Райли, наконец, понял, что натворил. Это он установил границы между ними. Он поставил и себя, и Элли в ужасное положение. Нужно немедленно прекратить это. – Она может прикончить всех нас, Райли. Бедный Дрю. Ему всегда придется цепляться за свой бесконечный план. – Она не сделает этого. Элли на такая, как мы. Глядя на нее, ты думаешь, что она получила все, что у тебя отняли. Но ее прошлое очень похоже на наше. Она росла в одиночестве. Филлип больше походил на надзирателя, чем на любящего отца. И у нее не было матери. Ее детство прошло в закрытых пансионатах. – Что совершенно не то же самое, что проклятый интернат, – Дрю возразил в ответ. – У нее не было никого, и все же она как-то нашла в себе силы заботиться о тех, кто рядом. Даже и секунды не думай, что она нам враг. Она та, кем мы должны пытаться стать. Я благодарю бога, что Миа встретила Кейза до того, как мы втянули ее в наши страдания. – Это не страдания, черт подери. Это правосудие. – Нет, это месть, – теперь Райли видел это ясно. – Правосудием было бы доказать, что человек убил нашего отца, а не разрушить все и всех, кто его окружает. Как только вернем «СтратКаст» Элли, я вне игры. – Тебя не волнует, кто был четвертым? – голос Дрю звучал праведным негодованием. – Тебе даже наплевать, как зовут того, кто их убил? – Да, мне наплевать, и если мы сможем связать Патрисю Кейн и таинственную личность с убийством наших родителей, я всецело за то, чтобы передать это в соответствующие органы. В остальном я собираюсь делать то, что хотел для нас наш отец. Я собираюсь жить своей жизнью. Я собираюсь быть достойным с теми, кто меня окружает. Боже, Дрю, ты хоть способен вспомнить его? – Я помню их обоих, – глаза Дрю покраснели, он сжимал и разжимал кулаки по бокам. – Я помню их крики. Райли развернулся и вышел. Ему было больно за брата. Кажется, что те последние моменты – единственное, что осталось в его памяти о родителях. Неужели он забыл, в какой любви они все жили? Как мать пекла им пироги и называла их маленькими монстрами? Как отец подхватывал их на руки и кружил, и говорил им, что мир – грандиозное приключение? Райли заметил, как мимо прошла жена. Он ускорил шаг. Брэн следовал за Элли, натягивая куртку. Райли успел поравняться с ними, когда двери лифта открылись. – Элли, можно тебя на минутку? Она кивнула и взглянула на Брэна. – Подожди меня внизу в вестибюле, – двери лифта закрылись, и она повернулась к Райли. – Что тебе нужно? Ты же знаешь, что когда-нибудь тебе придется разрешить мне ходить по городу без охраны? – Только когда мы решим вопрос с Касталано, – Райли не мог сдержать улыбку. На Элли сегодня была желтая юбка с симпатичной белой блузкой и черный пояс вокруг талии. Женщина смотрелась сладко и сексуально. – Ты чего улыбаешься? – Просто смотрю на тебя, и это делает меня счастливым. Элли опустила взгляд. – Райли, я должна кое-что сказать тебе. – Ты уже позвонила своему управляющему и сообщила, что скоро въедешь обратно. – Как ты узнал? – Дрю услышал твой разговор. Но это неважно. Я был идиотом, предложив тебе сделку. Женщина вскинула подбородок, на ее лице появилось упрямое выражение. – Собираешься разорвать его? – Нет. Собираюсь снять квартиру в том же здании, что и ты. И собираюсь заново очаровать тебя, детка. Начну с самого начала. Я подойду и представлюсь тебе, просто потому что увидел, как ты выходишь из здания, и я не мог отвести от тебя взгляд. Буду помогать донести пакеты до квартиры и все такое, но ты будешь знать, что я делаю все это, теша надежду, что ты согласишься пойти со мной на свидание и дать мне шанс. Элли покачала головой. – Это не сработает. Должно. – Я буду ждать тебя. Я не говорил тебе этого. Я был нетерпелив и пытался подтолкнуть тебя к тому, к чему ты еще не готова. Это не моя работа. – Твоя работа как мужа? – Нет. Пожалуй, я только недавно к этому пришел. Я говорю о работе