*** Наверное, судьба была к нему все же очень благосклонна. Никому не удавалось избежать расправы Сарманова, а вот им с Пашкой удалось тогда. Сумма-то была совсем не шуточная. Саша сомневался, что Руслан до конца поверил в их басню, но трогать по каким-то неведомым причинам не стал. Он даже не отстранил их от общих дел, только теперь это было рядовое крышевание или вытряхивание совсем незначительных сумм, по сравнению с тем, что проворачивалось раньше. И Гранин был даже рад таким переменам, втайне надеясь, что когда-нибудь и вовсе сможет отойти в тень от всего этого, и не ожидал, что такой момент настанет гораздо раньше, чем он мог предположить. Саша никогда не боялся смерти, но в этот ноябрьский вечер 2015-го, взглянув ей в лицо, вдруг так остро осознал, что не готов умереть. Слишком многого он не успел сделать в жизни, так много делал неправильно. Обычный с виду выезд на вызов закончился трагедией. Только они с Сармановым знали, что это была его очередная задумка заполучить чужие деньги, однако отпор был довольно жесткий, и продуманный план не сработал. Оглушающий щелчок предохранителя, передергивание затвора, черное дуло чужого пистолета, палец на спусковом крючке… Кажется, тот миг длился вечно, а перед глазами, словно нарезанные кадры черно-белого немого кино, за мгновения пронеслась вся жизнь. Саша сам не знал, как ему удалось увернуться и выстрелить первым.И остаться в живых, в отличие от остальных… Сарманов не говорил с ним об этом, но Гранин видел, как тот смотрел на портреты в черных рамках – Паша, Юра и Дима. Он знал, что виноват в их смерти, но этой правде суждено было навсегда остаться нераскрытой. После похорон Саша еще долго сидел возле могилы Павла. Мысль о том, что он так и не рассказал брату Кати об ее звонке уже после побега, не давала ему покоя, терзая душу вопросом – имел ли он право на это молчание? Гранин оправдывал себя тем, что действовал из лучших побуждений – после нескольких месяцев бесполезных поисков Паша ушел в запой и, получив эту информацию, мог наделать глупостей, снова кинувшись искать сестру, своей неосторожностью рискуя привлечь ненужное внимание, тем самым подвергая жизнь Кати опасности. Саша помнил, как тот единственный звонок едва не свел с ума его самого. Как, забыв обо всех мерах безопасности, он лихорадочно узнавал, откуда исходил сигнал, как, словно следуя ее словам, несколько часов на всей скорости гнал в другую область и вскоре дрожащими руками открывал названную ею ячейку с сумкой, так и набитой деньгами. Теми проклятыми деньгами, которые могли стоить жизни им всем. И долго сидел в парке напротив железнодорожной станции, не в силах надышаться этим воздухом и этим городом, где совсем недавно была Катя. И словно прощался с ней, отпуская. Искать дальше уже не было смысла, она могла быть где угодно. Молоденькая девочка, преподавшая им тогда такой хороший урок, а ему – особенно… До встречи с ней он никогда не верил в любовь, ориентируясь лишь на материальные ценности, однако Кате удалось доказать, что не все в жизни решают деньги, и вовсе не они приносят счастье. А дальше все завертелось словно в воронке. Неожиданный нервный срыв начальника уголовного розыска ОВД «Отрадный» Сарманова Руслана Сергеевича, проверки УСБ-шников в поисках сотрудников, порочащих честь мундира и недостойных офицерского звания. Благодаря тому, что Гранин последний год был в немилости у Сарманова, ему удалось избежать ответственности за прошлые грехи. Теперь, когда уже ничего не держало его в «Отрадном», Саша попросил у нового временного начальства перевод в соседний ОВД. И даже не догадывался, что повлечет за собой этот, казалось бы, простой шаг, но, видимо, уже изначально предписанный кем-то свыше в сюжете его жизни и в их с Катей истории. Дмитрий Бондарев. Фамилия разыскиваемого поддельщика паспортов показалась ему знакомой. Услышав ее на планерке, Гранин никак не мог отделаться от ощущения, что она как-то связана с прошлым. А когда они приехали брать этого парня, узнал и дом, в котором тот жил. Несколько лет назад, начиная поиски Кати, Саша сбился с ног, обходя ее одноклассников, и один из них как раз проживал именно в этом доме и, как выяснилось позже, являлся младшим братом этого самого Дмитрия. Он никогда не верил в совпадения. Но в этот раз сердце вдруг защемило в каком-то предчувствии. Саша не мог понять, что натолкнуло его на эти мысли, но он вдруг ухватился за них, словно за последнюю ниточку. В процессе поисков Кати он уже не раз задумывался об этом – она так мастерски их провела, словно готовилась к этому не один день и, вероятно, продумывала