– Что ж, хорошо. И как все произойдет? «Пожалуйста, не делай этого», – все еще умоляла я. Напрасно. На лице Бела отражалась неприкрытая решимость. Он получит то, что хочет, и не позволит ничему встать у него на пути. Даже мне. – Отпусти ее и поклянись, что больше никогда не выдвинешь претензий ни на нее, ни на Мальту. Ни один из нас не шевельнется, а когда девушка окажется у меня, я уничтожу Колдовской ларец. Даю слово. «Ты не можешь его уничтожить! Он – все…» – Ладно, – прошипел Янус и оттолкнул меня. Ноги меня не держали. Я с размаху упала на колени, так что на них лопнула кожа, однако боль от колотой раны перекрывала собой все остальное. Холод вернулся. Холод, разочарование, отчаяние. Я слышала лишь шум и нечеткий голос Януса. Он приносил клятву, которую потребовал от него Бел. Он откупался, и его преступления сойдут ему с рук. Его убийства. Он продолжит. И будет делать это вечно. У меня не получилось. Нет, у меня не просто не получилось, я виновата в том, что теперь у Танатоса нескоро появится второй шанс. Снова удар. Купол замерцал. «Вставай», – велел мне дьявол. Его предательство бушевало во мне как дикий зверь, разрывая в клочья все, что я когда-либо испытывала к Белу. «Вставай и иди ко мне! Я отведу тебя в безопасное место». Мне было ясно, что он пытался меня спасти, но я не желала, чтобы меня спасали. Что мне с того, что я проживу на пару часов дольше, если Янус выйдет сухим из воды? Даже если бы Бел мог меня исцелить – чего он не мог, – каждый мой будущий вздох будет стоить человеческих жизней. Я этого не хотела. Так я никогда не сумею жить дальше, и Белу это известно. Но ему все равно. Мои решения, мое мнение, мои желания ничего для него не значили. Он заботился только о себе. Как только я могла когда-то думать иначе? Мои окровавленные руки стойко уперлись в брусчатку. Я не брошусь в объятия Бела. Пусть ждет сколько влезет. Но и Янусу не доставлю удовольствия наблюдать, как я подыхаю у его ног. Железной волей я заставила себя встать на колени. Дальше не получалось. Хорошо, значит, придется удовлетвориться этим в качестве гордой смерти. Подняв голову, я взглянула в глаза Белу. «Я доверяла тебе, подонок». Его ледяная маска пошла трещинами. Во взгляде сверкнуло замешательство. Возможно, в тот миг он наконец осознал, что я умираю? «Тогда продолжай это делать! Доверься мне, пожалуйста!» Ко мне хлынула сила, оттесняя запах Януса – холодный дым и высохшую кровь. Она обволокла мое тело, облегчила ношу моих дрожащих мышц и подняла меня на ноги. Бел протянул мне руку: «Иди ко мне!» Он не принуждал меня шагать вперед. Как будто у меня есть выбор и все время мира. А у меня ничего из этого нет. Купол опять содрогнулся. Позади меня выругался Янус. Другая сила уперлась мне в спину. Дым и кровь шаг за шагом толкали меня в сторону Бела. По щекам потекли слезы беспомощности. Не собственные ноги несли меня вперед. Это не мое решение. Я не могла этому сопротивляться. «Ты не должен уничтожать шкатулку. Пожалуйста. Отдай ее Танатосу». Бел пристально смотрел на меня. «Доверься мне. Янус получит свое наказание». Его протянутая рука уже была в пределах досягаемости. Она обещала спасение, надежду. Красивая ложь. Как только я вложу в нее свою, будет решена судьба стольких людей, которых из-за Януса постигнут бесконечные страдания. От отчаяния я закричала, но из горла вырвался лишь хрип. Если бы могла, то схватила бы Колдовской ларец и пробежала бы с ним сквозь щит Януса. В тот момент я бы все отдала, чтобы не быть просто бессильным человеком в разваливающемся теле. Я бы все отдала, чтобы не умирать зря. Все. Даже свои воспоминания. Или душу. Внезапно хаос моих мыслей улегся, не оставив ничего, кроме холодного спокойствия. Моя проклятая душа… Янус соврал. Он не свободен от такого рода магии. Она не делала исключений. По крайней мере, так утверждал Бел. Если это правда, то есть еще один шанс исправить мой провал. Последний шанс. Белиал Не рой другому яму Еще несколько шагов. Порыв пойти навстречу Кассии было почти невозможно сдерживать, но мне нельзя этого делать. Янус увидит в этом нарушение условий и тут же нападет. «Иди ко мне!» Тревога за нее буквально убивала меня. Ее гнев и разочарование я вынесу, но не ее смерть. Она оказалась ранена намного серьезней, чем я думал. Поначалу маленькая рана под ребрами вселила в меня ложную уверенность. Сейчас же я понимал, что тот вонючий префект фактически заколол ее. Сзади. Не будь он уже мертв, за это я бы содрал с него кожу живьем. Почти. Осталось всего два шага. Паника исчезла из глаз Кассии. Теперь они сверкали дикой решительностью. О нет. Мне знакомо это выражение. «Что бы ты ни задумала, не делай этого!» Еще один шаг. Кассия приоткрыла губы. Ее слова – лишь шепот. – Моя душа теперь твоя… Я в ужасе бросился вперед. – … Янус. Слишком поздно. С опозданием всего на один крошечный миг мои руки сомкнулись вокруг Кассии. Энергией душевной связки ее хрупкое тело едва не разорвало на части. Спина выгнулась. В слезах и конвульсиях она глотала воздух. Я знал, как бывает больно, когда на человеке выжигается метка