В Хали-баде было людно. Вечерние лавки — те самые, что отрывались только с заходом солнца, светились приглашающими огнями — тут не явно не жалели артефактов на вывески. Ежегодная ярмарка, которая начиналась через пару дней делала общее настроение приподнятым и суетливым. Хитрые южане перенесли начало, чтобы дата открытия совпадала с Турниром. Таких ушлых торгашей, как на Юге, не было нигде во всей Империи. Что делать гостям и участникам во время Турнира? Конечно, закупаться южными редкостями. Лавки, лотки, уличные повозки, груженные разными мелочами и товарами. — Четыре? — я подбросила на руке статуэтку Нимы, грубо вырезанную из кости. — Четыре империала вот за это? — Это из кости пустынного варана, — оскорбился смуглый торговец, прищурив и так узкие глаза. — Три дня мы шли по пустыне и три ночи, чтобы поймать этого зверя… — Мисси, — алариец крутнул меня за плечо и оттащил от уличного лотка перед лавкой. — Скажите, что нужно, мы купим… но… настоящее… — Это настоящее! — возмутился торгаш и тут же заткнулся, когда двое молчаливых аллари синхронно шагнули вперед. — Мисси, — снова вздохнул сын Старика, ловко лавируя в толпе — улицы были полны, как будто после заката жизнь в Хали-баде только начинается. Воздух был свежим и пряным, запахи южных специй смешивались с запахами дорогих масел и благовоний, ароматами жженого сахара и пахлавы, и цветов — которыми были увиты вторые ярусы большинства зданий. Время цветения, так называлось этот сезон на Юге. Два проулка, чтобы обогнуть толпу, ещё два проулка — пока мы двигались правильно — точно в сторону Восточных ворот, я держала карту в голове, но на последнем перекрестке аллари свернули на запад, а «Сиреневый туман» был в другой стороне. Мы остановились в безлюдном тупике, под пустующим навесом, где держат лошадей. Двойка встала на входе, а сын Старика вытащил пару свитков из внутреннего кармана. — Вам идет, — я подмигнула ему, но вряд ли он видел в темноте — аларийцы тоже переоделись на южный манер, оставили только обувь и перевязь с оружием, верхние кафтаны были легкими, и даже тюрбаны и те, были умело повязаны так, что не отличишь от местных. Рост, смуглая кожа, если не будут открывать рот — могут сойти за своих. Я щелкнула пальцами — маленький светляк вспыхнул перед лицом, и зашуршала пергаментом. Первый лист, второй — ничего нового. Точнее информация полностью подтверждала ту, что я помнила из прошлой жизни. Пока ещё сир Иссихар Дан. Третий сын благословенного рода Данов, повелителей песков, и хранителей южных торговых путей. Старший и единственный ученик мастера-алхимика из рода Чи, которого взяли несколько декад назад. — Где содержат Наставника Чи? — смуглый палец ткнул мне в третий свиток. — Когда будет слушанье? — Уже, — алариец хмыкнул. — Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Ваш сир подавал прошение о выкупе, — пояснил он для меня. Оу. Я соображала быстро, значит, мои империалы ему не пригодились, но… сначала должен быть аукцион, и только потом делу дали ход, именно поэтому Исси продал родовую собственность — чтобы вытащить Учителя. А аукцион только в конце декады! Ничего не понимаю. — Почему они ускорили процесс? — я постучала пальцем по губам. — Чернокафтанники, — алариец презрительно пожал плечами. — Наводнили город. На этот раз вмешалось Управление? Сяо не писал мне. — Сколько черных звезд прислали из Столицы? Аллариец оттопырил три пальца, подумал, и добавил ещё один. — Четыре звезды? — я тихо ахнула. Псаково невезение, псаково Управление. Тогда они разделят задачи — и можно будет нарваться на менталиста в самый неудачный момент. О, за что Великий так не любит меня? — Увлечения. Предпочтения. Отклонения, — смуглый палец указывал по-порядку. — Склонности, страхи — вы отдельно просили обратить внимание на этот пункт, мисси. Я перелистнула на искомое — прочерк. В графе «страхи» — прочерк! — Мало времени, — алариец развел руками. — Вы хотели результат к вечеру. И тихо. Я хотела — результат, а пока здесь всё, что я знаю и так. Свитки свернула в плотную трубочку и отдала обратно. — Даны получили сообщение? — Да, мисси. Только что, через десятые руки, — алариец коротко кивнул. — Хорошо, у нас мало времени — нужно двигаться. — Мисси, — алариец заступил мне дорогу — и пришлось задрать голову. Сын Старика был высоким, очень высоким даже для достаточно высоких аллари, выше Ликаса, выше практических всех в поместье. Меня всегда интересовал вопрос — действительно ли, щуплый и низкорослый Старик является его отцом? Или мать нагуляла его от какого-то заезжего алларийского красавчика? — Ещё не поздно отменить всё… Я вздернула