«Лучше?» – полюбопытствовал он. Нет, совсем не лучше. Даже гораздо хуже. Вонь Тигеллина вызывала лишь дурноту, однако аромат Бела пробуждал во мне нечто совершенно иное. То, с чем я ни в коем случае не хотела разбираться. Но так как не могла признаться в этом ни себе, ни ему, я кивнула – конечно, не глядя на Бела, потому что боялась, что иначе он распознает мой обман. А это значило лишь одно: сцепить зубы и упорно смотреть вперед. Тигеллин вел нас в часть дворца, которую я раньше ни разу не видела. Оттуда через богато украшенную арку мы попали на открытое пространство. На мост. Теперь я сообразила, где мы находились. Непосредственно перед нами выросла залитая солнцем северная сторона Большого цирка, а под нами по улицам ходили жители Рима. Мы стояли на Триумфальном мосту, который напрямую связывал дворец с императорской ложей. Невозможно сосчитать, сколько раз я смотрела на этот мост снизу вверх, а на пользующихся им патрициев[8] – с презрением и насмешкой. И вот сама ступила на эту дорогу. Запах Бела внезапно испарился. Я удивленно вскинула на него глаза, однако светловолосый демон не удостоил меня и взглядом. «Надолго мы там не задержимся. Веди себя неприметно, а все остальное предоставь мне». Его добродушный тон абсолютно не сочетался с высокомерно-скучающим выражением лица, с которым он взирал на императорскую ложу. Мне просто никак не удавалось понять этого парня, а в довершение ко всему мои мысли словно притягивались к нему, как рой навозных мух к коровьему заду. Да что вообще со мной творилось?! В мрачном настроении я выбросила из головы этот, к сожалению, слишком привлекательный коровий зад и сосредоточилась на своей задаче. Когда мы прошли по мосту, я воровато обвела взглядом толпу внизу, высматривая Танатоса или Люциана. Увы, этот отрезок оказался чересчур коротким, и вот нас уже поглотили величественные стены цирка. Мрамор, золото и мозаики ярких цветов украшали помещение перед императорской ложей. Не знай я наверняка, могла бы поклясться, что мы вовсе не покидали дворец. Здесь Тигеллин выпустил нас из-под своего надзора. С неприятным ощущением я наблюдала, как он и его солдаты рассредоточились по позициям во всех проходах. Очень нехорошо. Грим подтолкнула меня к позолоченной арке, и вдруг меня поглотил захватывающий дух вид на арену. Крики и оглушительные аплодисменты обрушились на нас с такой силой, что я чувствовала их буквально всем телом. Цирк кипел – и в прямом, и в переносном смысле. Солнце жгло песок и зрителей, заполнявших все до единого места на трибунах. Они страстно болели за своих фаворитов. Мимо проносились колесницы, запряженные четырьмя лошадьми. Их грохочущие копыта поднимали клубы пыли. А среди всего этого – я. Однако восторг народа и жар арены не затрагивали императорскую ложу. Тут, под поддерживаемой колоннами крышей, царили прохладные тени и давящая апатия. – Что тебя так задержало? – Один из твоих друзей, – отозвался Бел и невозмутимо опустился в одно из кресел, не занятых приспешниками Януса. Большинство демонов были мне знакомы с первого вечера во дворце. Лишь одного молодого темноволосого мужчину с серьезным выражением лица и благородной осанкой я прежде никогда не видела. Он тоже наверняка бессмертный, хотя ничто в нем не выдавало его силы. Ответ Бела поразил присутствующих. Я воспользовалась мгновением замешательства, чтобы незаметно вклиниться в ряд остальных рабов, ожидавших приказа в дальней части ложи. И только там отважилась перевести дыхание, причем обжигающая пульсирующая боль в ребрах меня просто добивала. Кажется, средства Грим работали не так хорошо, как вчера. Янус укоризненно цокнул языком. Было хорошо видно, как у него упало настроение. – А я-то спрашивал себя, куда запропастился Аполлон. – Наверное, как раз подыскивает себе новую оболочку, – сказал Бел. Его комментарий прозвучал так небрежно, будто он говорил о погоде, но смысл его слов вызвал волну ужаса среди демонов. Сначала я не поняла их реакцию, однако потом сквозь мое напряжение пробилось ледяное осознание. Аполлон. Бел ходил к Аполлону? Отсюда вся та кровь? Он отомстил демону за то, что его ведьмаки пытались меня убить? О небо! Для меня вчерашнее нападение являлось всего лишь частью их извращенной игры. Я приняла ее, смирившись с судьбой, так как ничего не могла изменить. Но Бел не похож на того, кто покоряется судьбе. – Аполлон будет в отвратительном настроении, – вздохнул небритый демон с копной густых волос и насмешливой ухмылкой. – Он был так привязан к своей внешности. Затем вмешался серьезный мужчина справа от Януса. Его взгляд не отрывался от гонок, но в тоне сквозила ощутимая резкость. Без