Михаил Лабковский Что же такое травма? Травма возникает тогда, когда человек подвергается резкому/сильному/неожиданному или продолжительному воздействию со стороны и испытывает сильные и интенсивные чувства и состояния, которые у него нет возможности выразить и изменить. Травма – это переживание, которое человек не может осмыслить и понять, по отношению к которому он не может занять никакую позицию, потому что чувства так сильны, что он не видит самого себя в них. Эти сильные невыраженные чувства создают напряжение в психике, которое требует разрядки. Человек, испытывая такое напряжение и не осознавая его причин, бессознательно ищет объект или ситуацию, по отношению к которому он может «законно» испытать эти чувства. Таким образом, разрядив напряжение, по крайней мере, на время. Действие травмы всегда проявляется как сильная захваченность эмоциями и чувствами, возбуждение, проявляющееся в том числе телесно (напряжение, жар, сильный энергетический подъем или, наоборот, апатия и отсутствие сил). Эти эмоции отключают способность мыслить спокойно и соотноситься с собой и активизируют инфантильное поведение. В момент активизации травмы человек начинает вести себя соответственно примерно тому возрасту, в котором эта травма возникла. Как ведет себя ребенок? Канючит, плачет, обижается, манипулирует, пытается понравиться, пытается вызвать вину. То есть пробует разные поведенческие стратегии, чтобы получить желаемое – любовь и признание своей важности, которых не испытывает сам по отношению к самому себе. Травмы в основном берут начало в детстве именно потому, что у ребенка нет или мало способов самоосознавания и самовыражения. И если источник травмы – отношения с родителями, то в этом случае любой ребенок полностью эмоционально подчинен своему значимому взрослому и свое поведение соотносит с ним, а не с собой. В этих отношениях рождается большинство комплексов и внутренних конфликтов (другие названия травмы), которые определяют нашу захваченность чувствами и, как следствие, неадекватное поведение во взрослом возрасте. Когда мы находим кого-то, рядом с кем чувствуем себя так, как чувствовали рядом с родителем, чувства захватывают, и начинается инфантильное поведение, в котором отсутствуют логика, воля, ценности и соотнесение с собой. Часто можно услышать, что девочки выбирают партнеров по отцовскому типу, а мальчики наоборот – по материнскому. Такое случается, но это нельзя назвать общей тенденцией. Правильнее будет сказать, что мы выбираем таких партнеров, с которыми чувствуем себя так, как чувствовали себя рядом с родителем. Внешнее сходство и сходство характеров может полностью отсутствовать, но мы будем проживать эту связь именно так, как мы проживали связь с родителями. По крайней мере до тех пор, пока не уделим внимание детским ранам и хотя бы частично не залечим их. Чтобы понять, как работает этот принцип, рассмотрим пример ребенка из семьи алкоголиков. Всегда было неизвестно, придет ли отец сегодня трезвый или пьяный, в то время как от этого зависело то, как будет складываться вечер. Ребенок всегда был начеку, тревожно прислушивался к шагам на лестнице. Этот ребенок, на уровне функционирования нервной системы, уже с детства привык тревожиться и быть начеку. Когда отец приходил пьяный, все начинали орать и ругаться, драться, вызывать полицию – ребенок прятался под кроватью и молился, чтобы это закончилось, или бросался защищать мать. Ему было плохо, он переживал полную потерю безопасности, ужас, тревогу и огромную боль. Конечно же, речь не шла о том, чтобы осознать эту боль, пожалеть себя в этом или как-то выразить ее – чувствам ребенка в такой семье просто не было места, все пространство занимала болезненная динамика родительских отношений. Отец пил, и ребенок чувствовал себя очень плохо. А потом отец трезвел и через два дня приходил мириться, дарил маме цветы, она ему все прощала, на столе был теплый ужин, родители нежно сюсюкались и обещали ребенку, что в выходные пойдут в зоопарк. В эти моменты ребенку становилось так тепло, хорошо, комфортно, радостно и безопасно. Волна боли сменялась столь же сильной волной радости. Особенно на контрасте с тем, что было два дня назад. Но потом все повторялось, отец снова приходил пьяный, начинались крики и драки, конечно, все забывали про зоопарк. Нервная система ребенка привыкла к этим перепадам от «очень плохо и больно» до «очень радостно и хорошо». Во взрослой жизни он по привычке будет искать и строить отношения с теми, с кем сможет переживать точно такую динамику безумных эмоциональных качелей. Его выбор партнера будет определяться этой внутренней динамикой, его болезненной привычкой к перепадам. И когда он встретит человека, способного обеспечить ему эти чувственные перепады, он будет чувствовать захваченность, одержимость, головокружительное влечение к такому партнеру. Отношения с другими партнерами – спокойными и уравновешенными, которые безопасны, всегда открыты и доступны, будут ему неинтересны, они будут наводить на него тоску, потому что с детства он знает себя только в состоянии нестабильности. Именно в этом состоянии он может быть собой, он к этому физически (на уровне гормональных перепадов) и эмоционально привык, это понятно его психике. При этом его партнер может совсем не походить ни на отца, ни на мать, не иметь никакой связи с алкоголем и вообще никаких вредных привычек. Но единственное условие – его партнер должен «дарить» ему то состояние, к которому он с детства привык. Вот так устроен механизм травмы. Будет ли такой человек страдать – конечно. Будет ли его страдание связано с партнером – да. Но причина страданий, равно как и причина выбора подобного возлюбленного, будет все равно лежать внутри, в незалеченных детских ранах. Это не значит, что мы все обречены. Так будет только до тех пор, пока внутри человека есть напряжение от неосознанных болезненных чувств и сложных эмоций. Как только это напряжение пройдет и чувства перестанут так радикально захватывать, он будет свободен от неконтролируемой психодинамики. Теперь давайте попробуем увидеть тот же принцип на примере наших влюбленных женщин. Маша жила в вечном ожидании идеализированного, но по факту отсутствующего отца. Мысленно, внутри себя она строила с ним отношения – ждала, мечтала, придумывала, что ему расскажет, ожидала, как он принесет радость и удовлетворение в ее жизнь. Она практически не знала реального родителя, вместо этого она находилась под воздействием образа, который целенаправленно из-за давления вины за развод создавала в ее голове ее мать. Она ждала прекрасного папу – красивого, умного, успешного, который в мечтах Маши так же ждал и любил ее, и однажды они обязательно должны воссоединиться. Так мама, защищая Машу от травмы, а по факту попросту обманывая ее, создала другую травму. Она не оставила Маше возможности увидеть, что и женщина может быть сильной и уверенной, что может решать даже без поддержки огромное количество проблем и в итоге благополучно вырастить ребенка. Она скрыла от Маши суперспособность, которой сама обладала, но которую не замечала в своих сложных чувствах по поводу развода. Когда Маша встретила своего начальника – более взрослого, умного, успешного – образ папы легко наложился на него. И Маша погрузилась в хорошо знакомое ей с детства состояние ожидания счастья. Это было отсутствие реального удовлетворения, но бесконечная и такая сладкая надежда на него. Саша тоже полностью повторяла свой детский травматический сценарий, разумеется, до поры до времени не замечая этого. В детстве она была любимицей взрослого мужчины, который не смог построить адекватные отношения со взрослой женщиной и направил всю свою нереализованную энергию любви на ребенка, взращивая в ней, разумеется, бессознательно, идеальную партнершу для себя самого. А теперь Саша была такой же любимицей женатого мужчины, который ее обожал, понимал, идеально ей подходил и давал ей то же самое ощущение любви и нужности, что когда-то давал отец. Чувственной реализации женщины или, говоря по-простому, ее счастью препятствовало только одно обстоятельство. И Саша постоянно задавалась единственным мучительным вопросом – почему человек, такой умный и разносторонний, не может сделать «правильный» выбор и выбрать свое счастье, а вместо этого раз за разом выбирает свою никчемную жену? В общем-то тем же самым вопросом она задавалась все свое детство, только теперь он стал сценарием, по которому разворачивались ее взрослые отношения. Папа своей любовью заблокировал Сашину женственность, ее возможность гармонично развиваться в разных ролях. Его брак с Сашиной мамой демонстрировал, что счастье в семье невозможно и что женщина обязательно должна представлять собой что-то интеллектуальное и особенное, чтобы иметь возможность тоже