– Ты прекрасно знаешь, почему я уехала тогда, – отвечая на его тяжелый взгляд, проговорила она ему в лицо. – Я не хотела той жизни, какой ты заставлял меня жить. – Признаю, я не имел права принуждать тебя быть со мной, но… по сути, что я сделал такого ужасного в отношении тебя? – невесело усмехнулся Гранин, покачав головой. – Прямого насилия к тебе я не применял, и жить со мной ты согласилась сама. И скажи мне честно, чем плохо тебе тогда жилось? Я тебя хоть раз пальцем тронул? Я готов был обеспечивать тебя деньгами, весь мир положил бы к твоим ногам. Я любил тебя, понимаешь? Любил до безумия! Он сделал шаг к девушке, невольно разжавшей кулачки и молча смотрящей на него в каком-то оцепенении. – Я же впервые в жизни почувствовал себя счастливым только рядом с тобой. И чуть с ума не сошел, когда ты решила поиграть с самим Сармановым, не понимая, что он сотрет тебя с лица земли, если узнает об этом. Я сделал так, чтобы ты осталась вне подозрений. И я искал тебя долбанных полгода до того самого звонка, – от этих воспоминаний хотелось волком выть, столько тоски и безысходности было в тех днях, неделях, месяцах. – Полгода… Сотни городов, десятки тысяч намотанных километров… Где-то внутри понимание того, что тот, кого ты ищешь, может находиться в любой точке земного шара. И осознание, что потерял тебя навсегда. Но, оказывается, я мог потерять гораздо больше – никогда не узнать про Сашку… Катя медленно опустилась на стул и устало потерла ладонями лицо. – Мы оба ошиблись. Каждый по-своему, – присев на корточки перед ней, Саша обхватил руками колени девушки, положив на них подбородок, и на мгновение прикрыл глаза. – Я люблю тебя. И никогда ничто не сможет этого изменить… Неужели для тебя это совсем ничего не значит? – Просто ты снова не оставляешь мне выбора, так же как и четыре года назад, – задумчиво проговорила девушка, глядя на свои руки. Опустив взгляд вниз, Саша осторожно дотронулся ладонями до ее пальцев и усмехнулся, заметив на безымянном то самое кольцо. – Я думал, ты давно его выбросила… Катя молчала, разглядывая кольцо, словно видела его впервые. – Почему ты этого не делала? – только и смог произнести парень. – Потому что боялась, – собравшись с силами, тихо ответила девушка. – Боялась забыть… Протянув руку к нему, слегка прикоснулась кончиками пальцев к его коротким волосам. И мысленно словно снова вернулась в прошлое, в то время, когда только-только стала его и шаг за шагом, день за днем училась жить рядом с этим человеком, при этом зная, что никогда не сможет его полюбить и готовясь сбежать при первом удачном стечении обстоятельств. И сама не заметила, как начала привыкать к нему, неосознанно оправдывать его действия, что-то чувствовать. Но так и не смогла это признать, перебороть свою гордость и просто почувствовать себя счастливой рядом с ним. Просто не знала, как простить его за все. За то, с чего все начиналось. Ведь это он был виноват в смерти ее родителей. Пусть он действовал по приказу Сарманова, но это сделал он. – Прости меня, – подняв голову, Гранин взглянул ей в глаза. – Ты все, что есть у меня в жизни. Я никогда не сделаю тебе плохо. Ты веришь мне? Катя едва заметно кивнула, чувствуя, как слезы текут по лицу, оставляя мокрые дорожки. Приподнявшись к ней и притянув девушку чуть к себе, Саша снова потянулся к ее губам, захватил их во власть поцелуя, делая его с каждой секундой все более страстным, не находя сил оторваться от ее губ. Немного помедлив, она ответила ему, сначала робко, сомневаясь, затем – смелее, откидывая сомнения и теряя способность к сопротивлению. – Ма-а-ам, – удивленно протянула девочка в розовой пижамке, прижимая к груди плюшевого медвежонка. Резко оторвавшись друг от друга, Саша и Катя обернулись к ней. – Ты проснулась, зайка? – подскочила девушка со своего места, переглянувшись с растерянным Граниным, застывшим посреди маленькой кухоньки и во все глаза смотрящим на дочь. Девочка кивнула и тоже принялась с интересом разглядывать незнакомого дядю. – Я – Саша, – деловито произнесла она. – А тебя как зовут? – И я Саша, – присев на корточки перед ней, парень протянул ей руку и, немного