Как читатели уже поняли, само заболевание не таит в себе практически никакой опасности для детей, а девочкам перенести его крайне желательно, чтобы получить пожизненный иммунитет. Так в чем же смысл рекомендации прививать годовалых и шестилетних малышей? Дело в том, что именно защита взрослых, а не прививаемых детей является главной целью прививочной программы против краснухи. Точнее будет даже сказать не «взрослых», а «их еще не родившихся детей». Самим прививаемым детям кроме немедленного вреда (дополнительные токсические вещества, дополнительная вирусная нагрузка, опасность постпрививочных осложнений) прививка ничего не приносит и не может принести, так как предотвращение заболевания краснухой в детском возрасте прямо противоречит здравому смыслу и заботе о будущем здоровье ребенка. Прививание детей преследует цель удаления вируса из человеческого сообщества в целом, безусловно при этом вредя конкретному индивиду (как последствиями самой прививки, так и угрозой неполучения естественного иммунитета и заражения краснухой во время беременности, пока еще не пришло светлое и полностью свободное от краснушного вируса завтра), и подозрительно напоминает призывы пожертвовать настоящим во имя потомков и того будущего, которое будет прекрасно и удивительно. Читающие эти строки врачи должны задуматься и над тем, что участие в таких программах «ради будущего» противоречит лежащей в основе этического кодекса медицины клятве Гиппократа, вся сущность которой может быть сведена к провозглашению приоритета индивида (своего пациента) над интересами других людей и общества в целом[830]. Не следует забывать и того, что дети являются далеко не единственным источником заражения беременных краснухой. Заражение возможно также от взрослых – например, тех, кто получил прививку в детстве и потом утратил иммунитет или вообще его никогда не имел. Наибольшую опасность в этом отношении представляют работники системы здравоохранения, постоянно находящиеся в контакте с большим количеством людей. Исследование, проведенное в крупном университетском медицинском центре в Южной Калифорнии, обнаружило, что из 2456 медработников 345 (14 %) не имели антител к вирусу краснухи. Показательно, что на прививку согласились только 197 человек (53,3 %), при этом лишь один из 11 акушеров-гинекологов, входивших в число этих 345[831]. Читатели сделают сами предварительные выводы о безопасности и эффективности вакцины на основе такого рвения привиться, продемонстрированного главными радетелями за нее. Безопасность Оптимистичные сообщения о совершенной безобидности краснушных вакцин[832], судя по всему, также не соответствуют действительности (о скандальной вакцине MMR, в которую краснушная вакцина входит одним из компонентов, уже было сказано в главе о кори). В 1972 г. были описаны 36 случаев миелорадикулоневрита, причем у детей, привитых пятью разными вакцинами от краснухи[833]. Продолжают поступать сообщения о развитии синдрома Гийена-Барре и синдрома запястного канала, различного рода нейропатий и миелитов после прививки[834]. Среди более редких, но также встречающихся осложнений описаны утрата слуха и идиопатическая тромбоцитопеническая пурпура (ИТП). Российские авторы сообщают: «Частота встречаемости ИТП, индуцированной противокраснушной вакциной, составила в Финляндии и Великобритании 1:30 000, а в Швеции – 1:40 000 вакцинированных в сроки от 2 до 3 недель после вакцинации… Существуют данные по развитию ИТП в более поздние сроки… Так, во Франции отмечены случаи вакциноассоциированной ИТП в сроки до 45 дней, а в США – в сроки до 60 дней после иммунизации. Нам сложно говорить о частоте ИТП, вызванной вакциной против краснухи, так как у нас не существует мониторинг поствакцинальных осложнений, в частности, развития ИТП. По нашим данным, в 2001 г. было зарегистрировано 7 таких больных, а в 2002 г. – 5 больных на 150 детей с острой формой ИТП, лечившихся за год в гематологическом отделении Измайловской ДГКБ… При изучении анамнеза жизни наших больных у подавляющего большинства (91,6 %) выявлены следующие особенности. У 9 детей (75 %) отмечались различные проявления аллергии (атопический дерматит, пищевая, лекарственная аллергия, поллиноз). 2 детей относились к группе часто болеющих (более 4 раз в год). И только у одного больного не было выявлено в анамнезе отягчающих обстоятельств. Таким образом, 11 из 12 детей на момент вакцинации против краснухи относились к «группе риска» по развитию поствакцинальных осложнений»[835]. Однако существование такой группы риска не признается российскими прививочными инструкциями, в которых ни одно из вышеперечисленных проявлений аллергии не считается противопоказанием к вакцинации, в том числе и живыми вакцинами, к числу которых относится и краснушная. О прививках живыми вакцинами в контексте аллергии сказано лишь, что они «не вводятся лицам с тяжелыми аллергическими реакциями на аминогликозиды, о чем следует осведомиться перед проведением прививки, несмотря на редкость этих реакций»[836]. Не упоминаются ни атопический дерматит, ни пищевая аллергия, ни поллиноз… Почему? Есть сообщения и о том, что вирус краснухи выделялся из лейкоцитов периферической крови спустя даже два года после прививки[837]. Столь длительное существование прививочного вируса и фактическое его превращение в совершенно непредсказуемый «медленный вирус» наводит на невеселые размышления о возможной роли таких «долгоиграющих» вирусов в развитии дегенеративных и аутоиммунных болезней. Примером одной из последних может быть сахарный диабет. Известно, что вирусная инфекция может в целом содействовать развитию сахарного диабета, но единственным вирусом, относительно которого твердо доказано, что он вызывает сахарный диабет 1-го типа (инсулинозависимый), является вирус краснухи при внутриутробном заражении[838]. При длительной циркуляции в организме вирус краснухи может приводить к образованию сложных иммунных комплексов, способных как напрямую поражать бета-клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин, так и запускать аутоиммунные реакции, также приводящие к повреждению бета-клеток. Учитывая, что «специфический иммунный комплекс краснухи часто обнаруживается после прививки и может быть продемонстрирован