— Даже не думай, — шикнул Дарт, а затем, согнув ногу в колене, резко ударил в стену, на которую опирался. Стук и скрежет заполнили каменный карман гулким эхом. За спиной Дарта стало разрастаться черное пятно, поглощая его. В стене прятался вход, ведущий в темный коридор, куда они вдвоем прошмыгнули и оказались в кромешной тьме. Флори надеялась переждать в укрытии, однако Дарт повел ее куда-то, крепко ухватив за запястье. — Где мы? — осмелилась спросить она, пытаясь разглядеть в окружении какие-нибудь очертания, чтобы воображение могло зацепиться за них. Стена слева, стена справа и низкий потолок над головой. Крепкий запах керосина, ударивший в нос, тоже не дал никакой подсказки. — Продуктовый склад, — ответил Дарт. — Внутренняя стена защищает запасы от крыс. Благодаря отцовским чертежам Флори знала о подобной уловке. В Лиме двойные стены возводили для больших зданий, чтобы поддерживать температуру в помещениях: ветреной зимой они дольше сохраняли тепло, а летом не пропускали жару с улицы. В Пьер-э-Метале двойным стенам нашли другое применение. Запах керосина, сконцентрированный в замкнутом пространстве, отпугивал крыс, и Флори надеялась, что это сработает и сейчас. Они прошли до угла и выбрались из такой же неприметной двери, оставляя позади перекресток со следящим патрулем. Флори жадно втянула свежий воздух, уже набравший вечерней прохлады, и тут же поплатилась, ощутив жжение в легких. Стараясь не отставать, она зашагала за Дартом, с досадой отметив, что слишком быстро выбилась из сил. Миновав ряд дешевых заведений, вытесненных с центральных улиц, они свернули за угол — и нос к носу столкнулись с тремя следящими. Не сговариваясь, Дарт и Флори сорвались с места и побежали по оживленной улице, надеясь смешаться с толпой. Плащ, ярким пятном скачущий в людском потоке, превращал их в легкую мишень. Флори следовала за Дартом, надеясь, что он снова найдет способ скрыться от преследователей. Радостная мысль о спасении промелькнула в голове, когда Дарт остановился у дверей одного из заведений и пропустил Флори вперед. Она мельком прочитала вывеску «Платья на пол!» и не сразу сообразила, что название красноречиво описывало происходящее внутри. Сладкое облако ванильных благовоний, терпких духов и едкого дыма окутало их. Не успели они и шагу ступить, как из тумана наперерез вышла громадная фигура. — Со своим нельзя! — рявкнул вышибала и ткнул пальцем в сторону Флори. Спорить с горой мышц было бы глупо, однако именно так Дарт и поступил: — Мы работники. — Да неужели? — пробасил вышибала, закатывая рукава. Его предупредительный жест был понятен: еще одно неубедительное слово — и Дарту пропишут удар, излечивающий от вранья. И вдруг над их головами раздался чей-то томный голосок: — Эй, Джул, пропусти его. Флори посмотрела наверх и увидела на стене прилепленный балкончик, похожий на театральную ложу для важных гостей. Там, на резных перилах, изогнувшись в изящной, но чересчур наигранной позе, сидела девица. Ее вполне можно было принять за статую, и белые полоски атласа, служившие не одеждой, а несущественным прикрытием тела, лишь усиливали сходство. — Я знаю его, он тут по делу, — сказала она и кокетливо подмигнула Дарту. Вышибала, судя по придурковатому выражению лица, растерялся и всерьез раздумывал, стоит ли послушать девушку-статую. — Сама будешь отвечать, если что-то пойдет не так, — наконец пробасил он и отступил. Громила вновь растворился в облаке сладкого дыма, струящегося из колонн, утыканных благовониями. — С тебя подарок, Дарти! — крикнула девица вслед, и ее заливистый смех эхом прокатился по залу, быстро смешавшись с общим гулом. — Она… знает тебя? — спросила Флори, сверля взглядом спину Дарта. Не то чтобы она требовала от него ответа, просто старалась не смотреть по сторонам. — Хочешь обсудить это? Серьезно? — отозвался он с явным удивлением. Заигравшая музыка спасла их обоих от необходимости продолжать разговор. Они зашагали через главный зал, в центре которого располагалась высокая сцена, окруженная мягкими диванами с