Уклоняясь от общения, взрослый человек не задействует свои ресурсы и остается в своем развитии на уровне беспомощного ребенка. Джеймс Холлис. «Грезы об Эдеме. В поисках доброго волшебника» Что происходит с человеком, когда он испытывает дефицит увиденности в отношениях? Давайте рассмотрим на самом общем примере. Допустим, два человека давно живут вместе. Обязанностей много, постоянно от каждого из них что-то требуется: заботы о здоровье, дети, работа, дом, решение непрерывно возникающих бытовых проблем. У каждого из них возникает фрустрация: каждый что-то испытывает на протяжении дня, чего-то боится, о чем-то мечтает, тревожится, комплексует, надеется, радуется и раздражается. Но обо всем этом рассказывать нет времени, желания или сил. За ужином оба погружаются в телефоны, потом нужно поскорее бы разобраться с делами, всех уложить и самому уснуть. Какая там близость? Отношения сводятся к обмену обязательствами и спорам, кто больше устал. Понимать друг друга давно стало лень – вокруг простые развлечения (соцсети, еда, смешные картинки, игры на телефоне, покупки). Вроде ничего страшного – все так живут. Но неувиденность накапливается, отношения становятся все скучнее и тяжелее – сплошные издержки, обязанности, ограничения. Жизнь не бурлит. В этом случае возможны несколько вариантов развития событий. 1. Жажда увиденности вынуждает каждого (или кого-то одного) начать раздражаться, обижаться, истерить, драматизировать и конфликтовать. Нервничать, саркастически высказываться и выражать гнев. Если это позволяет себе один человек, то партнер тут же включается и начинает тоже вести себя агрессивно. В процессе жизни в каждом человеке накапливается напряжение, и если оно не перерабатывается в близости с другими людьми, где мы делимся своим состоянием, получаем понимание и поддержку, то доходит до критической точки и однажды прорывается в виде агрессии на другого или на самого себя (депрессия). По сути, вся бытовая агрессия такого порядка (мы не говорим сейчас об увечьях и целенаправленной агрессии) – это попытка стать увиденным для другого. Любой гнев – это попытка сказать: «Я здесь тоже есть». «Я тащу на себе столько всего, а меня никто не чувствует и не видит», «Я заслуживаю увиденности и понимания» – примерно такой внутренний текст стоит за каждой бытовой драмой. Посредством гнева, криков, демонстративной обиды и т. п. (неконтролируемая защитная реакция) человек пытается это исправить. Так он манифестирует свое существование, чтобы хотя бы таким способом получить увиденность. Однако ссоры, скандалы учащаются, и отношения постепенно разрушаются. Они всегда разрушаются, если вместо сотрудничества и совместного решения проблемы, один или оба начинают воспринимать другого как врага. Но сотрудничество и совместные действия возможны только тогда, когда два человека видят друг друга и между ними налажена связь. 2. Люди просто так вяло и скучно живут. Ничего не делают с отношениями, ждут, когда все само зайдет в тупик, или просто об этом не задумываются. Но вот в спортзале, на работе или где-то еще «на стороне» откуда ни возьмись появляется флирт. Этот флирт (помните, все начинается именно с переглядывания) начинает затягивать – наконец-то чувства проснулись, забурлила какая-то жизнь. Наконец человек чувствует увиденность, а ведь он так по ней изголодался, что начинает постепенно этим флиртом «питаться». Дальше он перерастает в измену или просто мутную чувственную историю, с большим количеством сомнений, сожалений и сложностей. И все ради увиденности, которую человек случайно почувствовал (никакой близости еще не может быть). Да, с экзистенциальной точки зрения любая измена или поддерживаемое человеком влечение на стороне – это следствие неувиденности и того, что человеку не находится места в «основных» отношениях. Часто в женщине мужчина видит только «мать», «хозяйку» или «надзирателя», но не друга, не любовницу, не просто живого человека со своими чувствами, мыслями и потребностями, в конце концов. Когда такая женщина или такой мужчина встречают заинтересованность на стороне, жажда быть увиденным выводит их внимание из уже построенных отношений, где их идентичности свелись к функциям и ограничениям. В этом случае основные отношения, так или иначе, постепенно разрушаются – была измена или нет, не так уж важно. Когда жажда увиденности вдруг стала обнаружена, ее больше нельзя не замечать. И если человек не переводит в свои уже построенные отношения тотально все внимание и не пытается начать жить именно в них, этот союз будет с большой вероятностью обречен на болезненный разрыв. 