считаться человеком. Саша всю жизнь выбивалась из сил, чтобы быть такой особенной, но это нисколько не помогло ей в том, чтобы быть просто счастливой, свободной от любых стереотипов, способной выбирать свое благополучие. Что же касается мужчин, избранников Саши и Маши, трудно сказать, не углубляясь в их личные истории, почему именно они тоже стали участниками этих болезненных сценариев. Можно предположить, что им обоим не хватало мужества и уверенности в себе, чтобы построить нормальные отношения и жить счастливо и полноценно с одной женщиной, близость с которой во всех аспектах удовлетворяла бы их. Поэтому один выбрал метания между двумя женщинами и в итоге не был полноценно ни с кем, а второй так же бессознательно выбрал соблазнять и привязывать к себе молодых красавиц, подобных Маше, но не сближаться с ними, потому что сближение раскрыло бы его внутреннюю неполноценность, страхи и неуверенность в себе. Идеализация всегда очень соблазнительна и, если она включается (а она включается всегда при травматическом сценарии влюбленности), от нее очень сложно отказаться. Реальное сближение, когда вы начинаете жить с человеком или просто больше общаться, всегда обнаруживает слабые места, уязвимости и так далее. Поэтому, чтобы решиться на близость, в которой вас будет видно, в которой идеализированный образ неизменно будет разбит, всегда нужно иметь мужество и очень хороший контакт с собой, особенно со своими слабыми частями. Именно открытость, возможность дать увидеть и свои недостатки, страхи, усталость, неуверенность и являются основным условием возникновения близости между двумя людьми. Конечно, жизнь многогранна и богата на совпадения, неожиданные события, уникальные встречи, потери и подарки судьбы. Но зависшие в одной точке сценарии не относятся к таким событиям. Отношения, которые мы строим и в которых чувственно принимаем активное участие, всегда являются внешним выражением какого-либо аспекта отношений с собой. И если чувства захватывают человека настолько, что он теряет контроль и перестает соотноситься с собой, а его жизнь превращается в ожидание удовлетворения и надежду на истинную близость, которая никогда не случается, то речь совершенно точно идет о травме, которую можно преодолеть, только перенаправив внимание на отношения с собой. ПРАКТИКА ◾ Нарисуйте образ отношений со значимыми взрослыми. Образ отношений – это символический рисунок, в котором были бы отражены ваши роли по отношению друг к другу, основная настроенческая волна (ее можно выразить цветами). ◾ Вы можете, например, нарисовать цветок, который согревается солнцем (где вы – цветок, а другой человек – солнце, или наоборот). Или пустую книгу (такой рисунок принесла мне на сессию Саша, когда я попросила ее нарисовать образ отношений с отцом). Не думайте о художественной ценности рисунков, вспомните, как вы чувствовали или чувствуете себя в отношениях, и начните рисовать. ◾ Сначала нарисуйте образ отношений с мамой. На втором рисунке – образ отношений с папой. На третьем – образ нынешних любовных отношений (если их нет, но вы все равно хотите поработать с этой темой – образ последних или любых других отношений, по поводу которых вам неспокойно). И на четвертом – образ отношений с самим собой. ◾ Теперь разложите рисунки перед собой и сравните отношения с родителями с текущими отношениями (с собой и партнером или бывшим партнером). Попробуйте найти сходство в цветах, элементах или настроении. ◾ Посидите с этими рисунками, поразмышляйте о том, в каких отношениях сегодня вы чувствуете себя так, как чувствовали себя в детстве. ◾ Удовлетворены ли вы этим положением дел или чувствуете, что где-то теряете ценную связь с собой и хотели бы ее восстановить? Основная «фишка» травмы в том, что она не может быть излечена задним числом. Если в каких-то отношениях, ситуациях возникло напряжение от слишком сильных чувств и неспособности их выразить и изменить свое состояние, осмыслить происходящее и занять осознанную позицию, оно может быть разрешено только по отношению к этим ситуациям. Но никогда не по отношению к тому, с чем впоследствии завязалась травма. На примере девушек можно сказать, что их чувственное освобождение заключалось в осознании именно детских ситуаций, в переживании и выражении чувств, которые не были прожиты в детстве, в осознании того, что с ними на самом деле происходило, и в формировании