– Ну, выскажи свое мнение – как оно? А в коробочке лежала красная же корочка удостоверения и сиял, ярко отсвечивая эмалью и серебром, орден Боевого Красного Знамени. Только была в нем какая-то неправильность. Ага! Понял! Звезда не перевернута, а лучом вверх. И вместо привычной мне надписи СССР, снизу было написано – «РССР». То есть Российская Советская Социалистическая Республика. Про федерацию тут (под присмотром Жилина) никто и не заикается. – Отлично! А там что? Заглянув в другие коробки, обнаружил орден Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги». Основное отличие от знакомых наград было то, что вместо СССР тоже было написано – «РССР». – По «Отваге» ждем, когда нормальный танк изобретут? – Угу. Так что скажешь? Было видно, что собеседника действительно волнует мое мнение. Поэтому без всяких шуток повторил: – Отлично! Видно, что ты хорошо и «Боевик» знаешь, и «Звездочку». Почти один в один сделано. И звезду на «Боевике» правильно развернули. А то меня всегда удивлял этот легкий сатанизм в ордене. Опять-таки молодец, что художников для конкурса нормально проконсультировал. А вот в «ЗБЗ» ремень винтовки чуть выше должен проходить. На уровне гарды сабли. Но это детали, которыми можно пренебречь… Жилин улыбнулся: – У деда из медалей только «За отвагу» была. И куча орденов. – Понятно… на моих что из этого богатства выделишь? – Ну, тебя завтра в торжественной обстановке наградят высшим на сегодняшний день орденом – Боевого Красного Знамени. А кому три «звездочки» и две медали дать, ты сам скажи. Их там же награждать будем. Тем более что повод – не подкопаешься! Я почесал затылок: – Михайловскому и Журбину однозначно два ордена уйдут. Без разведки и пулеметов нам бы каюк настал. А вот медали и еще один орден… тут надо с комитетом совет держать. Иван развеселился: – Ух ты! Как у тебя уже все серьезно стало! А без комитета слабо? Я на подколку не повелся: – Не слабо. Но иногда надо попустительствовать. Для пользы дела. Жилин на это лишь тяжело вздохнул: – Вполне тебя понимаю. Знал бы ты, как мне там, – он мотнул головой куда-то назад, – приходится вертеться и на какие уступки идти, чтобы хоть что-то нормально провернуть… Глянув на осунувшегося приятеля, напомнил: – Ты там, о чем договаривались, не забывай. Сильно начнут зажимать, только свистни. Вместе проредим тот террариум до приемлемого состояния. Если надо будет, и самого вождя, до состояния одноименного ордена, разъясним. Тот махнул рукой: – А! Не обращай внимания. Нормально всё. Обычные рабочие моменты. Там ведь и вполне нормальных людей хватает. Это я просто поныть немного захотел. Больше-то не перед кем… – После этих слов собеседник, помолчав пару секунд, встряхнулся. – И еще – ты мне на награжденных данные с утра дай, чтобы все успели приготовить. – Понятно. Да, как там насчет званий? Протолкнул? – Ну а чего бы я знаки различия сюда тащил? Правда, как сам видишь, решили, что звания остро необходимы лишь отделенным командирам. Все что выше, пока так походят. Исключительно с нарукавными шевронами, обозначающими их должность. – Тут Иван скривился. – Просто комиссары все никак не могут решить, что делать с военспецами. Давать им в будущей РККА звание меньше, чем было в царской, это вроде как ущемить. А самим становиться генералами да полковниками вроде как тоже странно. Особенно для бывшего аптекаря или подпольщика. Насмешек не оберешься, что чревато потерей авторитета. Также непонятно, комиссарам какое звание давать? Поэтому просто решили остановиться на должности и шевронах. Взводный, ротный, комбат, комполка, ну и так далее. И никому не обидно. А тот же комполка уже сам будет решать, какой шеврон повесить военспецу – ротного или такой же, как у себя. И уже плевать, какое у него было воинское звание раньше. Я поморщился: – Паллиатив, но как для нынешней ситуации – достаточно изящно вывернулись. А что с летёхами делать? В смысле со взводными? Их кто присваивает? – Командир подразделения, начиная от ротного уровня. Училищ все равно нет, а взводными в основном становятся бывшие унтера да прапорщики с поручиками. И ротный в первую очередь заинтересован, чтобы у него нормальные подчиненные были. Так… что у нас еще? Я ухмыльнулся: – Деньги. А то у атамана золотой запас заканчивается понемногу. Конфискациями же заниматься, не хочу. – После чего, перефразировав книжного мафиози, добавил: – Деньгами и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто пистолетом. Иван кивнул: – Тоже привез. Золото в монетах и бумажные деньги. Все неподотчётное, так что