бровь. — Вы читали, — он хлопнул по свиткам за пазухой, — это… плохой вариант, и со временем станет только хуже… Высшие не меняются… — Именно поэтому, потому что станет хуже, он нужен нам на нашей стороне, — пояснила я очень терпеливо. — Мисси, если бы мастер Сейр знал, он был бы против. — Но он же не знает? — спросила я очень ласково — это мы отдельно обговаривали дома со Стариком, когда отбирали тройку аларийцев. Преданных только мне. Точнее мне и Ликасу. Точнее сначала Ликасу и потом мне, но сути это не меняло. — Мастер Ликас тоже был бы против, — он решительно боднул головой. — Несомненно, — кивнула я. — Но остановить меня смог вряд ли… именно по этой причине мы так хорошо ладим с мастером Ликасом и совершенно не ладим с Сейром. Именно по этой причине, у аллари столько прав и свобод у Блау, и именно по этой причине, я решаю, кто нужен мне, чтобы защитить всех, кто находиться под моей ответственностью, — рявкнула я тихо. — И аллари в том числе. Дан мне нужен — Дан у меня будет. — Мисси… — Дай сюда! — Это плохой выбор, мисси, очень плохой, учитывая, что вы задумали! Что скажет мастер Ликас, когда вернется? Что скажет сир Блау? — Пусть Ликас сначала вернется! И скажет это мне прямо в лицо, — пробормотала я, отбирая у аларийца бархатный мешочек. Растянула завязки — золотая бляха тускло сверкнула — мой пропуск в Низший свет Хали-бада. — Это отличный стимул вернуться поскорее, ведь мне никто не говорит, где он и что с ним? — припечатала я тихо — сын Старика отвел глаза. — А с дядей я разберусь. По-крайней мере я очень на это рассчитывала. — Старейшины не одобрят, — попытался он снова. — Не одобрят? Да они расчистят улицы, чтобы путь к борделю был чист, — фыркнула я. Такой рычаг давления на меня, какой я сама вручила в руки аллари они бы искали очень долго. Теперь искать не нужно. Если решаться использовать. — Этот «Туман», — он снова вздохнул. — Не место для приличной мисси. Одно слово и мы найдем, где встретиться без … без… это не место для приличной мисси! Я сунула мешочек в карман, поправила тюрбан, который так и норовил сползти на нос, и похлопала аларийца по плечу. — Зато ты всегда можешь сказать, что был в борделе со мной… если тебя поймают на горячем… — Мисси! — … как там звали твою зазнобу, — я пощелкала пальцами, вспоминая имя одной из многочисленных кухонных девушек Маги — всё поместье знало, зачем он захаживает на кухню. — Мы не ходим по вашим борделям, — процедил он сквозь зубы. — Аллари выше этого. — Когда-то всё бывает в первый раз, — я успокоительно похлопала его по плечу. — Теперь — ходите! * * * Стакан разлетелся, ударившись о стенку с грохотом — осколки разметало по всей спальне. — Чтоб ее шекки сожрали, — выругался Му, наступив босой ногой на один из кусочков — край вспорол кожу, и выступила кровь. — Тварь, сука, мусор, который по недоразумению Немеса родился наследной сирой. Указания отца были однозначными и четкими — забыть. Всё, что было на школьном поединке. Всё, что эта сука Блау сотворила с ним на глазах у всей Школы. — У-у-у-у…, — он взвыл, и следом за стаканом отправил бутылку — та отскочила от стены и покатилась по полу. Отец думает, как Глава, действует, как Глава, он и есть Глава. Но он — не обязан. Такие оскорбления смывают только кровью и только в круге. Сколько пройдет времени, прежде, чем кто-то сольет записи с поединка? Как они втроем не устояли против одной девчонки. Шепотки уже пошли — он слышал разговоры сегодня в классе — его обсуждали специально, не поставив купола тишины. Чтобы знал. В новом классе! Над ним будут смеяться все! — Мусор, — он швырнул подушку на пол, — Мусор, мусор, мусор, мусор с третьим кругом! Тварь, рожденная от твари! Отец был не прав, что на Юге всё утихнет, и он сможет спокойно доучиться. Этот позор будет преследовать его всегда — куда бы он не поехал. Но если тварь сдохнет… проблемы не будет, и не будет позора. А отец… отец должен его понять. И он не один — у него есть сестры, и его позор ляжет таким же несмываемым пятном на их репутацию. Отец сказал — ничего сделать нельзя. Слишком слабы. Слишком ничтожны. Слишком незначительны в масштабах Севера. Силы их маленького Клана сметут сразу. — Молчать! Терпеть! — рычал он, расшвыривая все с кровати. — Проглотить! — также, как то говно, что ему пришлось пережить во время поединка. Он не хочет пресмыкаться всю жизнь так же перед Главами северных кланов, только потому что они здесь со времен Исхода, а Му перебрались на север после южного катаклизма. Он Му из рода Му! — Эта тварь заплатит мне за всё, — выдохся он, и рухнул прямо на пол, скользнув вдоль столбика тахты. — Заплатит.