у двух третей вакцинированных даже восемь месяцев спустя после прививки»[839], возможность того, что прививки против краснухи могут способствовать развитию сахарного диабета у лиц с определенной генетической к тому предрасположенностью, представляется вполне реальной. Стоит отметить и публикации, связавшие появление на рынке в 1979 г. новой краснушной вакцины из штамма вируса RA 27/3 со случаями синдрома хронической усталости, до того неизвестного[840], в том числе и в результате контакта с недавно привитыми от краснухи[841]. Однако самым распространенным и при этом весьма и весьма неприятным осложнением этих вакцин является артрит, что выглядит вполне естественным, учитывая, что и сама болезнь имеет то же самое осложнение, а прививка делается живыми вирусами. По некоторым сообщениям, от 12 до 20 % женщин, получивших прививку, страдают вслед за ней от боли в суставах, причем начаться она может несколько недель спустя после прививки, а продолжается от недель до многих лет[842]. Американский Департамент здравоохранения, образования и социального обеспечения (HEW) сообщил в начале 1970-х гг., что «у 26 % детей, получивших прививку против краснухи в рамках национальной программы… развились артралгии и артриты… Многим потребовалась медицинская помощь, некоторые были госпитализированы для проверки на ревматизм и ревматоидный артрит»[843]. У некоторых получивших прививку от краснухи действительно развивается ревматоидный артрит, от которого им суждено страдать всю жизнь. При этом артрит как следствие естественной краснухи склонности к хронизации не имеет: «Краснуха протекает благоприятно и заканчивается выздоровлением без каких-либо последствий. Осложнения у детей крайне редки. В основном развиваются артропатии, характеризующиеся возникновением болей в суставах… Это осложнение возникает у 6–15 % больных краснухой. Симптомы поражения суставов появляются обычно через неделю после высыпания и держатся в течение 1–2 нед., но у отдельных больных могут затягиваться на несколько месяцев, не оставляя резидуальных явлений…»[844]. Показательно, что «артрит хронический, вызванный вакциной против краснухи» фигурирует даже в куцем «Перечне поствакцинальных осложнений, вызванных профилактическими прививками, включенными в Национальный календарь профилактических прививок РФ, и профилактическими прививками по эпидемическим показаниям, дающих право гражданам на получение государственных единовременных пособий», утвержденном российским правительством 2 августа 1999 г. (см. «Приложения»). Не особо рискуя ошибиться, могу предположить, что если бы все дети, подростки и женщины, имеющие право на получение этого пособия, знали о связи прививки от краснухи и артрита и полагающееся им пособие на самом деле получали, то вопрос о целесообразности (в первую очередь экономической) проведения этой прививки изучался бы куда более основательно и с привлечением большего количества компетентных и, главное, независимых экспертов, нежели это происходит сейчас. В некоторых странах (например, в США) деньги на компенсации жертвам прививок вкладываются в стоимость вакцин, в других – государство платит «абстрактно», из фонда социального обеспечения. Как многократное удорожание краснушной вакцины, так и неприемлемое для государства увеличение количества выплат пострадавшим из общественных фондов могло бы заставить искать другие подходы к решению существующей проблемы врожденной краснухи. Другие опасности прививки против краснухи – возможность инфицирования краснухой плода, если прививка сделана во время беременности или незадолго перед ней, о чем уже упоминалось выше, а также возможность дальнейшей передачи инфекции от свежепривитого. Вакцинаторы, публично радующиеся возможности «дополнительной иммунизации окружающих» живыми вирусами полиомиелита[845], выделяемыми детьми, привитыми живой полиовакциной (вакциной Сэбина), становятся на удивление неразговорчивы, когда речь заходит о такой же возможности, связанной с вирусами краснухи. Теоретически ничто не мешает привитому ребенку или девочке-подростку заразить свою беременную мать, сестру или тетю. Хотя несколько случаев передачи прививочного вируса уже описаны в литературе[846], большинство пропрививочных руководств их отрицает. Все же признается, однако, что прививочный вирус краснухи может в течение нескольких недель выделяться из глотки свежепривитых, и допускается возможность передачи вируса от матери ребенку при грудном вскармливании[847]. В этой связи уместно будет сказать несколько слов об опасениях другого рода. Так, двумя американскими авторами (один из которых – врач-педиатр) были описаны 60 женщин, которые, несмотря на сделанную ранее прививку или перенесенную в детстве болезнь, не имели «защитного» титра антител, что и было установлено акушером-гинекологом, к которому они обратились по поводу своей беременности. Все они получили прививку от краснухи сразу после родов вакциной MMR или моновалентной краснушной вакциной. Детям 45-ти из этих женщин позднее был поставлен диагноз аутизма, у детей 10-ти женщин были диагностированы уже упоминавшиеся в главе о кори нарушения так называемого аутистического спектра, а у детей 4-х женщин – различные заболевания иммунной системы. Известно, что первые симптомы аутизма у двадцати детей появились сразу после сделанной им прививки MMR, у двух – до нее, но прививка резко ухудшила состояние. Примечательно, что на грудном вскармливании находились далеко не все дети. Авторы предполагают, что неспособность к выработке иммунитета к краснухе указывает на иммунный дефект, который может иметь генетический характер и передаваться по наследству. Прививка в послеродовом периоде может увеличивать опасность заболевания аутизмом ребенка, получающего от матери как иммунную поломку, так и живые вирусы краснухи – с материнским молоком или, возможно, воздушно-капельным путем. Когда все это соединяется с бесконечным «поствакцинальным периодом», вредными веществами, содержащимися в вакцинах, и новой порцией живых вирусов прививки MMR, то у некоторых детей это дает старт аутизму или превращает первые симптомы в развернутую болезнь[848]. Автор другого материала, поданного в комитет экспертов американского Института медицины, добавила, что