пути отхода. В тот вечер, после допроса, следак Темыч смеялся, что этот дурень Бондарев вел блокнот, записывая тех, кому какой паспорт предназначался. Гранин растерянно его слушал, пытаясь отвечать привычными шутками и не выдать своего внутреннего состояния. А спустя несколько часов, поменявшись с одним из оперов на ночное дежурство, тайком взял из дежурки ключи от кабинета следаков и, вооружившись фонариком, кинулся обшаривать ящики стола Темыча в поиске злосчастного блокнота. Удача была на его стороне, и неприметная синяя книжечка оказалась в самом верхнем ящике, вскрыть который не составило особого труда. Несколько сотен страничек, исписанных именами, фамилиями, инициалами. Саша сидел прямо на полу, прислонившись спиной к стене, и в свете фонаря перелистывал их одну за другой, пытаясь разобрать корявый почерк парня. За окном уже начинало светать, когда на одном из листов он прочитал имя, от которого его бросило в холодный пот. Катя Л. Всего несколько букв. Такое распространенное имя и заглавная Л, они могли принадлежать совсем другому человеку. Только, судя по дате ежедневника, они относились как раз примерно к осени 2014 года, к той самой осени. Катя Л. – Савельева А.В. Казалось, он перечитал эту строчку не меньше десяти раз. Господи, а вдруг это то?! Они с Пашкой проверили тогда все вокзалы и аэропорты, пробивали ее имя по различным базам данных, но Екатерина Легостаева словно перестала существовать. А может быть, так оно и было? И вместо нее появилась Савельева А.В.? Глава 29. Спектакль окончен. Часть 2 База данных выдала больше пяти сотен Савельевых А.В. Несколько часов у него ушло на то, чтобы отсеять тех, кто не подходил по возрасту, выбирая наиболее вероятный возрастной промежуток от 18 до 30 лет. Оставшиеся сто с лишним кандидатур надо было рассортировать по месту проживания – наиболее отдаленные регионы он пока оставил в стороне. Оставалось около семидесяти человек. Разложив на полу перед собой карту, Саша маркером обозначил место, из которого был ее звонок. Об этом городке он узнал в те дни, наверное, все, хотя прекрасно понимал, что вряд ли Катя живет именно в нем. Железнодорожная станция, с которой поезда уходили в трех направлениях и автобусная с десятком различных рейсов, давали ей множество различных вариантов. И жизни не хватит, чтобы проверить все эти пункты. Или хватит? Если знать настоящее имя человека, которого ищешь. И вот, спустя три года, он снова сидел перед картой и, сверяясь с интернетом, словно безумный, обводил линиями все эти маршруты. В данной области проживали около десятка Савельевых А.В. Проверить все пункты остановок электричек, конечно, дело нелегкое, потому Саша решил начать с автобусов. Из девяти автобусных рейсов три ходили по самому городку и потому сразу отметались, из оставшихся шести – пять, на деле оказались не такими уж и дальними и охватывали довольно небольшие траектории к близлежащим поселкам, и лишь один рейс – шел практически до Подмосковья. Мало того, именно этот рейс соприкасался с направлением электричек, которые проходили мимо той самой дачи, на которой все и произошло больше трех лет назад. Едва дождавшись выходных, он приступил к новым поискам, которые, вероятно, должны были поставить окончательную точку в этой истории. Саша понимал, что если и в этот раз все окажется впустую, то других шансов уже не будет. Несколько часов в дороге и он был на месте. Первым пунктом шла Савельева Алла Витальевна, 24 лет, проживающая в одном из близлежащих к тому городку поселков и оказавшаяся пышнотелой блондинкой с чисто деревенским говором. Вторая – Савельева Алевтина Валерьевна, 22 лет, тоже ничем не походила на Катю. За ними шли – третья, четвертая, пятая… Эта фамилия, похоже, была очень распространенной в маленьких городках и селах. Немного разочарованный, парень вычеркивал из своего списка один пункт за другим. Прокатавшись по окрестностям выбранного района целый день и, переночевав в местной гостинице, на следующее утро Саша держал в руках листок с оставшимися тремя именами, которые еще нужно было проверить. Савельева Анна Вячеславовна, 27 лет, Савельева Алина Владимировна, 19 лет и Савельева Анна Васильевна, 20 лет. После этого его ждало возвращение в Москву, рабочая неделя и ожидание следующих выходных, чтобы снова вернуться к своим поискам, расширяя их территорию. Перекусив в небольшом придорожном кафе, он отправился по следующему адресу в городок, находящийся примерно в десяти минутах езды от этого, совсем крошечный, примерно с половину его района. Небольшие коттеджики и двух-трехэтажные дома с прилегающими