— Если шутки нужно объяснять, это плохие шутки, — огрызнулась Флори, хотя Дарт был вовсе ни при чем. Хотя нет. Он завернул ее в старый плащ, притащил сюда, подверг опасности, а теперь потешался над ней. В угрюмом молчании они дождались напитков. Когда Коул ушел, оставив на столе два запотевших стакана, Флори спросила, где Рин, обозначая единственную причину, почему она еще здесь. — Терпение, Флориана, скоро домограф осчастливит нас своим появлением, — голос его сделался томным и тягучим, будто Дарт успел опьянеть от пары глотков. Он сидел в кресле, откинувшись назад и вытянув ноги. Вид у него был такой, словно он вырвался на свободу после долгого заточения. Не успел Дарт насладиться праздным бездействием, как дверь открылась — и на пороге возник Рин. Возможно, он был первым в таверне человеком, кто явился в костюме и с деловым портфелем. Рин поприветствовал их и расположился в свободном кресле. От стакана сидра отказался, а шутку Дарта, предложившего взять хотя бы лавандовый лимонад, не понял, в отличие от Флори, метнувшей в остряка гневный взгляд, что лишь раззадорило его. Дарт повернулся к ней и скомандовал: — Снимай плащ. Она застыла в кресле и от неловкости, кажется, стала сама под цвет бархатной обивки. Дарт цокнул языком: — Только плащ. Что не так? Краем глаза она заметила, как Рин опустил голову, скрывая улыбку. Флори стянула с себя плащ и швырнула в Дарта, представляя, что бросает в него камень или что-нибудь потяжелее. Он проворно развернул плащ, вцепился в край и с силой дернул шелковую подкладку. Ткань звучно разорвалась, и наконец стало ясно, что значил весь этот маскарад. Дарт выложил на стол два конверта. Флори мельком глянула на них, прежде чем они исчезли в портфеле Рина, и возмущенно выпалила: — Я не нанималась на роль почтаря! Дарт хмыкнул. Было видно, что ему не хочется тратить время на объяснения, и все-таки он сжалился над ней: — Я боялся, что меня обыщут следящие. Здесь не та информация, которой мы готовы делиться. — А в итоге следящий едва не поймал меня! — Они гнались за мной, потому что… — Дарт запнулся. — Ты преступник? — напрямую спросила она. — Да, я вожу девушек по тавернам, спаиваю, а под покровом ночи уношу их тела в плаще, — зловеще прошептал Дарт. Рин, сохранив невозмутимый и деловой вид, перевел: — Он давно на особом счету. Вот уже несколько лет следящие пытаются его поймать на чем-нибудь. — «Если был за решеткой раз — пригодится прийти во второй». Их любимая примета, — сказал Дарт с горькой усмешкой. Флори знала присказку следящих, но виду не подала. Это было совсем не то, чем стоило бы гордиться. — Значит, ты давно бегаешь от следящих. Тогда зачем корчишь из себя благодетеля, если просто прикрываешь свою задницу? — выпалила Флори и тут же осеклась. Не стоило девушке произносить таких грубостей. Рин думал так же. — Кажется, атмосфера таверны особым образом влияет на вас, Флориана, — сказал он. Она виновато опустила глаза, чувствуя, как щеки защипало от стыдливого румянца. — Это все сидр, простите! — Ты его даже не попробовала, — едко подметил Дарт. Рин кашлянул и поспешил пресечь разгорающийся спор: — Вернемся к делу. Нам многое нужно обсудить. — Рин, будь добр, расскажи обо всем, а я пока выгуляю свою спасенную задницу, как изволит изъясняться эта милая леди. Дарт подхватил свой стакан и переметнулся в другую часть комнаты, где Флори не могла его видеть. Легко было представить, будто он исчез вовсе, — и это, признаться, радовало. Общаться с домографом оказалось намного проще. Рин был вежлив и сдержан, говорил неспешно да к тому же обладал приятным тембром. — Мои исследования подтвердили, что ваш дом — безлюдь. Он еще не проявляет никаких способностей, — опережая вопрос Флори, Рин пояснил: — Бывает, безлюди могут развивать особые навыки, например чтение мыслей, искажение пространства и прочее… Вероятно, ваш безлюдь пока слишком молод, чтобы похвастать этим. — Значит, мы с сестрой можем вернуться? Рин выдержал длинную паузу, прежде чем ответил: — Я бы не принимал поспешных решений, поскольку проблема вашего дома не только в том, что он безлюдь… Вынужден напомнить, что в подвале обнаружен труп лютена, а за пару дней до этого в ваш дом проникли грабители. — Грабители, которые ничего не украли, — подметил Дарт из глубины комнаты. Флори нервно заерзала в кресле. В голове крутилось множество вопросов, и она надеялась получить хотя бы какие-нибудь ответы. Рин продолжил: — Мы полагаем, что взлом вашего дома и убийство лютена взаимосвязаны. И у нас есть догадки, кто здесь замешан. Утром, когда Дарт сообщил мне, что… Дарт не позволил ему договорить и вернулся в разговор с очень странным вопросом: — Флориана, тебе знакомо имя Сильвера Голдена? Она нахмурилась, вспоминая, где и при каких обстоятельствах могла узнать это имя. Попыталась вызвать в воображении подходящий образ. Ни единой зацепки. — Впервые слышу. Звучит как псевдоним. — В точку! — воскликнул Дарт прямо над головой Флори. Его пальцы легли на спинку кресла, а в следующую секунду он наклонился и тихо сказал: — Прежде чем мы расскажем о нем, позволь