Сиденье кареты обтянуто бархатом, деревянные стены обшиты кожей, а пол устлан тканым ковром. Золотой и роскошный экипаж, но уверена, что в долгом путешествии он начнет казаться тесным. Ну а пока наша процессия удаляется от замка Хайбелла, я довольствуюсь видом из окна и чувствую, как через щель в раме проникает стылый воздух. Остальных наложников везут в раздельных каретах. Мидас всех призвал в Пятое королевство. Стражники верхом на лошадях сопровождают нас по длинной извилистой дороге по краю мерзлой горы. Мы бредем невыносимо медленно, но сейчас я вовсе не против такого темпа. Я нахожу приятным ночной покой, размеренную поступь лошадей, которые везут меня навстречу чему-то новому и прочь от дворцовой клетки. Пока мы удаляемся, начинают сгущаться облака и погода портится. Дождь льется струями, и переливающиеся капли тут же застывают, стоит им упасть на землю. Но наш отряд продолжает путь, стражники просто накидывают капюшоны. Лошади давно привыкли к холоду Шестого царства и даже не артачатся, когда их посреди ночи заставляют спускаться с холма по заснеженной скользкой дороге. Когда карета соскальзывает с ледяного участка или наезжает на камень на дороге, сердце подскакивает к горлу, но мои сопровождающие продолжают идти, а я всячески стараюсь не думать, что еще одно неудачное движение – и я упаду прямо со склона горы. К счастью, стражники и лошади со знанием дела пробираются по снегу. Нам предстоит путь длиной в ночь, как приказал Мидас. Спать будем днем, чтобы разведчикам было удобнее нести дозор. Дорога будет небыстрой – две недели, в лучшем случае полторы. И то если погода не испортится, а она здесь портится всегда. Процессии точно придется продвигаться медленнее, чем Мидасу и его сопровождающим, но мы не привыкли к долгим странствиям или к меняющейся стихии, поэтому лучше неспешно, но осторожно. Наблюдая за скрупулезным спуском с горы, вижу, как запотевает стекло от моего дыхания, и стираю пар одетой в перчатку рукой. С этими перчатками я еще долго не расстанусь и, наверное, не сниму, пока не окажусь в замке Пятого королевства. Это небольшая уступка, когда я, слишком уязвимая, оказываюсь в этом холодном мире. Наступает кромешная темнота, когда наша кавалькада[2] спускается по извилистой горной дороге. За густым куполом облаков не видны ни звезды, ни луна – путь нам освещают только фонари, висящие на каретах. Мы проходим через мост, вырубленный из сланца, добытого в простирающейся за нашими спинами горе. По крепкой брусчатке стучат копыта, и мы пересекаем мост, построенный над глубоким ущельем между горой и лощиной. А на другом его конце – столица Хайбелла. Возведенная напротив леса Раскидистых Сосен – деревьев, таких высоких, что, когда смотришь наверх, не видно верхушек, и таких больших, что для того, чтобы обхватить ствол, потребуется несколько человек. Эти деревья с сосновыми голубыми и белыми иголками, которые осыпаются как острые сосульки и сочатся смолой, становясь еще длиннее и острее, гордо возвышаются над городом. Но эти деревья, которым насчитывается более сотни лет – возможно, даже тысячи, – дают городу передышку от ветра, который налетает с гор. Основной удар от зимних буранов и жестоких метелей на себя принимают ветки, защищая дома. Сам город в сравнении с соснами кажется карликом и выглядит почти забавно. Я и в темноте вижу свет в самых высоких строениях, над которыми возвышаются эти могучие деревья. И вдруг я оказываюсь слишком далеко, отрезанной от прежнего мира. Может, только теперь я по-настоящему осознала, что вышла из замка, по правде покинула свою клетку. Без Мидаса, без ожиданий, без уготованной мне роли. Я покинула дворец, спустилась с горы и просто хочу все это увидеть воочию. И не за закрытым окном, как обычно, а с распахнутым, где я буду за ним, на воле. Как только колеса кареты начинают с легкостью катиться по мощеной городской дороге, я стучу в окно костяшками пальцев. Разумеется, Дигби едет подле меня и, услышав стук, поворачивает голову. Но я не жду и не даю ему возможности мне помешать, а на ходу – хотя и медленном – открываю дверь кареты и спрыгиваю. Дигби чертыхается и велит экипажу остановиться, но слишком поздно. Я уже спрыгнула на землю и почувствовала бодрость, коснувшись сапогами земли. Дигби подъезжает ко мне на лошади, на его обветренном лице появляется хмурая гримаса. Я улыбаюсь. – Не слишком ли ты рано сердишься, Диг? – шучу я. – Недобрый знак для нашего странствия. – Возвращайтесь в карету, миледи. Дигби не выглядит развеселившимся. Нисколько. Но от этого моя улыбка становится еще шире. – Тогда сердись, – кивнув, разрешаю я. – Но, даже несмотря на твое