деревянными подлокотниками, куда розовощекие стаканщицы едва поспевали ставить бокалы, рюмки и полные бутыли. Флори бросила один неосторожный взгляд на сцену — и тут же отвернулась, пряча лицо под капюшоном плаща. На полпути Дарт уверенно свернул налево, к гобелену, изображавшему сад, где обнаженных тел было больше, чем деревьев. Они остановились, словно бы для того, чтобы рассмотреть сюжет в мельчайших деталях. — Решил провести меня по всем злачным местам? — проворчала Флори. — Можешь закрыть глаза и представлять поле в одуванчиках, — ответил Дарт. Стоило ему приложить ладонь к раме, обрамлявшей гобелен, как часть стены провалилась, открывая тайный проход со ступеньками, ведущими наверх. Поднимаясь вслед за Дартом, Флори поразилась, как легко он лавирует между пролетами и лестницами, словно подчиняет себе любое пространство или очень хорошо знает его. Второй этаж представлял собой длинный коридор с разноцветными дверьми приватных комнат. На каждой висела деревянная шкатулка с прорезью — что-то вроде почтового ящика, но для денег. Надпись гласила: «Гарантия вашей анонимности», что значило: щедрый клиент мог купить молчание вездесущих работников, а скупой рисковал своей репутацией. В конце этого коридора их снова ждала лестница, теперь — вниз. Спустившись до последнего пролета, они прошли через черный ход и оказались на задворках. Ни души вокруг — только пивные бочки, башни деревянных ящиков из-под бутылок да брошенные у дверей четырехколесные тачки для перевозки снеди. Здесь они задержались, чтобы перевести дух. За время пребывания в заведении с говорящим названием «Платья на пол!» плащ пропах омерзительно-сладкими благовониями, отчего Флори чувствовала в груди такую тяжесть, будто ее затянули в один из корсетов, в которых щеголяли тамошние стаканщицы. — Что это было? — Флори кивнула на дверь, откуда они только что вышли. — Проверенный способ улизнуть от следящих. — М-м-м, часто бываешь здесь? — зачем-то спросила она и, сама того не желая, ухмыльнулась. В глазах Дарта промелькнуло нечто, похожее на замешательство, на губах нарисовалась легкая усмешка. — Не думал, что тебя это так волнует. — Меня волнует моя безопасность. Не хочу попасться следящим. — Можешь не переживать. Они всегда останавливаются там, забывая, за кем гнались, — самодовольно сказал он. — Значит, это просто ловушка? До сих пор Флори полагала, что действия Дарта сумбурны и случайны, а теперь понимала: он следовал по заранее проложенным маршрутам и не в первый раз удирал от следящих. — А ты думала, я устроил тебе прогулку по местам моей славы? — Его брови приподнялись, изображая насмешливое удивление. Флори сделала вид, что не поняла сарказма, и, сохраняя невозмутимость, спросила: — Почему они хотят тебя арестовать? — А тебя? — с лукавой улыбкой отразил Дарт. На мгновение между ними возникла напряженная пауза. — Можешь не отвечать, — наконец выговорила она и отвернулась, чтобы не выдать истинных чувств. Флори стало неприятно, что Дарт, не зная подробностей случившегося, позволил себе говорить о ее страхе с такой легкостью и небрежностью. Ему все казалось забавным, достойным насмешки или язвительной ухмылки. Решение оставить секреты друг друга неразглашенными было правильным, и они снова стали союзниками, шагающими рука об руку. Флори все еще опасалась, что следящие преследуют их, но, кажется, ловушка Дарта и впрямь сработала. Ни один оглушающий свисток не нарушил жизнь Хмельного квартала. Центральные улицы уже заполнялись суетой: кто-то катил на тачке пивные бочки, кто-то расставлял деревянные указатели с ценами, а у таверны «Бездонный стакан» парочка подростков разворачивала одеяло с товаром. По холодному блеску стали Флори поняла, что это ножи. — Они продают оружие? — Нет, столовые приборы. — Дарт угрюмо посмотрел на Флори. Снова этот взгляд, который пишет у нее на лбу слово «идиотка». — Ну конечно, оружие. Вдруг ты лишился своего ножа в самый разгар драки. Не домой же бежать за другим. Дарт явно потешался над ней. Флори поджала губы и молча двинулась