поколебавшись, девочка подала ему свою маленькую ручонку. Чуть сжав ее маленькие пальчики, он поднял глаза и взглянул на Катю, которая стояла сбоку от них и, обхватив себя руками, смотрела на них глазами, полными слез. – Ты останешься с нами? – серьезно спросила Сашка. – Теперь я всегда буду с вами, – пообещал Гранин, разглядывая личико девочки, так похожей на Катю и его самого. – Тогда пойдем играть, – решительно проговорила она и вдруг улыбнулась ему. Широко и по-детски искреннее. *** В эту ночь он не мог заснуть. Прижимал к себе ту, которую так отчаянно искал все эти годы, не в силах выпустить из рук даже на секунду, боясь, что это все вдруг может оказаться видением, которое растает поутру, словно призрак прошлого. Господи, как же много их было в его жизни. Этих призраков. Все те, кого они с Сармановым лишали жизни из-за денег, проклятых денег, не приносящих счастье. И та ночь, когда он резал тормоза в машине Владимира Легостаева, до сих пор еще стояла у Саши перед глазами. Он задавался вопросом о том, что если бы Катя знала правду о смерти своего отца, что это он выполнял поручение Сарманова, смогла бы она его простить? – Ты знаешь, а Сарманов получил по заслугам, – задумчиво произнесла девушка, словно прочитав его мысли. – Мне кажется, он много плохого сделал в жизни. Наверное, он должен был все ей рассказать. Снова жить во лжи, гадая, знает ли она обо всем или нет, в постоянном страхе, что узнает. И тогда уже точно потерять ее навсегда. Быть может, стоило все-таки рискнуть? Немного помолчав, Саша все же решился начать этот тяжелый разговор. – Я тоже много чего делал плохо, работая с ним, – на мгновение замолчал, уткнувшись носом в ее волосы с легким цветочным ароматом, готовясь к тому, чтобы сказать главное. – И если я не признаюсь тебе во всем сейчас, до конца жизни буду продолжать чувствовать себя виноватым перед тобой. – Не надо, Саша, – она прервала его, приложив палец к губам парня, словно боясь, что еще слово – и между ними снова будет пропасть. – Я давно простила тебя. За все. Но ты мне должен! И я вправе просить все, что захочу… На ее губах появилась легкая улыбка в то время, как синие глаза смотрели серьезно. – И чего же ты хочешь? – на одном дыхании спросил Гранин, пытаясь унять бешено бьющееся сердце от мысли, что ей все известно. – Останемся в этом городе? – спросила Катя, приподнявшись на локтях и глядя ему прямо в глаза. – Если ты этого хочешь, – едва сдержав вздох облегчения, ответил Саша и поцеловал девушку в нос, чувствуя, что будет счастлив рядом с ней даже в этом крошечном провинциальном городишке, где деньги не играют никакой роли. Главное, чтобы прошлое навсегда осталось в прошлом. А привыкнуть к новому имени не так уж и сложно… Глава 31. Пусть прошлое останется в прошлом… Мужчина с трудом оторвал взгляд от фотографии. Весь окружающий мир отошел куда-то на задний план. Позади в кухне слышались голоса – Гранин прокричал, что нужно вызвать врача, Юра в очередной раз огрызнулся, что надо было быть осторожнее, и тогда никто бы не получил по башке. А ему было все равно… Сарманов медленно вышел из дома и на неслушающихся ногах спустился с крыльца. Кажется, за эти несколько минут, что он шел до машины через темный двор с раскидистыми ветвями яблонь, пазл окончательно сложился. Перед глазами все еще стоял ее образ, их первая встреча, четко спланированная службами ФСБ, такое недолгое время вдвоем, игра, ставшая реальностью, пистолет у ее виска, долгие часы в больницеи та их случайная последняя встреча на подземной парковке. Только поверх этих кадров теперь возник еще один – ночь, когда они с операми приехали в этот дом, чтобы припугнуть несговорчивого бизнесмена. В тот момент, когда он отдавал приказ на «смертный приговор» ему даже не могло прийти в голову, что Женя может оказаться женой этого человека и будет находиться в той же машине. Кроме того, судьба распорядилась так, что Женя являлась матерью Павла, работающего у него опером, и его сестры, Кати, которая жила с Граниным. Не зря же тогда, когда он приходил к Саше после его ранения, увидев ее, внутри него что-то дрогнуло, какое-то смутное воспоминание, поднимающееся