3. Люди понимают, что давно друг друга не видят, друг другу не радуются, входят в контакт со своим дефицитом, определяют для себя, что не хотят прожить так всю жизнь. Делятся (оба или один) своими ощущениями друг с другом. Приглашают друг друга в близость, начинают заботиться об этом вопросе. Совместными усилиями они пытаются реабилитировать отношения: вспоминают, как было раньше, думают, чего хотят дальше, решают делать что-то вместе, каждый делится своими страхами, надеждами и источниками вдохновения (заодно обнаруживая и укрепляясь в них). Они начинают получать совместные впечатления, заводят какие-то семейные традиции, пробуют что-то новое и т. д. До определенного уровня это будет работать, даже если усилия прилагаются только с одной стороны – постепенно другой включается или не включается, и тогда встает вопрос о том, что делать дальше с отношениями. Но в любом случае тут уже появляется жизнь. Чувства, осознанные усилия, ценности и все остальное, что составляет ее содержание. То, чему я уделяю время, – это то, на что я трачу свою жизнь. Альфрид Лэнгле Главное условие для близости – это время. Оно же определяет ее ценность. Если я кому-то уделяю время, а он – мне, значит, в этот момент мы посвящаем друг другу свою жизнь. Время нужно просто даже для того, чтобы друг на друга настроиться. Увиденность не возникает в один момент, для нее надо присмотреться к другому и прислушаться к собственным чувствам. Для этого хотя бы ненадолго внимание должно быть изъято из всего остального мира. На время все, кроме того, на кого я смотрю и кому я себя показываю, перестают существовать. Вспомните время влюбленности – как кипела жизнь! Можно сделать так, чтобы это время продолжалось, но только теперь надо сознательно создавать условия для этого переживания и самому направлять свое внимание. Такой же эффект возможен, и он даже более ценен. Потому что в нем выражена не только биология и судьба, но и человеческая свобода, воля, выбор, а это делает связь намного сильней. Другой становится ценным эквивалентно тому, сколько усилий вы в эти отношения вкладываете и сколько близости в них проживаете. Сколько вы чувствовали себя увиденным, насколько смогли увидеть другого и увлечься им. Все зависит от усилий, а на них нужно время. Невозможно достигнуть близости в спешке и суете. Невозможно добиться ее дистанционно, когда мы не чувствуем физического присутствия другого, не видим его заинтересованного взгляда, не чувствуем его физической вовлеченности, телесного тепла. Поэтому главное условие счастливых отношений – мы должны уделять время друг другу. Время, когда мы оба можем проживать одно и то же – кино, ужин, проблемы, планы, цели, мечты, идеи и все остальное, что наполняет каждый момент нашей жизни. ПРАКТИКА ◾ Возьмите себе за правило ежедневно уделять внимание отношениям – как именно, это уже второстепенный вопрос (об этом мы поговорим в связи со второй историей). ◾ Для начала просто добавьте в список дел время для близости в тех отношениях, ценность которых для вас сейчас превыше всех остальных. ◾ Каждый день выделяйте хотя бы тридцать-шестьдесят минут на то, чтобы быть вместе – делать что-либо, обсуждать, смотреть, прикасаться друг к другу. ◾ Каждый день задавайте себе вопрос – что именно я хочу разместить сегодня в близости со своим человеком. ◾ Каждый раз спрашивайте себя: что именно я сейчас вижу в близком человеке? По мнению американского психолога Карла Роджерса, автора книги о семейных отношениях «Брак и его альтернативы», счастливая супружеская жизнь основывается на четырех элементах – включенность в отношения, способность выражать чувства, отказ от навязываемых ролей и готовность к участию во внутренней жизни партнера. Да, я понимаю, что у вас