кое-кого показать. Он протянул руку. Его любезный жест Флори проигнорировала, но все-таки проследовала за Дартом к узкому окну. Чтобы заглянуть в него, пришлось встать на цыпочки. Из окна открывался хороший обзор на таверну, даже несмотря на табачный дым, застилающий свет. — Внимательно посмотри вокруг. Узнаешь кого-нибудь? В голосе Дарта слышалось нетерпение, волнение и… азарт. Да, несомненно, ему хотелось, чтобы Флори подтвердила догадки. Она прищурилась, рассматривая лица посетителей. Среди худых и толстощеких, щетинистых и бородатых, гладких и морщинистых не нашлось ни одного знакомого. Флори была вынуждена разочаровать Дарта во второй раз, а затем и в третий… — Даже этого не узнаешь? — спросил он, указав на худощавого парня в причудливом кепи. Флори отрицательно покачала головой. Дарт изобразил раздосадованную гримасу, а потом спросил, не сможет ли она в таком случае набросать карандашный портрет для других свидетелей. Он перетрусил плащ и вернулся к Флори с чистым листом и карандашом. — Ты там письменный стол целиком спрятал? — фыркнула она, гадая, сколько же барахла ей пришлось таскать на себе. — Только один ящик, — ответил Дарт, хитро сверкнув глазами. Сильвер Голден мог быть кем угодно, но только не натурщиком, потому что и секунды не сидел на месте. Он крутился, дергался, активно жестикулировал руками, хохотал, откидываясь на спинку стула так, что его лицо пропадало в тени, а потом снова выныривало на свет. Флори никак не удавалось поймать спокойное выражение его лица. — Не могли выбрать более подходящее место для рисования с натуры? — пробурчала она, когда Сильвер Голден в приступе смеха снова откинулся назад. — У нас был вариант подкараулить его во время конной прогулки, но мы не стали так усложнять задачу, — язвительно сказал Дарт. Он стоял рядом и следил за ее работой. — Спасибо за заботу. Когда она закончила, Дарт довольно присвистнул, что можно было счесть за похвалу. Флори невольно улыбнулась и на радостях даже пригубила сидра. Она едва сдержалась, чтобы не скривиться, и вернула стакан на стол. Тем временем Рин сложил портрет в портфель и наконец решил пролить свет на дело. — Сильвер Голден — местный домоторговец. Работает с богатыми заказчиками, а с недавних пор занимается тем, что ищет дом для важного покупателя. Рассказывает одну и ту же легенду: его клиенту нужно особое место. — И что здесь подозрительного? — Районы, где Голден смотрит дома, вряд ли заинтересуют «важного и богатого заказчика». Вот, смотрите! Рин достал из портфеля карту города и развернул на столе. Флори предусмотрительно убрала стакан в сторону, чтобы не упал, и наклонилась чуть вперед. Четыре точки на карте были обведены карандашом. Котел — промышленный район, над которым круглый год висело облако смога. Муравейник — его часть, расположенная за складами (Флори вообще не предполагала, что там есть жилые дома). Окраина Хмельного квартала и участок где-то посреди фермерских домиков. Ни одна из этих точек не принадлежала престижным улицам для зажиточных семей. Вряд ли эти места могли привлечь богатого клиента, разве что он хотел поселиться в неблагополучном районе, чтобы щекотать себе нервишки. Рин взял карандаш и соединил отмеченные точки на карте. Получилась ломаная линия. Затем он раскрыл один из конвертов, принесенных в плаще, и разложил на столе что-то вроде чертежа: для Флори все выглядело как хаотичное переплетение линий, красных отметок и пунктирных стрелок, указывающих на прямоугольники с нечитаемыми буквенными обозначениями. Дарт вернулся к обсуждению и, ловко выхватив карандаш, принялся объяснять: — Здесь отмечены тоннели безлюдей. Если сравнить карту с планом города, можно обнаружить, что все улицы, где Сильвер Голден искал дома, находятся рядом с подземными тупиками. — И… о чем это говорит? — слегка смутившись, спросила Флори. Она никогда не чувствовала себя такой глупой, как сейчас. — Я уже упоминал, что безлюди связаны ходами. Раньше их строили без особого плана, просто прокладывали прямую дорогу от одного безлюдя к другому. Что-то бросали, где-то промахивались, вот и оставались обрывки этих ходов — тупики. — Мы рискнули предположить, — подхватил Рин, — что Голден ищет дом рядом с тупиками. Его можно сделать безлюдем и получить доступ к тоннелям. А близость к тупикам упрощает работу. Легче пробить стену, чем копать под землей целую ветку. — Кстати, ваш дом находится здесь, — Дарт ткнул пальцем в карту, — рядом с одним из тупиков. И кто-то уже проложил ход, соединивший ваш подвал с тоннелями. При недавнем осмотре я заметил новый участок и решил проверить, куда он ведет. У меня есть подозрения, что они пришли с этой стороны. — Он снова показал место на карте. — Согласно Протоколу, — продолжил Рин, — новый безлюдь не может подключиться к тоннелям без разрешения домографа, но ваш такого разрешения не получал. — Значит, действовали втихую и что-то замышляли, — подытожил Дарт. — Пока мы выясняем мотивы, ваш дом временно находится под охраной, чтобы преступники не могли получить доступ к тоннелям. От волнения у Флори вспотели ладошки.