Минздрав РФ в своей инструкции от 1995 г. об осложнениях прививки БЦЖ сообщает следующее: «В настоящее время действует классификация постпрививочных осложнений, предложенная в 1984 г. Международным союзом по борьбе с туберкулезом ВОЗ. Осложнения делятся на 4 категории: 1 категория – локальные кожные поражения (холодные абсцессы, язвы) и регионарные лимфадениты; 2 категория – персистирующая и диссеминированная БЦЖ-инфекция без летального исхода (волчанка, оститы и др.); 3-я категория – диссеминированная БЦЖ-инфекция, генерализованное поражение с летальным исходом, которое отмечается при врожденном иммунодефиците; 4-я категория – пост-БЦЖ-синдром (проявления заболевания, возникшие вскоре после вакцинации БЦЖ, главным образом аллергического характера, узловатая эритема, сыпи и т. д.). В нашей стране осложнения после вакцинации, ревакцинации БЦЖ, БЦЖ-М[1106] обычно носят местный характер и отмечаются сравнительно редко (у 0,2 %, 0,0004 % к числу привитых новорожденных и у 0,001 %, 0,0001 % у ревакцинированных детей и подростков)»[1107]. У Минздрава с последствиями прививок, как всем известно, всегда все замечательно, а осложнения «отмечаются сравнительно редко», при этом, отметим, во много раз меньше, чем в других странах. Коллектив сотрудников Санкт-Петербургского НИИ фтизиопульмонологии, опубликовавший статью об осложнениях БЦЖ, настроен куда менее радужно, предлагая свое объяснение приятной минздравовской статистики: «Мы совершенно убеждены в том, что кажущееся большим число детей с БЦЖ-оститами (в клинике ежегодно оперируют 15–20 пациентов) на самом деле существенно ниже истинной статистики патологии. Сопоставление отечественных (0,3 на 100 000 вакцинированных)… и зарубежных (1,2–36,9 на 100 000 вакцинированных) данных… четко свидетельствует о том, что большинство БЦЖ-оститов в России вообще не регистрируются противотуберкулезными учреждениями, а сведения об их клинических и рентгенологических особенностях врачам общей лечебной сети практически неизвестны»[1108]. Фтизиатры из Луганского государственного университета и Луганского областного противотуберкулезного диспансера отмечают утяжеление осложнений прививки БЦЖ: «В большинстве случаев осложнения после вакцинации БЦЖ носят местный характер. В последние же годы мы встретились с такими редкими постпрививочными осложнениями, которые связаны с диссеминацией и генерализацией БЦЖ-инфекции и сопровождались поражением различных групп лимфатических узлов, кожи, костно-суставной системы, протекали по типу тяжелого общего заболевания с полиморфной клинической симптоматикой, обусловленной туберкулезным поражением различных органов и систем. Причинами этих осложнений были прежде всего неправильный отбор детей на вакцинацию из-за недостаточно квалифицированного анализа противопоказаний к ней, отсутствие учета сопутствующей патологии и измененной реактивности детей, а также отсутствие фтизиатрической настороженности»[1109]. Авторы скромно умолчали о том, что именно критикуемый ими «неправильный отбор детей на вакцинацию», за который приходится платить надолго, если не навсегда подорванным здоровьем, равно как и отказ родителям в праве выбора (информированного или вообще любого), обеспечивает столь необходимую вакцинаторам массовость этой процедуры. Таким образом, прививка, эффективность которой в самом лучшем случае под большим сомнением, может стать причиной и тяжелой болезни, и смерти прививаемого. Оговорка относительно врожденного иммунодефицита лишена какого-либо практического значения, поскольку определить наличие такого иммунодефицита не то что в первую неделю жизни, когда делается прививка, – и в течение первого года не всегда удается. А ребенок к тому времени получит уже немало прививок, в том числе и живыми вакцинами, которые ему категорически противопоказаны, так что диагноз иммунодефицита ему будет поставлен лишь постфактум. Об этом я писал в главе «Поствакцинальные осложнения». Согласно японским авторам, чаще всего встречаются следующие осложнения прививки БЦЖ: лимфаденит наблюдался в 1,06 % случаев; лимфоаденопатия – 0,73 % и гнойный аденит – 0,02 % случаев; в 0,006 % случаев аденит потребовал хирургического лечения. «Крайне редко» встречались остеомиелит и диссеминированная БЦЖ-инфекция[1110]. Вероятно, в России выше качество вакцин и отношение к прививаемым более внимательное, поскольку в одном из сравнительно недавних российских прививочных пособий статистика выглядит даже лучше, чем в упоминавшейся несколькими строчками выше инструкции Минздрава: лимфадениты возникали в 0,02–0,06 % (в 17,5–53 раза реже, чем в Японии!), а гнойные процессы в 0,001–0,005 % (в 4–20 раз реже) случаев. Кроме этого, в России указывается такое осложнение как «кальцинат в лимфоузле более 10 мм в диаметре» – 0,027 %[1111]. Неужели у россиян имеется какая-то особая генетическая устойчивость к развитию осложнений после БЦЖ? Для иллюстрации богатства вакцинаторской фантазии, не знающей решительно никаких преград в обеспечении алиби прививкам, я процитирую сотрудницу Центрального НИИ туберкулеза РАМН Л. Митинскую, написавшую в своей статье следующее: «Отечественная вакцина БЦЖ полностью отвечает международным требованиям. Она наряду с высокой иммуногенностью обладает сравнительно низкой реактогенностью, характеризуется небольшой частотой побочных реакций или осложнений, отмечаемых у 0,02 % привитых. По данным многих зарубежных авторов, в других странах постпрививочные осложнения встречаются гораздо чаще – у 1,5–4% привитых. При этом редко (1 случай на миллион привитых) наблюдаются поствакцинальные осложнения в виде ограниченных поражений костей (оститы, чаще нижних конечностей, так как прививки в этих странах делаются в области бедра). В России при вакцинации отечественной вакциной БЦЖ ни в одном случае не зарегистрировано развитие оститов, подтвержденных микробиологическим методом…»[1112] (выделено мной. – А. К.). Тут не выдержала д-р В. Аксенова (сама, кстати, страстный адвокат прививки БЦЖ для младенцев) из НИИ фтизиопульмонологии ММА им. И. М. Сеченова, написавшая комментарий к статье, в котором она указала, что не то что за всю историю использования отечественной БЦЖ – только за 2000–2001 гг. в ГИСК Л. А. Тарасевича направлены морфологически подтвержденные сведения о 10 костных осложнениях, в НИИ фтизиопульмонологии ММА им. И. М. Сеченова за тот же период было обследовано 12 детей в возрасте от 6 мес. до 2 лет с поражениями костей, а в отделении костно-суставного туберкулеза СП НИИ фтизиопульмонологии постоянно получают лечение не менее 5–10 детей. Редакция позволила возразить на это Л. Митинской, которая объяснила, что читать надо внимательней. Она ведь ясно написала, что БЦЖ-оститы положено подтверждать микробиологическим методом. Ах, вы не делали такого исследования, удовлетворившись простым морфологическим? Ну тогда и говорить не о чем. Ясно, что к БЦЖ никакого отношения оститы у детей не имеют, дети сразу же после прививки обычным туберкулезом заболели, вот и все дела, совпало так просто[1113]. Воистину – все б это было так смешно, когда бы не было так грустно… Представление о том, сколько же всего регистрируется осложнений прививки БЦЖ в России, может дать цитата из официального документа Минздрава РФ: «Созданный при Минздраве