— Простите, мне кажется… — О, только не напрягайтесь, — мягко улыбнулся Алимхан Иезуитович. — Закройте глаза, дышите глубже, постарайтесь почувствовать тепло в кончиках пальцев. Вас никто ни в чём не упрекает, давайте… э-э… попробуем пойти другим путём. Я буду говорить, а вы внимательно слушать. Если сочтёте, что мы уходим не в ту… э-э… степь, вы сразу же поправите меня! Договорились? Попробуем? — Хорошо. — Я и не собирался спорить. Он же врач, в любом случае ему видней. Современная психология знает десятки, если не сотни самых разных способов подобрать правильную терапию для любого человека. Уколов здесь не делают, максимум назначат потом какие-нибудь успокоительные таблетки для крепкого сна. Я, кстати, даже и не особо против, работа у нас нервная. — Итак, вы утверждаете, будто бы видите бесов. Как я понимаю, эта мелкая нечисть весьма… э-э… разнообразна, встречается повсеместно и отвечает за все плохие поступки человечества. — Не совсем так. Бесы, они, конечно, искушают людей, даже овладевают некоторыми. Но винить их абсолютно во всём нельзя. — Браво. Вот видите, вы уже не отрицаете права… э-э… любого индивидуума на плохой или хороший поступок. Продолжим? Я этого и раньше не отрицал, но ладно. Чего уж цепляться к мелочам. Отец Пафнутий вообще говорил, что если всегда перекладывать личную ответственность за свои собственные поступки на плечи нечистого, то это напрочь дискредитирует саму идею создания Господом человека по образу и подобию божьему. Даже ангелы небесные лишены своей воли, а мы добровольно отдаём её кому-то? — Кроме мелких бесов, которых вы, так сказать, изгоняете с помощью молитв, креста и серебра, в ваши обязанности входит также и война с чертями. Это, видимо, более… э-э… крупный подвид нечистой силы. Значит ли это, что когда вы видите перед собой, так сказать, искушаемого человека, то подходите к совершенно незнакомым людям, без всякого разрешения или пожелания обливаете их святой водой, читаете вслух молитвы и… э-э… даже стреляете? Вас поддерживает мысль о том, что таким образом вы приносите пользу этому миру, верно? Или всё-таки имеет место быть некое… э-э… скользящее недоумение в плане «а что же я творю, кто мне позволил, куда полиция смотрит?!». Мне на секунду показалось, что в левом виске кольнуло иголкой. — Несложно проверить, что под Архангельском давно нет никакого села Пиялы. В последний раз оно встречалось на картах губернии в тысяча девятьсот двадцать первом году. Так же как нет Воскресенского храма и уж тем более, простите, нет… э-э… вашего деятельного отца Пафнутия. Отметьте, я не убеждаю вас в том, что в мире нет бесов! Если вы в них верите, то они, несомненно, есть, — поспешил успокоить меня профессор. — И то, что вы их изгоняете, это замечательно! Это очень хороший способ терапии и адаптации. Это реально лечит! Но всё-таки… э-э… вспомните, неужели у вас никогда не было… ну хотя бы лёгкой тени сомнений во всём происходящем вокруг вас? К своему ужасу, я вдруг почувствовал, что он в чём-то прав. — Простой пример. Вот, допустим, вы считаете, что ваш пёс разговаривает. Обычным… э-э… человеческим языком. Ответьте сами себе, кто ещё может это подтвердить? — Марта. — Белый ангел из офиса? — Дезмо. — Чёрный ангел? — Якутянка, отец Пафнутий, Анчутка, Даша Фруктовая… — Кажется, я уже сам понимал, что несу полную чушь. Ангелы, демоны, черти, бесы, пьяный батюшка в заснеженном селе, обучающий меня с помощью кулаков и самогона, седая внучка из МЧС, оружейный склад в баньке, танк в сарае, выстрелы и взрывы, на которые никто особо не реагирует, не видит и не слышит их, что ли? А почему? Британия, Италия, Польша, Азия, Черногория, Украина, куча стран и мест, где я никогда не был, но ведь всегда хотел побывать. Самые разные люди, встречающиеся мне на пути, литературные герои, киношные персонажи, картонные типажи: Шекспир, Гоголь, Эдгар По, Моцарт, Ходжа Насреддин, Вакула, диалоги и иллюстрации, которые я сам себе напридумывал. Или нет? — У вас слегка вздрагивают веки, это признак волнения. Не стоит, поспешные решения приводят к скоропалительным действиям. Давайте зафиксируем достигнутые успехи, прежде чем продолжим… э-э… нашу терапию. Видимо, я автоматически кивнул, потому что профессор продолжил. Его обволакивающий