ей лично знакомы три женщины, которые также не имели иммунитета к краснухе и которые были привиты в послеродовом периоде. У всех троих дети страдают от расстройств аутистического спектра. По гипотезе автора, живой вакцинный вирус краснухи, который способен находиться долгие годы в организме человека, в период естественного подавления иммунных функций, связанного с беременностью, может реактивироваться, начать размножаться и поражать зародыш. Поскольку вирус ослаблен, он не вызывает такие тяжелые врожденные дефекты, как природный вирус, но вполне способен привести к нарушениям развития нервной системы, проявляющим себя как аутизм[849]. Эффективность В главе о ветряной оспе я уже упоминал, что длительность иммунитета, как признают и сами производители вакцин, поддерживается за счет продолжающейся циркуляции среди людей «дикого» вируса, дающего «толчки» иммунитету. Это верно и для краснухи[850]. Ученые описывают немало случаев, когда через 10 и даже через 15 лет после сделанной прививки наблюдался высокий титр антител к вирусу краснухи, что было совершенно невероятно и по самым смелым прививочным оценкам. Точно так же было очевидно, что никакого отношения к прививкам не может иметь внезапное увеличение титра антител на фоне их предшествующего неуклонного снижения. Это увеличение указывает на повторное инфицирование (реинфицирование) краснухой. Единственным возможным объяснением может быть лишь то, что поддержание иммунитета связано с влиянием «дикого» вируса, о чем речь уже шла в других главах. Именно этого, давно уже известного, факта не понимают или о нем сознательно умалчивают те авторы, которые сообщают: «Поствакцинальный иммунитет у привитых вакциной против краснухи связан с циркулирующими антителами, которые появляются через 2–3 недели после вакцинации и сохраняются на протяжении 20 лет» (выделено мной. – А. К.)[851]. Такому сказочному сохранению антител мог бы позавидовать и иной вполне естественный иммунитет, но истинному положению вещей это может соответствовать лишь до тех пор, пока среди нас циркулирует «дикий» вирус, оказывающий бустер-эффект и стимулирующий выработку антител. Блаженная вера в десятилетия защиты позволяет некоторым авторам утверждать, что «при вакцинации против краснухи основной целью является не защита привитых от относительно легкого заболевания, а предотвращение заболевания плода, возможно, через десятки лет после вакцинации»[852]. О планах по элиминации вируса, в которых детям отведена довольно незавидная роль, почему-то стыдливо умалчивается, что делает прививочный посыл совсем нелогичным. Отчего же тогда не сделать прививку не за «десятки лет» до предполагаемого события, а непосредственно перед ним? Полное удаление вируса краснухи из человеческого общества прививками выглядит предприятием очень сомнительным, если осуществимым вообще – за исключением натуральной оспы, ВОЗ, несмотря на все задорные (и при этом неизменно весьма и весьма прибыльные для производителей вакцин) кампании под лозунгом «Мир, свободный от болезни X, У или Z к такому-то году!», пока что не удалось ликвидировать ни одного антропоноза (то есть заболевания, в передаче которого участие принимают только люди). Краснуха – не натуральная оспа, когда несомненная опасность болезни, ее четкая клиническая различимость и огромные вложенные в дело деньги стран-спонсоров позволяли изолировать каждого заболевшего и держать его в карантине до тех пор, пока тот не становился незаразным, обрывая таким образом цепочку передачи инфекции. Краснуха очень часто протекает в стертой, клинически неразличимой форме, без температуры, кашля и насморка, и на нее могут просто не обратить внимание. Эти сомнения могли бы рассматриваться как серьезные контрдоводы против кампании тотального прививания детей против краснухи в том случае, если бы эффективность вакцины была действительно очень высока и серьезно угрожала циркуляции вируса краснухи в мировом масштабе. Однако у вируса краснухи вряд ли есть серьезные основания для беспокойства, а потому делать упор на эти сомнения смысла нет[853]. Как и в случае всех остальных вакцин, эффективность вакцины против краснухи вызывает очень большие сомнения. Вскоре после появления первых краснушных вакцин в конце 1960-х гг. были опубликованы сообщения о заболевании ранее успешно привитых против краснухи. Так два исследования, проведенные д-ром Беверли Аллан, показали полную неэффективность одной из этих вакцин («Сендевакс»). Особенно показательно было первое из них, когда 80 % привитых молодых солдат, у которых введение вакцины вызвало выработку необходимых антител, несколькими месяцами позднее заболели краснухой в лагере, печально известном регулярными вспышками краснухи (почему именно этим солдатам и были сделаны прививки)[854]. С того времени сообщения о неэффективности вакцины появляются регулярно. Очевидно, что если она и может обеспечить какую-либо защиту в отсутствие реинфицирования, то лишь на очень краткий срок. Проведенные в середине 1980-х гг. исследования показали, что после пятнадцатилетних повальных прививок процент восприимчивых к краснухе остался к фертильному возрасту тем же, каким был и в допрививочную эру – 10–20 %[855]. Стало очевидно, что эффективность прививки оказалась гораздо ниже предполагавшейся. Тем не менее, даже добавление прививки в фертильном возрасте для получивших лишь одну прививку в детстве (или не получивших вообще) оказалось неспособным решить проблему кардинально. Можно считать уже вполне доказанным, что прививка – не то что в младшем детском или школьном возрасте, но и непосредственно за несколько лет до беременности – отнюдь не гарантирует защиты, и публикации в медицинской периодике о случаях появления на свет детей с врожденной краснухой, рожденных от привитых матерей, вовсе не являются ни уникальными, ни даже просто очень редкими[856]. Хотя в некоторых сообщениях указывается, что обычно титр антител ниже 1:64 не является защитным, практического значения этот вывод имеет мало. Известно, что титр антител может понизиться от «защитного» до «незащитного» достаточно быстро вследствие самых разных причин, да и мысль, что чуть ли не каждый год желающая забеременеть должна проверять титр антител к вирусу краснухи, граничит