много работы, дети, быт, усталость, здоровье, обязанности по отношению к близким, обязанности по отношению к себе. Время для себя найти сложно, особенно если нет привычки. Но стоит только осознать, сколько усилий вы тратите на жизнь, в которой живете без увиденности и без поддержки, сколько сил вы тратите на выдерживание отношений, в которых нет близости, понимания, любви… И насколько все становится легче, когда два человека сонастроены таким образом, что совместная жизнь для них – общий, одинаково важный процесс. Когда никто никому не мстит (сознательно или бессознательно), каждый слышит другого, знает даже то, что не сказано, – это и есть отношения, в которых многократным опытом близости налажена чуткая эмоциональная связь. Процесс близости подобен общению внутреннего и внешнего миров. • Я смотрю в себя и ищу, что именно я хочу выразить сейчас. • Выражаю. • Смотрю на реакцию другого, пытаюсь его увидеть, услышать и понять. • Смотрю на чувства, которые вызвала у меня его реакция, прислушиваюсь к своему состоянию, ищу способы его выражения. Или: • Я пытаюсь услышать, понимать, что другой сейчас проживает, полностью оставив себя и сконцентрировавшись на нем. • Я заглядываю в себя и смотрю, какие чувства другой вызвал у меня, какой у меня внутренний ответ на его запрос или в целом на его состояние. • Ищу способы выражения своего состояния. • И так далее. Я сейчас детализирую очень интимный процесс, который со временем, по мере развития навыка будет происходить автоматически. Важно подчеркнуть один момент: БЛИЗОСТЬ – это такое переживание, где сообщаются между собой ДВА внутренних мира. Близость – это пространство, где я вижу другого и даю ему увидеть самого себя. И если такая близость достигнута, многократное ее повторение обязательно складывается в растущую с годами любовь. История 2 Маша и Саша Маша и Саша были близкими подругами. Обеим было около тридцати. И обе женщины были отчаянно влюблены. Поэтому они так хорошо понимали и эффективно поддерживали друг друга. По крайней мере, так может показаться на первый взгляд. Маша была влюблена в своего начальника. Он был холост, красив, обходителен и умен, на десять лет ее старше и намного опытнее – как в работе, так и в жизни. Они много времени проводили вместе, правда, это время всегда ограничивалось рабочими задачами. Хотя Маша иногда подозревала, что начальник выдумывает дела, чтобы иметь законный повод остаться подольше в ее компании. Они часто задерживались допоздна и, как опять-таки казалось Маше, между ними текла та самая энергия, которая вот-вот должна была превратиться в любовь. Во всяком случае, сама девушка все для себя решила: начальник идеально ей подходил, он нравился ей по всем параметрам (внешность, успешность, интеллектуальность, высокий достаток, темперамент, юмор и острый ум). То там, то тут он подавал ей сигналы, как будто бы приглашающие в близость и намекающие, что у них так много общего. Маша сама отмечала, что в их историях так много совпадений, которые будто намекают на то, что они предназначены друг для друга. Ну, например, отец начальника был архитектор, а у Маши – дядя архитектор, Маша и ее возлюбленный оба любили орехи, оба поздно ложились спать, им нравились одинаковые режиссеры – они не пропускали (пока по отдельности) ни одной премьеры, а еще у них в один день дни рождения (не в один год и не в один месяц, но в один день – двенадцатого числа). Они понимали шутки друг друга, переглядывались на совещаниях и обменивались смешными картинками в мессенджерах. Он рассказывал ей про свои увлечения и занятия вне работы – всегда в таком стиле, будто приглашал к участию. Но по факту не приглашал. Он потихоньку раскрывал ей разные факты из своего прошлого, что вызывало у Маши повышенный интерес – ей очень хотелось стать той, кто разделит с ним столь яркую и разнообразную жизнь. Однажды, засидевшись до позднего вечера за работой над сложным проектом, они даже говорили про отношения, и начальник упомянул (кстати, довольно сдержанно), что только однажды жил с женщиной на протяжении семи лет, и когда этот роман закончился, он для себя решил, что вопрос брака и даже сожительства для него на