России Республиканский центр по осложнениям после прививок против туберкулеза, куда направляются сведения обо всех случаях осложнений после прививки, зарегистрировал в 1995 г. 442 случая осложнений, в 1996 г. – 496. Показатель частоты поствакцинальных осложнений составил 21,1 на 100 тыс. привитых, что полностью соответствует международным требованиям к вакцине. Согласно фармацевтическим статьям, частота поствакцинальных лимфаденитов при использовании отечественной вакцины не должна превышать 60,0 на 100 тыс. привитых»[1114]. Не знаю, сильно ли обрадует родителей пострадавших детей тот факт, что осложнения «полностью соответствуют международным требованиям к вакцине», и были ли эти родители предупреждены о возможности таких осложнений, но сейчас хочу сказать о другом. И эти цифры, оказывается, далеко не полны. Из того же документа мы узнаем: «Очень высокие показатели частоты поствакцинальных осложнений выявлены в Республиках Марий Эл, Хакасия, Ярославской, Сахалинской, Ивановской, Новгородской, Смоленской, Орловской областях. Не зарегистрированы поствакцинальные осложнения в Республике Карелия, Мурманской, Ульяновской, Омской, Камчатской областях, Чукотском автономном округе. Такие различия прежде всего свидетельствуют о разных подходах к организации и оценке качества вакцинопрофилактики в территориях России»[1115]. Если говорить понятным простому смертному языком, то это означает, что в ряде областей России осложнения либо не регистрируются вообще, либо скрываются, так что точное число пострадавших остается неизвестным. В интервью местной газете на вопрос о количестве осложнений на прививку БЦЖ зав. кафедрой фтизиатрии и пульмонологии Самарского медицинского института проф. Б. Е. Бородулин отвечает: «Я только могу сказать, что эти осложнения есть. И диссеминированная БЦЖ-инфекция тоже. Но точных цифр по городу я не могу вам сказать… Понимаете, вот мы делаем БЦЖ – это же профилактическая прививка. И если наступает после нее осложнение – это… нехорошо. Ведь мы фактически здорового человека заразили. Заразили ребенка. Поэтому статистика этих осложнений – ее стараются… Нет, она ведется. Но, к сожалению, может быть, не всегда… Кстати, по каждому осложнению составляется акт, прорабатывается… Но точно вам сказать, сколько осложнений, я не готов… Даже при советской власти звучали такие фразы: осложнений от вакцины гораздо больше, чем заболевших туберкулезом невакцинированных. Но это надо проводить специальные исследования, выяснять, доказывать…»[1116]. Вот так. Не могу здесь удержаться, чтобы не привести еще одно любопытное наблюдение. Говоря о количестве поствакцинальных осложнений, Г. П. Червонская в своей книге цитирует нескольких высокопоставленных представителей российской медицины. Например, неоднократно уже упоминавшийся в этой книге проф. В. К. Таточенко из Института педиатрии РАМН заявил на передаче В. В. Познера «МЫ» (8 июня 1997 г.), что осложнений от прививок в России – «один-два случая в год», а минздравовский чиновник Н. Н. Ваганов – «осложнений всего один случай на миллион привитых». Другой чиновник Минздрава А. А. Ясинский в интервью «Смене» в 1996 г. (№ 10) был значительно щедрее: «В один год осложнений до 400 случаев от всех вакцин»[1117]. Согласно данным, опубликованным на сайте Федерального центра Госсанэпиднадзора, которому данные поставляет ГНИИСК им. Л. А. Тарасевича (см. главу «Поствакцинальные осложнения»), в РФ регистрируется около 300 поствакцинальных осложнений в год. Однако, как мы только что выяснили, лишь от одной вакцины БЦЖ и при этом по признанно заниженным данным, в РФ регистрируется около 500 осложнений в год! Какова же цена всей «статистике» и сколько тысяч осложнений в год от всех вакцин случается в России в действительности? По информации ВОЗ, прививка БЦЖ ведет к осложнениям в 1 % случаев или реже[1118]. В главе «Прививки: основные проблемы» настоящей книги упоминалось о домашних клещах как о модном в современных обсуждениях факторе, якобы способствующем развитию аллергии. В недавнем исследовании было показано, что БЦЖ увеличивает чувствительность к этим клещам[1119]. Можно здесь отметить и публикацию, в которой авторы показали, что через два – четыре года после прекращения массовых прививок БЦЖ, MMR и прививок, содержащих коклюшную вакцину, снижается заболеваемость детей сахарным диабетом 1-го типа (инсулинозависимым). Ими же было показано, что введение этих прививок в прививочные календари сопровождалось увеличением заболеваемости сахарным диабетом 1-го типа, причем начала она расти именно через два – четыре года после начала вакцинации коклюшной вакциной или вакцинами MMR и БЦЖ[1120]. Я считаю важным подчеркнуть, что наличие прививки БЦЖ в анамнезе, по данным бывшего зав. кафедрой фтизиатрии и пульмонологии Донецкого государственного медицинского университета проф. may influence vaccine effectiveness and safety. Bull. World Health Organ. 1990; 68:93–108. Б.В.Норейко, не улучшает, а ухудшает прогноз течения «нормального» туберкулеза. Если ранее в структуре заболеваемости туберкулезом преобладал доброкачественно протекающий первичный туберкулез, обычно заканчивающийся спонтанным выздоровлением, то сегодня на смену ему приходит вторичный туберкулез, характеризующийся тяжелым течением и высокой смертностью: «У невакцинированных детей деструктивные формы первичного туберкулеза практически не развиваются… Ребенок, вакцинированный хотя бы однажды, приобретает стойкую гиперчувствительность к туберкулезной инфекции, поскольку вакцина БЦЖ получена из бычьего штамма МБТ (микобактерий туберкулеза. – А. К). Диагноз первичного туберкулеза у вакцинированного ребенка является абсурдом. Ведь вакцинацию делают для того, чтобы изменить характер иммунного ответа, чтобы первичную встречу с вирулентной ТБ инфекцией заменить первичной вакцинацией. И позже закрепить достигнутый иммунитет еще двумя, тремя ревакцинациями в 7-, 14- и 18-летнем возрасте. О каком первичном туберкулезе можно говорить, если ребенок владеет поствакцинальным иммунитетом?… Первичный туберкулез в настоящее время может быть только у тех детей и подростков, которые по каким-то причинам были отведены от вакцинации, не были инфицированы и в течение всей жизни отрицательно реагировали на внутрикожное введение туберкулина. Мы на многие явления закрываем глаза, или мы устали, или так легче жить, повторяя старые истины и не видя отрицательной действительности. Загляните в детское и единственное в Украине специализированное подростковое отделение нашей клиники. Когда еще наблюдалось такое количество деструктивных форм туберкулеза у детей и, особенно, у подростков? Никогда. Я за 40 лет работы фтизиатром не видел такого количества кавернозного туберкулеза с бактериовыделением, какое вижу сейчас. Почему это так? Да потому, что вакцинация БЦЖ, которая проводится в настоящее время внутрикожным методом, насчитывает немного времени. Я еще застал время, когда вакцину БЦЖ вводили энтерально по методу Деасиса. Эта вакцина поступала в кишечник и в большинстве случаев не обеспечивала развития поствакцинального иммунитета. Поэтому туберкулез у детей и подростков протекал чаще с чертами истинного первичного туберкулеза. Внутрикожное введение вакцины гарантирует изменение иммунного ответа у всех