к ним палисадниками, в которых цвели различные цветы и стояли скамейки. Самыми высокими домами были пятиэтажки, и те находились лишь в самом центре города, возле автобусной станции, там же в ряд стояли различные магазинчики, скорее всего являющиеся единственными на весь городок. Здесь царила тишина и спокойствие, такое не присущее Москве с ее пробками и спешащими по своим делам людьми. Казалось, никто никуда не спешит. Старики лениво переговаривались на лавочках возле домов, пожилые домохозяйки поливали цветы в своих палисадниках, а некоторые даже пропалывали грядки с какими-то взращенными культурами. Машин почти не было, а если и встречались, то это были в основном отечественные модели и его «Фокус», изрядно запыленный с дальней дороги, выглядел здесь диковинкой, вызывая интерес у местных жителей. Саша словно попал в другой мир. Такой немного деревенский, спокойный, солнечный он словно вернул парня в далекое детство, когда тот проводил все лето в деревне у бабушки. Саша даже отчасти ощутил себя тем самым беззаботным мальчишкой, гоняющим по деревенским дорогам на велике, как это делала и местная ребятня. Невольно улыбнувшись, он вылез из машины и, еще раз сверившись с нужным адресом, направился к двухэтажному кирпичному дому, огороженному резными заборчиками. В доме было три подъезда, видимо, в каждом располагалось по две квартиры – две на первом этаже с одной стороны дома и две на втором с другой, соответственно к каждой квартире прилегало по палисаднику, в одном из которых и возилась с цветами пожилая женщина. – Здравствуйте, – подойдя ближе, поздоровался он с теткой в ярко-желтом халате, которая тут же оторвалась от своих растений и, смахнув со лба растрепавшиеся волосы, подняла на него глаза. – Здравствуйте! – приветливо улыбнулась та. – Вы не могли бы мне помочь? – выдал Гранин свою лучшую улыбку. – Где находится квартира десять? – Десятая? Это с той стороны, – сразу ответила женщина. – Вам Анечка нужна? Только они с дочкой, наверно, на площадке сейчас в это время, выходной ведь, да и погода хорошая. – С дочкой? – едва сдерживая разочарование, переспросил Саша. – Ну, да! С Сашенькой, – проговорила та и вдруг оглядела парня пристальным взглядом. – А вы им кто? Уж не муж ли? – Нет, я не муж, – растерянно произнес он, уже думая о том, как закончить этот разговор. Понятно же, что эта Анна Савельева с ребенком и бывшим мужем никакого отношения к Кате не имеет. Наскоро попрощавшись с теткой, Гранин скорее из принципа направился к детской площадке, на которую та указала. Она находилась в зеленом скверике и была довольно просторной. Несколько совсем маленьких детей возились в песочнице, кто-то качался на качелях, каруселях, толпы детей постарше носились по лестницам, с визгом съезжая с горок. Вокруг площадки было с десяток лавочек, на которых сидели мамаши с колясками. Остановившись в тени деревьев, он пытался что-то разглядеть, не привлекая к себе особого внимания. Ну и кто из них та Савельева? Взглянув на часы, отметил, что у него остается довольно мало времени до отъезда в Москву, а нужно проехаться еще по двум адресам. Можно было бы вернуться в машину и, припарковавшись напротив дома с другой стороны, дождаться возвращения этой Савельевой из десятой квартиры, однако прогулка могла затянуться и на полдня, тем более, что погода действительно была отличная. Стоит ли терять время здесь, когда и так ясно, что это не она? Достав из кармана листок и ручку, Саша решительно вычеркнул Савельеву Анну Вячеславовну из своего списка. Пробежался взглядом по именам следующих двух девушек, втайне надеясь, что одна из них все-таки будет той самой, потому как по возрасту они были наиболее приближены к Кате. Убрав листок обратно в карман джинсов, он в последний раз бросил взгляд на площадку, и… сердце сделало резкий скачок и словно остановилось. Это была она… Катя. Его Катя… Присев на корточки, она поправляла костюмчик на весело смеющейся и вырывающейся из рук девочке лет трех, которая хотела быстрее бежать играть дальше. Проведя рукой по светло-русым волосам, спускающимся по плечам, привычным движением скрутила их в одну волну, перекинув вперед. Медленно подошла к ближайшей скамейке и, присев на краешек, наблюдала за девочкой, которая носилась по площадке. Пропустив несколько ударов, сердце застучало с новой силой, лоб мгновенно покрылся испариной. Проведя по нему ладонью, Саша увидел на пальцах капельки пота, хотя по телу пробежала дрожь. Почти четыре года прошло с тех пор, как они виделись в последний раз тем октябрьским утром. Столько лет искать ее в толпе, видеть лишь