праймуса. Но по шее Кассии растекалась не только сила душевной нити, но и ведьмовская сила проклятия крови. Чересчур много для одной смертной. Я отчаянно прижимал ее к своей груди, просунул руку ей под волосы и старался смягчить гибельный жар. Большего я сделать не мог. Стоило этому процессу запуститься, его уже невозможно остановить. Внутри защитного купола раздался жуткий вопль. И исходил он не от Кассии. Янус рухнул на колени. На его лице читался шок. Кожа побледнела и стала настолько прозрачной, что под ней проступили вены. Темные, синеватые, почти черные. Он оттягивал ткань своей тоги, как будто она была объята пламенем. Его энергетический след крови и дыма угас, сменившись другим, более отвратительным запахом: едким кислым вкусом и гниющей плотью. Яд проклятия. По создающейся связи с душой Кассии он распространялся по его сущности. – Ах ты мелкая тварь! – захрипел он. Барьер, которым Янус нас укрывал, замигал. – Она за это… заплатит. Кассия уже давно это сделала. Она пожертвовала своей душой, а может, и своей жизнью. Высокая цена – даже чтобы свергнуть бога. Вот почему я не испытал ни торжества, ни злой радости, когда Янус начал извиваться на земле, как чумной червь. Его угроза тоже меня не волновала. В подобном состоянии он больше не представлял угрозы, и пройдут века, прежде чем проклятие утратит свою силу. – Ну почему? – прошептал я на ухо Кассии, поддерживая ее извивающееся тело, чтобы она не нанесла себе еще больше увечий… – Почему ты не могла мне довериться? Ее пронзил последний мощный толчок энергии. Затем из конечностей Кассии резко ушло все напряжение. Душевная связка завершена. В тот же миг купол вокруг нас вспыхнул, разрушился и вернул нас обратно во тьму ночного Рима. Я чувствовал чужие взгляды, слышал испуганное перешептывание, но мне было все равно. – Наша сделка в силе! – прокричал Янус, страдая от боли. – Сдержи свое слово, Бел! Девчонка у тебя… теперь уничтожь ящик! Верно. Моя клятва. Колдовской ларец. Когда Кассия упала мне на руки, она инстинктивно потянулась к нему. И сейчас все еще стискивала коробочку, словно это сокровище, которое она желала сохранить ценой собственной жизни. С хмурым выражением лица я опустился на колени, баюкая Кассию у себя на груди. Я обязан сдержать слово. Требование Януса оправдано. К несчастью, услышал его не только я. – Не смей, – взревел Танатос и понесся на меня с обнаженным клинком. Из ниоткуда возникли Хиро и Грим, преградив ему путь. Меня тронула их несокрушимая преданность. Я призвал свою силу. – Не… – выдохнула Кассия так слабо, что, возможно, это был всего лишь плод моего воображения. Я должен это сделать. Медная коробочка начала тлеть, пульсировать и деформироваться под давлением моих пальцев. Заключенная в ней ведьминская магия была сильна. Даже со всей своей силой я не сумел бы ее открыть. Но этого я и не хотел. Я хотел ее уничтожить. Завязалась схватка. Танатос призвал подкрепление в виде какого-то кудрявого юнца. Наверное, его ученик. Тем не менее Хиро и Грим славно сражались. Им нет необходимости побеждать, лишь выиграть мне достаточно времени. Раздалось пронзительное гудение. Сжав шкатулку сильнее, я сжигал ведьминскую магию, пока от нее не осталось следа. Гравировка исчезла. Потом послышался глухой щелчок. Коробочка лопнула у меня в ладони, как сырое яйцо. Сквозь пальцы заструился белый свет. На землю закапала жидкая медь. Все кончено. Даже плененная душа поблекла под натиском моей силы. Освободившись от клятвы, я сделал глубокий вдох. «Отступайте!» – приказал я Хиро и Грим. Больше нет причин, по которым им следовало бы и дальше рисковать жизнями. Однако мое распоряжение и так оказалось излишним. Танатос и его помощник уже прекратили наступать. Они в изумлении смотрели на меня. На меня, останки Колдовского ларца и истекающую кровью девушку у меня на руках. А когда наконец заметили и скорчившегося Януса, их замешательство превратилось в нескрываемый ужас. Неудивительно. На протяжении столетий ни один демон не видел страшных проявлений проклятия на крови. Даже для меня это оказалось впервые. Неважно. Главное – Кассия. Сначала мне каким-то образом нужно остановить кровотечение. Ее сердцебиение уже практически не прослушивалось. Поэтому я создал тонкую сетку из магии и наложил ее, как повязку, на раны. Может, ее тело и невосприимчиво к моему исцелению, но пока я буду использовать свою силу только внешне, это должно сработать. Танатос двигался очень быстро. Даже я не заметил, как он приблизился. Мгновение спустя меня сгребли за ворот, оторвали от Кассии и впечатали спиной в стену здания. Острие его светящегося ациама было направлено мне в сердце. – Я заставлю тебя ответить за твои поступки! Еще никогда я не был так близок к смерти, и все же плевать я на нее хотел. Легким движением руки я запретил Хиро и Грим вмешиваться. «Позаботьтесь о Кассии!» – с Танатосом я разберусь сам. Если бы он планировал меня убить, я бы уже носился облаком пепла по ветру. Нет, это просто тщеславие. Бряцание оружием, не более того. Праймуса он бы никогда не убил без официального приказа – зато человека…