привитых детей. Развитие поствакцинального иммунитета приводит к тому, что все случаи туберкулеза у детей и подростков стали протекать по сценарию вторичного иммунного ответа клеточного типа, в арсенале которого заложена программа отторжения очага казеозного некроза. Если в прошлом за 20 лет я видел 1 первичную каверну в Донецкой области, то сейчас просто страшно смотреть на детей и подростков, у которых нет будущего, поскольку деструктивный туберкулез стал основной формой туберкулеза для этого возраста»[1121]. А вот цитата из выступления на недавней Первой Всероссийской конференции патологоанатомов екатеринбургского профессора Л. Гинзбурга: «Патоморфоз туберкулеза – понятие динамическое, он характеризуется не только ростом количественных эпидемиологических показателей, но и глубокими качественными изменениями самого возбудителя, структуры форм заболевания, его осложнений, причин смерти и патоморфологических проявлений. На секционном материале наблюдается увеличение числа остропрогрессирующих и генерализованных форм заболевания (казеозная пневмония, генерализованный туберкулез, туберкулезный базальный менингоэнцефалит и, пр.), таких специфических осложнений как туберкулез гортани и язвенный туберкулез кишечника, который нередко приводит к перитониту и кишечным кровотечениям. Все чаще регистрируются внелегочные формы заболевания. У детей и подростков в патогенезе внелегочных форм заболевания, в том числе туберкулезных остеомиелитов, велика роль БЦЖ-инфекции»[1122] (выделено мной. – А. К.). Эффективность Вкратце эволюцию оценки эффективности БЦЖ можно описать следующим образом. Ее создатели, вначале разрабатывавшие ее как прививку против туберкулеза для крупного рогатого скота[1123] и лишь потом решившие защищать ею людей, предполагали, что вакцина универсально эффективна. Довольно скоро выяснилось, что она не защищает от инфицирования микобактериями туберкулеза. Потом – что ни от чего не защищает взрослых. Затем – что не защищает детей от легочного, самого распространенного, туберкулеза. Вслед за этим появились сообщения, что и от других форм туберкулеза (суставов, костей) тоже защищает не так чтобы очень заметно… Короче, пока что остановились на том, что вакцина БЦЖ если и защищает от чего-то вообще, так исключительно от самых тяжелых форм внелегочного туберкулеза (например, туберкулезного менингита или милиарного туберкулеза), которых всегда было так мало, что даже инъекциям дистиллированной воды вполне можно было приписать решающую роль в уменьшении (или стабилизации) «внелегочной» туберкулезной заболеваемости, не говоря уже об улучшении условий жизни как возможном факторе положительных изменений. Вероятно, эти заветные «самые тяжелые формы», за которые все еще цепляются вакцинаторы, – последний рубеж перед объявлением, что вакцина совершенно неэффективна и никогда эффективной не была. Главный фтизиатр Минздрава России, академик М. И. Перельман заявляет: «Существующая противотуберкулезная вакцина, которой человечество за неимением лучшего пользуется уже более 80 лет, откровенно слаба. К сожалению, хорошего, стойкого иммунитета после однократной прививки она не обеспечивает»[1124]. То же самое, впрочем, можно по справедливости сказать и о двух-, и о трехкратной…[1125]. Дело не в количестве уколов, а в нерешенной проблеме самой прививки! Во многом практика массового БЦЖ-прививания является наследием почившего в бозе так называемого социалистического лагеря. По иронии, слово «лагерь» здесь как нельзя более точно указывает на то, что туберкулез неизменно должен был находить в лагерных условиях прекрасную почву для своего развития. Так, в Польше прививками БЦЖ в обязательном порядке «охватывают» с 1955 г. Ныне там прививают сначала новорожденных, потом детей в возрасте 7 и 12 лет; ревакцинация проводится также в 18 лет. Согласно недавней публикации, вакцина у поляков дает осложнения в двух случаях на 10 000 прививок, то есть 0,02 % (при этом авторы, сами, вероятно, удивленные столь замечательным результатом, честно оговариваются, что количество сообщений об осложнениях вряд ли соответствует их истинному числу[1126]), а потому прививка «может считаться безопасным методом предотвращения туберкулеза»[1127]. При таком количестве прививок, казалось бы, туберкулез давно уже должен был превратиться в европейской Польше в музейный экспонат, но заболеваемость в 42 человека на 100 тыс. населения (на 1995 г.) свидетельствовала об обратном. Эпидемический порог, установленный ВОЗ для туберкулеза – 50 заболевших на 100 тыс. населения. Для иллюстрации приведу заболеваемость на 1995 г. в других «лагерных» и близко к ним стоявших странах, до сих пор не распростившихся с прививкой БЦЖ: Беларусь – 48 на 100 тыс. населения, Босния и Герцеговина – 62, Болгария – 37, Латвия – 60, Литва – 64, Молдова – 66, Россия – 58, Румыния – 102, Украина – 42, Хорватия – 47, Эстония – 41[1128]. Исследование, проведенное Лондонским факультетом гигиены и тропической медицины, показало, что эффективность вакцины БЦЖ, использованной в некоторых африканских странах, не превышает 20 %[1129]. Близка к этому и недавняя оценка коллектива авторов из Колумбии и США, изучавших влияние (или, скорее, отсутствие такового) БЦЖ на развитие туберкулеза, в том числе и у инфицированных ВИЧ: «Уровень защиты равнялся 22 % у пациентов, инфицированных ВИЧ, и 26 % у пациентов с отрицательным результатом исследования на ВИЧ… БЦЖ имеет ограниченную эффективность при всех формах туберкулеза, независимо от наличия или отсутствия ВИЧ-инфекции»[1130]. Указывается на зависимость эффективности прививки БЦЖ от географического положения страны. В тропических широтах преобладают атипичные микобактерии, обеспечивающие определенный естественный иммунитет к туберкулезу, так что БЦЖ здесь дополнительно ничем помочь не может. Более высокая ее эффективность обнаруживается в высоких широтах[1131]. Путаницы с прививкой добавляет и то, что судя по всему отсутствует даже приблизительное представление о том, каким образом взаимодействуют между собой различные виды возбудителя туберкулеза, постоянно находящиеся в окружающей среде, и разные штаммы вакцины БЦЖ. Какие-то виды могут полностью блокировать все провозглашаемые полезными эффекты этой вакцинации, делая ритуал проведения прививки БЦЖ в лучшем случае бессмысленным[1132]. Настоящим похоронным звоном по вакцине БЦЖ стало крупнейшее за всю ее историю (а по утверждению некоторых – и за всю историю прививок) и единственное оформленное согласно всем необходимым научным критериям исследование, проведенное в южной Индии. Для изучения были взяты два самых широко используемых штамма М. bovis – «Париж/Пастер» и «Дания/Копенгаген». Исследование показало нулевую эффективность вакцины БЦЖ как раз в той стране, где она в силу сложившейся эпидемической ситуации могла бы оказаться действительно полезной. Мало того. Заболеваемость туберкулезом оказалась выше среди привитых! Мне неизвестны иные примеры исследований вакцин, результаты которых оказались бы столь плачевны. Для реабилитации оскандалившейся вакцины была срочно созвана особая исследовательская группа. Итак… «В 1968 г. Индийский совет медицинских исследований в сотрудничестве с ВОЗ и Национальной службой общественного здравоохранения США начали проводить