает, так бы не разгулялись. Может, просто взять немного, вон, хоть мешок крупы, да соли. – Это кража, как ни гляди. Сам же и сказал, что повесят на нас гораздо больше, заодно свои делишки и прикроют, – покачал головой лейтенант. – Я иду в штаб полка, попытаюсь кого-нибудь из командиров убедить сходить со мной. – Зря вы, товарищ лейтенант, самим же достанется. Без высшего соизволения в таких масштабах не воруют, да еще и на войне. – Так что – воровать? – Да разве это чье-то личное? Или государственное? – возмутился уже я. – Это – украденное у бойцов Красной Армии. Еще товарищ Ленин в войну поощрял девиз: грабь награбленное. – Ты тут еще кого вспомни! – шикнул на меня «замок». – Давай уже тырить, что ли! Вынесли мы и правда немного. Как и хотели, взяли мешок, килограмм сорок, крупы, мешочек с солью, мужикам прихватили маленький мешочек махорки. Еще был чай, так же россыпью в небольших мешочках, сухари и мясо, конечно. Ничего из потрохов и внутренностей брать не стали, хватит с нас и просто мяса. Отрезали две ноги от одной туши, немного срезали мякоти, да и закончили на этом. Правда, на выходе не удержался уже наш правильный командир и прихватил кусок печенки, уж больно облизывался на нее. За несколько ходок погрузили все «нажитое» непосильным трудом на сани и вернулись в расположение. Единственное, чего брать не стали, так это спирт. Ну, как не стали, фляжки наполнили свои, да и баста. Повязаны мы теперь с командиром одной веревочкой. Если кто-то прознает, хана нам обоим, не спросят, как звать. Ну а как бы на моем месте поступил любой нормальный человек? Я такую байду на гражданке не терпел, а уж на войне… От этого реально зависят жизни людей, неужели кто-то смог бы удержаться и не сделать такого же для своих же товарищей? Это война, ребятки, тут нужно думать не только о себе. * * * Как и говорил, располагались мы на окраине, поэтому устроили хороший схрон в кустах возле леса. Мороз сейчас сильный, вряд ли мясо испортится, напротив, замерзнет так, что рубить запаришься. Повар кашеварил всю ночь, бойцы незаметно охраняли, чтобы не просек кто, а с утра мы, наконец, наелись. К обеду началась суета в лагере. Вокруг палаток и домов шатались какие-то хмыри, позже разглядели кто. Когда к нашей палатке причалили двое интендантов и без тени смущения спросили, не нуждаемся ли мы в чем-либо, послали их лесом, пригрозив, если не будут кормить, набить им морды. Ушли те быстро, но глазами все рыскали по округе. Лейтеха позже прогулялся, выяснил, что ходили те по всем домам и палаткам. Понятно было, что они ищут, но нам было наплевать. Найдут – ответим, но за нас, думаю, обязательно отомстят. Вечером заявился и старший интендант в сопровождении заместителя командира полка по политической работе. Тоже выспрашивали, суки, как мы живем, не голодаем ли? Чуть и этих не послали тем же маршрутом, заявив нагло, что скоро с голоду сдохнем, но те все же что-то у нас усмотрели. Потому как уже почти ночью лейтенанта вызвали в штаб полка. Вернулся тот и злой, и радостный одновременно. Злой, потому как спрашивали его именно о еде. Точнее, эти гады тыловые разглядели, что у нас во взводе многие курят, а еще и сухарями хрустят. Вопрос – где взяли? Лейтенант сказал, что доедаем старые запасы, и сразу перешел в атаку, требуя организовать нормальное снабжение продуктами. Радость же была в том, что ему понравились испуганные рожи интендантов. Боятся гады, как бы не донесли на них. Как боимся мы, так и эти ворюги. Ведь если бы мы могли доказать сам факт кражи у солдат продовольствия, интендантам было бы проще застрелиться. – Так что, Вань, есть нам все равно надо помаленьку и аккуратно. Выдают продукты, добавлять немного