следом. Украдкой она успевала разглядывать вывески. Все здесь вызывало интерес. Они прошли еще одно увеселительное заведение — судя по обилию перьев, украшавших стекла, это было что-то вроде кабаре, а его размалеванный фасад пестрел надписью «Трясогузка». По соседству стоял скромный охотничий домик: из крыши торчали оленьи рога, на них болталась перекошенная вывеска «Девен и ружье». Никто здесь не останавливался — очевидно, охотники среди горожан встречались нечасто. Преимущественно здесь жили те, кто искал дешевых и пагубных развлечений. Через пару непримечательных пабов, привлекающих грошовыми ценами на выпивку, они наткнулись на игорный кабак «Пьянки-дамки». Как объяснил Дарт, здесь резались в шашки, выставляя на доску рюмки. Желающих сразиться было много и на сей раз — народ околачивался у дверей в нетерпеливом ожидании. Они двинулись дальше, к таверне со странным названием «Паршивая овца». Было непонятно, что скрывается за вывеской, — вот уж где Флори совсем не хотела бы оказаться. Но, конечно, именно туда они и направлялись. Дарт миновал главный вход и открыл узкую дверь с табличкой «Не входить». Как только Флори попала внутрь, в нос ударил резкий запах, смешавший в себе вяленое мясо, дым и хмель. Иначе говоря, таверна пахла подобающе своему предназначению. У входа их встретил здоровяк, перекатывающий бочки из погреба на кухню. Увидев Дарта, он приветственно махнул ему рукой: — Здоров, Лютер! Давненько ты не заходил. — Потом он заметил Флори, идущую следом, и добавил: — Тем более с подружкой. Они пожали друг другу руки, и Дарт поспешил ретироваться, увлекая за собой Флори, не успевшую возразить, что она вовсе не та, за кого ее приняли. — Почему он так тебя назвал? — шепотом спросила Флори, когда они попали в небольшой коридор. — Эта рыбья башка не знает, кто такие лютены, и думает, что меня так зовут, — недовольно бросил Дарт и открыл перед ней одну из дверей, приглашая войти первой. Хитросплетения коридоров, комнат и лестниц привели их в закуток где-то под крышей — потолки были низкими и скошенными. Здесь их встретил седовласый мужчина, похожий на вяленую рыбу: такой же сухонький, пучеглазый и будто бы деревянный. Его костюм серо-бурого цвета лишь усиливал сходство. Невзирая на свой непривлекательный вид, он производил впечатление добродушного и вежливого человека. — Рад тебя видеть. — Он протянул руку Дарту в приветственном жесте. — Хозяин поручил проводить вас в комнату для важных гостей. Он приносит извинения, что сегодня не смог лично встретить вас. У него появились неотложные дела. Дарт пробормотал что-то невнятное и нахмурился. Седовласый услужливо открыл перед ними дверь, и Флори, проходя мимо, одарила его мягкой улыбкой. Они оказались в небольшом помещении, собранном из разных фактур и материй: стены были обиты зеленым гобеленом, а мягкие кресла — бордовым бархатом; ноги утопали в мягком ковре и наступали на подушки, разбросанные на полу. Крючка или вешалки здесь не оказалось, и Флори не стала снимать плащ. Мягкий бархат кресла обнял ее, и тело наполнилось невероятной усталостью. Седовласый спросил, что они желают выпить. Дарт жестом передал слово Флориане, а она растерянно брякнула первое, что пришло в голову: — Ромашковый чай, пожалуйста. Седовласый застыл и пучеглазо уставился на нее. — Может, сразу лавандовый лимонад или вино из роз? — спросил он. Флори решила, что лавандовый лимонад идеально подойдет, чтобы успокоить нервы и утолить жажду. Издав в ответ какой-то странный булькающий звук, седовласый повернулся к Дарту: — Что за прекрасная спутница с тобой? — А потом шепотом добавил: — Ей есть хотя бы пятнадцать? Пока Флори растерянно крутила пуговицу на платье, Дарт заказал сидр им обоим. Седовласый скрылся, но его хриплый смех был слышен из-за двери. — Не волнуйся, — сказал Дарт голосом врачевателя, уговаривающего ребенка на укол, — он имел в виду, что ты совсем не разбираешься в местных напитках. — Он сам предложил. — Это была шутка. Коул пытался намекнуть, что ты пришла в таверну, а не на детский праздник.