хмурое лицо, я хочу размять ноги. Я как будто взаперти оказалась. Он прищуривается и бросает на меня взгляд, словно говорящий: «Правда? Ты прожила в клетке целых десять лет, но чувствуешь себя взаперти сейчас?» В ответ на его тихий вызов я лишь пожимаю плечами: – Могу я немного прокатиться верхом? Он качает головой: – Идет дождь со снегом. Я отмахиваюсь от него. – Ну и что! К тому же с неба здесь всегда что-то сыплется. Но есть капюшон, и мне не холодно, – заверяю его я. – Хочется подышать свежим воздухом. Совсем ненадолго. Седые брови Дигби сходятся на переносице, и он смотрит на меня, сидя на коне, но я машу рукой вперед, в сторону городских зданий, где снуют люди. – Но ведь в Хайбелле безопасно? – спрашиваю я. Конечно, да – для того я и спросила. – Хорошо, – наконец говорит Дигби. – Но если погода ухудшится или вы замерзнете, то придется вернуться в карету. Я киваю, стараясь не ликовать слишком открыто. – Вы умеете ездить верхом? – с сомнением допытывается он. Еще раз спешно киваю: – Конечно. Я прекрасная наездница. Он нерешительно на меня смотрит, видя мою улыбку насквозь, но больше не задает вопросов. По правде говоря, толком не знаю, умею ли я еще ездить верхом, но, наверное, скоро сами узнаем. Дигби свистит, и другой стражник подводит к нам, держа за поводья белоснежного коня. Я подхожу к животному, оглядывая его, и замечаю длинную лохматую шерсть. Лошадей Шестого царства выводили специально, чтобы холод был им нипочем. У них длинная густая шерсть, которая несколько длиннее на груди и над копытами. Но даже при этом им на спины, под седла, накинули тяжелые шерстяные одеяла, а также надели толстые гетры. Я подхожу к коню и еле слышно напеваю «привет», когда он моргает мне. Подношу к его носу руку в перчатке и медленно глажу, отмечая, как мотается его заплетенный хвост. Спереди на кожаной сбруе, висящей на шее, на груди гордо блестит золотом герб Хайбелла. Когда он тычется носом в мою руку за то, что я решилась замедлить движение, я улыбаюсь и ласково тру его нос. – Как его зовут? – Крисп, – отвечает мне другой стражник с капюшоном на голове, в точно таком же плаще и перчатках, согревающих его от холода. Я напеваю себе под нос и снова смотрю коню в глаза. – Поможешь мне, Крисп? – шепчу ему, а потом подхожу к седлу. К счастью, он не слишком высокий, поэтому я без труда вставляю ногу в стремя, а затем встаю, надеясь не опозориться и не свалиться на задницу. Стиснув зубы, я перекидываю ногу. Руки чуть соскальзывают с седла, но мне удается подняться. Усевшись на Криспа, я ликующе улыбаюсь и бросаю довольный взгляд на Дигби, но замечаю, что стражи с ужасом взирают на меня. Улыбка на лице тут же меркнет: – Что? Дигби со злостью смотрит на остальных: – Разошлись! От его слов все резко приходят в себя, и всадники отворачиваются, а процессия снова начинает движение. Я смотрю на Дигби, поправив капюшон на голове, чтобы укрыться от ледяного дождя. Справа от меня Дигби понукает коня идти вперед, но точно не собирается делиться со мной, что это такое было. Оглянувшись, встречаюсь взглядом с другим стражником, который едет слева. – Почему они все так на меня посмотрели? – спрашиваю я. Страж застенчиво на меня смотрит, по его бледным щекам растекается румянец, который виден и под капюшоном. – Ну… просто дамы обычно не сидят верхом. Я смотрю на ноги, которыми оседлала коня. – Оу. – Об этом я забыла. Раньше я всегда ездила только так, но тогда меня не волновали приличия. За спиной, в одной из карет, где везут остальных наложниц, слышу женские насмешки. – Выходит, ей все-таки нравится раздвигать ноги, – доносится голос одной из них. Это голос Полли. Я заливаюсь краской: – Может, мне стоит… Но стражник качает головой. – Так вы будете в большей безопасности, и для долгой дороги удобнее. Не волнуйтесь насчет них, – говорит он и наклоняет голову в сторону кареты. Кивнув, я осторожно натягиваю правый повод, прижав левую ногу к Криспу, чтобы он немного повернулся и пошел вперед, где не придется слышать насмешки наложниц. Мой конь непринужденно лавирует, и я облегченно вздыхаю, потому что, похоже, навыки вспомнились. С каждой минутой напряжение сходит на нет, и меня даже не волнует, что еще могут сказать остальные наложницы. Мы в размеренном темпе идем вперед, и я наслаждаюсь вольным воздухом, радуюсь, что выбралась из кареты. Дождь, хотя и слабый, все же холодный и мокрый, но я не обращаю на него внимания, поскольку слишком взволнована тем, что оказалась под открытым небом. Крисп уверенно меня ведет, согревая нижнюю часть тела своей шерстью. Я рада, что под платье надела такие толстые чулки, а сапоги оторочены мехом.