этом закрыт. Ему нравится уединение, он «одинокий волк», его дизайнерская квартира и излюбленный образ жизни не подходят ни для постоянных отношений, ни, тем более, для детей. Впрочем, эта информация Машу только раззадорила, ведь у нее теперь есть все шансы стать той единственной и неповторимой, ради которой он передумает, нужно только подождать, пока он осознает, что еще никогда не испытывал подобных чувств, столь сильного влечения, которое он испытывает к ней. Маша все время была в приподнятом настроении, ей всегда хотелось утром вставать и идти на работу, красиво выглядеть, делать успехи, пользоваться духами, покупать и носить красивую одежду, на совещаниях загадочно поводить плечом и томно опускать глаза. В ней била энергия соблазнения, она пребывала в приятных мечтах. Была только одна проблема. Несмотря на все (очевидные!) знаки и явное расположение начальника, их счастливый роман уже шесть месяцев (с момента его появления в офисе) никак не начинался. И Маша не могла понять – в чем тут затор. У Саши другая история. Она была в отношениях и довольно давно. Уже три с половиной года она встречалась с мужчиной, в которого была страстно влюблена. Они проводили романтические вечера в ресторанах, обычно по четвергам. Пару раз вместе ездили на выходные за город, катались на лыжах, пили вино, смотрели на огонь в камине. И очень много разговаривали. Ее мужчина был сильным, чутким и мужественным, по крайней мере, так Саша описывала его. Он писал ей каждое утро, по праздникам высылал с курьером дорогие цветы, строил в мечтах совместное будущее. Он беседовал с ней на интересные темы – искусство, философия, слушал ее размышления о политической системе в древнем Риме и все такое. В истории Саши тоже была одна-единственная проблема – он был женат. Уже три года он обещал ей это исправить, и дело было, по его словам, совсем не в том, что он не решался, – у него были веские основания. Сначала у его супруги (которая вот-вот должна была стать бывшей) серьезно заболела мать – не оставлять же человека в такой ситуации, он не ушел, но продолжил ей изменять. Затем мать умерла, уходить в момент траура просто немыслимо, нельзя оставить в такой ситуации ее одну, благородный и честный мужчина так, конечно же, не мог поступить. Поэтому ему в голову пришла идея сделать ей ребенка, чтобы у нее всегда была компания и занятие (жена не работала, он полностью обеспечивал их семью). Потом была беременность, потом ребенок родился со слабым здоровьем, все еще не бывшую жену надо было с ним поддержать. Конечно, жена о романе на стороне не догадывалась, неизвестно, чувствовала ли она, что что-то идет не так. Еще на этапе болезни матери Саша от этой истории начала нервничать и уставать. Она принимала его аргументы с истериками, потом обижалась, молчала, не отвечала на звонки. Но он продолжал названивать и обещать. В конце концов, между этими трагическими событиями их отношения были теплыми и замечательными. Саша на них рассчитывала и не хотела их обрывать. Кроме того, она потратила уже три года своей жизни на эту «неповторимую» любовь. Поэтому она ждала, уговаривала себя, что все наладится, стоит только еще чуть-чуть подождать. Вот так две свободные и одновременно занятые молодые женщины имели много свободного времени, которое в основном проводили вдвоем. Вместе ходили в зал, в кино, по магазинам, в салон красоты, съездили в отпуск, записались на плавание – в общем, вели активную жизнь. Правда, эмоционально они в этой жизни не особо присутствовали, очень много времени обе проводили в мечтах о том, «как будет хорошо, когда…». Обе мечтали, как они, наконец, построят семьи со своими возлюбленными, как родят одновременно розовощеких малышей, как познакомят своих супругов, будут дружить семьями, вместе кататься на лыжах и встречать Новый год. Ну и, конечно, будут подшучивать над подругами, которые давно уже замужем, по отношению к которым девушки сейчас чувствовали себя обделенными, но утешались тем, что, в отличие от подруг, у них не какой-то там скучный быт, ревнивый или пьяный по субботам муж, а настоящая, прямо-таки «кармическая любовь». В сложные времена, в периоды отчаяния подруги очень