с чистой паранойей. Бюджет ни одной страны не сможет позволить себе роскошь достаточно дорогих серологических исследований. Сегодня рекомендуется не беременеть в течение как минимум трех месяцев после прививки, чтобы избежать внутриутробного инфицирования плода живым вирусом, содержащимся в краснушной вакцине. Учитывая, что у определенного количества привитых уже через два-три года после прививки титр антител становится ниже требуемого 1:64 (не говоря о тех, у кого прививка вообще оказывается неэффективной), мы приходим к выводу, что в случае повторных неудач забеременеть или всякий раз перед следующей беременностью необходимо будет каждые несколько лет повторять прививку против краснухи, что неизбежно повлечет за собой увеличение числа осложнений и случаев инвалидности, за которые положена государственная компенсация, а также к общему ухудшению состояния здоровья беспрерывно прививаемых. Впрочем, такой вариант пока что никем и не предлагался. Показательно, что главной цели, ради которой затевалась эта прививочная кампания – ликвидация врожденной краснухи в масштабах планеты – добиться не удалось все равно. В США в 1962–1965 гг. число случаев врожденной краснухи увеличилось, потом стабилизировалось (1967 – 10, 1968 – 11, 1969 – 14[857]). Однако затем, на фоне массовых прививок, их число начало возрастать. В 1971 г. их было 77, в 1972 г. – 68. Результатом прививок стало то, что дети, которым болезнь практически ничем не грозит (кроме приобретения к ней пожизненного иммунитета), стали болеть краснухой меньше, а подростки и взрослые – больше. В течение примерно десяти лет число случаев врожденной краснухи колебалось от 32 до 60, прежде чем, наконец, спустилось к уровню «допрививочной» эры (за исключением 1991 г., когда был зафиксирован 41 случай)[858]. Перестала регистрироваться врожденная краснуха в США лишь последние несколько лет. Таким образом, сегодня для предупреждения нескольких десятков случаев врожденной краснухи в год, которые наблюдались в допрививочную эру, миллионы американских детей получали и получают прививки, а значит теряют здоровье в результате вакцинации и шанс приобрести пожизненный иммунитет (перенеся краснуху естественным образом), «садясь» на прививочную иглу. Следует отметить, что хотя и исключительно редко, но возможно повторное инфицирование краснухой у перенесших ранее естественную болезнь. К порокам развития плода это, по имеющимся сведениям, не ведет[859]. Завершая эту главу, я хотел бы привести цитату из монографии российского авторского коллектива: «…Резюмируя результаты клинического испытания краснушной вакцины, можно считать: существующие вакцины в ряде случаев не способны индуцировать прочный и длительный иммунитет, который в состоянии предохранить беременную женщину от внутриутробной инфекции; вакцинация, особенно у девушек и женщин, в значительном проценте случаев сопровождается реакциями со стороны суставов; у большинства вакцинированных лиц аттенуированный вирус выделяется из носоглотки, однако практически не передается контактным лицам; вакцинный вирус способен преодолевать плацентарный барьер, и случайная вакцинация восприимчивой беременной может привести к хронической инфекции плода»[860]. Если сюда добавить «долгосрочные последствия применения краснушной вакцины у лишенных иммунитета к краснухе женщин никогда не изучались», то в целом я готов разделить этот вывод. В свете всего вышесказанного понятно, что проблема врожденной краснухи существует и требует серьезного к себе отношения. Любой женщине, желающей забеременеть, должен быть рекомендован, в числе прочих рутинных проверок, анализ на наличие антител к вирусу краснухи. В случае если результаты окажутся отрицательными, женщина должна сделать свой выбор в пользу либо повышенных мер предосторожности (следует избегать детских коллективов и особенно детей с признаками простуды, что вообще крайне желательно в первом триместре беременности, и не только из-за опасений заразиться краснухой), либо гомеопрофилактики, либо прививки. Последняя автоматически отодвигает предполагаемую беременность минимум на три месяца и грозит осложнениями, частота и тяжесть которых отнюдь не дает возможности отмести их как редкие и несерьезные. Кроме того, согласно приведенной выше гипотезе американских исследователей, само отсутствие иммунитета к краснухе может быть свидетельством иммунной поломки, которую вакцинация может усугубить. Методы гомеопрофилактики рекомендуются некоторыми гомеопатами, однако оценку их реальной эффективности должны дать исследования, до настоящего времени еще не проводившиеся. Выводы • Краснуха – вероятно, самая мягкая и безобидная детская болезнь. Девочки должны перенести ее в детстве, чтобы защититься от опасности непоправимого ущерба, наносимого плоду при инфицировании вирусом краснухи на раннем сроке беременности. Краснуха – далеко не единственная болезнь, инфицирование которой на ранних сроках беременности может привести к нарушениям развития плода. Беспрерывное навязчивое обсуждение темы врожденной краснухи связано исключительно с наличием вакцины и, соответственно, с возможностями заработка на ее производстве и реализации. Прививка краснухи не позволяет приобрести к ней естественный, самый прочный, иммунитет и «сдвигает» болезнь во взрослый возраст, когда она опаснее, особенно для женщин по указанной выше причине. Кампании по прививанию детей направлены не на их защиту, а на элиминацию вируса краснухи из человеческого сообщества, и в настоящее время выиграть от этого могли бы лишь женщины, находящиеся в фертильном возрасте. Самим детям кроме вреда эта прививка не приносит ничего. Невысокая эффективность вакцины вкупе с многочисленными осложнениями, среди которых первое место занимают артриты, доказана многолетними исследованиями. Кроме того, краснушная вакцина входит в состав вакцины MMR, связь которой с аутизмом и различными поведенческими нарушениями сейчас обсуждается. Полиомиелит Еще одним заболеванием из тройки «самых страшных, самых опасных» в родительском мнении болезней, помимо дифтерии и столбняка, является полиомиелит. Я не знаю, в какой мере мне удалось внушить читателям хоть какое-то спокойствие в отношении дифтерии, но с полиомиелитом это сделать