контролируемые исследования в южной Индии. Активность двух применяемых вакцин была подтверждена на экспериментальных моделях; использовались различные дозировки; испытания проводились в районе, где обычны заражения микобактериями иными, чем М. tuberculosis. В этом испытании после 7,5 лет наблюдения изучение распределения новых случаев легочного туберкулеза не дало доказательств защитного эффекта вакцинации БЦЖ»[1133]. Анализируя ВОЗовский документ, посвященный катастрофическому провалу БЦЖ при испытаниях в Индии, не устаешь удивляться богатству человеческой фантазии, готовой искать любые возможные оправдания и объяснения, лишь бы не называть вещи своими именами. Например,«…по техническим причинам не было получено данных о наиболее тяжелых проявлениях заболевания у детей – менингите и милиарных формах туберкулеза»[1134]. Ну не удивительно ли? Долгие годы твердили, что БЦЖ просто на диво хороша в защите от внелегочных форм туберкулеза. И когда появилась не то что возможность – крайняя необходимость срочно реабилитироваться за позорный провал в защите от легочных форм, вдруг появляются какие-то загадочные «технические причины»; при этом хотя бы для правдоподобия не уточняется, какие именно. Или: «…Можно предположить, что все экспериментальные модели, посредством которых отбирались вакцинные штаммы, являются непригодными»[1135]. А это как понимать? Когда теми же самыми штаммами прививали миллионы детей в десятках стран мира, то все экспериментальные модели считались прекрасно изученными и, само собой, пригодными. Но стоило провести по-настоящему полноценное исследование, как тут же появились сомнения в их пригодности, всех как на подбор! Почему не разобраться с ними раньше, до того, как стали прививать детей? «…Испытание не дало прямого доказательства о неэффективности вакцинации БЦЖ против туберкулеза для детей грудного возраста. Хотя дети грудного возраста подвергались вакцинации, было запланировано применение метода выявления случаев для обнаружения открытой формы легочного туберкулеза, который у детей встречается чрезвычайно редко. Усилия, предпринятые в этом испытании по выявлению случаев внелегочного туберкулеза, а именно шейного лимфаденита, показали, что эти формы также весьма редки в районе испытаний»[1136]. Что же помешало выбрать подходящий район, где и открытая форма, и шейный лимфаденит как следствие внелегочной формы у грудных детей распространены, и БЦЖ могла быть сказать свое веское слово, продемонстрировав значительное снижение заболеваемости среди малышей? Или такое дипломатичное заявление: «Поскольку некоторые формы туберкулеза у детей бывают трудно распознаваемы, оценка эффективности вакцинации БЦЖ как средства профилактики детского туберкулеза может оказаться затруднительной»[1137]. Для чего же тогда вообще исследование затевалось? Если полученные результаты подойдут, то приписать их БЦЖ, а если не подойдут – списать все на затруднительность оценки? Короче, провал провалом, а вывод выводом, и не было между ними никакой связи: «Исследовательская группа рекомендует продолжать использование БЦЖ в качестве антитуберкулезного средства. Таким образом, исследовательская группа в принципе согласилась с текущей политикой в области вакцинации БЦЖ… Следует направить все усилия на идентификацию тех местных факторов, которые, вероятно, могут влиять на результат вакцинации БЦЖ…»[1138]. Убожество и издевательство над здравым смыслом – вот точные определения, характеризующие отчет ВОЗовской исследовательской группы. Похожие объяснения провала испытаний БЦЖ в Индии были даны представителем лаборатории БЦЖ при Институте Пастера в Париже: различная степень загрязнения микобактериями окружающей среды, генетическое разнообразие прививаемого населения, условия жизни, качество штаммов вакцины и проблемы с наблюдением за туберкулезом у детей[1139]. Когда объяснить очевидный провал вакцины призвано столько факторов, то невольно возникает мысль, что прививку можно спокойно вынести за скобки туберкулезного уравнения со многими неизвестными, а само уравнение решать так же, как это делается со всеми «беспрививочными» инфекционными болезнями, тем паче что для обычного туберкулеза не характерно стремительное течение и для лечения его существуют эффективные лекарства. Отказ ВОЗ немедленно и навсегда покончить с этой прививкой после проведенного исследования очень показателен. Более того – прививка БЦЖ… была включена в Расширенную программу иммунизации (РПИ) в 1974 году! Репутация провалившейся вакцины, а с ней косвенно и всех иных прививочных кампаний ВОЗ, оказалась дороже здравого смысла и элементарной объективности. Впрочем, уроки из этого опыта ВОЗ все же извлекла. Более таких экспериментов под ее эгидой уже не ставилось – хватило и одного. А Отдел исследования тропических болезней при ВОЗ заявил недавно, что, в отличие от имеющихся сейчас великолепных возможностей контроля туберкулеза, ограничиваемых лишь финансовыми средствами, разработка эффективной вакцины, которая могла бы стать великим благом, связана с огромными техническими трудностями. Среди последних были названы отсутствие животных, на которых можно было бы смоделировать туберкулез человека, и недостаточное понимание тех иммунологических процессов, которые лежат в основе иммунитета к этой болезни[1140]. Говоря попростому, ВОЗ уже надоело бесконечно выбрасывать деньги на прививочно-туберкулез-ные исследования, не ведущие ни к какому ощутимому результату, а поэтому вопрос о новой вакцине даже не включен в последние стратегические задачи (strategic emphases) по туберкулезу, в которых нашлось место и для разработки новых лекарств, и для улучшения существующих диагностических тестов, и для исследования социального поведения и его роли в заболеваемости туберкулезом, и даже для определения в этом роли пола[1141]. Посмотрим теперь, как проповедники прививок пытаются убедить публику и даже друг друга в эффективности прививки БЦЖ. Вакцинаторы В. К. Таточенко и Н. А. Озерецковский пишут в агит-брошюре, выпущенной Центром гигиенического образования населения в Москве по заказу Министерства здравоохранения РФ: «Вакцинация БЦЖ надежно защищает ребенка от заболевания наиболее тяжелыми формами туберкулеза; в России заболеваемость туберкулезом привитых детей в 15 раз меньше, чем непривитых»[1142]. Не будем останавливаться на очевидно напрашивающемся вопросе, так заболевание чем же именно, по мнению авторов, столь эффективно предотвращает прививка БЦЖ (наиболее тяжелыми или любыми формами туберкулеза?), спросим другое: откуда вообще берется для сравнения контингент не прививаемых БЦЖ, если она делается насильно и массово во всех российских роддомах в течение первых дней жизни ребенка? Или этот контингент представлен недоношенными и столь тяжело больными детьми, которых при всем желании и настойчивости вакцинаторов привить было невозможно? И его сравнивают со здоровыми привитыми и делают вывод в пользу прививок? Этот статистический фокус-покус («сравнение заболеваемости и смертности привитых и непривитых неизменно говорит в пользу прививок») известен и разоблачен уже давно. Свыше 130 лет назад д-р В. Рейтц указывал в своей книге: «Известно, что прививают оспу лишь здоровым, все же хилые и слабые исключаются. Неудивительно