голос не был навязчив и не давил на психику ни на йоту. Задница Вольтерова, этот человек, психотерапевт или мозгоправ, действительно был специалистом самого высокого уровня. Мне стоило доверять ему. — Итак, поправьте меня, если я ошибусь. Отец Пафнутий — могучий, суровый мужчина с длинной бородой. Марта — неуравновешенная красавица и рыжая мечта. Бес Анчутка — высокий, с порочным лицом, Якутянка — узкие глаза, белая кожа, чёрные прямые волосы, крупные алмазы. Не представляю себе, как могла бы в ваших фантазиях выглядеть эта Дарья… э-э… Фруктовая, но уже одна фамилия должна бы подавать вам знак одуматься. Штампы, вдруг понял я. Если посторонний человек может мгновенно описать моих знакомых, не видя их ни разу, то это не люди, это штампы. Причём самые расхожие штампы! Раз православный священник на русском Севере, значит, обязательно могучий и с бородой! Если любимая девушка, то сразу красавица! Если Якутянка, значит, из Якутии, у неё азиатские черты лица и алмазы, это же всё совершенно естественно! Я брежу? Я брежу… — Контузия очень опасна последствиями, Фёдор, — печально заключил врач. — Мне искренне жаль вас, такой молодой человек, полный сил, не без образования. Война… э-э… грязная вещь. Простите, что говорю банальности. Однако я не считаю, что в вашем случае есть необходимость сразу прибегать к тяжёлым лекарствам. Вы же не хотите стать овощем на феназипаме? Как вы относитесь… э-э… к морю? — Море… это хорошо, — прошептал я. Слова давались с трудом, потому что мне было сложно шевелить губами. А ещё просто невероятно, нестерпимо, дико стыдно было за всё, что я здесь недавно нёс. Господи, что же творится с мой головой, как же я мог всё это… — Месяц-другой тишины, холодное море, дюны, песок где-нибудь в ведомственном военном санатории под Калининградом пойдут вам… э-э… на пользу. Вы хотите о чём-то спросить? — Да, — сглотнул я, цепляясь за последнюю соломинку. — Если и Дезмо моя выдумка, тогда кто же направил меня сюда? Профессор протянул мне синюю папку, что раскрытой лежала у него на столе. Под моим диагнозом, исписанным убористым почерком после выписки из махачкалинского госпиталя, стояла приписка: «Рекомендуется регулярное обследование у психотерапевта» и подпись главврача — «Д. З. Могилёв». Последние кусочки разрозненной мозаики встали на своё место. — Я выписываю направление? — мягко спросил Алимхан Иезуитович, поправляя очки. — Поверьте, длительный отдых на пару месяцев, диетическое питание, свежий морской воздух и пара таблеток адаптола (другое название мебикар) — одну утром, вторую перед сном… э-э… творят чудеса. И вы удивитесь, как изменится мир вокруг. — Да, конечно. И всё же, всё же… Прежде чем послушно кивнуть, я привычно осмотрелся в поисках бесов. Результат не заставил себя ждать. Их не было. Вообще ни одного, ни рядом с профессором, ни в кабинете. Присутствие нечистой силы всегда оставляет свой след, кто бы что ни говорил. Меня учили их видеть, но тут… — Пожалуйста, распишитесь вот здесь. Но даже если я их не видел, то уж Гесс-то ни за что бы не пропустил, а он молчит. Я взял авторучку, склонился над поданным документом и на секунду замер. В мой локоть ткнулся холодный кожаный нос. В его голосе была невысказанная боль. — Тео, получается, меня ты тоже придумал? Значит, меня нет. Обернувшись, я присел на корточки перед верным псом, обнимая его за шею и трепля по загривку: — Как это нет?! Что за глупости, напарник? Ты не выдумка и не иллюзия, вот же ты! — Подпишите, пожалуйста. — Сейчас, сейчас, минуточку. — Я смотрел в круглые глаза добермана, и слёзы застилали мне взор. — Видите, он же думает, что его обидели. — Собаченька не существует? — Ты не выдумка! Ты… хочешь меня кусь? Выдумки не могут кусаться! — А я могу? — не поверил он, лизнув меня в щёку. — Да подпишите уже… э-э… бумаги-и-и! Мы с Гессом изумлённо обернулись в сторону взбесившегося профессора психологии. Кажется, человека немного потряхивало, такое бывает: суета, усталость, бытовые проблемы, переутомление, каждодневное общение с идиотами. О-о, как я его понимаю… — Кусь, — сообщил честный доберман, смыкая страшные челюсти у меня на предплечье. Боль такая, что… — А-а, задница же Вольтерова-а! Глаза я открыл уже на кухне. Анчутка, не поворачивая головы, сообщил, что