из глубины памяти. Ему необходимо было увидеть ее снова. Однако сделать это оказалось не так просто. Сколько последующих дней он прождал девушку возле дома Саши, сколько раз заходил к нему в квартиру, но ничто не указывало на ее присутствие в его жизни. Она словно исчезла. Поведение же Гранина и Паши, мечущихся по Москве и области, а позже и по близлежащим городам, и делающих запросы на Екатерину Легостаеву, говорило само за себя. Эта девушка явно имела какое-то отношение к тому, что произошло на даче. Он не пытался рыться в событиях той ночи и искать эти деньги. Осознание того, что он прямым образом причастен к смерти той единственной, которую действительно любил, на какое-то время буквально лишило его равновесия. Однако ему, начальнику уголовного розыска, ежедневно руководящему оперским составом и спецоперациями, следовало как можно скорее взять себя в руки и, оставив в покое прошлое, двигаться дальше. А как человеку, по жизни привыкшему скрывать свои истинные эмоции, ему было не сложно снова надеть на себя маску грозного подполковника. Гранин постепенно успокаивался, перестав наконец метаться в поисках, Павел на какое-то время ушел в запой. И лишь спустя год все стало постепенно вставать на свои места. Гибель на задании троих оперов вызвала переполох в Управлении и массу различных проверок. Кроме того, в прессе раздули большую кампанию по борьбе с «оборотнями в погонах», и УСБ-шники рьяно взялись за дело, пытаясь найти подходящую жертву. Как-то получилось так, что «дамоклов меч» завис над ним. Кто-то из крышуемых стуканул, и его, подполковника милиции, начальника оперов отчитывали в Главке, как нашкодившего мальчишку, ясно дав понять, что на своей должности он долго не продержится. Еще не успев толком отойти от смерти тех, кто долгое время был его доверенной командой, и в чем, по сути, виноват был именно он, Сарманов понял, что и карьера, которой он добивался всю свою сознательную жизнь, могла полететь ко всем чертям. Жизнь рушилась, словно карточный домик. Все слишком резко навалилось. Он чувствовал себя загнанным в клетку зверем. Не знал, как выбраться. Все дальнейшее происходило, словно в тумане, во сне, в бреду. Пустая бутылка виски, полная пепельница. Встреча с тем самым крышуемым на каком-то пустыре, привкус крови на губах. Ствол в руке, на курок которого он так и не смог нажать, понимая, что за свою жизнь и так слишком многим вынес смертный приговор. Мелькающие за окном огни Москвы. Столкновение двух машин прямо во дворе ОВД. Драка со своими же подчиненными в присутствии неизвестно как оказавшихся в отделе в ночное время журналистов. И неудачная попытка суицида – шаг, навсегда разделивший его жизнь надо и после. Три года принудительного лечения в психиатрической клинике, три года такого желанного забытья, и несколько месяцев постепенного возвращения к обычной жизни, которая уже никогда не сможет стать прежней. У него ничего не было, никого. И смысла жить дальше тоже не было. И только мысль о той девушке, Кате, дочери Жени, иногда закрадывалась в его сознание. Больше трех лет назад, едва узнав о том, кем она является, Сарманов пробил ее данные по своим базам, выясняя главным образом дату ее рождения, и сопоставил это с тем днем, когда произошла их последняя встреча с Женей. Он не знал, как расценивать это поразившее его совпадение. С одной стороны, эта девушка могла в действительности оказаться его дочерью, с другой, вряд ли они когда-то увидятся снова. Через некоторое время после выхода из клиники и реабилитации к жизни за ее пределами, он решил встретиться с Граниным и узнать о том, что же произошло в ту ночь на даче Легостаевых. Однако оказалось, что застать его дома было практически нереально. Все тот же дежурный, несколько ошеломленный появлением бывшего начальника уголовного розыска, ответил, что парень уже не работает в «Отрадном». Более того, в ОВД, куда он перевелся, также развели руками, сказав, что тот уже не работает у них, написал заявление по собственному, и буквально пару дней назад забрал свои документы. Это был даже не перевод, а просто увольнение. Почему Саша решил уйти из органов внутренних дел после