будет, что при заболевании тех и других оспой последние должны дать больший процент смертности, который, следовательно, не будет зависеть от непривития, а будет обуславливаться общим состоянием здоровья. К тому же никто не может оспаривать, что большое число непривитых принадлежит к самым бедным классам народонаселения, а коль скоро захварывает бедный… живущий в дурной гигиенической обстановке, то понятно, что у него какая бы острая болезнь ни развилась, всегда она будет вести к более трудным формам, дающим и больший % смертности… Следовательно, сравнивать смертность слабых и болезненных субъектов, находящихся в дурных гигиенических условиях, со смертностью тех, которые находятся в благоприятных гигиенических условиях, невозможно…»[1143]. Внимательный анализ подтверждает эти мысли и в отношении самых опасных форм внелегочного туберкулеза, спасение от которых якобы даруется прививкой БЦЖ: «За период с 1980 по 1999 г. в детском отделении ТКБ (туберкулезная клиническая больница № 7 Москвы) находились 34 ребенка раннего возраста с менингитом туберкулезной этиологии… 21 ребенок из 34, находившихся в нашем отделении по поводу туберкулезного менингита, не был вакцинирован вакциной БЦЖ, а у 7 вакцинированных детей отсутствовали «рубчики»[1144]. На этом авторы, чтобы, вероятно, не сказать лишнего, экскурс в прививочную историю заканчивают, и читателю остается догадываться самому, что у 6 детей имелась и прививка, и «рубчики» – свидетельство прививочной благонадежности – в должном размере, что не помешало им заболеть туберкулезным менингитом. Причин, по которым 21 ребенок остался без прививки в стране 95–99 %-ного охвата БЦЖ, авторы нам не сообщают, но эти причины становятся вполне очевидны из анамнестических сведений: «Необходимо отметить, что диагностику заболевания затрудняли неблагоприятный преморбидный фон и большая частота сопутствующих заболеваний в анамнезе большинства детей: родовая травма (3), врожденный порок развития (3), перинатальная энцефалопатия (И), недоношенность (4), гемолитическая болезнь (1), рахит (16), аллергический дерматит (13), частые острые респираторные вирусные инфекции (21). В социально-дезадаптированных семьях проживали ¾ детей: неполные семьи, семьи алкоголиков, семьи мигрантов и лиц, пришедших из мест лишения свободы»[1145]. Требуются ли к этим сведениям еще какие-либо комментарии? Другой пример: «…У больных туберкулезом детей, выявленных из семейного контакта, объем вакцинации БЦЖ в периоде новорожденности – 88,5 % – сопоставим с уровнем вакцинации у здоровых детей – 91,6 %… Полученные данные свидетельствуют, что больные туберкулезом дети из семейного контакта были полноценно и эффективно привиты вакциной БЦЖ в декретированные возрастные периоды… Несмотря на это, они имеют высокий риск заболевания туберкулезом в результате массивного инфицирования в условиях тесного контакта в семье с больными туберкулезом легких и с бактериовыделителями…»[1146]. Авторы указывают, что БЦЖ, тем не менее, показала свою защитную силу при заболеваниях, берущих начало в неустановленном, т. е. случайном контакте. Кто из детей, не получивших БЦЖ, может пострадать от такого случайного контакта, читателям уже стало ясно, а потому все сравнения такой заболеваемости не стоят ровным счетом ничего. Мы видим, что когда дело доходит до настоящей лакмусовой бумажки – массивного продолжительного инфицирования – БЦЖ снова и снова показывает свою полную неэффективность. Как любопытный факт приведу пример восьмилетнего использования БЦЖ в Каталонии, где после того как эту прививку убрали из календаря вакцинаций для детей от рождения до 5 лет, заболеваемость туберкулезным менингитом резко снизилась![1147] В активе российских специалистов имеется важное исследование о ревакцинациях БЦЖ, хотя пустить под безжалостный нож здравого смысла и признания собственной несостоятельности последнюю священную корову прививочного пастбища российской фтизиатрии – прививку БЦЖ при рождении – они пока что не посмели. Комплексное эпидемиологическое и клиническое исследование, охватившее в 1987–1992 гг. более 1 млн 200 тыс. детей, проживающих в Москве и Московской области, показало, со слов самих авторов, «биологическую, эпидемиологическую и организационную нецелесообразность сохранения действующей в нашей стране схемы ревакцинации БЦЖ». Я процитирую наиболее существенные положения статьи: «…Большинство сомнительных и положительных реакций на туберкулин в школьном возрасте обусловлено поствакцинальной аллергией; в этих условиях невозможно судить об уровне инфицированности декретированных контингентов. Данные… позволяют сделать вывод о том, что реальный уровень инфицирования туберкулезом школьников значительно ниже, чем указываемый в большинстве исследований, проводившихся в условиях трехкратной ревакцинации БЦЖ детей и подростков… Причиной необоснованности взятия на учет в противотуберкулезном диспансере детей с поствакцинальной аллергией или давно инфицированных туберкулезом становится не уровень противотуберкулезной помощи, а сохранение многократной ревакцинации БЦЖ… Мы организовали тщательное наблюдение и регистрацию всех постпрививочных осложнений на территории Московской области… За 5 лет нами было зарегистрировано 170 детей и подростков с послепрививочными осложнениями, что составило 19,6 на 100 000 привитых. Осложнения после ревакцинации БЦЖ были у 42 школьников, т. е. 32 на 100 000 привитых. Очень большой оказалась доля среди всех осложнений келоидных рубцов – 24 из 42 (57,2 %) или 18,3 на 100 000 привитых… Каждый год ревакцинацию БЦЖ в России проводят 1,5–2 млн школьников. Таким образом, не менее чем у 500–600 человек могут быть послепрививочные осложнения. Следует, однако, учитывать, что около 60 % всех осложнений после ревакцинации приходится на келоидные рубцы, поэтому ежегодно число детей с данной патологией увеличивается на 300–400 человек. Известно, что келоидные рубцы практически не поддаются лечению… По выраженности и длительности отрицательного воздействия на организм они значительно превосходят не только обычное, но и осложненное течение туберкулезной инфекции. До настоящего времени не проводили длительного наблюдения за больными с келоидами, частотой их инвалидизации, возможностями социальной и профессиональной адаптации. Актуальность данного вопроса станет очевидной, если учесть, что за 30 лет применения ревакцинаций БЦЖ келоидные рубцы образовались примерно у 10–12 тыс. человек. Следовательно, осложнения ревакцинации БЦЖ имеют серьезные социальные и экономические последствия. Одним из наиболее значимых отрицательных биологических воздействий многократной ревакцинации БЦЖ (к тому же массовых) является гиперсенсибилизация организма детей… Ревакцинации БЦЖ могут подвергаться дети, имеющие поствакцинальную аллергию после предыдущей иммунизации вакциной БЦЖ… Многократные ревакцинации БЦЖ затрудняют или делают невозможным установление первичного инфицирования туберкулезом из-за поствакцинальной аллергии перед заражением… Ошибки при определении этиологии чувствительности к туберкулину приводят к тому, что 44 % детей и подростков необоснованно состоят на учете в противотуберкулезных диспансерах и получают химиопрофилактику»[1148]. Почти половина детей, находящихся на лечении в