Группа вышла неожиданно. Вот вроде бы чисто на тропе… и вдруг дрогнули ветви, раздался в сторону тростник – и первый человек, следопыт в серой хламиде, вышел на открытое пространство. С ним и собачки на сворке. А следом, поодиночке, озираясь по сторонам и поводя по сторонам стволами, один за другим начали выбираться остальные. Командир обозначился сразу же. Небольшого роста мужичок в центре цепи вскинул руку, и группа, все как один, тут же села на месте. Бойцы, не обращая внимание на неудобства, опустились прямо в мутную жижу под ногами. Посидели с полминуты – и, конечно же, вперед пошла разведка! Добрынин, наблюдавший за их маневрами, самую малость высунув нос из окопа, усмехнулся: как все-таки приятно иметь дело с профессионалами! Как это ни парадоксально, но просчитать действия матерого боевика порой легче, чем поступки необстрелянного человека. При условии, конечно, что просчитывающий – такой же матерый боевик. Действия профи подчинены прописным истинам боевой подготовки, а профан делает все из страха и не знания. И зачастую такое заворачивает – хоть стой, хоть падай. Вот и подумай тут, кем быть – матерым убивцем или простым обывателем… На разведку выдвинулось двое. Проследив, как они выбрались на берег и, переступая между кочками, двинулись к хутору, Добрынин немного успокоился. Засаду, расположенную с фланга, не заметили. Не заметили и фронтальную МОНку, хотя прошли от нее в трех шагах – маскировка была что надо. Теперь самое время и остальным двинуться, выйти на стык болота и суши, залечь. Ну же, давайте, ребята, не в болоте же вам, как мокрым курям, сидеть!.. Но командир, видимо, решил иначе – и это была первая промашка Добрынина. Он не повел людей к берегу. Наклонив голову, сказал что-то в радиостанцию, висящую на левом плече, и группа в полном составе начала отходить, вновь исчезая в тростниковых зарослях. Минута – и снаружи остался только один, снайпер. Встав на тропе, он опёр о хиленькое деревце, растущее тут же, свою винтовку и вложился в оптику. – К хутору двое. Что делать? – спросила гарнитура. – Жди, Евгений, – ответил Данил, напряженно думая. Если отстрелить разведку на подходе – засада вскроется. Значит, нужно пустить их в поселок. А вот там уже есть варианты… – По-тихому не сможешь отработать? – Вряд ли… – после долгой паузы послышался полный сомнения голос снайпера. – У меня пистолета с глушаком нет. А одному против двоих махаться – даже с лопатой не вариант… Добрынин кивнул сам себе – уж это точно… Против таких волков Евген не потянет. – Тогда так. Впускайте их. Пусть осмотрят все, если пожелают. Женщинам скажи, чтоб говорили – мужики на работах. В лесу по дрова или на охоте. Кто где… Сам укройся. Если уж припрет – тогда стреляй. Но лучше, если они успокоятся и своим доложат, что все тихо. – Понял тебя, – ответил Евгений и отключился. Полчаса прошло в напряженном ожидании. Пока разведка дотопала до хутора, да пока осмотрела… Евген время от времени выходил на связь, держал в курсе: вошли… куча расспросов кто и что… осмотрели дом… осмотрели сараи… осмотрели двор. Ольга Сергеевна, по старшинству принявшая на себя роль проводника, держалась просто и естественно. Разъяснила, показала. На вопрос, не проходил ли кто незнакомый, ответила утвердительно. Проходил полдня назад какой-то здоровенный, черный – но на хутор не зашел, обошел стороной и по узкоколейке на юг направился. Добрынин, выслушав это, одобрительно хмыкнул – все верно, не растерялась… – Выходят, – сообщил, наконец, Евгений. Сам он спрятался так, что незваные гости найти его не смогли, хотя смотрели довольно-таки основательно, даже в погреба слазили. – А… нет. Один во дворе остался. – Второй? – Второй на выход пошел. – Готовность полная, – передал Данил. – Похоже, понеслась… Упер приклад