— Ты еще будешь спрашивать, для чего нам нужен весь этот хлам? Ей захотелось треснуть его по голове, но она не могла всерьез злиться на человека с цирковым гримом на лице. Дарт намалевал красные круги, обозначающие румянец на щеках, и черточки-ресницы под глазами, скрыв синяк, а к уголкам губ жидкой поталью пририсовал вертикальные линии, чтобы создать иллюзию марионеточного рта. Несмотря на все ухищрения, Дарт не выглядел веселым, а скорее, изможденным, как гастролер, уставший после долгой дороги. Недовольно фыркнув в ответ, Флори зашагала за сестрой, боясь упустить ее из виду, а Дес, тащивший на себе груду реквизита, крикнул: «Эй, подождите меня!» Конечно, никто его не послушал, и ему пришлось догонять их. Артисты, прибывшие раньше, уже обосновались на площадке, окруженной деревянными домишками. Здесь представление давал глотатель огня: нацепив каску Опаленного, разрисованную под голову дракона, он выдувал изо рта пламя под звериный рык, что звучал из самодельной музыкальной шкатулки. Человек-дракон собрал вокруг себя толпу зевак. Механическое рычание заглушало веселую музыку, под которую девочка-акробатка чуть поодаль исполняла трюки. Пытаясь вернуть ускользающий интерес зрителей, она забралась на крышу дома, где самоотверженно делала сальто и балансировала на трубе, пачкая сажей блестящий костюм. Они миновали площадь с выступавшими и торговый ряд, куда людей заманивали сладостями, скрипучей каруселью и звериными масками из папье-маше. Дес проскользнул сквозь очередь, а вернулся с конфетой в форме воздушного шара: круглый леденец изображал баллон, лакричные полоски — стропы, а корзина была сделана из вафли. Вся эта невообразимая конструкция удерживалась на деревянной палочке. — Вафлю не есть! Она моя. — С этими словами Дес вручил конфету Офелии и, поправив на плечах ношу, двинулся дальше, догоняя Дарта. Тот был занят тем, что подыскивал место для остановки. Оглядываясь по сторонам, Флориана поражалась тому, какой большой и населенной оказалась территория Общины. Она-то представляла, что в крепости живет пара-тройка сумасшедших семей, но, кажется, за стену перекочевала четверть города. Детвора сбежалась на свист глиняных птичек-дуделок, а около деревянного стеллажа, заполненного пузырьками и склянками, топталась группка пожилых людей — только они еще верили в действенность эликсиров для поправки здоровья, привезенных якобы из далеких земель. Помимо торговца с лотком на шее, что вещал о чудодейственном средстве против зубной боли, толпу развлекали два комедианта: один, с перевязанной щекой, изображал горемыку, а другой, в фартуке врачевателя, грозно щелкал зубными щипцами. По закону жанра, пантомима должна была закончиться тем, что больной сбежит от зубодера и спасется двумя каплями эликсира, который ему вручит странствующий торговец. За ярмарочными прилавками развернулась еще одна площадка. Они остановились рядом со сколоченными подмостками, где заезжая труппа расставляла грязные выцветшие декорации. Флори быстро смекнула, почему Дарт выбрал это место. Дом главы, их главная цель, располагался неподалеку. Вход к нему загораживала эта сцена с декорациями, позволяя проскользнуть незамеченным. И музыка здесь звучала достаточно громко, чтобы отвлечь внимание окружающих. Дес с облегчением скинул с плеч громоздкий рулон ткани — и тот путем нехитрых манипуляций превратился в шатер прорицательницы. Черная бархатная ткань символизировала ночное небо, а серебряной нитью на ней были вышиты небесные светила с редкой россыпью облаков. Когда шатер закрепили, Дарт поманил Флори за собой — оценить работу. Она прошла сквозь завесь из стеклянных бусин, мелодично зазвеневших от движений. Глаза, привыкшие к яркому свету, ничего