будет легче, поскольку сама болезнь официально объявлена ликвидированной в цивилизованном мире (в РФ полиомиелит не регистрируется с 1998 г., а в 2002 г. страна была сертифицирована как свободная от полиомиелита). Поэтому навязывать прививки от полиомиелита вакцинаторам приходится не посулами неминуемого заражения с последующим неизбежным параличом и пожизненной инвалидностью, а всего лишь обещанием возвращения заболевания, если все не будут строго и по графику прививаться, а также принимать участие в «зачищающих» турах полиовакцинаций. Очень немногие из тех родителей, которые сегодня решают вопрос о прививках своим детям, хотя бы один раз видели «живьем» больного полиомиелитом, да и бабушки и дедушки, которые могут рассказать о виденном и пережитом, не могут быть уверенными, что те случаи, которые им преподносились как несомненный полиомиелит, таковыми действительно являлись. Несмотря на то, что самой болезни – или того, что за нее выдавалось, – больше нет, искусно укорененный страх перед ней жив, и именно он является отличным инструментом для продвижения и реализации полиовакцин. Болезнь Возбудителем полиомиелита является вирус из рода энтеровирусов, имеющий три серотипа[861]. Заражение обычно происходит фекально-оральным путем, хотя возможны также воздушно-капельный и воздушно-пылевой пути передачи инфекции. Заболевание является типичным антропонозом – единственным резервуаром вируса является человек. Всем известной визитной карточкой полиомиелита являются параличи, связанные с тем, что вирус поражает нейроны передних рогов спинного мозга, что, однако, встречается очень и очень нечасто. Хотя в разных источниках указываются разные цифры, ясно, что подавляющее большинство заразившихся полиомиелитом так никогда об этом и не узнает. Вот, например, свидетельство российских авторов: «…На 100, а может и на 1000 носителей дикого вируса полиомиелита, которые могут распространять данную инфекцию, заболевает только один»[862]. Наиболее часто встречаются атипичные формы болезни (вообще без поражения нервной системы) и непаралитические (менингеальная и энцефалитическая, без поражения спинного мозга); истинные же паралитические «составляют не более 2–3% от всех случаев заболевания»[863]. Таким образом, учитывая, что клинические проявления встречаются в 0,1–1% случаев полиомиелита, паралитической формой заболевают не более 2 человек на тысячу инфицированных вирусом этой болезни. О предрасполагающих к этому факторах речь пойдет ниже. Полиомиелит является преимущественно болезнью раннего детского возраста, хотя очень редко могут заболевать и взрослые. Пассивный иммунитет может передаваться от матери. Болезнь, как правило, остается нераспознанной: «Достоверная диагностика наиболее распространенных атипичных… форм полиомиелита невозможна без лабораторного подтверждения этиологии заболевания. Эти формы полиомиелита диагностируются редко, как правило, только в эпидемических очагах при специальном вирусологическом и серологическом обследовании контактных»[864]. А поскольку эти атипичные формы чаще всего протекают в виде обычных ОРВИ-ОРЗ или кишечных инфекций, то ясно, что врачам не придет в голову заказывать дорогие и далеко не везде доступные специальные серологические исследования. К тому же «лабораторная диагностика полиомиелита носит ретроспективный характер. Для достоверного подтверждения диагноза полиомиелита необходимо выделение вируса из кала и выявление не менее чем 4-кратного нарастания титра антител к вирусу полиомиелита»[865]. Это может означать и то, что как бы тяжела ни была перенесенная болезнь, но если после нее не осталось явного паралича, требующего выяснения своей природы, то вряд ли врачи станут искать приключений на свою голову и хлопотать о выделении вируса из кала и проверках титра антител к вирусу. Ведь очень многие страны уже объявлены «свободными от полиомиелита», и один неосторожно сделанный анализ, непредсказуемый по своим результатам, может поставить под сомнение усилия всего мирового сообщества по искоренению полиомиелита. Вряд ли дальнейшая судьба такого врача будет очень счастливой. Первые клинические предположения о диагнозе полиомиелита могут возникнуть лишь тогда, когда появляются резкая гиперестезия кожи (ребенок не выносит даже одежды) и так называемые спинальные симптомы, обусловленные слабостью мышц ног (например, характерный «симптом треножника» – ребенок сидит, раскинув ноги и опираясь на руки). «При типичной паралитической форме болезни различают инкубационный период – от 2 до 21 дня, чаще 7–14 дней; предпаралитический период – от 2 до 5 дней, паралитический период, восстановительный период и период остаточных явлений»[866]. Наиболее тяжелыми являются бульбарная (с поражением продолговатого мозга) и бульбоспинальная (с поражением спинного и продолговатого мозга) формы. До появления в XX в. аппаратов искусственной вентиляции легких бульбарные формы, сопровождающиеся нарушением функций дыхательного центра, приводили к смерти. Вероятно, полиомиелит был знаком человечеству уже с древних времен, но до самого конца XIX в. его проблема остро не стояла. Вряд ли можно счесть серьезным предположение российских авторов о том, что «в течение многих столетий полиомиелит был заметной болезнью, описывался, изучался, но не привлекал преимущественного внимания. в годы, когда эпидемии оспы, чумы, холеры распространялись порой на огромных территориях и уносили десятки и сотни тысяч жизней»[867]. Потому он и не привлекал «преимущественного внимания», что был малозаметен и уж во всяком случае никогда в те времена не принимал масштабов не только эпидемий, но даже сколько-нибудь заметных вспышек. Те же авторы указывают, что первое описание полиомиелита в России относится к 1830-м гг.; оно было дано в лекциях профессора Московского университета И. Дядьковского (1784–1841), а первые описания «небольших вспышек» стали наблюдаться лишь с 1905 г.[868] В Северной Европе и США полиомиелит приобрел черты эпидемического заболевания лишь в самом конце XIX в.