– Никто из нас не может спать спокойно, – признал Дрю. Элли уселась на стул рядом с Брэном и положила руку ему на плечо. – Мне жаль, что все зашло так далеко. Хотела бы я что-то исправить. Боюсь, Касталано ураганом пронесется сквозь компанию, оставив позади себя хаос и забрав все, что ему нужно. Когда-то мой отец начал считать «СтратКаст» своим наследием. Он был ужасным человеком, но хотел, чтобы его имя помнили. Поэтому большинство акций он оставил мне. Он считал, что я смогу сделать нечто важное. Сомневаюсь, что Стивена волнует хоть что-то, кроме банковских счетов. – Ты можешь помочь, – Брэн глубоко вздохнул. – Ты можешь выручить нас, себя, своих коллег. Ты можешь вернуть «СтратКаст». Иногда их младший брат был гением. Взглянув на Элли, Райли понял, что она попалась. Женщина сидела неподвижно какое-то время. – Я хочу гарантии, что вы отдадите или продадите мне акции после развода. Если все сложится, они не разведутся. – Ты получишь акции «4Л» в ту же секунду, как мы поженимся. – В брачном договоре, который я составил, сказано, что акции «СтратКаст» вернуться к тебе, а «4Л» – ко мне, если вы двое разведетесь, – сообщил Дрю, шагнув к кофейнику, чтобы снова наполнить чашку кофе. – Я также обещаю голосовать за тебя на совете. Вам наверняка понадобятся союзники. – Я намереваюсь бороться, чтобы сохранить за собой те голосующие акции, – пояснил Райли. – Я уже подал иск за неправомерное увольнение. Мы поймаем его, Элли. – И затем разведемся, – но в ее голосе уже не было столько уверенности, как несколько часов назад. – Если ты захочешь, – он постарался сказать это, как можно спокойнее, чтобы не выдать, как он доволен. Нужно время. Она не сможет держаться за свой гнев вечно. Если Элли останется жить здесь, с ними, то рано или поздно привяжется к их семье. Брэн и Миа были невероятно очаровательными. Дрю был загадкой, но, как только сердце Элли смягчится, ей захочется помочь. Но хотел ли он, чтобы она осталась с ним, только из-за семьи? Пока она рядом, это не имело значения. – Хорошо, – она взглянула на Мию. – Можно ли каким-то образом получить что-то поесть? – Конечно, – с улыбкой ответила та. – Омлет? У меня здесь все ингредиенты, которые только известны человечеству. Клянусь, Кейз бы добавлял мишек «Гамми», если бы я ему разрешала. – Эй, их можно есть, с чем угодно! – возмутился техасец. Наконец, засияла улыбка, которая освещала жизнь Райли. Элли покачала головой. – Я откажусь от «Гамми», но, если можно, не жалей овощей. – Наконец-то, хоть кто-то ест не как семилетка, – пробормотала Миа, начав готовить. – Спасибо, – произнесла Элли, удобней устраиваясь рядом с Брэном. Когда Райли сел напротив, то почувствовал, будто вся семья, наконец, в сборе. Глава 12 Она совершает ужасную ошибку. Элли смотрела на свое отражение в зеркале, стоя в идеально чистой уборной здания суда. Как хорошо, что выдалась минутка наедине с собой. Совсем не так каждая девушка представляла день своей свадьбы. День своей второй свадьбы. Элли будто застряла в свадебном недоразумении. Она добровольно согласилась на этот брак, заранее зная, что все в итоге обернется провалом. Разве можно ожидать «жили долго и счастливо» с человеком, который так тебя предал. Неважно, что он говорил. Никаких сомнений. Элли мельком подумала о побеге. Она могла бы просто выйти отсюда и бежать так далеко и быстро, насколько позволят туфли от Прада. Ну, вряд ли далеко. И она сомневалась, что клан Лолесс не готов к жесту отчаяния. Серьезно, каблуки, наверное, изобрели мужчины, чтобы замедлять женщин. Наденьте на девушку туфли, и она никуда не денется от вас. Не начнет новую жизнь, не смешается с толпой бродяг. Элли размышляла об этом по дороге в суд. Она бы могла стать главой бродяг. Королевой. Жила бы счастливо своей бродячей жизнью, и никто бы не пытался отнять это у нее. О чем она думала? – Все в порядке? – вошла Миа. Девушка переоделась в очаровательное розовое платье-футляр, которое наверняка стоило больше, чем люди зарабатывали в среднем. Вся их семья разбиралась в модных прикидах, даже здоровяк Кейз. Они все так роскошны, это чересчур. – Мне здесь не место. – Во всех смыслах. Элли не стоило выходить замуж, чтобы избежать тюрьмы. Не стоило продавать себя ради защиты. Она должна была выходить