не видели в полумраке. Черная ткань не пропускала ни лучика и пахла пылью. Флори чихнула, запоздало поняв, что виной тому не пыль, а острый перечный запах. Дарт находится рядом, даже слишком близко. В следующий миг он решительно притянул ее за талию и поцеловал. Ей стоило быть осторожнее и помнить, что Дарт-жонглер отличался хитростью и настойчивостью, чтобы легко усыплять бдительность таких наивных дурех, как она. Флори уперлась рукой ему в грудь и отстранилась, все еще чувствуя терпкое послевкусие на губах. — Прости, не смог удержаться, — тихо сказал Дарт. Голова пошла кругом, колени ослабли, и она с трудом выдохнула одно слово: — Отпусти. Он послушно разжал объятия, издевательски добавив: — Как скажете, госпожа прорицательница. — Не буду я притворяться гадалкой! Не понимаю, зачем… Он приложил палец к ее губам, призывая замолчать: — Не лучшее время для споров. Флори отмахнулась от него. — Достаточно сидеть в шатре и закатывать глаза. — Поручи это Десу. У него отлично получается. — Что у меня отлично получается? — спросил заискивающий голос откуда-то из темноты. Флори ахнула, поняв, что все это время Дес был где-то здесь. Он воспринял ее молчание иначе: — Правильно, ничего не говори. Я знаю, что у меня все получается отлично, какое дело ни поручи. — А лучше всего у вас двоих получается быть болванами! — огрызнулась Флори. — О, мое любимое, — хохотнул Дес и выскользнул из шатра прежде, чем ему успели что-нибудь ответить. Дарт кашлянул. — А теперь без шуток. — В его голосе появилась неестественная серьезность. — По словам Рина, глава Общины верит в духов и пророчества. Шатер прорицательницы — отличная приманка. Надеюсь, мы сможем привести его к тебе. И здесь, без лишних свидетелей, ты расспросишь обо всем, что нас интересует. — Он замолчал, позволяя ей осмыслить сказанное. — Всего один зритель. Перед остальными можешь никого не изображать. Скажешь, что у тебя перерыв на обед. Ну? Флори задумалась. Вчера они договаривались о другом: Офелии доверили подростков, которые охотнее делились бы секретами со сверстницей. Десмонду поручили охмурить общинных дам, а Флори должна была бродить среди толпы, предлагая погадать на руке. Дарт же, пользуясь своей ловкостью, рассчитывал исследовать территорию. Теперь Флори понимала, для чего он притащил сюда этот шатер: хотел не просто поговорить с главой Общины, а выкурить его из дома. — Почему ты сразу не сказал? — раздраженно спросила Флори. — Ты бы начала возражать. — Я и сейчас возражаю! — Но отказаться уже не можешь, — коварно усмехнулся Дарт и в следующее мгновение исчез, только край его циркового камзола мелькнул у входа. Когда Флори вынырнула из шатра, Дарт давал последние указания Офелии. Со спины Фе была точь-в-точь мальчишка-зазывала из Хмельного квартала. Дес пожелал им удачи и, закинув гитару на плечо, удалился вальяжной походкой. Его целью была компания общинных девиц в скромных домотканых платьях. Издалека могло показаться, будто они завернуты в простыни — и оттого смущаются при виде незнакомца с гитарой, украшенной лентами. Возможно, местных девиц поразило то, что музыкант не надел рубашку под свой бархатный пиджак, или что его глаза густо подведены черным. Дес уверял, что так и выглядят уличные музыканты. Флори могла поверить, если бы воочию не увидела приезжих трубадуров и менестрелей: ни одного похожего персонажа на всей Ярмарке не нашлось. Отпустив Офелию, Дарт вернулся к цирковому реквизиту, а в следующий миг один за другим в воздух взмыли разноцветные шары — около дюжины, и со всеми жонглер справлялся играючи. Флори тоже заняла свое место — в шатре. Здесь не было даже стола, чтобы водрузить на него гадальный шар. Внутреннее убранство ограничилось тем, что