Лиам ободряюще улыбается мне. — В наши дни так трудно найти хорошего помощника. Я перевожу взгляд с одного на другого, ошеломленная всей этой ситуацией. У меня галлюцинации? Может быть, тот хипстер-бармен что-то подсыпал мне в стакан? Пока я размышляю над этим, Лиам наклоняется и обнимает своей огромной горячей ладонью мое горло. Я сжимаю его запястье обеими руками, еле дыша и съежившись на сиденье. — Я не собираюсь тебя обижать, — глядя мне в глаза, шепчет он. — Дерьмовый способ доказать это, — с паникой в голосе визжу я. — Я не пытаюсь задушить тебя, милая. Вероятно, так и есть — давление его руки на мое горло слабое, но все же. — Тогда какого черта ты творишь? Он водит большим пальцем по пульсирующей вене на моей шее. — Щупаю твой пульс. С колотящимся сердцем я смотрю на него. — И зачем? — Потому что хочу выяснить, насколько быстрым он станет, когда я поцелую тебя. Я замираю. — Не смей! — Почему бы и нет? — Он выгибает одну темную бровь. — Я не хочу. Он наклоняется ближе, его взгляд впивается в мое лицо, тепло его тела и терпкий запах его кожи окружают меня. — Если бы ты говорила правду, маленькая воришка, я бы выполнил твою просьбу. — Я не готова к этому, — выпаливаю я. Он мгновенно замирает. Его темные глаза изучают мое лицо. Затем его полные губы медленно растягиваются в улыбке. — Тогда, полагаю, мне придется подождать. Он жадно изучает мой рот, прежде чем отпустить меня. Я остаюсь в том же положении с широко распахнутыми глазами, вжимаясь в дверь и пытаясь убедить себя в нескольких важных фактах. Во-первых, я должна бояться. Потому что, во-вторых, он с вероятностью в пятьдесят процентов свернет мне шею. И, в-третьих, я действительно не хотела, чтобы он меня целовал. Особенно я не хотела, чтобы он меня целовал. Потому что если бы хотела, то могла ли я считать себя здравомыслящим человеком? — Спасибо за откровенность, — поправляя галстук, говорит Лиам. — Чтобы у нас получилось, мы должны быть честны друг с другом. Я с неверием хихикаю. — У нас? Нет никакого «у нас»! Он поворачивает голову и прожигает меня взглядом. — Есть, милая, — говорит он хриплым голосом. Если бы мое тело только что не расплавилось, я бы сказала высокомерному придурку спрыгнуть с моста. Гнев придает мне сил, и я выпрямляюсь. — Не могу поверить, что должна это говорить, но я не встречаюсь с гангстерами. Гангстер. Глядя на мой рот, он облизывает губы. — А кто говорит о свиданиях? Святой гуакамоле. Он не собирается упрощать мне задачу. — И не сплю с ними, понятно? — с пылающими щеками бормочу я. Его глаза, Боже милостивый, становятся темнее. — Я не говорил и о сне, девочка. После проведенного со мной времени ты надолго забудешь о том, что такое сон. Мне кажется, что мое сердце застряло где-то в горле, потому как мне невероятно трудно произнести нужные слова. — Я не хочу проводить с тобой время. Желваки на его челюсти напрягаются. Он качает головой, как будто разочарован во мне. — Не хочу! — Хочешь. Ты очарована мной. Ты просто не можете понять, почему. От раздражения мне хочется кричать. — Только больная на голову может «очароваться» тобой! — Тогда ты больная на голову. — Он пожимает плечами, как будто ему все равно. — Но так даже интереснее. Вот же одержимый. Он думает, что я интересная? — Я у тебя украла. — Я знаю. Именно это делает тебя интересной. — Его тон переходит от беззаботного к жаждущему. — Это и твой красивый, умный гребаный рот. Мы пристально смотрим друг на друга. Адреналин потрескивает в моих венах, горячий, темный и опасный. Подобный ему. Мне приходит в голову, что, возможно, это было неизбежно. Я росла в окружении опасных людей. Один из них меня воспитывал. Вероятно, какая-то часть моего мозга настроена на то, чтобы быть привлекать зло, подобное Лиаму Блэку. Очень плохо, что он так невероятно красив. Легко испытывать отвращение к человеку, чье лицо так же уродливо, как и его душа, но когда зло прячется за великолепной упаковкой, сопротивляться ему не так-то легко. До того, как дьявола вышибли из рая, он был самым прекрасным ангелом. — О чем ты думаешь? — требует Лиам. — Что ты — дьявол. — Я превратился из обезьяны в дьявола? Довольно неплохой рост. Из своего ограниченного опыта общения с ним я знаю, что мы могли бы вечно ходить вокруг да около, поэтому я перехожу к делу. — Куда ты меня везешь? — Домой. Тошнота в животе подсказывает, что Лиам говорит не о моей квартире. Я в ужасе. — Что бы ни слетело с твоих губ сейчас, пожалуйста, не позволяй этому быть ложью, — низким шепотом просит он. Это «пожалуйста» резко останавливает меня. Он не похож на человека, который даже знает это слово, не говоря уже о том, чтобы его использовать. — Окей. Никакой лжи. С этим я соглашусь. Итак, вот тебе несколько истин: я запуталась. Я очень устала. Я беспокоюсь о своих друзьях. Я выпила несколько рюмок, и мне кажется, что мой мозг работает не так, как надо. Ты мне не нравишься, но я не могу честно сказать, что ты мне противен, хотя мне бы очень этого хотелось. Из-за этого я немного разочарована в себе. Он так пристально наблюдает за мной, что мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить: — Что еще? Хм. Я рада, что ты еще не убил меня…