человека, который любит тебя, человека, который ставит тебя выше всего остального. Я не отступлю, Элли. Даже когда пройдут две недели. Или двадцать лет. Если ты не сможешь полюбить меня снова, я стану самым лучшим другом, какой у тебя только был. Я буду тем, кто подставит плечо, тем, кто заботится о тебе. Я буду любить тебя, Элли. Несмотря ни на что. В ее глазах засияли слезы, но она не сделала ни одного движения навстречу к нему. Время. Он даст ей его без каких-либо уловок или обещаний. Он просто будет рядом. – Хорошего дня, родная, если что-то понадобится, позвони мне, я буду здесь, – сделав шаг назад, он уступил ей дорогу. Когда лифт снова прибыл, она не отрывала от Райли глаз до тех самых пор, пока двери не закрылись. Он почувствовал себя гораздо легче, чем было раньше. Глава 15 – Не представляю, как ты можешь спать с этим человеком, – заявила Лили, поджав губы. – Он очень хорош в постели, – Элли взглянула на меню. Ей было плохо, и она жалела, что не отменила встречу с подругой. Ей нужно было многое обдумать, но, похоже, Лили была всерьез намерена напоминать все причины, по которым Элли должна ненавидеть мужа. Не стоило рассказывать, что она уже спит с Райли. Глаза Лили округлились. – Ты забыла, что он натворил? Элли отложила меню и посмотрела на нее. – Не совсем. Я думаю об этом каждый день. И о том, что ей делать. Осталось лишь две недели, а она и близко не продвинулась к тому, чтобы понять, как вернуться в свою квартиру. Райли знал, что рано или поздно она уйдет. Но вряд ли догадывался, что эти мысли были для нее тяжелы. Его план прекрасно сработал. Ей нравился пентхаус. Нравились посиделки с Лолессами, их разговоры и споры за тушеным мясом и парой бутылок вина. Именно то, чего ей так не хватало в детстве. А Лолессы являли собой настоящую семью. Дрю был авторитетной фигурой. Миа – той, кто заставила всех смеяться. Брэн был тихим, задумчивым человеком. Хатч – сумасшедшим дядей. А Райли работал как черт. Он был сильной опорой для Дрю. Элли быстро нашла свое место в этой команде. Она спорила с Дрю и Райли и заставляла их думать еще о чем-то, кроме зарабатывания доллара или замысла мести. У них было несколько серьезных политических дискуссий, и ей удалось заставить своих шуринов задуматься об их позициях. Дрю рассматривал возможность реализации некоторых из ее дружественных к рабочим идей в «4Л». – Элли, он разрушил твою карьеру. Элли оглянулась. Брэн сидел за стойкой бара и улыбался официантке. Женщины были его ахиллесовой пятой. Элли действительно переживала за него. Что-то было в его прошлом. Что-то, о чем никто не будет говорить. У Брэна была слабость: любая женщина со слезливой историей. Он посмотрел в ее сторону и ободряюще улыбнулся. Черт подери! Она уже любила Брэна. Не так, как Райли. Лучше бы она не любила Райли. – Ты же говорила, что рабочие все еще следуют за мной. Она много размышляла о том, что могло быть и не быть в голове у Райли по поводу последствий его поступков. Он действительно мог считать, что она не пострадает. Лили сделала глоток вина. – Некоторые из них – да, но они рискуют всем, принимая твою сторону. Это из-за Райли. Он использовал тебя. – И он пытается загладить свою вину. – Женившись и забрав твои акции? – Которые теперь почти ничего не стоят. Если поразмыслить, то Райли не нужно было предлагать ей брак. Ему было бы легче этого не делать. Дрю вынудили отдать ей акции своей компании. Это потребовало от него огромного доверия. Она могла бы использовать акции, чтобы поставить Дрю и «4Л» в невыгодное положение. Что более показательно – слова или действия? Действия Райли рассказывали очень конкретную историю. Каждое совершенное им действие с тех пор, как Касталано нанес удар, было направлено на то, чтобы помочь ей. Он сделал все возможное, чтобы спасти ее. Неужели им двигало лишь чувство вины? – Они снова вырастут в цене, – сказала Лили.