противотуберкулезных диспансерах, становятся жертвами существующей российской системы прививания и диагностики. Сколько денег это стоит государству, сколько здоровья – детям, да и их родителям? Исследование, насколько можно судить, было проведено достаточно тщательно; публикаций, пытающихся оспорить выводы авторов, мне обнаружить не удалось. Прошло 9 лет. И что? Детей все так же ревакцинируют БЦЖ, сотнями ежегодно увеличивая число пострадавших от осложнений и расстраивая здоровье тысяч и тысяч, и ничего не меняется! Именно это Г. П. Червонская определила как «яркий пример абсурдного действия отечественного Минздрава, отсутствия знаний, активной имитации «безальтернативности» метода и нежелания вникнуть в проблему при монопольном праве вакцинаторов безответственно рисковать здоровьем нации…». Это было сказано о пробе Манту, но те же самые слова вполне могут быть применены к БЦЖ. Г. П. Червонская пишет: «Научная и практическая ценность вакцинации всех подряд – нулевая. Если в течение 50 лет вакцинации новорожденных БЦЖ и ежегодной пробы Манту (вакцинированных БЦЖ – живыми микобактериями!) борьба с туберкулезом превратилась в свою противоположность – нарастание туберкулезных больных, в том числе среди детей и подростков, то совершенно очевидно, что такой подход – преступно ошибочный»[1149]. Незадолго до передачи рукописи этой книги издателю я беседовал с сотрудницей Санкт-Петербургского НИИ фтизиопульмонологии, пожелавшей остаться анонимной, что нетрудно понять, зная о царящих в медицине (и особенно в отношении к прививочному инакомыслию) дикарских нравах. Она сообщила мне, что в ее НИИ, специализирующемся на внелегочных формах туберкулеза, в 2002–2003 гг. проводилось исследование – у страдавших от бесплодия женщин делались соскобы с эндометрия и исследовались на наличие возбудителя туберкулеза. У 40 % были обнаружены L-формы возбудителя, которые, по современным данным, могут быть мутировавшими штаммами микобактерий БЦЖ. Противотуберкулезное лечение помогало женщинам беременеть. По данным диспансеров, курируемых НИИ, наблюдается увеличение заболеваемости детей и подростков (обычно в возрасте 12–16 лет) внелегочными формами туберкулеза, особенно туберкулезными хориоретинитами, которые нередко вызываются прививкой БЦЖ и без соответствующего лечения могут привести к слепоте. Несколько фраз хотелось бы процитировать дословно: «Не нужно думать, что эти факты никто не замечает. Доступны авторефераты докторских диссертаций по хориоретиниту у детей и взрослых: поражены оболочки глаза, а первичного очага в легких нет. У этих больных выделен в пораженной зоне штамм БЦЖ… Существуют также работы о вреде ревакцинаций в 7 и 14 лет: ревакцинации влекут за собой абсцессы, лимфангиты, остеомиелиты, часто совпадают по времени с естественным инфицированием туберкулезом. Эти материалы откладывают подальше, а их авторам напоминают, что целью фтизиатрии не является критика вакцинации… Непонятно, почему защищают прививку БЦЖ… Это просто иррационально. Даже в разговоре с коллегами спрашиваешь: ну зачем она? Ведь все равно и неэффективна, и опасна. Объяснить не могут, но продолжают настаивать… Наука у нас идет сама по себе, а практика – сама по себе. Бесполезность ревакцинаций давно уже доказана наукой, но медики их продолжают… Лекарства, использующиеся для лечения туберкулеза, часто оказываются хуже самой болезни. Знаменитый изониазид губителен для сердца – обуславливает и нарушение ритма, и боли. Также вызывает сонливость и головокружения, принимая его нельзя водить машину. Тиразинамид отрицательно влияет на суставы – вызывает боли и скопления жидкости. Микобутин и рифампицин – вызывают повышения температуры до 38 °C на весь период приема и нарушают функцию печени. Несмотря на такое радикальное лечение, внелегочные формы постоянно рецидивируют. 80 % этих форм устойчивы к лекарствам: они лечатся сочетанием нескольких препаратов и иммуностимуляторами». Не думаю, что к этому требуются какие-либо дополнительные разъяснения. Поскольку прививка БЦЖ проводится в роддомах в самые первые дни жизни ребенка, родители, желающие сохранить здоровье ребенку и от нее отказаться (и, возможно, также от прививки от гепатита В в тех странах, где она делается сразу после рождения), должны решить, полагаться ли на заблаговременно оформленный письменный отказ, покинуть роддом немедленно после родов или же вообще рожать, при наличии такой возможности, в домашних условиях. К сожалению, тот факт, что в прививочном вопросе никакой веры медперсоналу (который лучше, чем родители, знает, что хорошо, а что плохо для ребенка) быть не может, доказан многократно и продолжает доказываться ежедневной практикой – во всяком случае, в таких странах, как Россия и Украина. Домашние роды – отдельный и совершенно особый разговор, которому я не могу уделить должного внимания в этой книге. По ходу дела лишь отмечу, что прививки – далеко не единственный фактор, подрывающий здоровье детей с самых первых часов жизни. Следует упомянуть также и очень часто не вызванные серьезной необходимостью (если не считать таковой желание врачей поскорее «разделаться» с роженицей) стимулирование родов и операции кесарева сечения, различные виды медикаментозного вмешательства, тяжелый эмоциональный стресс, миновать который удается редкой женщине, попавшей в роддом, и, разумеется, огромное количество внутрибольничных инфекций (ВБИ). Вот только одна иллюстрация: «Заболеваемость ВБИ среди новорожденных составляет 40,6–43,1 % от суммарной заболеваемости ВБИ в России… при этом летальность среди данного контингента особенно высока… В 1990–94 гг. в РФ зарегистрировано 19 вспышек, которые возникали в родовспомогательных стационарах и отделениях патологии новорожденных…»[1150]. Как явствует из статьи, в этих 19 вспышках пострадали 343 ребенка. Эти цифры сродни цифрам поствакцинальных осложнений, когда в статистику попадают лишь такие случаи, которые скрыть уже невозможно при всем желании и старании. Нетрудно догадаться, что на самом деле неучтенных вспышек (и соответственно пострадавших) было и есть в десятки раз больше того количества, которое сообщается официально, – что признается, например, в другой публикации: «По данным официальной статистики, ежегодно в России регистрируется от 50 до 60 тыс. случаев внутрибольничного инфицирования, однако по расчетным данным эта цифра в 40–50 раз выше. Частота ВБИ новорожденных, например, составляет 5–10 %. На этапе выхаживания новорожденных процент детей с ВБИ достигает 50–60. Исследования, проведенные в хирургических отделениях Москвы, показали, что ВБИ развиваются в среднем у 16 % пациентов»[1151]. Российский исследователь Б. Прохоров пишет в своей книге: «Тысячи женщин в родильных домах ежегодно инфицируются стафилококком и в результате страдают от послеродового сепсиса и перитонита, полученного после операции кесарева сечения. По сравнению с 1990 г. заболеваемость сепсисом увеличилась в 6,1 раза. Сепсис не только тяжелое поражение организма матери, но это и показатель крайне неудовлетворительного санитарного состояния медицинских учреждений. В развитых странах давно покончили с этой тяжелой патологией относительно простыми средствами – одноразовое белье, отдельный бокс для каждой роженицы, наконец, роды на дому. Но в