во снах, от которых не хотелось просыпаться, и вот она была перед ним. Может, это мираж? Хотя, наверное, он узнал бы ее из сотен, тысяч, миллионов других и, едва взглянув на эту тоненькую фигурку и профиль с чуть вздернутым носиком, уже был уверен в том, что это действительно она. Прислонившись спиной к стволу дерева, Гранин смотрел на нее так, словно боялся, что если хоть на секунду выпустит ее из виду, то теперь уже потеряет навсегда. Дочь… Сашка… Сколько этой девочке? Года три? Возможно…? Это неожиданное открытие по ощущениям было несравнимо ни с чем. Наверное, адреналин так не скакал в его крови даже тогда под дулом пистолета, когда он прощался с жизнью, потому что сейчас Саша словно возвращался к ней из своего четырехлетнего небытия. Мир вокруг замер, застыл на месте, как и он сам. Ни лучей солнца, пробивающихся сквозь зеленую листву и слепящих глаза, ни ветра, легко касающегося лица, ни звуков, которых на детской площадке было предостаточно. Была только Катя и эта маленькая девочка. Она назвала дочь Сашей! Столько лет она называла ее его именем, а он даже не подозревал о том, что у него есть дочь. Еще какое-то время Гранин продолжал стоять на месте, устремив невидящий взгляд на девушку, которая сидела на лавочке всего в нескольких десятках метрах от него, подставив лицо солнцу. Слишком долго он ждал этого момента, а когда тот вдруг наступил, растерялся, совершенно не представляя, что делать дальше. Народ медленно расходился. Словно очнувшись, парень огляделся по сторонам. Казалось бы, легкий, едва ощутимый ветерок заметно усилился, нагнав на небо облака, за которыми спряталось солнце, и начал накрапывать моросящий дождик. За несколько минут площадка почти целиком опустела. Взяв девочку за руку, Катя тоже направилась к выходу из сквера. Они быстро шли в сторону того самого дома, где он был совсем недавно и, с трудом оторвавшись от дерева, Гранин направился следом за ними. Проводив их взглядом до подъезда, он вернулся в машину, отчаянно пытаясь привести в порядок свои мысли. В этом вся Катя. У нее на руках была сумасшедшая сумма денег, на которую можно было запросто устроить себе новую жизнь где-то за границей. Купить шикарный дом на берегу моря, где уже никто не нашел бы ее никогда в жизни, но она не взяла из той сумки ни купюры. И все эти годы жила в этом маленьком провинциальном городке в доме советской постройки, выращивала цветы в палисаднике и растила дочь человека, от которого сбежала. Дождь расходился. Саша сидел в машине, уставившись на стекло, по которому отчаянно били капли, и никак не мог поверить в то, что все это происходит на самом деле. Она здесь. Он нашел ее. Только что дальше? День уже близился к вечеру. Завтра нужно было выходить на работу. Все это уже стало не столь важно. Вся та жизнь теперь перестала иметь какое-либо значение. Саша знал, что не вернется в Москву без нее. Выйдя под дождь и, захлопнув дверь машины, быстрым шагом он преодолел расстояние до ее подъезда. Два десятка ступенек и вот Гранин уже стоял напротив ее двери. Сердце вырывалось из груди, словно у подростка перед первой свиданкой. Его стук отдавался в висках и заглушал короткую трель раздавшегося звонка, когда он вжимал в него палец. Взглянув на дверь, парень усмехнулся, отметив, что глазков здесь ни у кого нет. Да, это вам не Москва, ребята… Быстрые шаги. Дверь распахивается. Это казалось каким-то безумием. Или сном. Маленький городок, в котором он мог никогда не оказаться, эта квартирка с детской курточкой на вешалке в прихожей и разноцветными резиновыми сапожками возле самой двери, разбросанные по полу игрушки, а всего в нескольких шагах от него – та, которую он так долго и безуспешно искал. Отшатнувшись назад, Катя застыла на месте, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых отразился ужас. А он не мог сделать ни шага, словно прирос к полу, продолжая стоять на месте, засунув руки в карманы, и просто смотрел на нее, не в силах до конца поверить в то, что это действительно она. Наткнувшись на стену и вжавшись в нее спиной, девушка на секунду зажмурилась, словно тоже гадая сон это или явь, и пытаясь отогнать наваждение. – Глупо было надеяться, что ты меня не найдешь, – тихо произнесла она с какой-то горькой усмешкой, и ее голос, который он не слышал столько лет, продолжал эхом отдаваться в ушах. – Ты ошибаешься… Я не нашел бы, – ответил Саша, с трудом разлепив губы, и тоже усмехнулся: – Видимо, Бог помог… – Или черт, – подсказала Катя. – Вроде он всегда был тебе ближе по духу. – Это было давно, – покачал головой Гранин. – Теперь в моей жизни все по-другому.