на землю бросили истертый ковер. Ни карт, ни свечей, ни чадящих пучков травы, испускающих копоть и завораживающий запах… один бутафорский шар — да и тот на поверку оказался керосиновым фонарем. Располагаясь в этих скудных декорациях, Флори думала о том, что лишь идиот поверит такой прорицательнице. Она сидела в полутьме и слушала аплодисменты, которыми зрители поддерживали каждый трюк Дарта. Изредка до нее доносился звонкий голосок Офелии — она прекрасно справлялась с ролью зазывалы и согласилась бы на что угодно, лишь бы оправдать свое присутствие. Когда с улицы донеслось бренчание гитары и веселое пение, Флори поняла, что артист сменился. Теперь толпу развлекал Дес, а Дарт ускользнул. Голос сестры тоже затих — очевидно, она ушла слишком далеко. Флори занервничала. Им не следовало разделяться, устраивать настоящее представление и брать с собой Офелию. Мысленное брюзжание прервал стук стеклянных бусин. На миг сумрак рассеялся, а потом снова сгустился вокруг посетителя. — Это шатер предсказаний? — спросил знакомый голос. От волнения у Флори свело зубы. Госпожа Прилс собственной персоной. Она нерешительно перетаптывалась с ноги на ногу, теребя в руках маленький ридикюль. Полумрак скрывал Флори, а пламя внутри хрустального шара отбрасывало танцующие тени на ее лицо. Плохого освещения и смены образа оказалось достаточно, чтобы Прилс не узнала, кто перед ней. Она-то и в обычное время не отличалась внимательностью к людям, а сейчас, взволнованная и растерянная, не заметила бы даже прыгающих перед ней акробатов. Однако Флори боялась разоблачения и стала судорожно придумывать, как изменить голос, дабы не выдать себя. На вопрос она так и не ответила. В обычное время госпожа Прилс оскорбилась и удалилась бы, гордо задрав нос. Вместо этого она огляделась и, заприметив шар для предсказаний, сама убедилась, что пришла в нужное место. Быстро освоившись в новой обстановке, госпожа Прилс без приглашения опустилась на ковер. — Вы же не откажете мне в предсказании? В ее вопросе не было ни капли сомнения. Госпожа Прилс не привыкла, чтобы ей кто-то возражал. Флори разозлилась: на нее, Дарта, придумавшего идею с шатром, и на саму себя — за то, что стушевалась перед глупой богачкой. Поэтому вместо отрицательного ответа она зловеще прошипела: — Смотря что предложите. Госпожа Прилс ничуть не испугалась, открыла ридикюль и высыпала на пол гору монет — намного больше бывшего жалованья учительницы. То есть за какое-то сомнительное пророчество ей готовы отдать больше, чем за уроки рисования? Флори невольно поджала губы, и обида закипела в ней сильнее. Раз эта капризная дама хочет предсказаний, она их получит. Гадалка щелкнула пальцами и шумно втянула носом воздух. — Чую, от вас разит беспокойством. В вашем доме творятся странные вещи. Вижу кражи, обман и слезы. Госпожа Прилс ахнула и схватилась за сердце. — Да, все именно так! Моя семья переживает одно потрясение за другим, — затараторила она. — Вначале мой братец стал сам не свой, будто его подменили. Потом у меня пропали серьги. Я, грешным делом, обвинила учительницу рисования, но уже после ее ареста кто-то украл другие драгоценности. Из кабинета мужа тоже пропали все ценные вещи. Сына мучает один и тот же кошмар, будто за ним гонится огромный пес. — Здесь она замолчала, чтобы перевести дыхание, а потом призналась: — Я думаю, что на мне проклятье. — Проклятье? — переспросила Флори, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. — Да, вы же можете проверить? Я всегда боялась сглаза, потому что имя мое… кхм… недостаточно защищенное. Видите ли, мои родители не были богаты, и им пришлось… — Ш-ш-ш-ш! — перебила Флори, прижав палец к губам. Госпожа Прилс тут же замерла, будто охотничий