винтовки в плечо, готовясь открыть огонь в тыл выдвинувшейся группе – и это была его вторая промашка. Слишком поздно он, сосредоточившись на тропе и на одиноко стоящем снайпере, заметил шевеление в болоте, метрах в пятидесяти справа от островка. Оглянулся… мать твою наперекосяк! Они разделились! Обходя его засидку, через болото, нащупывая дорогу длинными слегами, двигалось четверо! Еще четверо ушли в противоположном направлении, забирая длинным крюком на юго-запад… И Данил понял, что, выйдя на берег, они обязательно окажутся за спиной у фланговой засады. Ядро же, захватив снайпера, двинулась вперед, и таким образом вся засада разом оказалась разбита на три отдельные части вилкой противника, оказавшись между зубцов. Зачем разделились? Неужели что-то заподозрили?!.. На то, чтобы сообразить, как реагировать, у Добрынина оставалось минут пять. Вскоре обе четверки выйдут на берег, и правая заметит затылки сидящих в окопе пацанов! Накроют огнем – и всё! Левая, меж тем, обойдя засидку, его самого, может, и не обнаружит, но выйдет прямиком на лежащего где-то там Иваныча. В том, кто выйдет победителем из этой встречи, Данил не сомневался. И ведь даже Евген не сможет помочь – у него там на хуторе свои заботы в виде двух пожаловавших гостей. Вот влипли! Разом и тихо уничтожить охотников в данных условиях не представлялось возможным. Теперь бы хуторских не положить… – Иваныч, до того, который с хутора вышел, достанешь? – спросил Добрынин. – Далековато… – пропыхтел старик. – Метров шестьсот… Но попробую. – Евгений, занимайся тем, что внутри. Должен справиться. Иначе он там один на один с вашими домашними останется. Иваныч, укладывай второго. Но имей ввиду: вторая группа меня обходит и выходит тебе в задницу. Окопы, разворачиваетесь на сто восемьдесят и садите по тем, кто в обход пошел. Слева от вас по болоту лезут. Но все это – после подрыва мин! Строго после, раньше не вздумайте! – Принял… – Николай Иваныч. – Понял, сделаем, – ответил кто-то из мужиков. – Занимаюсь, – это Евгений. Добрынин выдохнул. Ну, вроде бы вовремя отреагировал. Теперь ситуация зависела от каждого на своем месте. Центральная группа выбралась на берег. Впереди, как обычно, шел Мудрый Змей, следом за ним – трое бойцов, потом командир. И замыкали еще пятеро. Добрынин, держа винтовку на цели, а палец на кнопке взрывателей, ждал. Они вышли прямо под мины, еще десяток шагов, и можно подрывать… Но следопыт вдруг резко остановился – и командир тут же выбросил руку вверх, укладывая группу плашмя. – Ну, сука, Чингачгук ублюдочный… держи… – прошипел с ненавистью Данил – и, наколов его на галочку прицела, нажал спуск. Следопыт умер, даже и не поняв, что случилось. Тело еще падало – а Добрынин уже нащупывал оптикой командира группы. Вот он. Поднял голову, вертит по сторонам, кричит что-то в радиостанцию… Ну и ты тоже лови. Покомандовал напоследок и успокойся уже. Шлеп – отработал и командира. Попал прямо в лицо – тут и расстояния то всего ничего, винторез шьет в десяточку. Дальше дело не пошло – на той стороне бойцы были опытные, направление стрельбы сумели вычислить по тому, как завалилось тело следопыта. Секунда, другая – и Данил упал на дно своего окопчика, уходя от гудящих над островком пуль. Нашарил левой рукой взрыватель где-то под собой, и нажал. Толку, может, и немного, – они на предельной дистанции, да еще и лежат, – но хоть переполоху наделать. Грохнуло сдвоенным взрывом, и Добрынин тут же вынырнул над бруствером, вглядываясь вперед. Ага, собачек можно больше не опасаться – галопом, истошно визжа, несутся назад по тропе. Трое бойцов, что шли перед командиром, легли гарантированно: не по-живому валяются, распялены в разных позах. Оставшиеся пятеро, вертя стволами по сторонам, пятятся, отползая назад в