друг друга поддерживали, приезжали друг к другу в гости, откладывая дела. Пили вино, плакали, анализировали и придумывали, «как бы ему ответить», «как бы его заинтриговать», «как бы ему дать понять» и т. д. Так проходили месяцы, ничего существенно не менялось. Они обе были в терапии (одна из них – у меня, другая – у одной из моих коллег), исправно ходили на сессии, но там тоже все было довольно стабильно, без изменений. Во время сеансов каждая из девушек в основном восхищалась своим возлюбленным и сетовала на судьбу, не понимая, почему все не может «просто быть хорошо», они ведь так друг другу подходят, так много общего, «он точно меня любит», и далее все повторялось по кругу. Замечания своих терапевтов «так ведь не происходит совсем ничего!», попытки психологов разбить идеализацию их прекрасных мужчин они с завидным постоянством отвергали, ссылаясь на то, что только они знают свои чувства, и только два человека в любовной истории способны понять, что между ними есть очень ценная связь. Только им известно, насколько силен потенциал их любви. Ведь невозможно же «знать за другого», если ты не участник этой истории. В общем, как со всеми влюбленными пациентами, работать с девушками было очень сложно. Влюбленность, как плотное облако, которое затмевает способность анализировать, логически размышлять, дистанцироваться от ситуации и воспринимать интерпретации. Чаще всего такое состояние длится недолго, потому что отношения получают развитие. Но тут развития не было, поэтому в тумане чувств и идеализаций девушки уже освоились, и в эту тему терапевтам было «не пробиться». Поэтому в терапии обсуждалось в основном детство и те обстоятельства, которые могли повлиять на чувственный мир девушек. А детство у них было очень разное. Маша (та, которая влюблена в начальника) фактически росла без отца, хотя поначалу он время от времени принимал в ее жизни участие. Он ушел от ее матери, когда Маше было пять лет, и появлялся в первые два года только по вторникам, а потом постепенно начал пропадать. Один раз, когда Маше было девять лет, он свозил ее в отпуск на море. До одиннадцати Машиных лет он высылал маме деньги на содержание дочери, правда, не всегда регулярно, а после и вовсе окончательно куда-то пропал. Мама после развода так никого и не нашла, впрочем, она и не искала, так как была преисполнена чувством вины перед ребенком за то, что ей не удалось сохранить семью. Она последовательно и постепенно, чтобы эту вину компенсировать и избавить Машу от «комплекса безотцовщины», создавала в ее голове очень благородный образ отца. Она всегда говорила, что папа ее на самом деле любит, что ушел он не от Маши. Что в целом он человек очень хороший, добрый и умный, «наверное, у него какие-то сложности на работе, поэтому он стал пропадать». Чтобы обеспечить себя и дочь, маме приходилось много работать, Маша подолгу оставалась одна. Семье едва удавалось сводить концы с концами. Девочка мечтала, что вот-вот появится папа, принесет ей, как раньше, конфет или, может, в этот раз даже нарядное платье, и задиристые, красиво одетые девчонки в классе ее заметят и начнут уважать. Маша много читала, исправно училась, проявляла стабильный интерес к точным наукам. В четырнадцать лет Маша стала искать своих родственников по папиной линии и вскоре узнала, что ее великолепный талантливый, со слов матери, отец спился и умер где-то в деревне, так и не сумев реализовать себя ни в работе, ни в семье. Машу тогда это привело в ступор, у нее в голове был совсем иной образ отца. Она даже не смогла разобрать своих чувств, настолько они были сильны, болезненны и противоречивы. После шокирующего известия о папиной смерти и ее обстоятельствах мечты Маши сменились на мечты о прекрасном принце – наступил возраст о таком мечтать. Ей виделось, что в ее жизни появится абсолютно особенный мужчина, с которым у нее будет совершенно уникальная связь. У нее было несколько вялых романов, но все это было «ни о чем». И вот к тридцати годам прекрасный принц, в лице Машиного начальника, наконец появился. Все складывалось отлично, оставалось еще немного подождать. Сашино детство – совсем иная история, у нее была