из запаса и не транжирить. Сто процентов следить будут. – Конечно, главное, еда есть, а уж осторожно и понемногу есть мы сможем. Главная проблема не в еде, а в спокойном выражении лиц бойцов, у голодных таких лиц нет. А вообще, я ночью посижу, увижу кого, на раз желание что-то у нас найти отобью, – серьезно заявил я. – Только не поломай, а то загремишь! – предупредил лейтенант. А ночью отцы командиры, те, что, вероятно, были замешаны в хищениях продуктов, прислали к нам двух дуболомов из интендантского взвода. Те не догадались шарить в стороне, откуда им знать. Но вот облазали все возле кухни, да и вокруг палатки. Я сидел и сдерживал смех, глядя на их потуги, а потом просто вышел из палатки и взял обоих за жопу. – Тревога, диверсанты! – крикнул я, но негромко, пусть мои вылезут, да из соседнего взвода ребята, так, свидетелями будут. – Мы свои, свои, – пищали отожравшиеся на наших харчах интенданты, когда я их тихонечко буцкал. Бил аккуратно, чтобы следов не оставалось, но в то же время, чтобы поняли на раз. – Кому это вы свои? – давил я, тут уже и оба наших командира прибыли. – Свои по ночам не шарятся по лагерю. Или, может, вы украсть что-то хотели? – якобы только заметив заспанных командиров, повернулся. – Вот, товарищ старший лейтенант, были задержаны в ночное время в расположении взвода. То ли диверсанты, то ли ворюги. Может, хотели наше оружие утащить, чтобы врагу сподручнее нас захватить было? – Кто такие? – строгим и громким голосом спросил старлей. – Красноармеец Пличко, интендантский взвод… – Красноармеец Залевайкин… – И чего вам тут надо? – еще более строго спросил командир. – Ничего, мы просто мимо проходили. – Ага, кругами возле нашей палатки, аж шоссе натоптали, – усмехнулся я. – Разрешите, товарищ командир? – Чего? – не понял старлей. – Эй, Пличко, пойдем-ка со мной, – сказал я, улыбаясь и кладя руку на плечо ночного гостя. – К-куда? – у самого аж ноги трясутся. – Поговорим о гулянии ночью, о снабжении, о предательстве и службе, да найдем, чего ты, – похлопал я по тому же плечу интенданта. И тот скис. – Меня послали, я не виноват, это не я! – Кто приказал? – жестко спросил я, не обращая внимания на жест лейтехи. – Старший интендант Левченко, а ему замполит полка, это все они, я ни при чем! – А второй, которого мы и не трогали еще, постоянно кивал, поддакивая. – Какой был приказ? – Найти мясо, украденное со склада вчера ночью. – А откуда там мясо, Пличко? Вы ж говорите, что склады пустые? – Это командиры приказали так говорить, они мясо отдают кому-то, или меняют, мы не знаем. – О как, второй заговорил. – Некрасов, веди их к командиру полка, я за особистом! – Мы не виноваты, товарищи, отпустите нас. – Вот особистам подтвердите все сказанное, вас и отпустят, вы ведь не воровали продукты, которые нужны армии? – Нет, мы только таскаем, мы ни при чем. Нам же приказывают… – Вот, значит, и бояться вам нечего. – Приказывают им. Сидят суки на теплом и сытном месте, боятся, что ежели не станут покрывать командиров, то отправятся на фронт, вот и молчали. Закончилось все это действо для нас хорошо. Особисты быстро включились в работу, еще бы, этим же тоже надо выслуживаться, а тут такое дело. Нашли и изъяли все продукты, позже их распределили по взводам. Арестовали замполита полка, старшего интенданта, бойцов и правда не тронули, только допросили и отправили в линейные части. А вот командирам не повезло… Нет, расстреливать никого не стали, но увезли отсюда, может, посадят теперь. А вокруг нас следаки тоже походили, все намеками пытались разузнать, не мы ли обнесли склад. Видимо, кто-то из интендантов пытался таким образом купить себе свободу и сваливал вину на нас. Не вышло. * * *