[869] Объяснения столь позднему появлению полиомиелита как эпидемического заболевания имеются. Прежде всего, резко возросло число провоцирующих болезнь факторов. В главе о дифтерии я писал о наблюдениях английских врачей, указавших на частое развитие паралитического полиомиелита после прививок. О таких наблюдениях сообщалось практически с самого начала XX в. – острый вялый паралич (ОВП) после прививок против оспы был вполне привычным явлением, но эти сведения не предавали гласности, боясь подвергнуть опасности прививочные кампании (и, соответственно, доходы всех, кто так или иначе был связан с оспопрививанием)[870]. Так, в Германии полиомиелит развивался у детей из приютов, страдавших от врожденного сифилиса, после сделанных уколов неосальварсана, сальварсана и других лекарств[871]. Поскольку именно конец XIX в. был «триумфом бактериологии», то понятно, что число всяких как «проверенных», так и экспериментальных вводимых детям вакцин и сывороток, в дополнение к уже имевшимся тогда прививкам против оспы, резко возросло. Механизм провоцирующего эффекта мышечной травмы неизвестен и по сей день, но предполагается, что травма запускает «заброс» вируса в центральную нервную систему через аксоны нервных клеток в мышцах[872]. Вполне показателен пример Индии, где прививочные программы – особенно прививка DPT (АКДС) – стали причиной огромного числа случаев так называемого спровоцированного полиомиелита и смертей от него в эндемичных по полиомиелиту районах[873]. Вообще же, по имеющимся оценкам, не менее 60–70 % случаев паралитического полиомиелита в деревнях Индии было вызвано инъекциями, в которых не было никакой необходимости. Как правило, речь шла о жаропонижающих лекарствах[874]. Кампания по лечению кожной болезни, известной как фрамбезия, повторными инъекциями неоасфенамина привела к вспышке полиомиелита среди получивших уколы на Самоа[875]. Во время вспышки полиомиелита в Омане 42,9 % заболевших полиомиелитом детей за 30 и менее дней до болезни получили прививку DPT (АКДС), в то время как в контрольной группе здоровых прививки получили 28,3 %[876]. Интересно, что прививки могут быть провоцирующим фактором не только для «дикого» полиомиелита, но и вакциноассоциированного паралитического полиомиелита (ВАПП), о котором речь будет далее. Неоспоримую связь паралитического полиомиелита с предшествовавшими прививке инъекциями (обычно антибиотиков) установили румынские исследователи; при этом чем больше было получено уколов, тем выше был риск заболевания полиомиелитом[877]. Думаю, что прививки если и не были единственной причиной полиомиелита, то несомненно сыграли важную роль в увеличении заболеваемости им в СССР. Этот вопрос требует специального исследования, и хотелось бы надеяться, что в будущем оно будет проведено. Пока что поделюсь с читателем некоторыми своими мыслями. Имеющиеся в литературе таблица[878] и график[879] заболеваемости полиомиелитом в СССР, к сожалению, показывают статистику лишь с 1940 г., а в отрыве от предыдущих лет она может считаться показательной лишь весьма условно. Тем не менее, несомненно, что с 1945–1946 гг. заболеваемость полиомиелитом начала резко повышаться, а наиболее явно – с 1947 г., в то время как «в годы Великой Отечественной войны заболевания полиомиелитом на территории СССР отмечено не было»[880]. Объяснить это можно тем, что в годы войны на оккупированных территориях прививки, разумеется, не делались вообще, да и иных уколов детям делалось намного меньше, а на неоккупированной тоже было не до них. С возвращением мирной жизни вернулись и ее неизменные спутники – прививки. Дополнительная ревакцинация от оспы в возрасте 4–5 лет, которая была введена в 1939 г. постановлением Совета Народных Комиссаров[881], вероятно, начала активно претворяться в жизнь сразу же после войны. В 1947 г. была введена ревакцинация против дифтерии детей четырех и восьми лет[882]. В 1958 г., который был пиком заболеваемости полиомиелитом (22 054 заболевших[883]), было введено прививание от коклюша детей в возрасте до 5 лет[884]. Не забудем и прививку БЦЖ, ревакцинация которой была введена в СССР в 1953 г. (полностью массовой и окончательно обязательной БЦЖ стала в 1961–1962 гг.). Кроме того, в 1954–1956 гг. на детсадовцах проводились эксперименты с живой паротитной вакциной[885]. Такое количество прививок, обрушившееся на советских детей, вполне могло стать провоцирующим фактором для ОВП, в том числе и полиомиелитной природы. Помимо инъекций, в США фактором, провоцирующим полиомиелит, стало вошедшее в моду удаление миндалин (тонзилэктомия), а также борьба с аденоидами исключительно при помощи скальпеля – врачи имели очень неплохой заработок на очистке несовершенных детских организмов от всего «ненужного» и «вредного». В своей книге д-р Виера Шайбнер приводит пример трех вспышек полиомиелита в США в 1952–1954 гг., когда у более половины заболевших полиомиелитом пациентов с бульбарными симптомами обнаружилось в анамнезе удаление миндалин[886]. У ряда авторов я видел оценки, согласно которым удаление «лишних» миндалин увеличивало шанс заболевания полиомиелитом на 400–600 %! Уже упоминавшийся мной ранее английский хирург Беддоу Бейли ссылается в своей книге на проф. Гейлорда Андерсона из службы общественного здравоохранения Миннесоты, согласно которому лица, заболевшие бульбарной формой полиомиелита, чаще имели в анамнезе удаление миндалин и аденоидов, при этом вне всякой связи с возрастом, когда эта операция была сделана (так, во время вспышки полиомиелита в Южной Австралии среди 39 заболевших 35 перенесли ранее тонзил-эктомию); среди заболевших полиомиелитом вероятность появления бульбарных симптомов была в 4 раза выше у тех, кто перенес тонзил-эктомию, чем у тех, у кого миндалины остались на месте; удаление миндалин было важным фактором, способствующим заболеванию полиомиелитом в «неполиомиелитных» возрастных группах[887]. Как ни парадоксально это звучит, но свою роль в увеличении заболеваемости полиомиелитом могло сыграть улучшившееся санитарно-гигиеническое состояние мест проживания людей. Ранее вирус полиомиелита обнаруживался повсюду в сточных водах, выгребных ямах и пр. Мухи переносили его на пищевые продукты, и все люди, начиная с младенческого возраста, были в постоянном контакте с ним, приобретая, таким образом, естественный иммунитет (как известно, в период до 12 мес. жизни случаи паралитической формы болезни исключительно редки, так как действует полученный от матери