позиции по отношению к этому. Им надо было разрешить себе чувствовать и прийти к состраданию себе-ребенку, который еще так мало понимал, но уже так много чувствовал, и против своей воли был включен в чужой сценарий – в драму своих родителей. Тогда они обрели бы свободу в настоящем – свободу не проваливаться в эти переживания, оставлять ясный ум и не прекращать соотноситься с собой, выбирать партнера с точки зрения не только захватившего влечения, но и здравого смысла, своих непосредственных ощущений, потребностей и наличия реальных возможностей для их удовлетворения. До тех пор пока нас держат травматические переживания, которые мы не можем осознать, прожить, отгоревать, отпустить, активизированная в актуальной, взрослой жизни травма вынуждает нас бродить по замкнутому кругу, где никогда не происходит окончательного удовлетворения, освобождения и не наступает покой. ПРАКТИКА (вопросы осознанности) ◾ Вспомните ситуации из детства, в которых вам было сложно, в которых было или могло бы быть много чувств (иногда мы не осознаем самих чувств из-за их большой интенсивности, но можем додумать, полагая, что они должны были быть). ◾ Вспомните внутренние вопросы, которые возникали у вас в отношениях с родителями из-за стратегий воспитания, которые они применяли к вам, или из-за того, что вы наблюдали в отношениях между родителями. Те самые вопросы, на которые вы не получили ответа, но, уйдя в свою взрослую жизнь, вы однажды просто переключились и перестали их себе задавать. ◾ Как на вашу актуальную жизнь (отношения с другим или отношения с самим собой) влияют сегодня эти истории? Исцелить травму – значит прийти к себе-ребенку, проживающему всю эту чувственную нагрузку, и проникнуться состраданием к нему. Многие думают, что травма разрешается проживанием чувств. Это так только отчасти. Чувства прожить важно, в принципе важно разрешить себе чувствовать – злость, боль, грусть, отчаяние и другие чувства, которые мы чаще всего блокируем. Но бесконечное внутреннее проживание одной и той же ситуации (например, известия о смерти отца в случае Маши) не имеет смысла после того, как чувства осознаны. Следующий шаг – это формирование позиции, которую вы займете, построение в этой области отношений с самим собой. Фактически это значит, что мы не прокручиваем снова и снова какое-то событие, но приходим к себе, как будто наблюдая себя в той или иной ситуации со стороны. Как если бы мы видели фильм о ребенке и проникались бы состраданием к герою – вот так формируется позиция к самому себе. При таких условиях, когда мы способны посочувствовать и пожалеть себя, мы принимаем внутреннее решение больше не бросать себя в такие обстоятельства, отношения, в сложные чувства. Мы восстанавливаем право соотноситься с собой и отпускать то, что нам не подходит. Мы возвращаем себе способность принимать решения и двигаться в нужном направлении, то есть туда, где мы будем счастливы и где наше счастье не будет обусловлено поведением другого человека или иными внешними факторами. Попробуйте сделать это с событиями, обнаруженными в прошлой практике, или с любыми другими, в которых вы чувствовали себя нехорошо. ПРАКТИКА ◾ Вспомните ситуации детства, которые очевидно или предположительно оставили травматический след в вашей душе. Когда вас не услышали, не поняли, проигнорировали, как ваши ожидания не оправдались или вас обидели, где вы испытали боль, одиночество или отчуждение, страх, безысходность или отчаяние. ◾ Вспомните, каково вам было в тот момент, когда вы это переживали, и позвольте чувствам из прошлого течь по вашему телу, заполнить ум. Возможно, вам захочется поплакать или иначе выразить свое состояние – не сдерживайтесь. ◾ После этого попробуйте посмотреть на ту же самую ситуацию как бы со стороны – как будто вы приходите к ребенку, ожидающему папу. Как будто вы видите свою травматическую ситуацию на экране сознания. ◾ Какие чувства вы испытываете к этому ребенку? Какие слова вы сказали бы ему? Готовы ли вы защищать себя и отныне не допускать подобных состояний? Большую поддержку в процессе проживания травмы и исцеления от нее может оказать близость с другим человеком, если вы расскажете близкому (или терапевту) о себе и своих чувствах. Рассказывая, мы автоматически создаем дистанцию между собой и воспоминанием и благодаря этой дистанции можем отгоревать более эффективно. Кроме того, сострадание