– Извините, долго жил на Западе... Там все говорят «ты», люди легки в общении. Но знаю-знаю, здесь Россия, и мне придется привыкать к суровой действительности. – Насчет суровой действительности вам лучше в Сибирь, сударь, в Сибирь! – кряхтя, не без поддержки мужчины, поднялась Ася на ноги... и тут же упала бы, если бы не он. – Вы поаккуратнее, лыжница... Где же ваши лыжи, сударыня? – спросил «Санта» с наглой улыбкой. – А я пешком... – ...но в лыжных ботинках? Это вы здорово придумали. А далеко собрались? – В дом инвалидов и престарелых. – Вам уже не восемнадцать, конечно, но все равно – не рано ли? – хохотнул «Санта». – У меня там мама. Она не может жить в домашних условиях даже с сиделкой. Ей нужна постоянная врачебная помощь. – Вы будете смеяться... – С чего бы это? – Но я тоже ехал в этот дом... «Уютная старость», так он вроде называется? Я вез подарки. – Подарки? А где они? Ну, там... мешки... коробки? Эге-гей? – Эге-гей? Русский фольклор? Я вез скромный кейс. Лучший подарок – это... – Книга? – Это – деньги! Вот их я и везу старикам, а там уж они сами решат, на что потратить. А часть средств предназначается на дорогие лекарства и медицинские приборы. – Откуда ты только взялся такой? – недоверчиво посмотрела на него Ася. – Кто тебя послал? – Никто. Я – сам. Я – спонсор, то есть захотел стать спонсором для «Уютной старости». – Звучит как бред. – Почему же? Ведь есть спонсоры для детских домов... – Это – да! – Вот! У меня их штук десять, подшефных детдомов. Но я подумал о том, что это несправедливо. Если о детях еще хоть кто-то думает, то о стариках вообще забывают. Они словно отработанный материал. Дети ведь могут, то есть обязаны, вырасти, сделать этот мир чище... – Или отплатить спонсору добром? – прервала его Ася. – Пусть так, если тебе больше нравится такое объяснение... А старики остаются совсем не у дел, а ведь, что «стар, то и млад», или как там у вас? Тьфу! Стал себя уже отделять от России. Столько лет без родины. – Я сейчас разрыдаюсь. – Не язви. Дети – это цветы. Так? – Так. – Цветы – это всегда красиво. А старость – она пугает. Там болезни, несбывшиеся мечты, разочарования, брюзжание... От старости пахнет смертью... Но я полагаю, что человек должен рождаться в любви и уходить в любви. И считаю своим долгом помогать одиноким старикам... Закрой рот, я все сказал. – Браво! Благодаря тебе старость станет не такой брюзжащей, – улыбнулась Ася. – Точно! Ну?.. – Что? – В путь? Ты вообще-то как себя чувствуешь? – Руки, ноги при мне... Голова тоже, хотя и с шишкой... – В приюте есть медики, нам бы доехать, а там они посмотрят. – И «Санта» деловито направился к перевернутому снегоходу. Аксинья двинулась за ним, но тут же шлепнулась. Встала уже без помощи «Санты», но под его неодобрительным взглядом. – Да... Долго бы ты такими темпами шла к цели. – Не угадала со смазкой, это точно. Мужчина в одежде Санта Клауса был высок и строен. А по тому, какие усилия он приложил, чтобы перевернуть сани и поставить их на лезвия, стало ясно, что незнакомец достаточно силен. – Ух ты! Тяжелые какие, – крякнул он. – Мы поедем на этой адской машине? – уточнила Ася. – А как же! Самое удобное средство передвижения по сугробам! – А это не опасно? – Совсем нет! Я – ас! – беззаботно ответил «Санта». – Верится с трудом, – честно сказала Ася. Мужчина снял красный колпак с париком из седых волос и принялся осматривать снегоход импортного производства. «Санте» было около тридцати пяти лет, и он оказался очень красивым. Из тех людей, которые легко манипулируют женщинами, сводят с ума и влюбляют в себя. Идеальные линии подбородка, скул, профиля. Темные прямые волосы, густая шелковистая челка. Белая кожа, черные ресницы и брови, красивый рот. В данный момент парень что-то сосредоточенно чинил в моторе, уже слегка выпачкавшись черным маслом или смазкой. Мужчина поднял голову и посмотрел Асе в лицо. Она в полной мере ощутила весь магнетизм темных слегка раскосых глаз, придававших его облику безумную сексуальность. У Аси совершенно непроизвольно отвисла челюсть. Так она и стояла, любуясь красавчиком. – Что ты так смотришь? – улыбнулся он. – Не каждый день встречаешь Дедов Морозов или Санта Клаусов, – предательски покраснела она. – Сегодня тридцать первое декабря. – И что? – День, когда все случается. – Я каждый год в этот день что-то загадывала, дурочка, и ничего не происходило, – пожаловалась она. – Может, в этом году повезет? – лукаво посмотрел незнакомец. – Вот об этом и думаешь каждый год! И ни-чего. В итоге зарекаешься, мол, все! Больше загадывать ничего не буду! Баста! А подходит время к этому идиотскому празднику, и снова дурацкое чувство ожидания чуда! – Думаю, что это происходит на подсознательном уровне, все тянется из детства. – «Санта» вновь погрузился в мотор по самые локти. – Возможно... А что же получается? Если вы сейчас не почините эту машину, то есть снегоход, старики останутся без праздника? Они же ждут вас. – Я – сюрприз, они меня не ждут. Но почему это я не починю? Сейчас все сделаем. Качество японское. Это тебе не «АвтоВАЗ», где сто деталей, и ни одна к другой не подходит. Всего-то руль скорости полетел. Вмиг исправим. Ты только не стой, двигайся, а то закоченеешь... Замерзать никак нельзя, – искоса посмотрел парень. Ася сделала несколько шагов и тут же поскользнулась. – Нет, уж лучше стой на месте! Так мы хотя бы переломов избежим. Кстати, как тебя зовут? Раз уж мы встретились тридцать первого декабря... – Аксинья. – Шутишь? – Почему же? Можно Асей... – Хорошее русское имя Аксинья, – задумчиво произнес мужчина. – Что ты все «русское», да «русское»... Я и сама, между прочим, русская. А тебя как зовут, дедушка? – Кличут меня, дочка, Никитой. – Не могу сказать, что очень приятно! Ты меня чуть не убил. – Я тебя спасу! – Как? – Сейчас увезу и спасу от замерзания.