счастливая, ну, по крайней мере, полная семья. Папа любил ее больше всех и уделял ей очень много внимания. Отец обучал ее разным навыкам, прививал вкус и интерес к жизни. Он был заслуженным преподавателем литературы в главном гуманитарном университете страны. Дома у него был свой кабинет, заставленный книгами, где он запирался, чтобы его никто не отвлекал. Только Саше было позволено заглядывать в эту комнату, и, когда по вечерам маленькая девочка не могла уснуть, она стучалась в папину дверь, и он всегда ей радостно открывал. Он сажал ее на колени, читал ей завораживающие своей таинственностью (но совсем не понятные ребенку) истории и студенческие сочинения, спрашивал, что она об этом думает. Так она научилась замысловато и умно отвечать. Он делал вид, что уважает ее мнение, предлагал ей углубляться в идеи, размышлять. Он говорил, что Саша подает надежды (в отличие от двух других детей в их семье – Сашиных старшего брата и младшей сестры), и вкладывался в нее изо всех сил. Когда Саша выросла и захотела поступать (конечно же, в литературный) университет, она блестяще сдала все экзамены, и папе, несмотря на все его связи, даже не пришлось ей помогать. А мама у Саши была «обычная». Она не работала – она готовила, стирала, водила детей по врачам, смотрела какие-то передачи по телевизору и ходила на аэробику с соседкой по лестничной клетке. Папа над мамой всегда подшучивал, снисходительно (и обидно) указывая ей на ее недалекий ум. Он и в целом обесценивал женщин (но не Сашу), сводя их роль в мире исключительно к рождению детей. Со временем эту манеру переняла и Саша, она не испытывала к маме ни уважения, ни любви. И в принципе женщины ей не нравились, поэтому для друзей она выбирала мальчиков, позже – мужчин. Маму она слегка презирала, принимая от нее только бытовые ухаживания, но никак не мнение по каким-либо вопросам – учебы, внешности, отношений со сверстниками и учителями. Саша с детства, это особенно обострилось в подростковом возрасте, недоумевала – зачем такой умный и классный папа вообще живет с этой недалекой тучной женщиной, которая интересуется только любовными романами и глупыми передачами по телевизору, пахнет борщом и не может поучаствовать ни в одной интеллектуальной беседе. Потом Саша выросла, съехала от родителей, окончила еще один университет и тоже стала преподавателем (преподавала историю искусств). И до встречи со своим женатым возлюбленным ни о какой семье Саша не мечтала. Она активно строила карьеру, продолжала учиться, не отвлекаясь на быт. Заказывала домой клининг и еду, заводила любовников, легко расставалась с ними, делала покупки в интернете и путешествовала. А потом она встретила «своего человека», достойного составить ей пару. Кто мог бы говорить с ней всю ночь до утра о ее путешествиях, оценить ее мнение и острый ум, приносить в постель кофе. Этот человек не искал женщину для устройства быта, а искал интересного собеседника, эстетику, красоту и чувственную натуру, с которой ему было бы не скучно. В общем, у них вот-вот должно было все срастись… А теперь ответьте на вопрос: как вы чувствуете, была ли в жизни этих двух молодых женщин настоящая близость с их возлюбленными? Если да, как вы думаете, почему она не развивалась в адекватную форму отношений, в которых девушкам было бы комфортно, спокойно, надежно и хорошо? Если нет, то что именно происходило в этих парах? Если вы хотите преодолеть ограничения своего нынешнего существования, вам необходимо безумие в сердце, но абсолютное равновесие в голове. Садхгуру Итак, отношения нужно развивать, а чувства – поддерживать увиденностью, присматриванием к другому и сознательными усилиями. Но что делать, если чувств, наоборот, слишком много? Если эмоции захватывают, мы теряем контроль, волю, способность мыслить логически и анализировать? Насколько наша актуальная жизнь соответствует нашим долгосрочным интересам и ценностям? В случае одержимости (человеком, идеей, желанием, страхом или вообще любым объектом) мы теряем связь с взрослыми частями личности: с волей, с совестью, с долгосрочными целями – с очень важными частями самих себя, которые помогают нам устойчиво и стабильно чувствовать себя