Нервы натянулись до придела. Довериться противнику, решив, что он чтит правила войны – настоящее сумасшествие. В любой момент на борту дрогийского эсминца кто-то может не выдержать и шмальнуть по шаттлу. Или же на вайирском орбитальнике кто-то решит, что никакой гуманитарной помощи нет, что это дрогийские уловки, и прикажет открыть огонь. «Молния» продолжала медленно плестись во мраке, рассылая сигнал МОО. Попросив госпожу Удачу, чтобы потерпела наглых зевсовцев еще немного, Рэйн отправил манифест. Красные треугольники вражеских прицелов никуда не делись. Дрогийские корабли провожали «Молнию», пристально ощупывая сканерами и нацелив орудия. Вайтери отстали, все-таки гуманитарная помощь предназначалась им. В спектре видимости человеческого глаза не оказалось ни одного корабля, а на сканерах – уйма. Для некоторых «Молния» была в пределах досягаемости орудий, а некоторым понадобится хорошенько разогнать двигатели, чтобы поймать верткий шаттл в прицел. Рэйн пытался скорректировать маршрут так, чтобы не нарваться на неприятности, чем меньше дрогийцев поблизости – тем лучше. Но ничего не вышло. На орбите творилось настоящее безумие! На фоне искалеченной изуродованной планеты сновали черные дрогийские корабли. Система планетарной обороны вяло отвечала редкими ракетами, от которых те без труда уклонялись, после чего уничтожали встречным огнем. Но шокировала вовсе не стойкость вайтери или полная безразличия сосредоточенность дрогийцев. Шокировала Ваета. Теперь, когда до входа в атмосферу оставалось всего ничего, в обзорном иллюминаторе можно было увидеть кровавые раны на теле планеты. Выжжены целые города. Уничтожены леса исполинских голубых деревьев. Кратеры, оставленные бомбардировками, зияли уродливыми шрамами, которым не суждено затянуться. О том, сколько жизней унес черный туман – Рэйн старался не думать. Много. Очень много. В памяти промелькнули горячие точки, в которых довелось побывать. Везде разруха и смерть, выглядели эти места по-разному, но в тоже время совершенно идентично. Для одних – могила, для других – пир победы на костях. Было ли на Ваете иначе? Нет. Война везде одинакова. Макс присвистнул. − Выглядит скверно, брат. Удивляюсь, как они еще держатся. Действительно очень сильная раса… В этот момент яркая вспышка ослепила, раздался сигнал оповещения об опасности, а через секунду вплотную рядом с «Молнией» выскочила из преобразовательного прыжка вайирская каравелла. Правый борт раскроило от носа до ангара, охладители сбиты, за кораблем тянулся белый морозный след, говорящий об утечке артрона. − Макс, уводи нас! Фрей выжал двигатель на максимум, стараясь разорвать смертельно близкое расстояние с гибнущим кораблем. Если рванет реактор каравеллы, от шаттла ничего не останется. Но стоило оторваться, как в пространство озарила еще одна вспышка. В ореоле белого света отчетливо проступил контур дрогийского корвета. Немного странного в своей непривычной глазу асимметрии, пугающего мощью и чужеродностью. − Черт! Черт! Черт! Макс резко заложил вираж, уводя шаттл в сторону, но «Молния» все равно оказалась зажата между двумя гигантами и напоминала мелкую рыбешку, мечущуюся между касатками. Орудия дрогийского корвета выпустили смертоносные ракеты-иглы. Системы «Молнии» вспыхнули тревожными сообщениями, предлагая уносить отсюда ноги. Фрей не стал ждать. Выжал из двигателя максимум. Шаттл рванул прочь, а позади ракеты-иглы прошили каравеллу, разодрав на части. Вспыхнуло и тут же погасло пламя, куски фюзеляжа, труб и керамики разлетелись по округе. Смертоносным дождем они неслись вдогонку «Молнии». Что-то громко стукнуло, шаттл тряхнуло, повело в сторону. − Дерьмо! – выругался Фрей, вцепившись в штурвал. − Не критично, система не выдает повреждений. Ходу, Макс! Ходу! На предельной скорости «Молния» улетала из зоны смерти, оставляя позади синюю вспышку. Крупные и мелкие обломки прошли стороной и теперь хаотично парили в пространстве. Мимо проплыл знакомый кусок пластика с красным крестом. Судя по всему его оторвало от шаттла при ударе, а значит маскировке хана. Рэйн с Максом переглянулись. − Твою ж мать! − Макс! Гони! Ныряем в атмосферу! Поздно. Вражеские сканеры их распознали. Система бесстрастно сообщила: ШАТТЛ В ЗОНЕ ПОРАЖЕНИЯ! «Молния» попала под прицел дрогийского корвета. Система предложила несколько вариантов ухода с траектории, но все они вели в новую ловушку. Рэйн чувствовал как «Молния» напряглась, будто загнанный в угол зверь. Как от боли задрожали мышцы-каркас, как натянулись жилы-провода, как забилось двигатель-сердце. В кольце преобразователя послышались хрипы – предсмертный отчаянный стон. ШАТТЛ В ЗОНЕ ПОРАЖЕНИЯ! Он отключил Макса от управления. Ошарашенный Фрей только бестолково моргнул, глядя на него с недоумением. ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! Резко вверх. Двигатель взревел и затих. Снова рывок. Одна из ракет прошла мимо, вторая едва не задела правое крыло. Рэйн потянул штурвал на себя, врубил дополнительную тягу, и ускорение мигом ударило в грудь. ТРЕВОГА! ШАТТЛ В ЗОНЕ ПОРАЖЕНИЯ! И когда до входа в атмосферу оставалось всего ничего, шаттл вдруг тряхнуло так, что клацнули зубы. ПОПАДАНИЕ! КРИТИЧНОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ! Сообщение оказалось последним, система умолкла. Шаттл объяло огнем. Глава 7. Вода, пламя, металл Шаттл «Молния», орбита планеты Ваета, система Окана − Перезапускайся, черт подери! Рэйн в сердцах треснул кулаком по приборной панели. Дисплей конвульсивно мигнул, подернулся цветастыми полосами и выдал долгожданное сообщение: ПЕРЕЗАГРУЗКА… ПЕРЕЗАГР… Чернота. − Да нахрен! Он снова нажал кнопку перезапуска, но системы шаттла молчали. − Макс, попробуй резерв, − бросил Рэйн, выдернув из-под панели связку проводов. Тишина. – Макс? Фрей безвольно обмяк в кресле, повиснув на ремнях безопасности. В невесомости его руки поднялись и колыхались, будто в воде. Рэйн похолодел. В секунду отстегнулся, подскочил к другу, едва не вписавшись в панель при очередном толчке, настигшем несчастную «Молнию». − Макс! Макс! – тряс он товарища. – Эй, дружище?! Быстро осмотрел и ощупал броню – повреждений нет, крови тоже не видно. Сломать шею от сильного удара Макс не мог, броня и шлем с эластичными сочленениями и компенсаторами хорошо защищают от подобных травм. Тогда Рэйн активировал визор, подключился к броне Фрея и запустил диагностику. По всем параметрам норма, за исключением кислорода, запас которого составлял 0,5 %. − Черт… Нашлемный фонарь слабо освещал темный кокпит, над панелью и у шлюза мигали аварийные красные лампы, но Рэйн отлично видел в темноте. Он снял с настенной панели бокс с запаской и заменил лопнувший патрон с дыхательной смесью под лопаткой у Фрея. − Вот так… давай, дружище, дыши. Пока Макс приходил в себя и слабо ворочался в кресле, Рэйн вывел на визор статус группы. К облегчению все «боевые единицы» горели зеленым. Значит живы. Значит прорвемся. Он включил общую связь: − Группа, все целы? Доложите обстановку. − Целы, кэп, − отозвался Дрейк. – В отсеке вспыхнул пожар, потушили. А после маневра нам снесло часть шаттла. − Какую именно часть? – напрягся Рэйн. − Корму напрочь оторвало. Теперь здесь хозяйничает вакуум. Повезло, что нас всего трое и все сидели рядом с кокпитом, иначе… Оперативник не окончил фразу, говорить о смерти на задании не принято, плохая примета. − Что с преобразователем? – спросил Рэйн. − Хвала Творцу, вроде бы не задело, − отозвался Веласкис. − Хорошо. Кажется, дрогийцы решили, что нам хана и добивать не станут. Надо проверить преобразователь и попытаться запустить. Кислорода у нас в баллонах примерно на пять часов, значит, ровно столько есть на дрейф и починку. − Капитан, paenitet, но вам надо взглянуть на повреждения. Шаттл уже никуда не полетит. − Не нужно, чтобы он летел. Мне нужно, чтобы он упал. * * * На починку преобразователя ушло полтора часа, благо повреждения оказались незначительными. За время пребывания на «Зевсе» каждый из команды успел поднатаскаться, но лучшим механиком все равно считался Инквизитор, недаром заменял главного инженера. Все время, что Веласкис ковырялся с железом, умирающая «Молния» беспомощно дрейфовала средь космического мусора и останков вайирской каравеллы. Дрогийцы потеряли к этой зоне интерес. И все же Рэйн знал, что выйти в космос в броне и включить аварийные маяки в надежде, что их подберут вайтери – самоубийство. Во-первых, слишком много обломков, достаточно нарушить герметичность брони – и все, ты обледеневший труп. Во-вторых, дрогийцы тоже получат сигнал SOS. Один выстрел – и маленьких темных человечков, парящих на фоне разгромленного шаттла, не станет. План был другим. Не менее отчаянным и сумасшедшим, но Рэйн без сомнений сделал ставку. Пускай задумка напоминала попытку человека с оторванным туловищем проползти милю на руках, оставляя позади кровавый след, но иного выхода не было. «Молния» обязана выполнить последнее задание. − Все сделано, − доложил Веласкис. Инквизитор выбрался из инженерного люка, оттолкнулся руками о скобу и проплыл к кокпиту. Щелкнули магниты на ботинках, Веласкис встал рядом с Рэйном. − Что теперь, капитан? − Все в кокпит. Берите оружие и ремни с магнитами, будем прорываться.