можешь тратить смело. – Однако! Добрался-таки до дворца Трубецких-Нарышкиных? Конвертировал буржуйские накопления? Седой фыркнул: – Не-е… Тот клад пока пусть полежит. А это с моих муток… Я удивился: – Если не секрет, что ты там такое мутишь, что вот такие бабки поднимаешь? Жилин расплылся в улыбке: – Ну дык, я ведь не только вояка с квадратной головой и извилиной в форме фуражки. Так вышло, что еще и немножко ученый. И знаю, где это самое золотое дно находится. Я ведь не только р-р-революционной борьбой эти годы занимался. Еще и прогрессорствовал понемногу. То там, то тут. Конкретно вот эти бабки – малая часть самых свежих отчислений. – За что? Иван только что нос не задрал, раздуваясь от гордости. Выдержал паузу и, подняв палец, произнес лишь одно слово: – Антибиотики. Я подпрыгнул: – Получилось-таки? – А то! Все-таки три года пыхтели, даже имея практически все данные. Тут меня взволновал другой вопрос: – А западники не стырят? – Конечно, попытаются. Но кто же им даст? У нас патенты во всех странах. Куча деньжищ на это ушло… – Ты не духарись. Они же беспредельщики. Санкции включат, сами патенты оспорят. Мало ли рычагов? Тем более сейчас и против нас… Улыбка Седого превратилась в хищный оскал: – Это тоже учтено. Пусть вводят. Зато в Англии, Америке и Швейцарии у меня фармакологические компании, пока крохотные, но люди там сидят вельми серьезные. А главное, что все граждане своих стран. Так что обрыбятся буржуины. Санкции против России, разумеется, введут, но деньги мимо нас все равно не пролетят. – А «серьезные люди» не кинут? – Нет – гарантия. Жилин объяснять ничего не стал, но было понятно, что от возможного обмана он как-то застраховался. И помня наши девяностые, страховка эта железобетонная. Поэтому лишь уточнил: – Производство уже начато? – Угу. Сейчас и тебе малость привез. Для налаживания отношений. Сам говорил, что не только пистолетом действовать надо. Люди тут еще совесть не потеряли, да и чувство благодарности не совсем атрофировалось. Поэтому любой безнадежно больной, как противник, так и союзник, в твоих руках. Много интересных вариантов можно провернуть. – Ну, это само собой. А схема использования? Седой успокаивающе отмахнулся: – Я и доктора грамотного притащил. Так что не волнуйся. Вот офигеть. Действительно, попаданец зря времени не терял. Да тут только доходы от лекарств будут затмевать все мои клады. А сколько у него еще начинаний, о которых Жилин не распространяется? И насчет вариантов он в точку сказал. Тут ведь любой противник на очень многое пойдет, чтобы вытащить своих близких практически с того света. Вот уж действительно – грамотный мужик. А я его заучкой, из-за красных дипломов, держал. Не-е-е, это не заучка. Это спец высочайшей квалификации. Не то что я – башку ворогу снести или хитрый заряд заложить… С другой стороны, чего себя принижать? У нас ведь впереди что? Правильно – революция моторов! Так что и у меня будет возможность себя показать. Поэтому не стал особо петь дифирамбы собеседнику, а просто, хлопнув его по плечу, ответил: – Слов нет. Молодчага! Долго распространяться не буду, просто знай, что сейчас у меня внутри лишь восхищенные маты от переизбытка эмоций! Весь вид сияющего Ивана говорил: «Да, я такой. Хвалите меня. Хвалите!» Но председатель ВЦИК довольно быстро взял себя в руки и, не переставая улыбаться, опять полез в кофр: – Тут у меня еще кое-что для тебя есть. После чего извлек знакомое зеленое яйцо «лимонки». И отдельно положил не менее знакомый запал. У меня даже челюсть отвисла. Схватив запал, я уточнил: – УЗРГ? Замедление какое? – Шесть-семь секунд. От погоды зависит. С замедлителем еще мучаются… Но думаю, скоро доведем до нормального. Да и с начинкой самой гранаты пока не очень. Все технологические цепочки прервались, поэтому, сам понимаешь, начиняют тем, что есть. Из-за этого и срабатывает не всегда. С корпусом тоже траблы. Бывает, что рвет не по насечке, а просто на две или три части. Блин, да даже это уже не просто шаг, а огромный прыжок вперед, так как нынешние российские гранаты… В общем, чтобы ее просто взвести, надо два раза помолиться, потом станцевать менуэт и вспомнить восьмую страницу таблиц Брадиса. Если вы думаете, что я преувеличиваю, то зря. Преувеличения тут – чуть. У меня голова кругом пошла, когда мои матросики объясняли правила пользования гранатой Рдултовского. И я к ней до сих пор опасаюсь прикасаться. – А фрицевские колотушки есть? – Есть. Но проблема та же – в самой взрывчатке. Только «лимонка» ведь удобнее? В ней хоть запал не терочный…