Он качает головой и что-то бурчит себе под нос. – Приближается буря, – говорит Сэйл, чем привлекает мое внимание. – Думаешь? – спрашиваю я и смотрю в небо. Вижу только плывущие в тусклом небе облака. Луна словно хочет прорваться сквозь них, но не может. Сказать по правде, эта ночь ничем не отличается от предыдущих. Сэйл стучит по носу. – Умею предчувствовать сильный шторм. Это дар. Я хмыкаю: – И чем же пахнет этот сильный шторм? – Замерзшим адом. Я фыркаю: – Звучит немного жутковато, тебе не кажется? К тому же облака всегда такие. Но Сэйл качает головой: – Просто дождитесь. Думаю, эта буря будет сильной. – Заключим сделку? Сэйл с охотой кивает, но вмешивается Дигби: – Нет. Я поворачиваю голову в его сторону: – Что? Почему? – Никаких сделок с фавориткой царя, – говорит Дигби, смотря поверх моей головы на Сэйла. Я хмурюсь: – Это не смешно. Дигби пожимает плечами: – И не смеяться с фавориткой царя. Я прищуриваюсь: – Ну а теперь ты просто вредничаешь. Дигби бросает на меня терпеливый взгляд, цокает языком и, подтолкнув коня, проходит мимо нас. – Не волнуйтесь, миледи, – вмешивается Сэйл. – В данном случае он оказал вам услугу, потому что вы бы все равно проиграли. Я смеюсь, запрокинув голову в мрачное небо: – Теперь ты просто меня провоцируешь. Он шевелит светлыми бровями: – Тогда, может быть, заключим пари? Я открываю рот, чтобы ответить, как вдруг влезает женский голос: – Как-то по-детски, тебе не кажется? Услышав голос Полли, я вытягиваюсь в струнку. Карета с наложницами едет впереди нас, Полли свесила из окна руку и положила на сгиб локтя светловолосую голову. Девушка смотрит на меня с презрением. Я считала, что в пути другие наложницы немного оттают, что это поможет сократить пропасть между нами, но надежды не увенчались успехом. Чаще всего мы едем порознь. Мне удается лишь бросить на них мимолетный взгляд. Они сидят в своих каретах или общих палатках, тогда как я остаюсь в своей, и никто из них не предпринимает попыток со мной заговорить. Кроме Полли. Но это скорее не разговор, а проявление ее неприкрытой неприязни ко мне. – Я совершенно уверена, что в нашем царстве сделки – второе по счету любимое развлечение мужчин, и они вовсе не назовут его детским, – отвечаю я. – Второе? – повторяет Сэйл. – А какое первое? Я бросаю в его сторону ухмылку: – Покупка времени с наложницей. Сэйл застенчиво смеется, но Полли громко фыркает, чем все портит: – Тебе-то откуда знать? Когда царь нас призывает, тобой он не пользуется. Из тебя даже толковой царской наложницы не вышло. Он просто разрешает смотреть. На самом деле это даже печально. Ты всего лишь трофей. Настоящие мужчины не захотят укладывать в постель холодную металлическую сучку. Я вспыхиваю от смущения, от прежнего веселья не остается и следа – от унижения оно меркнет. Одно дело – терпеть, наблюдая, как Мидас спит с другими женщинами, и совсем иное, когда она тычет меня в это носом, когда рядом Сэйл и остальные стражники, которые все слышат… Довольная собой, Полли улыбается. – Не волнуйся. Со мной царь Мидас будет удовлетворен. Сэйл с сочувствием смотрит на меня, но от этого почему-то становится только хуже. Упираясь пятками в бока Криспа, я подгоняю коня идти вперед. Я не придумываю для Сэйла фальшивое объяснение своего побега и проскакиваю мимо него и кареты. В этом нет смысла. С горящими щеками я, стиснув зубы, прохожу мимо кареты Полли, даже не удостоив ее взглядом. Сжимая пальцами поводья, направляю Криспа между стражниками, протискиваюсь мимо них, не задумываясь о том, что придется подвинуться их лошадям. Одной. Мне просто нужно побыть одной. Я объезжаю лошадь за лошадью, не сбавляя скорости, пока не оказываюсь в начале каравана, подальше от Полли и ее злобного языка. Как будто я могу убежать от своих обманутых надежд. Как будто могу избежать боли, стыда, темных мыслей, которые выползают каждый раз, как я закрываю глаза перед сном. Подозреваю, что однажды эти мучительные мысли пожелают, чтобы на них обратили внимание. Они наверстают упущенное. Проскользнут мимо меня, откажутся прятаться в пропитанной слезами подушке или в зеркальных трещинах. Рано или поздно все тревожные мысли и едкая горечь прольются и заставят меня посмотреть правде в лицо. Но не сегодня. Еще не время. Глава 20 Я разрешаю Криспу снова перейти на более медленный галоп. Последняя надежда подружиться с наложницами вспыхнула и угасла, как мокрый фитиль свечи. Пора смириться, радоваться, что в этой кавалькаде у меня есть хотя бы один друг. Один друг и один угрюмый оберегающий стражник, который ради моего спасения убил царя. На большее я и не смела рассчитывать. Пробыв несколько минут в молчаливом раздумье, вижу, как ко мне рысью подъезжает Сэйл. Я от него другого и не ждала. – Не обращайте на Полли внимания. Она просто завидует. Я кошусь на него, сделав вид, что мне не обидно и даже все равно. – Не обращай внимания. Совсем как ты вчера не обращал внимания на Фрилли? У Сэйла алеют щеки, и он наклоняет голову вперед. – Что? Нет, ничего не было. Ей просто понадобилось дополнительное одеяло – только и всего. – Успокойся, я просто шучу. Сэйл оглядывается по сторонам, словно опасаясь, что кто-то может услышать и поверить во что угодно, кроме невинной правды. Однако я понимаю его беспокойство, поскольку царские наложницы предназначены только для членов царской семьи. Им не разрешается спать с другими. И всего одна сплетня может уничтожить и Сэйла, и Фрилли. А я этого не допущу. – Дома тебя ждет девушка? – спрашиваю я, заинтересовавшись его обыденной жизнью, когда он не носит доспехи или меч. Сэйл снова по-мальчишески улыбается и наклоняется ко мне. – Только несколько, – шутит он. – Три или четыре, но они не тоскуют по мне, как я бы хотел.