за Райли, потому что любила его. К сожалению, в прошедшем времени. Она больше не сможет доверять ему снова. – В суде? – спросила Миа. – Мне бы тоже хотелось, чтобы это происходило в более приятном месте. – Нет. Я имею в виду, среди вас. Как вообще вести себя в пентхаусе? Как наемный сотрудник? Как помощник? Которым она была большую часть жизни. Внезапно пребывание среди стольких людей стало странным. – Вам обязательно идти? Нам с Райли нужно просто подписать бумаги. – Это свадьба моего брата, – с шутливой полуулыбкой ответила девушка. – Где еще мне быть? Дрю избегает фотографий, но остальные из нас будут рядом, когда появятся неизбежные папарацци. – Они появятся? – застонала Элли Она могла быть вчерашними новостями. Буквально. Это стало бы таким облегчением. – О, даже не сомневайся. Гаррисон тоже здесь и поверь, этот человек появляется, только если можно ждать камеры. Он сделает заявление и все такое. Знаю, ты не планировала такой брак, но теперь ты одна из нас. Придется привыкнуть к интенсивной поддержке. Думаю, все дело в том, что нас разлучили в детстве. Теперь мы просто невыносимая родня. И, если тебя это пугает, то ты еще не видела семью Кейза. Там дела обстоят еще хуже, и к тому же там все вооружены до зубов. Рядом с его старшим братом Дрю выглядит как милый щеночек. Элли с трудом могла представить Дрю Лолесса в таком амплуа. Этот человек источал силу и волю. Она разгладила юбку. – Что ж, постараюсь сильно не привыкать. Я уже выходила замуж. В тот раз на этом событии не было столько людей. – Только ты и твоя семья, так? – Скорее только я, Колин и слегка пьяный священник Вегаса. Отца это не интересовало, а сестре было все равно, пока она не решила, что Колин – идеальный мужчина для нее. – Ты не пригласила отца? – Я мечтала о большой свадьбе. Глупо, но она хотела белое платье и все эти свадебные штуки. Элли казалось, что она создает свою собственную семью, и все должно быть идеально. – Он дал нам билеты в Вегас и сказал, чтобы я была на работе в понедельник, иначе буду уволена. Боже, я совсем не скучаю по отцу. – Что ж, он был убийцей. Поэтому никаких сожалений. Ну-ка, дай я поправлю твои волосы. Ветер их хорошенько взъерошил, – Миа встала позади нее. Элли стояла неподвижно, пока Миа распутывала ее пряди. Так странно: эта девушка почти ее золовка. И она уже сделала для нее больше, чем Шари когда-либо. – Отец не заслужил сожаления. Но он считал меня умной и оставил мне «СтратКаст». Кажется, ему захотелось проводить со мной время только в последние дни. Наверное, поняв, что умирает, он начал бояться одиночества. Именно тогда он открыл мне свой секрет. – Но он не упомянул Касталано и Патрисию Кейн? Элли взглянула на Мию в отражении зеркала. Подбородок девушки напрягся, но руки по-прежнему двигались с нежностью. Вряд ли она была в гневе. – Нет. Я спрашивала, потому что знала, что они начинали все вместе. У Патрисии была большая часть акций, пока она не продала их, чтобы начать шоу. – Он не рассказал ничего, что могло бы связать их с убийством моих родителей? – В конце он был не совсем в себе, – Элли постаралась не думать о тех днях. Она сидела рядом с его больничной койкой, как прилежная дочь, которую никогда не любили. Прошло много лет, прежде чем она поняла, что нельзя определять свою жизнь тем, как относятся к тебе люди. Нет, главным было только то, как она относится к ним. Она не могла оставить отца в одиночестве. – Иногда я сомневаюсь, понимал ли он, что говорит со мной. Он сказал, что может отвечать лишь за себя. А затем поведал о подземелье, в котором хранятся все грехи. Тогда я поняла, что обезболивающие ослабили его разум. Миа усмехнулась. – По-моему правильно, что ты проводила его. Иначе бы сожалела. Неважно, что он сделал, он твой отец. Боюсь, что однажды мне придется говорить себе то же самое про братьев. – Что ты имеешь в виду? Миа закончила и отодвинулась. – Я очень их люблю, но мне кажется, месть стала для них важнее, чем семья или любовь, или что-либо еще. Дрю стал одержим. Хотя почему «стал»? Всегда был. Раньше он был одержим тем, как собрать нас всех вместе, а теперь тем, как разделаться с теми, кто причинил нам боль. Он думает, что справится. Но что, если ради цели придется продать частичку души? Я боюсь за него.