иммунитет). Появление канализации, очистка сточных вод и уничтожение мух привели к тому, что младенцы лишились своей обычной «порции грязи», а первый контакт с вирусом полиомиелита случался в более позднем возрасте, когда результат такой встречи становился намного серьезнее[888]. Выше я перечислил признанные факторы, способствовавшие росту заболеваемости полиомиелитом. Среди заслуживающих пристального внимания гипотез можно отметить ту, что указывает на связь заболеваемости полиомиелитом и использования инсектицидов и пестицидов, в первую очередь ДДТ (дихлордифенилтрихлорэтан или хлорофеноэтан). С глубокой древности было известно, что отравление некоторыми ядами (которые сегодня мы называем нейротоксическими) способно приводить к появлению ОВП. Согласно рассматриваемой гипотезе, первые вспышки ОВП, которые позднее расценили как паралитический полиомиелит, были документированы после начала использования пестицидов (например, полихлорированных бифенилов, бензилгексахлорида) и в районах их максимального применения. Первая крупная эпидемия полиомиелита была зарегистрирована в США в Нью-Йорке в 1916 г., а в 1915 г. именно в Нью-Йорке началось массовое производство хлорированного бензола. По причине постоянного контакта с ядовитыми химическими веществами, утверждает гипотеза, от ОВП часто страдали солдаты в годы Первой и Второй мировых войн. В 1949 г. было показано, что ДДТ способен вызывать параличи, неотличимые от таковых при полиомиелите[889]. Сенатские слушания по проблеме токсичности ДДТ в 1951 г. и исследование, обнаружившее, что ДДТ присутствует в коровьем молоке, а вскармливаемые им телята погибают от дыхательного паралича (в том же году данные этого исследования были подтверждены в Швеции), вызвали резкое снижение использования ДДТ в США. Соответственно этому снизилась и заболеваемость ОВП. К моменту начала использования вакцины Солка в 1955 г. заболеваемость ОВП снизилась почти в два раза, а к началу ее массового применения в 1957 г. – более чем в 10 раз. С 1954 г. и до его запрета Управлением по охране окружающей среды в 1972 г., ДДТ лишь экспортировался США, но не применялся внутри страны. Однако как только в 1983 г. ДДТ был вновь разрешен к использованию в США в качестве составляющей пестицидов, сразу начали поступать сообщения о случаях «постполиомиелитного синдрома» – к ранее перенесшим полиомиелит людям вновь вернулись симптомы этой болезни[890]. На еще один фактор, вероятно способствующий заболеванию полиомиелитом, указал д-р Бенджамин Сэндлер, который выпустил в 1951 г. книгу «Диета предотвращает полиомиелит»[891]. В ней он, в частности, сообщил, что ему была дана возможность выступить по радио и в газетах и предупредить родителей Эшвиля (Северная Каролина), чтобы те не давали детям продуктов, содержащих сахар, – разнообразных напитков, мороженого, леденцов и т. п. и уменьшили употребление их детьми фруктов и фруктовых соков. Вместо этого Сэндлер рекомендовал насыщенную белком диету (свинина, говядина, мясо птицы, яйца, молоко, сметана, сыр) и овощи, содержащие минимум крахмала. Сэндлер считал, что вспышка полиомиелита в летний период связана именно с тем, что дети потребляют огромное количество легкоусвояемых углеводов, содержащихся в традиционных детских сладостях и бакалейных изделиях, что, в совокупности с высокой летней физической нагрузкой (плавание, бег, катание на велосипеде) создает предпосылки для заболевания полиомиелитом вследствие резкой гипогликемии (снижения уровня глюкозы в крови). В пользу теории Сэндлера говорило и то, что полиомиелит являлся болезнью стран с высоким потреблением сахара на душу населения, в то время как в странах с низким потреблением сахара он был почти неизвестен. Экспериментально Сэндлер доказал это в исследованиях на обезьянах и кроликах в 1931 г. Кролики, как известно, невосприимчивы к полиомиелиту, но снижая уровень сахара в их крови, Сэндлеру удавалось заражать их полиомиелитом. Агитация Сэндлера была успешной. Многие родители последовали его рекомендации, и заболеваемость полиомиелитом в Северной Каролине снизилась с 2402 случаев в 1948 г. до 214 в 1949 г., то есть в 11 раз! В это же самое время в 39 штатах заболеваемость полиомиелитом возросла, а в тех штатах, где она снизилась, максимальный показатель был зафиксирован в Южной Каролине – примерно в 3 раза. Здесь же стоит упомянуть, что в одном старом исследовании было показано значение генетического фактора в предрасположенности к полиомиелиту. В эксперименте сыворотка III (В) группы крови обладала значительно более высокой способностью нейтрализации полиовирусов, нежели сыворотка I (0) и II (А) групп[892]. Многие авторы наблюдали связь полиомиелита с различными формами эндокринной недостаточности у детей. Лечение при полиомиелите симптоматическое; при дыхательных нарушениях больных переводят на искусственную вентиляцию легких. Гомеопатии, лечившей острые вялые параличи практически с момента своего возникновения, было что сказать как в лечении, так и в профилактике полиомиелита. Испытывались многие средства, но особую популярность приобрел препарат Lathyrus sativus, приготовляемый из семян чины посевной, растения из семейства бобовых[893]. Это растение, которое известно способностью вызывать у питающихся его семенами нейролатиризм (заболевание, своим симптомокомплексом очень напоминающее паралитический полиомиелит), вошло в гомеопатическую практику в последней четверти XIX в. Гомеопаты быстро оценили его ценность. Так, согласно д-ру Артуру Хиллу Грим-меру (1874–1967) из Чикаго (Иллинойс), Lathyrus sativus имеет «то же сродство к тем же самым центрам спинного и головного мозга, какое имеет вирус полиомиелита, и [это лекарство] является лучшим противоядием и для профилактики, и для лечения [полиомиелита]»[894]. Вот несколько цитат относительно гомеопатического лечения и профилактики полиомиелита. «Врачи-гомеопаты довольны, что они имеют действительно безопасный и лучший профилактический препарат, каким является правильно назначенный Lathyrus sativus. Профилактика не несет в себе абсолютно никакой опасности и, вероятно, обеспечивает пожизненный иммунитет, в то время как вакцина Солка – лишь на два года». Д-р Дуайт Смит (1885–1980) из Глендэйла, Калифорния. «В сотнях