российских условиях все эти меры не по карману ни гражданам, ни здравоохранению. Сепсис не только не сокращается, он растет»[1152]. Роды в домашних условиях как раз вполне по карману любой роженице. Но откуда, в самом деле, возьмутся деньги на наведение порядка в роддомах, когда сотни миллионов долларов бюджета здравоохранения идут на разработку, производство и распространение вакцин, а также на лечение поствакцинальных осложнений, даже если последние таковыми и не признают, а списывают на всегдашние «совпадения» и «наслоения»? Я не удивлюсь, если скоро начнется разработка вакцин от внутрибольничных инфекций. Если есть проблема, отчего же ее не попытаться решить с помощью прививок? Настоящая эпидемия внутрибольничных инфекций не осталась без внимания состоявшегося в ноябре 2005 г. научного форума «Мать и дитя», организованного компанией «МЕДИ Экспо» и Российским обществом акушеров-гинекологов. Читаем репортаж о форуме: «Много внимания врачи уделяли внутрибольничным инфекциям. По словам профессора Радзинского, заражение гнойносептическими инфекциями – основной повод судебного преследования врачей. И никакими методами дезинфекции тут не поможешь – это признали уже во всем мире. Снижение заболеваемости госпитальными инфекциями отмечается только там, где применяются новые перинатальные технологии. Где женщина при поступлении в роддом не подвергается процедурам, открывающим доступ инфекциям в ее организм, например, таким как бритье и дезинфекция влагалища. В идеале она должна родить, приложить ребенка к груди, одеть в свою одежду, положить в свою постель и как можно раньше выписаться из роддома. Родильный дом – это место для родов и только». Весьма разумное признание, хотя и сделанное с опозданием в добрую сотню лет. Но читая следующий абзац, не веришь своим глазам: «К сожалению, из-за прививки БЦЖ врачи не могут выписать женщину через 20 часов после родов. Значит, необходимо это делать на 3-й день после естественных родов и на 6-й день после кесарева сечения. Только так можно уменьшить вероятность заражения в роддоме госпитальной инфекцией»[1153]. Что это, как не чистой воды помешательство на прививках? Несколько дней мать с ребенком за деньги налогоплательщиков будет изнывать в роддоме, занимая место, отвлекая персонал, рискуя получить инфекцию или пострадать от какой-либо ошибки медиков, и все это лишь для того, чтобы не ускользнуть от «охвата» БЦЖ? С какой точки зрения – экономической, здравого смысла или любой другой, учитывающей интересы общества, а не прививочных «специалистов», это может быть оправдано? А «20 часов после родов» – не для того ли, чтобы успеть сделать прививку от гепатита В? Вот что пишет в Российский Национальный комитет по биоэтике при АН РФ фтизиатр с тридцатилетним стажем, кандидат медицинских наук В. П. Сухановский: «По моему глубокому убеждению, исходящему из долголетней практической работы с поствакцинальными осложнениями после БЦЖ-прививки, отказ от поголовной вакцинации новорожденных является одним из основных ключей к решению задач снижения детской заболеваемости и смертности. Не страшно ли отказаться от вакцинации новорожденных в условиях ухудшающейся эпидемиологической обстановки по туберкулезу? Отвечаю: не только не страшно, но и необходимо! Во-первых, вакцинация БЦЖ никогда не предупреждала и не может предупредить инфицирования МБТ ребенка, если он оказался в контакте с больным туберкулезом. Во-вторых, без соответствующей диагностики состояния иммунной системы, с помощью БЦЖ мы разносим туберкулез и накапливаем его в поколениях среди восприимчивых к МБТ людей, которые далеко не все находятся в неблагополучных социальных условиях. В-третьих, все дети раннего возраста, независимо от факта вакцинации, если они восприимчивы к туберкулезу и инфицированы в роддоме, обязательно заболеют туберкулезом – при отсутствии своевременной диагностики и лечения. Примеров самоизлечения от туберкулеза в этом возрасте нет. Самоизлечение возможно, однако лишь у детей старше трех лет. В-четвертых, показатель инфицирования МБТ к двум годам остается на уровне 0,005–0,01 %, то есть 10:100 000. Всех этих детей возможно излечить, если диагностика проведена своевременно, а лечение – со всей тщательностью и долговременным наблюдением. В-пятых, без БЦЖ в роддомах дети раннего возраста будут расти здоровыми! Отсюда, в том числе, массовое приобретение синдромов иммунодефицитного состояния (СПИДа), если не изначально, то активно приобретаемое как причинно-следственное развитие после БЦЖ, а также развитие других многочисленных симптомов общей патологии… Как врач-клиницист, врач-фтизиатр, я убежден, что перенос сроков вакцинации БЦЖ на более старший возраст явится не только лучшей защитой от туберкулеза, но также станет методом профилактики лейкоза детей… В заключение считаю необходимым еще раз подчеркнуть, что я являюсь убежденным противником вакцинации (любой, не только БЦЖ) в период новорожденности, ибо вакцина препятствует развитию и естественных (саногенетических) реакций ребенка: фагоцитоза, антителообразования, адаптации во внешней среде»[1154]. Я полностью разделяю мнение опытного фтизиатра. И БЦЖ, и иные прививки, которыми так спешат «защитить» младенцев начиная с первых часов их жизни, губят природный иммунитет и гарантируют немедленные и отсроченные болезни. Неужели мы желаем их нашим детям? 20–21 апреля 2006 г. в Санкт-Петербургском НИИ фтизиопульмонологии состоялась Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные вопросы выявления, диагностики и лечения внелегочного туберкулеза». Упоминавшиеся на ней цифры прививочных осложнений, приводящих к инвалидизации детей, ужасали. Было отмечено, что проблема костно-суставных осложнений на БЦЖ в России выходит далеко за пределы медицины, став социальной и юридической проблемой. При этом подчеркивалось, что осложнения на БЦЖ зависят отнюдь не от ошибок введения вакцины, а от становящихся все более распространенными среди детей иммунодефицитных состояний. Однако никто не проводит эпидемиологических исследований, не оценивает ущерба от вакцинации, не пытается изменить ситуацию. Повозмущавшись, фтизиатры сошлись на том, что надо… ходатайствовать «наверх» об уменьшении токсичности вакцины. Весь пар справедливого гнева ушел в никуда… Будет ли рано или поздно положен конец БЦЖ-безумию? Выводы • Микобактериями туберкулеза инфицируется до трети всего населения, но при этом лишь у 10 % инфицированных может развиться болезнь. Решающим является состояние иммунной системы человека. • Туберкулез является типичной «социальной» болезнью бедных стран, не способных обеспечить диагностику и лечение требуемого качества; стран, где переполнены тюрьмы – главные рассадники туберкулезной инфекции. Никакие мероприятия не способны изменить динамику заболеваемости туберкулезом до тех пор, пока не решены проблемы скученности проживания и нищеты населения и обеспечения современными лекарственными препаратами. • Провал прививки БЦЖ в клинических испытаниях и стремительно растущая заболеваемость туберкулезом, в том числе и детским, в тех странах, где прививают почти 100 % новорожденных, говорят о том, что прививка совершенно бесполезна в лучшем случае; в худшем – сама предрасполагает к последующему развитию туберкулеза, причем в наиболее