ужин будет подан через пять — десять минут, а пока не соизволили бы мы отвалить из его рабочей вотчины? — Ты живой? Не фантазия, не бред, не… — Амиго, ты где набрался?! От избытка чувств я бросился вперёд, едва не задушив безрогого красавчика в дружеских объятиях. Он, по-моему, даже отбиваться пытался, пока не понял, что к чему. — Парни, его святейшество дома, вы охренели, мин херц? Чё за коза ностра-то? Я даже не знал, как сразу объясниться, поэтому ухватился за озвученную информацию. — Отче, можно поговорить? Ни один православный священник в похожей ситуации не ответит вам «нет, нельзя, потом, я занят, записывайтесь в очередь, в очередь, сукины дети!». На этот раз мой разговор с батюшкой длился не более пары минут. Потом он просто выкинул меня из своей комнатки, схватился за телефон и долгое время на кого-то орал, с кем-то ругался, чего-то требовал, нарываясь по полной программе и ничего на свете не боясь! Он, вообще, безбашенный дядька: если считает, что борется за правое дело, его и американским ядерным крейсером лоб в лоб не свернёшь с курса. Чёрный президент Обама пытался, а толку-то… — Анчутка! — Слушаюсь, ваше святейшество! — Накрывай от на стол, что ли?! В общем, в тот вечер ответов на свои многочисленные вопросы я не получил. Скорее наоборот, отец Пафнутий честно заявил, что в Системе в очередной раз признали свою ошибку, некий (вечный!) сбой программы, соответственно которому я должен был бы попасть в Минск, где находится известный на всю Европу центр реабилитации борцов с нечистью. Говорят, что Батька личным распоряжением утвердил эту программу, отдав под неё два ведомственных санатория с большим участком в Беловежской Пуще. Конечно, он рассчитывал таким образом получить определённые льготы на газ и нефть, но это его право. С другой стороны, Российская Федерация до сих пор не обустроила подобные клиники общевойскового типа для лиц, пострадавших в горячих точках борьбы с нечистью. Так что все искали компромисс. Белорусы быстрее оценили, обдумали, взвесили и признали эту проблему, наши оборзевшие бюрократы на местах чешутся до сих пор. Да в конце концов, спросите любого среднестатистического жителя России: в кого вы больше верите, в Бога или в бесов? Все отвечают: в Бога, конечно! Ни на миг не задумываясь, что таким образом, соглашаясь с одним, они автоматически подтверждают реальность существования другого. Как так? А вот как-то так… На этом месте, задница Вольтерова, возникает главный вопрос: куда же я тогда попал? Кто был этот самый Адихманов Алимхан Иезуитович?! Уже одно имя-отчество которого, по идее, должно было заставить меня задуматься, но нет! Как бывший военный я же привык доверять всем, кто имеет хотя бы диплом санитара ветеринарной службы. Везде, где есть пот и кровь, суровая профессия врача овеяна непререкаемым авторитетом! Почему? Не догадываетесь? В армии рядом с вами служат очень разные люди, и далеко не все они пришли сюда по зову сердца. Подавляющее большинство откликнулось на обязательную повестку чисто из нежелания идти в тюрьму. В конце концов, сейчас срок службы в армии один год, а срок в тюрьме на зоне для уклониста два года. Есть над чем поразмыслить, как считаете? Я к тому, что далеко не с каждым можно идти в разведку или доверять правильно перевязать себе рану. Поэтому и привыкаешь относиться к врачу как к некому святому, который ВСЕГДА поддержит и спасёт. Получается, что в этот раз моё доверие сыграло со мной злую шутку. Не помню, говорил ли я об этом раньше, но… В отличие от моих сокурсников я не получил повестки в указанный срок. Но, будучи самым романтическим готом, я воспринял задержку как некий знак свыше. Вроде бы словно высшие силы Света были против того, чтоб я брал в руки оружие. Однако истинный чёрный гот, подаривший свою душу матушке-Тьме, не нуждается в железе или огне, в прощениях или уступках, его смерть и так предначертана во всех древних письменах Великим Отцом на всех живых и мёртвых языках этого бессмертного мира! Но моя девушка хотела видеть меня изменённым, значит, стоило поступить вопреки всему. Я пришёл в военкомат и сам выбил себе повестку! Как же радостно мне её выдали, какой сознательный призывник пошёл, а? Но теперь я не просто бывший гот, я ещё и снайпер, и бесогон, и…