болото. Данил прицелился, выбил одного, через пару секунд, потребовавшихся, чтоб найти его оптикой, второго… и тут опомнились четверо, что пошли в обход. Сориентировались, нащупали островок – и понеслось! Первые очереди легли поверх, шерстя кустарник над головой. Добрынин снова упал в окопчик, мысленно благодаря себя за предусмотрительность. Не поленился, выкопал – а ведь если б сейчас просто в кустарнике сидел, положили бы гарантированно. Калибр-то у них серьезный! Следующие очереди пошли уже ниже, выбивая фонтанчики земли из бруствера и засыпая его срезанными листьями и ветками. Добрынин вслушался – судя по звуку стрельбы, единовременно по нему работал только один. Значит, остальные лезут по болоту, приближаясь к островку, и вот это уже совсем плохо. Подойдут на бросок гранаты – и до свидания… – Второй готов, – послышался в наушнике голос Иваныча. – Что дальше? Вовремя! – Переноси огонь! Огонь переноси! На четверку, что к островку лезет! – заорал Данил, рванув дым из подсумка. – На юге от тебя, в болоте сидят! – Понял, понял, делаю, – торопливо отозвался старик, понимая по голосу Добрынина, что тот попал в переделку. – Вижу! Сейчас ближе подойду… – Не лезь вперед! – закричал Данил. – С места попробуй! – Не достану я с места. Держись. Иду. Держаться Данилу было уже некогда. Свинтив колпачок, он дернул за веревочку, активируя гранату, и выбросил ее за край окопа. Та пыхнула, с шумом выбрасывая первый клубок ядовито-желтого дыма, окутавшего кустарник белой мглой, и Добрынин, подскочив, перевалился за бруствер с противоположной стороны. Скатился по склону, рухнул в болото, погрузившись почти до горла, но винтовку сберег, инстинктивно вытянув руки вверх. Кочки скрыли его от средней группы, да им и не до того было – они продолжали отползать назад, не пытаясь даже головы поднять. Из зоны огня ушел, но зато залип конкретно! Хорошо ботинки подмогли, в противном случае мог бы и утонуть! С трудом вытягивая ноги из липкой жижи, он побрел к берегу, стараясь держаться так, чтобы болотные кочки закрывали его справа и с тыла. – Иваныч, ты как? Иваныч молчал. – Окопы? – Здесь… здесь… – ответил кто-то, пыхтя. – Лупим по четверым, которые в обход пошли! – Результаты есть? – Да не похоже… – на мгновение замялась гарнитура. Данил, впрочем, и не ожидал особых успехов. Группа пошла большим крюком, метров двести до окопов, а то и больше. Да еще между кочками. Положили их носом в болото, замедлили продвижение – уже хорошо. – Евгений? – Да, на связи. Этому, который во дворе остался, конец. Второго Иваныч сделал. Чисто на хуторе. – Так давай, помогай! Валяй тех, кто нас плющит! – Я и занимаюсь, – ответил Евгений. – С твоей стороны одного уже уложил. Сзади вдруг хлопнуло. Добрынин обернулся – над островком в бешеном круговороте вихрились остатки расползающегося в сторону дыма. Похоже, закинули-таки в окоп гранату, да поздно, его уже и след простыл. Однако если теперь они займут остров, то поменяются ролями. Теперь уже хуторских как детей отстреляют… – К островку их не подпускай! Иначе мы как на ладони!.. Держи сектор, не отвлекайся! – Понял. Нужно было отходить. Островок все-таки возьмут, слишком уж выгодная позиция. Евгений долго не удержит, тут достаточно одной РДГ, чтоб весь участок туманом накрыть. Тогда снайпер бессилен – слеп. Минуты через три-четыре доберутся до окопчика, займут – и всё, разом против защитников дело повернется. Кинжальным огнем с двух сторон положат ребят в окоп и тем самым дадут возможность третьей группе обход завершить. И конец. Где же, мать его, Иваныч?!.. Наконец, добрался до берега. Выбрался ползком, весь в грязище и ряске, прибавив килограммов десять веса из-за налитого водой маскировочного костюма. Огляделся по-быстрому – терпимо. Центральная группа