Билли может ее понять. Она молода, здорова, и синяки уже начали сходить, но все равно по ее лицу видно, что в недавнем прошлом кто-то хорошенько ее приложил. Она говорит, что нужно купить, и он берет в магазине все товары из списка. Основное средство — тональный крем «Дермабленд». Он не такой дорогой, как противозачаточные, но в общей сложности за крем, кисть и фиксирующую пудру приходится отстегнуть почти восемьдесят долларов. — Ты дорого мне обходишься, — говорит он, вручая Элис пакет с покупками. — Погоди, ты еще не видел результат. Тон у нее задиристый. Билли этому рад. Еще недавно она была забитой девочкой, которая даже в зеркало на себя посмотреть не могла… И все же до полного исцеления ей пока далеко. По дороге на северо-запад она засыпает, но примерно через час начинает стонать во сне и размахивать руками, словно пытается от кого-то отбиться. Задев рукой переднюю панель, она распахивает глаза и делает судорожный вдох. Еще один. И еще — на сей раз вцепившись в горло. — «Медвежий пикник», быстро! — приказывает Билли, сбавляя скорость и съезжая на обочину. — Все нормально, не останавливайся. Я уже дышу. Просто сон плохой приснился. — Про что? — Не помню. Она врет, но это ничего. 6 На ночь останавливаются в канзасском городишке Протекшн — потому, что он находится примерно на полпути до места их назначения, и потому, что им обоим приходится по душе идея переночевать в мотеле с одноименным названием[47]. На сей раз Элис заходит вместе с Билли, и парень за стойкой на нее даже не смотрит. Женщина, может, посмотрела бы. Косметика хорошая и нанесена мастерски, но кое-что под слоем тонального крема все-таки видно, если приглядеться. Билли спрашивает, принести ли еды из какой-нибудь закусочной. Элис мотает головой: она готова выйти в свет, и это тоже не может не радовать. Они идут в закусочную «У Дона» — практически единственное заведение общественного питания во всем Протекшне. Подают там главным образом бургеры и корн-доги[48]. — А к кому мы едем? — спрашивает Элис. — Что он за человек? — Баки сейчас лет шестьдесят пять или семьдесят. Он высокий и тощий, просто кожа да кости. Бывший морпех. Живет на одном пиве, куреве, «слим-джимах» и рок-н-ролле. Шарит в компьютерах. И у него много связей — потому что он связывает людей. — Связывает людей? — Подыскивает для своих клиентов профессиональных… исполнителей. Не детей, не наркоманов, не психов с ковбойскими замашками. В общем, он наполовину агент, наполовину охотник за талантами. — А его клиенты — элита преступного подполья? Билли улыбается. — Не знаю, существует ли теперь подполье. По-моему, компьютерный век его уничтожил. — И он находит работу для таких, как ты. — Она понижает голос: — Для наемных убийц. Насколько ему известно, с другими наемными убийцами Баки не работает — только с ним. Но спорить не имеет смысла, ведь она права. Можно, конечно, сказать, что он убивает только тех людей, которые этого заслуживают, но зачем? Элис либо поверит ему, либо нет. Да и вообще, так себе оправдание. Свое прошлое он изменить не может, зато собирается изменить будущее. А еще — получить обещанные за работу деньги. Они принадлежат ему по праву. — Думаю, Баки сможет нарисовать тебе новые документы. Такие услуги он тоже предоставляет. Ты можешь стать новым человеком. Если хочешь. — Хочу, — без малейшего промедления отвечает она. — Но однажды, наверное, мне все-таки захочется снова позвонить матери. — Она тихо смеется, слегка тряхнув головой. — Знаешь, я даже не помню, когда она сама мне звонила. Серьезно, не помню! — Ты ведь уже поговорила с ней? — Да, пока ты… общался с Триппом и соседями. — Надеюсь, ты не сказала, что едешь в Канкун? — Соблазн был велик, — с улыбкой отвечает она, — но нет, конечно. Я сказала, что рассталась с парнем, бросила учебу и теперь мне нужно время, чтобы подумать о своей жизни. — И ее это устроило? — Маму уже очень давно не устраивают мои решения и поступки. Давай сменим тему, пожалуйста. 