пес по команде. — Слышу, на наш разговор явились духи, и они говорят, что дело не в проклятье. Это… — Флори зависла, придумывая какое-нибудь таинственное слово, а потом выдала: — Зеркальность. — Это очень опасно? — Зависит от наших поступков. Что посеял — тем и сыт. Кажется, вы часто обижаете людей. — Прорицательница взглянула в хрустальный шар и подтвердила: — Да-да, вот почему с вами происходят несчастья. — Быть такого не может! — истерично воскликнула Прилс. — Я хороший человек. Занимаюсь благотворительностью, помогаю Общине. Для Флори это стало откровением: она и не знала, что госпожа Прилс поддерживает идеологию фанатиков, хотя пренебрежение, с коим она говорила про безлюдей, и раньше выдавало ее истинные убеждения. Что ж, у богатых свои причуды. Безделье сводит с ума и вынуждает искать развлечения в самых разных вещах — а когда простые забавы приедаются, наступает время чего-то странного. Например, общества фанатиков, прячущихся за каменной стеной. — Разве можно купить доброту и благородство за горсть монет? — не сдержалась Флори. — Нет, зато купить себе хорошее предсказание — вполне, — заявила госпожа Прилс и кокетливо расправила складки на платье. — Я все еще жду. И тут Флори поняла, зачем эта позерка пожаловала сюда. Она хотела купить успокоение. То, чего нельзя сыскать ни в одной лавке и ни на одной Ярмарке. Она пришла, чтобы услышать: никакого проклятья не существует, ее семья в безопасности. В любом деле она привыкла полагаться на деньги, но вдруг столкнулась с проблемой, что не решалась с их помощью. А потом, заглянув на праздник в Общину, она увидела шатер прорицательницы. Ярмарочные шарлатаны всегда тонко улавливали, какую правду хочет услышать их гость, — и чем больше он платил, тем щедрее были предсказания. Госпожа Прилс приняла размышления прорицательницы за часть гадания и сидела, завороженно глядя на пламя внутри стеклянной сферы. Наконец Флори придумала, как поступить: — Чтобы в ваш дом вернулось спокойствие, его нужно очистить. Возьмите лавандовый отвар и тщательно вымойте каждый уголок вашего дома. И тогда все плохое уйдет прочь, а все хорошее притянется. — И что же там хорошего?! — воскликнула госпожа Прилс. Она была похожа на ребенка, которому не терпелось открыть подарок. Флори провела рукой над шаром и ляпнула первое, что пришло в голову: — Вижу блеск золота на вашей изящной шее. Кажется, она угадала. Богачка расплылась в довольной улыбке и невольно коснулась шеи, будто надеясь уже сейчас обнаружить на себе колье. Флориане и без способностей прорицательницы было известно наперед, что Прилс получит заветное украшение, — об этом позаботится ее дражайший супруг. — И не забудьте про лаванду! — крикнула Флори вслед, мысленно торжествуя. Она знала, что Долорес не выносит запаха лаванды. Так что в ближайшее время экономке предстояло пережить в хозяйском доме сущий кошмар. Раз судьба внезапно свела Флори с госпожой Прилс, нельзя упускать шанс поквитаться. Пусть богачи озаботятся новым приобретением, а их чопорная экономка прицепит на свой длинный нос прищепку. Флори подождала недолго, надеясь, что госпожа Прилс уйдет подальше, а потом, потеряв терпение, метнулась к выходу. Впопыхах она запуталась юбкой в занавесках из бусин, но, бранясь, выбралась из плена и предстала во всей своей гневной красе. Щурясь от солнца, она огляделась по сторонам. Дес как раз закончил играть очередную шутливую песенку, и общинные девицы восторженно захлопали ему. — Кто впустил ее сюда? — позабыв про публику, гневно спросила Флори. Дес ничуть не стушевался и с присущей ему небрежностью ответил: — Дух Ярмарки пропустил ее к вам, госпожа прорицательница. Флори схватила его за руку и затащила в шатер. — Это Прилс!