отошла, скрывшись в тростнике, правая все никак до берега не доберется – с окопа лупят туда в азарте, длинными очередями, не один магазин уже опустошили. Со стороны хутора время от времени слышатся выстрелы громобоя – Евгений тоже работает. Самое время сваливать! – Внимание! Всем! Отходим! Окоп – отходим! – закричал он, нажимая тангенту гарнитуры. – Сейчас дымы кидаю и валим! Разом! Галопом! Пока дым – как можно дальше убежать! Выдернул из подсумка все три дымовухи, разом опустошив свой оперативный запас, и, активировав, отправил в две стороны: пару на центральное направление, окоп прикрыть, и один вперед, чтобы хоть немного направление до хутора задымить. – Готово! Ходу! Бежать по открытому пространству, гадая, войдет тебе в спину пуля, или нет, удовольствие сомнительное. Пропустив вперед хуторских, рвавших из-под себя, что только пятки сверкали, Данил побежал замыкающим – хоть как-то пацанов прикрыть. С каждой секундой расстояние все увеличивалось и когда по подсчетам Добрынина перевалило километр, только тогда он немного расслабился. Снайпера миной свалил – тот шел рядом с командиром, – а у остальных точного дальнобоя вроде бы не было. Обернулся на бегу – дым почти рассеялся, равнина была пуста. Но что-то подсказывало ему – если он не видит бойцов противника, это не значит, что их там нет. За частоколом их уже поджидал снайпер. – Все целы? – Все! – влетев в калитку замыкающим, отдуваясь отозвался Данил. – Иваныч вернулся? – Убит, – после короткой паузы, медленно ответил Евгений. – В двухстах метрах от болота. Сзади шумно выдохнул кто-то из детей старика. Остальные молчали. – Матери не говорите пока. Потом все, – наконец, выдавил Михаил. – Вытащим его – тогда и скажем… – Меня полез прикрывать… – пробормотал Данил, чувствуя себя поганее некуда. Можно сколько угодно говорить, что глава поселка решил все сам, однако от того было не легче. – Знали, на что шли, – успокаивая, дотронулся до его плеча Евгений, понимая, что сейчас испытывает Добрынин. – Не переживай, тебя не обвиняем. Да и долг за нами был. Данил молчал. Может, и так, но свербело на душе мерзко. По итогам провальной операции действовать нужно было немедленно. Остатки отряда по открытому пространству лезть не дураки. Знают: в хуторе снайпер. Наиболее вероятный вариант – обойти остров и замкнуть кольцо, расставив людей. Хоть и невозможно столь малым числом объять всю окружность, но можно выставить наблюдателей. Подождут подмогу с тяжелым вооружением, и тогда уже вкатят здесь по полной, так чтоб по бревнышку раскатать. Они ведь уверены, что беглый сталкер здесь. Евгений, похоже, автоматически ставший главой общины после смерти Николая Ивановича, думал недолго. Выход был всего один – сниматься и уходить. Благо, было куда идти – километрах в тридцати восточнее, на таком же островке в болоте, у общины было припасено что-то вроде зимника. Условия, может, и похуже, зато безопаснее. А позже, глядишь, назад вернутся, как поуспокоится все. Расстались тепло. Путь Добрынина лежал в противоположном направлении. Тропа до дома стрика Шамана нахожена, и добираться до тракта меньше суток. А там – Леха Шрек и Ван Ли. Прямо шли, не плутали. Как знать, может, уже и дожидаются. Подобрать их – и вперед, до самого дома. Втроем-то веселей! Что заставило деда Николая оказать ему помощь – Данил не знал. Казалось бы: живи смирно, налаживай дружбу с новыми хозяевами комбината, и все будет хорошо. Что им с хутора? Ровно ничего. И лучше б завести хорошие отношения с таким серьезным соседом. Друзья друзьями, но подставлять свою семью под удар… Данил этого не понимал, а Евгений, кроме как о имевшемся у хуторян долге, так ничего больше и не сказал. И узнать об этом Добрынину было уже не суждено. Об этой тайне знал лишь двое. Зоолог и Юка.