того, как столько лет посвятил этой профессии? Вероятно, судьба все же решила позволить ему наконец расставить все точки в своей непростой жизни. И, когда он в очередной раз направился к дому Гранина, все же надеясь на то, что он появится, то едва не столкнулся с ним. Саша выходил из подъезда с двумя спортивными сумками в руках, которые поспешно загрузил в багажник и, оглянувшись по сторонам, сел в машину и быстро выехал со двора. Руслан, сам не зная зачем, отправился за ним следом… *** – Я хочу к вам! – девочка, смеясь, босиком вбежала в комнату и забралась на кровать, без спроса устраиваясь между мамой и папой и обнимая их маленькими ручками. Крошечное существо, дарящее такое огромное счастье, без которого уже невозможно было прожить ни минуты. Они были такими разными, так долго и отчаянно отстаивали свои глупые принципы, и так невыносимо болезненно переживали разлуку. Сейчас же, встретившись вновь через столько невыносимо долгих лет, понимали, насколько глупыми были, не желая уступать друг другу, готовые сражаться до смерти. Прошедшие четыре года, проведенные в бесполезной разлуке, искупались в каждом дне, в каждой минуте. Кажется, они могли понимать друг друга без слов, едва взглянув в глаза, прикоснувшись к руке. Теперь, когда больше не было Пашки, Саша стал единственным, после дочери, родным человеком для нее. Непривычное, ошеломляющее чувство того, что он снова вернулся в ее жизнь, накрыло ее словно волной, неожиданно набежавшей на берег, не оставляя путей к отступлению. Накрыло с головой, лишая воздуха, рассудка, воли. Только в этот раз это было добровольное вручение своей жизни и себя другому человеку. Хотелось быть слабой и чувствовать рядом его силу. Хотелось засыпать рядом с ним, обнимая его даже во сне, и, просыпаясь утром, невольно улыбаться, зная, что и этот день, и следующий, и вся жизнь пройдут с его именем на устах. Катя с умилением смотрела на совершенно ошалевшую от счастья Сашку и тающего от такой открытой детской любви своей дочери Гранина, и боялась даже представить, что было бы, если бы он их не разыскал. Теперь прошлое казалось далеким и совершенно нереальным, словно произошедшим вовсе не с ними, и больше не терзало догадками и подозрениями по поводу смерти родителей. Она понимала, что даже если все они окажутся правдивыми, Саша являлся лишь исполнителем. Главным виновником был Сарманов, который, впрочем, уже получил по заслугам. И она надеялась, что эта страница их жизни уже закрыта. Саша уволился с работы и, собрав вещи, без сожаления перебрался в этот когда-то случайно выбранный ею маленький городок. Устроившись в местное ОВД, он по-прежнему занимался привычным делом, только больше не стремился попасть в свиту приближенных к начальству, да и коррупции в крошечном городке практически не наблюдалось. Он был совершенно счастлив в этой своей новой жизни, желая лишь того, чтобы так было всегда. Однако полгода спустя, когда они с Катей и Сашкой возвращались домой, мазнув взглядом по двору, Гранин ощутил, как все внутри похолодело. Возле соседнего дома, облокотившись о капот черного «Лексуса», стоял Сарманов. Проводив Катю и Сашку до квартиры, всеми силами стараясь не выдавать своего внутреннего смятения, он сослался на то, что забыл в машине сигареты и снова вышел на улицу. Руслан стоял на том же месте и спокойно ожидал, когда парень приблизится. – Ну здравствуй, Саша, – в своей привычной манере растягивать слова сказал он, когда Гранин подошел ближе. – Ну привет, Руслан, – ответил парень, чувствуя, как по спине пробежал холодок и, помолчав, холодно поинтересовался: – Как ты здесь оказался? А главное, зачем приехал? – Давно не виделись, – пожав плечами, проговорил Сарманов. – Вот, решил навестить старого друга. – Что-то не выходит у нас трогательной встречи, – достав из кармана куртки сигареты и, закурив, заметил Саша и, взглянув ему в глаза, спросил прямо: – Как ты меня нашел? – Не поверишь, простое стечение обстоятельств, – насмешливо произнес мужчина. – Впрочем, вся наша жизнь это лишь стечение определенных обстоятельств, не так ли, Саша? Гранин молчал, затягиваясь и выпуская сигаретный дым в воздух.