семей я всегда использовал для профилактики Lathyrus 1М, в том числе и во время наихудших эпидемий, и я не видел ни одного случая полиомиелита, который бы развился до опасного состояния. У меня было 100 % выздоровления пациентов, а многие случаи имели абортивное течение». Д-р Вилбер К. Бонд (Гринсфорк, Индиана)[895]. В своей книге д-р Дороти Шеперд цитирует сообщение д-ра Тейлора Смита из Йоханнесбурга, который прислал в Лондон отчет об эпидемии полиомиелита. Д-р Смит указывал, что в самом начале заболевания полезными лекарствами могут оказаться Belladonna, Gelse-mium, Physostigma и Lathyrus. Читатели помнят, что именно Gelsemium часто оказывался спасительным лекарством при инфлюэнце. И действительно, в начальных стадиях грипп и полиомиелит чаще всего неразличимы, а потому, как отмечает в своих комментариях д-р Шеперд, правильно выбранное лекарство (например, Gelsemium или Eupatoriит) может оборвать развитие болезни в самом ее начале. Полезным может оказаться Gelsemium и позднее; особенно он показан при легкой дрожи в пораженных мышцах[896]. Для профилактики д-р Смит дал Lathyrus sativus 30 группе из 82 человек в возрасте от 6 месяцев до 20 лет (42 белым детям, 21 ребенку из семей негров и мулатов и 19 белым взрослым). Доза была повторена через 16 дней. Хотя все жили рядом с районом, в котором была зарегистрирована эпидемия, а 20 человек, со слов д-ра Смита, имели прямой контакт с инфекцией, ни один человек из числа получивших профилактическое лечение не заболел. Это лекарство д-р Смит испытал и в лечении группы из 34 заболевших детей (18 белых и 16 из семей негров и мулатов). Каждый получил 3 дозы препарата с перерывом в полчаса. Девять человек к тому моменту, когда прибыл д-р Смит, были серьезно больны и пятеро из них были отправлены в больницу, а четверо были изолированы в своих домах (вероятно, это помешало получить информацию об их дальнейшей судьбе). Самый тяжелый случай был с девочкой двух с половиной лет, у которой д-р Смит обнаружил ригидность затылочных мышц и крайнюю чувствительность к малейшему прикосновению. Получив свои дозы Lathyrus sativus, девочка заснула, а проснулась на следующее утро, 12 часов спустя, без малейших признаков болезни[897]. Для долговременной невосприимчивости к полиомиелиту австралийский гомеопат д-р Айзек Голден в своей «Программе защиты с рождения» рекомендует дать одну дозу Lathyrus sativus 200 в 3 месяца, а затем в 5, 16, 26 и 56 месяцев – тройную дозу (разведения 30, 200 и 1М через каждые 8 часов)[898]. Другая рекомендация: 1 доза Lathyrus 200 ежемесячно в течение 3 месяцев до начала теплого сезона, после его завершения – одна бустерная доза 1М, а в самом конце года – одна доза 10М. Эта доза может быть повторена год спустя, хотя, со слов авторов публикации, необходимости в этом нет[899]. Существует также нозод полиомиелита Poliomyelitis nosode – «биотерапевтическое средство из динамизированной спинномозговой жидкости, полученной в результате пункции у больного полиомиелитом»[900]. Д-р Фредерик Кленнер, страстный пропагандист использования витамина С для лечения самых различных болезней, пишет в своей статье, что неоднократно имел успех, назначая большие дозы своего излюбленного препарата. Он приводит случай, когда ему довелось лечить двух братьев, заболевших полиомиелитом. Дети получали внутривенно шприцом на 50 мл 10 и 12 грамм аскорбиновой кислоты соответственно своему весу, 4 раза с перерывом в 8 часов и 4 раза с перерывом в 12 часов. Кроме того, они принимали 1 грамм витамина каждые 2 часа. Выздоровление было полным, и, со слов д-ра Кленнера, оба позднее стали в школе и колледже чемпионами по легкой атлетике. Их соседка примерно того же возраста не получала лечения аскорбиновой кислотой и осталась инвалидом[901]. Не обсуждая сейчас обоснованность дозировок витамина С, следует признать, что его значение в защите от полиомиелита все еще недооценивается, хотя необходимых научных данных вполне достаточно: «Работами Н. Ф. Гамалеи (1939), К. Джанглбата с сотрудниками (1937, 1939 гг.) доказано, что небольшие дозы витамина С губительно действуют на вирус полиомиелита (2–3 мг аскорбиновой кислоты нейтрализуют 10–20 тысяч летальных доз вируса). По их мнению, недостаточность витамина С является одним из главных предрасполагающих факторов к заболеванию полиомиелитом… Благотворная роль аскорбиновой кислоты не ограничивается влиянием на возбудителей инфекции и токсемию… Она оказывает также положительное действие на макроорганизм, активизируя естественные механизмы иммунитета и способствуя образованию антител. Витамин С стимулирует все виды обмена веществ в организме и, в частности, белковый обмен, который при остром полиомиелите подвергается глубоким изменениям»[902]. Обследование заболевших полиомиелитом детей показало, что «в остром периоде заболевания неудовлетворительный витаминный баланс (содержание витамина С в крови ниже 0,5 мг%) обнаружен в крови у 93,4 % детей, в спинномозговой жидкости – у 81,3 % из 103 обследуемых больных… Степень С-гиповитаминоза соответствует тяжести заболевания. Наиболее низкое количество витамина С отмечается при бульбарных и энцефалитических формах, особенно у детей более младшего возраста… Для ликвидации С-гиповитаминоза у детей, больных острым полиомиелитом, достаточно дополнительного введения витамина в пределах 200–400 мг в сутки. Нормальное количество аскорбиновой кислоты в крови достигается в среднем за 6–8 дней»[903]. Есть немало публикаций, показывающих, что отличные результаты в реабилитации пострадавших от полиомиелита имели также американские остеопаты. В одной из недавних статей, опубликованной во вполне ортодоксальном медицинском издании, отмечается, что вообще методы самовосстановления, разработанные пострадавшими, оказались намного эффективнее, чем беспомощное лечение, предлагавшееся официальной медициной, а растерянность ее представителей во время эпидемий полиомиелита убеждала пациентов, что им не на кого рассчитывать, кроме как на себя самих. Автор отмечает, что многие из методов, разработанных перенесшими полиомиелит пациентами, могли бы оказать огромную услугу, будь они сейчас внедрены в практику для реабилитации больных со сходными поражениями нервной системы[904]. Полиовакцины