7 Весь следующий день они просто едут, в основном по автомагистрали I-70. Элис, которая все еще восстанавливается после физической и психологической травмы, много спит. Билли думает, как будет писать про Эль-Фаллуджу (его история хранится на флешке, а флешка лежит в сумке для ноутбука). В голову начинают лезть мысли про Альби Старка: тот мечтал вернуться домой, вывести из гаража свой «харлей» и погнать на нем из Нью-Йорка в Сан-Франциско. К черту всю эту шоссейную романтику. Только платные автострады, только хардкор — выкручу газ на полную и до самого Сан-Франциско буду гнать под восемьдесят. Его мечта так и не исполнилась. Альби умер за ржавым такси в Эль-Фаллудже и перед смертью сказал: Да пустяки, царапина. А потом начал задыхаться, как сейчас во время панических атак задыхается Элис, — не успел даже первую строчку «Медвежьего пикника» спеть. Заправиться и поесть они останавливаются в городишке Куинтер, штат Канзас. Закусочная называется «Уофл дилайт». Выйдя из машины, они замечают за стойкой двух полицейских. Элис замирает в нерешительности, но Билли заходит в кафе, и ничего страшного не происходит. Копы не обращают на них никакого внимания. — Если нормально себя вести, как правило, они тебя даже не замечают, — говорит Билли, когда они шагают обратно к машине. — Как правило? Он пожимает плечами: — Конечно, всякое бывает. Делай что должен — и надейся на лучшее. — Ты фаталист. Билли смеется: — Нет, реалист! — А есть разница? Он замирает, положив ладонь на дверную ручку «форда», и смотрит на Элис. Умеет девчонка его удивить, ничего не скажешь. — Ты слишком умна для экономического колледжа, — говорит он. — По-моему, ты способна на большее. 8 Элис, наевшись вафель с беконом, опять засыпает. Билли время от времени посматривает на нее. Ему все больше и больше нравится, как она выглядит. Нравится она сама. Вот так взять и уйти, захлопнуть дверь в старую жизнь и без малейших колебаний открыть дверь в новую? Многие ли на такое способны, даже если им представится шанс? Около четырех она просыпается, потягивается и потрясенно охает, вытаращившись в окно: — Пресвятые ананасы! Билли смеется: — Такого я еще не слышал. — Да это же Скалистые горы! Господи, ты только взгляни на них! — Согласен, это нечто. — Я, конечно, видела фотографии, но вживую совсем другое дело… И они появились так… внезапно. Элис права. Сотни миль за окном машины тянулись равнины, а тут вдруг — они. — Я думал, мы доберемся до Баки сегодня. В принципе это по-прежнему возможно, но мне не хочется ехать по горным дорогам в темноте. Там наверняка серпантин. — Он умалчивает о том, что Баки вряд ли обрадуется, если среди ночи увидит фары возле дома. Слишком уж он осторожничал, когда давал ему свой адрес. — Давай лучше поищем какой-нибудь захудалый мотельчик к востоку от Денвера. Элис берет смартфон Далтона Смита и со свойственным молодежи проворством принимается гуглить. — Вот, нашла на трассе какой-то мотель «Вилорог». Приют автомобилиста. Звучит достаточно захудало? — Ага. Далеко? — Еще миль тридцать. — Она опять принимается набирать и прокручивать. — Городишко называется Байерс. Там проходят состязания по стрельбе, после которых устраивают танцы, но это только в ноябре. Эх, не повезло, все веселье пропустим. — Какая жалость. — Ну, ничего не поделаешь, — глубокомысленно замечает Элис. — Жизнь — это вечеринка, а вечеринки не могут длиться вечно.