и понимание, которые в ответ на нашу откровенность дает нам другой человек, также сильно способствуют тому, что мы занимаем аналогичную позицию по отношению к себе. Подобным образом можно работать не только с детскими переживаниями и ситуациями из далекого прошлого. Равным образом, вы можете приходить к себе во взрослом возрасте в любых ситуациях, где вам было сложно. Например, вспоминать себя в период переживания развода, в событиях каких-то потерь или разочарований. Основные травмы мы приобретаем в детстве, но затем они подтягивают череду ситуаций, в которых мы тоже не способны в полной мере прочувствовать самого себя. И до тех пор, пока чувства не прожиты и осознанная позиция по отношению к себе не сформирована (в виде доброты и сострадания, решения защищать себя от подобных состояний, ситуаций, отношений, переживаний), мы вынуждены попадать в один и тот же сценарий снова и снова. Но когда мы способны УВИДЕТЬ СЕБЯ в каком-то переживании и проникнуться к себе добрыми чувствами, мы больше не бросаем себя в тот же сценарий. То есть подобное внутреннее отношение к себе – единственная гарантия того, что вы больше не окажетесь в травматических отношениях такого рода, как были прежде. Для того чтобы научиться на практике отличать реальную близость от надежды на нее, травматические чувства – от здоровой чувствительности в моменте, рассмотрим конкретные условия и составляющие такого переживания, как близость. 1. Близость всегда происходит в настоящем моменте. Если переживание касается прошлого (я вспоминаю, как он на меня смотрел) или будущего (я представляю, как здорово нам будет вместе) – это не близость, а именно надежда на нее. Если эти мысли затапливают меня и отвлекают от настоящего момента, скорее всего, речь идет о том, что активизировалась какая-то чувственная травма. 2. Близость связана с телесностью, она возможна, только когда два человека физически присутствуют в одном пространстве. Дело в том, что наша коммуникация происходит не только на уровне слов. Согласно исследованиям, девяносто процентов коммуникации происходит невербально – через жесты, мимику, интонации, тон и громкость голоса, позы, походку, запах, дыхание и так далее. Многого из этого мы лишены, даже если общение происходит по видеосвязи и уж тем более через обмен сообщениями в мессенджерах. Отсутствие информации, которую мы получаем из невербальной коммуникации, позволяет мечтам, страхам, фантазиям проникать в наш диалог. Мы не чувствуем физического присутствия другого, его тепла, но начинаем фантазировать, и это как раз идеальные условия для того, чтобы все подавленное (травматическое) начало вылезать на поверхность. Мы интерпретируем сообщения друг друга через призму своих внутренних страхов, комплексов, сомнений, неудовлетворенности и страстных желаний и буквально начинаем воспринимать информацию так, как нам выгодно, а не так, как понимает ее другой. В переписке мы легко можем сами играть кого-то другого, совершенно бессознательно не давать другому увидеть самого себя, но создавать образ, каким мы хотели бы быть. Все это не способствует близости и блокирует возможность ее возникновения впоследствии при личной встрече (заполненные уже развернувшимися на основании переписки фантазиями, встретив другого, мы увидим тот образ, который уже сформировали в своем сознании, а не того человека, который реально присутствует). Поэтому все средства общения на расстоянии – это отличная возможность обмениваться информацией, поддерживать отношения (в которых уже был опыт близости), вспоминать о близости, которую мы уже испытывали в них, или настраиваться на нее. Но они совершенно не подходят для формирования близости. 3. Близость – это симметричное переживание. Это значит, что я воспринимаю другого человека как равноценного себе. Когда я воспринимаю другого, как более ценного и значимого, чем я сам, когда ощущаю, что мне до него надо дорасти, надо ему соответствовать, мое поведение автоматически начинает искажаться. Я веду себя уже не так, как хочу, я уже не пытаюсь выразить себя, какой я есть, и дать другому узнать себя, но пытаюсь ему понравиться. В этот момент я теряю из виду и себя, и его. Мое поведение, самовыражение начинает искажаться предполагаемыми ожиданиями другого, я отталкиваюсь не от того, что я чувствую, а от того, какое впечатление я хочу произвести. В точности так ведет себя ребенок, который