в жизни. В условиях одержимости чувствами (неважно, какие именно это чувства) ситуация рано или поздно обязательно выруливает не туда, куда надо, и мы начинаем испытывать беспомощность, тревогу или отчаяние. Мы впадаем в зависимость от обстоятельств или другого человека – его поступков, решений, настроений. Попадая в зависимость, мы лишаем себя шанса жить спокойно и счастливо. Если мы принимаем решения, отталкиваясь не от своего самочувствия и своих интересов, а от поведения другого человека, чувствами к которому мы захвачены, мы теряем контакт с собой, и нас уносит в бескрайний океан жизни. И с этого момента мы направляемся не туда, куда нужно, где нам будет хорошо и мы сможем жить в полную силу, а просто куда попало. Иначе говоря, нас несет в сложные запутанные отношения, которые начинают определять наше самочувствие, самооценку, внутреннее ощущение, судьбу. Является ли это близостью? Достижима ли она в таких условиях? Можем ли мы по-настоящему увидеть другого и тем более дать ему увидеть самого себя, если мы полыхаем в огне эмоций захватившего нас влечения и нереализованных желаний? Нет. Одно из основных условий для достижения близости – равновесие ума. Но как понять, что мой ум в равновесии? Это значит, что: • я чувствую себя в безопасности и покое; • я могу выражать себя, не боясь быть непринятым или отвергнутым; • я могу на время оставить свои ожидания и увидеть другого ясно и адекватно, соотносить его поведение со своими внутренними ощущениями и интересами, вместо того чтобы интерпретировать его через призму своих страхов и надежд; • я могу принимать решения с учетом себя самого только тогда, когда мои чувства и связанные с ними ожидания не затмевают сознание. Это не значит, что чувств не должно быть, но человек не должен в них тонуть, а сохранять способность ясно мыслить и соотноситься с чем-то большим, чем сиюминутная захваченность каким-то чувственным дефицитом. В историях девушек такого соотнесения с собой не было, оно в принципе было невозможно. Слишком сильные чувства и мечты, внезапно захватившие их, определяли то, как девушки интерпретировали поведение своих возлюбленных и какие решения принимали. Это можно списать на состояние влюбленности. Но здоровая влюбленность длится недолго и либо переходит в крепкие отношения, где учитываются интересы каждого участника, либо быстро заканчивается, если человек видит, что удовлетворение его потребностей по каким-то причинам невозможно. Если же ситуация замораживается, удовлетворение не наступает, но влюбленность продолжается, в таких отношениях человека держит не реальная близость, а надежда на нее. И надежда всегда держит крепче. Человек, одержимый надеждой на близость, живет ожиданиями. Он уже потратил много энергии, инвестировал в отношения столько сил и чувств, что теперь жаждет восполнения своих энергетических затрат. При этом речь необязательно идет о влюбленности, эта динамика характерна вообще для всех болезненных отношений, где человек живет ожиданиями. Например, жена человека с алкогольной зависимостью, которая ждет из года в год, что муж перестанет пить. Любой человек, который систематически не получает в отношениях внимания, чувства увиденности, близости, пробует разные стратегии, чтобы растопить холод и отчужденность партнера. Мужчина или женщина, которые живут ожиданиями, что вот-вот закончится очередной проект, вот-вот наладится все у мамы, вот-вот бывший супруг или супруга все выяснит и получит, вот-вот… Проходят годы, и чем дольше это тянется, тем сильнее человека держит надежда на удовлетворение своих потребностей в будущем. Чем больше усилий человек вкладывает в отношения и чем меньше он там получает, тем сложнее ему выйти из этих отношений или изменить их динамику. Во всех случаях, где человека держит надежда на счастье в будущем, речь идет о слишком сильных чувствах. О чувствах, которые затмевают логику, здравый смысл, возможность соотноситься с собой и осознанно принимать решения. В этом случае мы говорим о травме. Если после свидания он или она не перезванивает, для невротика это начало большого чувства. <…> Настоящая любовь может быть только счастливой. И только взаимной.