тяжелых его формах. Прививка имеет побочные эффекты, среди которых ведущие – поражение лимфатической и опорно-двигательной систем. • Кожная туберкулиновая проба (проба Манту) известна своей поразительной неточностью и огромным количеством ложноположи- тельных и ложноотрицательных результатов. Гипердиагностика туберкулеза может привести к ничем не оправданному облучению при рентгенологических исследованиях и назначению отнюдь не безопасного «профилактического» лечения. В состав биопрепарата, использующегося для ежегодной пробы Манту, входят фенол и полисорбат-80, чьи кумулятивные токсические эффекты на детский организм никогда не изучались. Эпидемический паротит (свинка) Болезнь Эпидемический паротит, в просторечии именуемый свинкой, при обычном его течении у здорового в целом ребенка – безобидная детская болезнь, вызываемая парамиксовирусом и передаваемая воздушно-капельным путем и, реже, через зараженные вещи (посуду, игрушки и пр.), так как вирус нестоек во внешней среде. Источником инфекции является только больной человек. Инкубационный период длится от десяти дней до трех недель, продромальный, с обычной для всех инфекционных болезней симптоматикой (головная боль, разбитость, боли в мышцах, слабость) – сутки, сама болезнь – до недели. Примерно у четверти заболевших нет главного проявления свинки – опухоли (одно- или двусторонней) в подчелюстной области, связанной с воспалением и отеком околоушной и поднижнечелюстной слюнных желез, где особенно активно размножается вирус; а потому диагноз не ставится. Сравнительно высокая восприимчивость к эпидемическому паротиту является причиной того, что в допрививочную эпоху подавляющая часть детей к пубертатному возрасту уже имела антитела к возбудителю болезни. Перенесенное заболевание оставляет стойкий, пожизненный иммунитет. При этом, как и в случае многих других детских инфекционных заболеваний, здоровые дети нередко переносят болезнь в субклинической или стертой форме, так что иммунитет к небезопасному во взрослом возрасте заболеванию приобретается со всеми удобствами[1155]. Здесь очень интересно отметить особенности приобретенного естественным образом иммунитета к паротиту, лишний раз доказывающие, что истинная невосприимчивость к болезни отнюдь не синоним наличия специфических антител. Автор монографии по эпидемическому паротиту сообщает: «С одной стороны, известно, что инфицирование вирусом паротита в 25–30 % случаев не приводит к развитию клинической картины болезни. Это нельзя объяснить наличием специфического иммунитета в результате инфицирования вирусом паротита в прошлом, так как так же часто инаппарантная инфекция отмечалась и во время вспышек паротита в изолированных группах людей (например, на островах), где длительное время не было случаев этого заболевания. Это свидетельствует о наличии неспецифической защиты у ряда людей, обусловленной, вероятно, клеточной резистентностью и неспецифическими ингибиторами вирусов в сыворотке крови здоровых людей, не инфицированных ранее вирусом паротита… в период реконвалесценции после перенесенного заболевания противопаротитные антитела появляются лишь у 72–83,5 % переболевших. Это говорит о более слабом иммунном ответе по сравнению с корью. С этим положением согласуются данные J. Seida и соавт. (1980), которые при длительном наблюдении за детьми, перенесшими эпидемический паротит, установили, что через 34 мес. у 4 из 16 детей антитела не удалось обнаружить (они были в периоде реконвалесценции), а у остальных титры антител значительно снизились. Однако при естественной инфекции после перенесенного эпидемического паротита наблюдается такой же продолжительный иммунитет, как и после естественного заболевания корью. Это свидетельствует, что в иммунитете при эпидемическом паротите играют роль не только гуморальные факторы, но значительно большее значение имеет клеточный иммунитет. Конечно, полноценная защита обеспечивается целостностью и взаимодействием всех факторов иммунитета»[1156]. Все правильно. Но почему-то об этой целостности упорно забывают всякий раз, когда заводят речь о прививках! Для того, чтобы перенести паротит без осложнений, необходимо не так много: 1) ребенок должен быть здоров; 2) возбудитель постоянно должен циркулировать в детских коллективах. Прививки же, даже если не говорить об их отсроченных последствиях, которые никто не изучал, подрывают здоровье детей беспрерывными «поствакцинальными периодами» и снижением количества циркулирующих возбудителей. В главе о ветряной оспе эта тема обсуждалась подробно. В научной литературе имеются данные, свидетельствующие о том, что эпидемический паротит может быть полезен для переболевшего им не только в контексте будущей защиты от самой болезни. В одном исследовании было показано, что у женщин, перенесших в детстве свинку, реже развивается рак яичников[1157]. Другое исследование подтвердило, что женщины, перенесшие свинку в клинически выраженной форме и имеющие высокий титр антител, менее подвержены заболеванию раком яичников, нежели перенесшие свинку в субклинической (стертой) форме и имеющие низкий титр антител[1158]. Как и в случае многих других инфекционных заболеваний, никакого особого лечения паротит не требует. Ребенок должен оставаться несколько дней в постели, получать большое количество жидкости и витамины А и С. Пища должна быть мягкой и даваться только в том случае, если ребенок сам попросит есть (обычно при свинке аппетит теряется), жиры следует полностью исключить. Леденцы могут уменьшить неприятные ощущения, связанные с увеличенными и болезненными железами. Диагноз устанавливается по клинико-анамнестическим данным. Существует методика исследования слюны для определения антител к вирусу, но на практике она применяется почти исключительно в научных целях. Для профилактики свинки Леон Хайтов в своей книге предлагает после контакта с заболевшим принимать дозу гомеопатического нозода Parotidinum 30 три раза в неделю по утрам в течение двух недель и, дополнительно, три раза в неделю дозу Belladonna 30 по вечерам, также в течение двух недель[1159]. Д-р Дороти Шеперд рекомендует Parotidinum 30 или 200 также и в качестве отличного средства для лечения тех болезненных состояний, которые развились вслед за паротитом, включая и обычную астению после болезни. Что же касается лечения, то она сообщает о своем многолетнем и очень удачном опыте применения Pilocarpinum muriaticum 6C, рекомендованного упоминавшимся мной в предыдущей главе д-ром Дж. К. Бернеттом, рассматривая это лекарство едва ли не как специфическое средство для свинки. По ее словам, это средство следует давать всегда при обычном течении болезни и оно ни разу не подводило ее, за исключением одного случая, когда симптомы совершенно отчетливо указали на другой препарат (ухудшение состояния ночью, прострация, сильное потение и зловонный запах изо рта потребовали Mercurius solubilis)[1160]. Кроме этого, она советует использовать Pilocarpinum и для профилактики свинки – один прием в день на протяжении 10–12 дней после контакта с больным. Индийский гомеопат д-р Агравал предлагает несколько видоизмененную схему: для профилактики давать Pilocarpinum трижды в день в течение недели, а для лечения – до трех раз в час, если отек желез выражен очень сильно[1161].