хочет получить родительскую любовь. Поэтому подобная асимметрия (когда я обусловлен не самим собой, а тем впечатлением, которое я хочу произвести на другого) всегда признак болезненного сценария, и близость невозможна. Потому что опыт близости возникает только там, где видят МЕНЯ. Асимметрия также блокирует видение другого, ведь если я начинаю превозносить его, значит, работает идеализация. Но близость – это не только видеть хорошее, это видеть все как есть. Идеализация – это обесценивание слабостей и уязвимых частей другого человека. Близость в таких обстоятельствах невозможна, потому что каждый хочет быть увиденным целиком. Зачастую именно видение и принятие слабостей друг друга помогают начать по-настоящему ценить отношения и продолжать сближаться в них. Любовь моя, не подходи слишком близко, чтобы случайно не потерять из виду, почему ты меня любишь. Сенегальская пословица 4. Еще одно условие для близости – это дистанция. Расстояние между нами, которое позволяет мне видеть другого, но при этом не терять самого себя. Это значит, что я позволяю другому затронуть себя, но при этом не падаю в его настроение. Например, я могу увидеть, что другой гневается или раздражен, но способен при этом не начать злиться и раздражаться на него в ответ на его состояние. Я смотрю, как отзывается во мне то, что я вижу в другом, и выбираю, то есть осознанно решаю, как внутри себя я буду с этим обходиться. Подобная дистанция отсутствует там, где человек целиком включается в настроение другого, например, когда мужчина замечает заинтересованность со стороны девушки и автоматически включает соблазняющее поведение в ответ. Он не соотносится ни со своими реальными желаниями или возможностями для построения отношений, ни со своими реальными чувствами к этой женщине. Чужая влюбленность соблазняет его, жажда быть признанным и любимым столь сильна, что отключает анализ и контакт с долгосрочными интересами. Именно так попадают в сценарий невзаимной любви, которая на самом деле всегда поддерживается двумя людьми, а не только тем, кто влюблен, как это может показаться при поверхностном взгляде. 5. Люди часто ошибочно полагают, что близость – это доскональное знание друг друга. На самом деле близость – это не только способность ВИДЕТЬ другого, но и готовность видеть такие его качества, свойства, состояния, которые я не замечал и даже не ожидал увидеть в нем. Только так возможно сохранить интерес друг к другу в долгосрочных отношениях. Близость – это не знание, а привычка смотреть с заинтересованностью. Когда мы что-то изучили досконально, мы рано или поздно теряем к изученному интерес. Поэтому для переживания и поддержания близости необходимы незнание другого и открытый интерес к его личности. Незнание предполагает, что другой всегда остается для меня до определенной степени неизвестным. Я не отношусь к нему как к давно изученному явлению. Я предполагаю, что одну и ту же ситуацию мы можем проживать совершенно по-разному, и поддерживаю в себе интерес к тому, как ее переживает внутри себя именно он. Я стараюсь не интерпретировать его поведение и не чувствовать за него, но давать ему свободу открыться передо мной совершенно с новой стороны. Таким образом я даю себе шанс продолжать любить его, а нашим отношениям – развиваться и становиться более глубокими и ценными для нас обоих. Это важно потому, что ценность отношений во многом зависит от того, сколько свободы я в них имею. Свободы быть увиденным и принятым в разных состояниях, свободы меняться, заинтересоваться чем-то новым, совсем мне не свойственным ранее. Такая свобода невозможна, если люди относятся друг к другу как к заранее известным феноменам. 6. Важное условие для близости – правда. Честность. Это значит, я выражаю то и только то, что прямо сейчас для меня является правдой. Свои чувства, мотивы, ожидания, желания, мысли. Я не обманываю, не пытаюсь заинтриговать другого (подобные стратегии – следствие асимметрии и совершенно точно являются признаком какого-то травматического сценария), а выражаю только то, что есть. Другой вопрос, что не все и не всегда готовы раскрываться на сто процентов. Этого и не требуется, в близость идут маленькими шажками, в нее не падают, не набрасываются на другого, как изголодавшийся зверь на еду. В каждый момент времени, при соблюдении условия дистанции я открываюсь настолько, насколько в данный момент готов. Я могу сообщить другому, что мне сейчас сложно быть полностью откровенным, что я не готов выразить то, что у меня внутри. Но я не делаю вид, что ничего не происходит, и тем более не делаю вид, что я чувствую что-то или думаю о чем-то, если в реальности внутри меня разворачивается противоположное. Я не говорю другому, что верю в него, когда я в него не верю (в этом случае можно сказать нейтральное: «Мне кажется это безрассудством, но если ты так решил, я постараюсь тебя поддержать»). Я не вру, что мне не нравятся другие мужчины или женщины, если они мне нравятся, и партнер задал мне об этом прямой вопрос (но говорю: «но отношения с тобой для меня намного ценнее, и я выбираю наши отношения»). Я не говорю другому, что я ничего от него не жду, когда на самом деле – жду. Я могу четко сказать, что мне что-то точно не подходит (а не тихо надеяться, как это делала Саша, что сейчас соглашусь, а там дальше все как-то само разрешится). Правда позволяет мне оставаться собой и при этом проживать реальную близость, а не воображаемые отношения, которые вот-вот должны обрести форму, приемлемую для меня. 7. Близость – это отношения с человеком, а не с его симптомом. Не с алкоголизмом, не с гневливостью, не с фактом, что он женат или ревнив. Близость – это когда я пытаюсь увидеть и понять за всем этим, что проживает человек, как он себя чувствует внутри того, что происходит с ним или в нашей жизни. Конечно, для отношений нужны условия и договоренности, но близость как момент соприкосновения двух личностей – это способность ВИДЕТЬ друг друга, пробовать понять, почувствовать и передать друг другу, как каждый из нас в данный момент переживает самого себя. Этот пункт мы подробнее рассмотрим на примере следующей истории. Чем же закончились истории наших героинь? Доставая сложные чувства из потайных уголков своей психики, анализируя несовпадение реальности и ожиданий, каждая из них со временем научилась придерживаться своих интересов в моменте и бескомпромиссно выражать себя. Маша решилась задать прямой вопрос начальнику относительно его чувств. И получила ответ, что он уже состоит в сложных и запутанных отношениях с женщиной, которые не может ни форсировать, ни оборвать. Сначала она была разочарована, потому что образ мужественного и независимого мачо в близком разговоре был разбит вдребезги. Но зато вместе с ним ушло и безумное влечение к нему, она стала видеть в нем обычного человека – простого, уязвимого, минимально совпадающего с тем образом, который Маша для себя построила в первые полгода своей идеальной любви. Вскоре ей предложили более высокую должность в другой компании, и она ушла. Со своим бывшим возлюбленным она поддерживает дружеские отношения, изредка консультируется с ним по работе и радуется его успехам на личном фронте (он все же женился на той женщине и уже не так категорично высказывается о возможности детей) и подшучивает над его занудством. Несмотря на то что эти отношения не превратились в головокружительный роман, они все же стали ценными и приятными. А Саша получила предложение должности в престижном университете в другой стране. Решение было для нее сложным, но она выбрала себя и уехала, оборвав таким образом связь со своим возлюбленным. На расстоянии, без возможности получать от него регулярные знаки внимания ситуация, да и сам человек стали выглядеть для нее иначе. И по прошествии нескольких сложных в эмоциональном плане месяцев она оборвала с ним связь. Через несколько лет от общих знакомых она узнала, что он все еще живет с женой, и та беременна вторым ребенком. Эта новость не вызвала у Саши никаких чувств. Обе девушки вскоре вступили в другие отношения – реальные. Сердца девушек были открыты чувствам, они были готовы любить, видеть и открываться, поэтому отношения не заставили себя ждать. Не все в новых историях было гладко и просто, но, выстраивая отношения в соотнесении с собой, двигаясь маленькими шажками, Саша и Маша становились все более счастливыми. Уверена, что позитивная динамика в их жизни продолжается и до сих пор. И да, они по-прежнему подруги, хотя расстояние не позволяет им видеться так часто. Они по-прежнему поддерживают друг друга, советуются и иногда ездят в отпуск вместе. Только теперь говорят о вещах гораздо более важных и интересных – о радостях и трудностях, с которыми они сталкиваются в своей реальной жизни. История 3 Антон и Алина