сомнения, он пользовался авторитетом даже среди присутствующих демонов. – А что сделал Аполлон? – Ничего особенного. Хотел поиграть со взрослыми и немного переоценил себя, – холодно откликнулся Бел. – Скажем так, он застрял при попытке влезть в задницу к Янусу. Собеседник решил больше не вдаваться в подробности, потому что в этот миг колесницы достигли финишной черты. Разразились неистовые аплодисменты, и Янус немедленно воспользовался возможностью отвлечь внимание от проступков Аполлона. Он встал, поздравляя победителя, произнес несколько патетических слов и принял полагающиеся за это почести. За моими стенами назревала буря. Невыносимо смотреть на слепоту этих людей. Они не знали, какое чудовище прославляют. Не знали даже, что в данный момент перед ними стоял не сенатор, а один из их так называемых богов. И одновременно существо, которое они же втайне прозвали Ужасом Рима. Мои ногти глубоко впились в ладони. Идея просто столкнуть Януса с балкона ложи неожиданно показалась мне невероятно заманчивой. – Что привело тебя в Рим, Элиас? – полюбопытствовал Бел. – Командир Элиас, – прохладным тоном поправил его серьезный молодой человек. – Точно. Моя ошибка! – Бел виновато прижал ладонь к груди, хотя голос его сочился презрением. – Значит, твой отец назначил тебя главнокомандующим гвардией. Какая удача. Мои поздравления. – Удача тут ни при чем, – фыркнул небритый демон. – Скорее уж привилегии для любимого сыночка. Командир Элиас наградил его уничижительным взглядом: – Если бы ты не тратил время попусту, предаваясь разврату во всех кроватях этого мира, Лексиан, то наш отец, быть может, и тебя превратил бы во что-нибудь стоящее. – Меня это не интересует, – пробормотал Лексиан и отвернулся к своему кубку с вином. Очевидно, эти двое не только были братьями, но и недолюбливали друг друга по той же причине. Элиас покачал головой, после чего вновь обратился к Белиалу: – Как глава Совета, мой отец официально поручил мне следить за ходом вашего примирения. Учитывая, что Рим до сих пор стоит, надежда есть? В этот момент Янус вернулся обратно с церемонии награждения и опередил Бела с ответом: – Передай Немидесу, мы уверены, что сумеем разрешить свой конфликт в течение пары дней. – Каким образом? – удивленно спросил командир Элиас. Повисло молчание, но не из-за растерянности. Скорее всего, демоны продолжили беседу мысленно. Моя нервозность возрастала. Ясно, что теперь разговор шел о споре, а следовательно, и обо мне. Судя по всему, вражда между Янусом и Белом имела гораздо большее значение, чем я предполагала раньше. Пусть я не знала, какую роль в этом играли Элиас и его отец, меня тревожило, что и Бел, и Янус несли перед ними ответственность. Внезапно взгляд командира остановился на мне. Демон поднялся и с таким же строгим лицом направился в мою сторону. Чем ближе он подходил, тем сильнее билось мое сердце. Другие рабы отошли подальше, а затем я ощутила, как сила Элиаса устремилась ко мне. Она была похожа на своего хозяина. Разумная. Серьезная. Сдержанная. Мой дикий страх изнутри давил на стены. Я готовилась к тому, что в любой момент последует атака на мое сознание, однако командир молча стоял передо мной и лишь внимательно изучал мою защиту. В конце концов он издал недовольный вздох. – Я рассчитывал на более зрелое решение, но если это даст нужный результат… – сказал он и снова отвернулся к остальным демонам. – Надеюсь, мы друг друга поняли. Чем бы все ни закончилось, это будет последний эпизод ваших разногласий. – Или что? – опасно тихо поинтересовался Бел. – Или мой отец разрешит ваши проблемы на Тихом омуте. Дуэлью не на жизнь, а на смерть. С этими словами командир Элиас исчез во взрыве черного света. Чрезмерная энергия, которая при этом выплеснулась, врезалась в меня. Ребра пронзила ослепляющая боль, высвобождая во мне что-то, что я вряд ли могла контролировать. Ни передышки, ни облегчения, ни расслабления – только страх, который все яростнее сотрясал мои стены. Я понятия не имела, откуда он взялся и почему его не получалось погасить. Горло у меня сжалось. Я замерзала в полуденной жаре и в то же время дрожала от холода. – Вина! – рявкнул Янус. Мимо меня к нему подбежал раб и попытался трясущимися руками наполнить кубок демона. Половина при этом расплескалась, и внезапно Янус с силой ударил его левой рукой. Во мне вспыхнул гнев – такой необузданный, что из горла вырвался рык. Тут же взгляды всех демонов устремились на меня. Я застыла. «Стены!» – предостерег Бел. Что он имел в виду? Мои стены невредимы. Или нет? – Подойди сюда, Аврора, – с недоброй ухмылкой велел мне Янус. – Налей мне еще немного вина. Я слышала приказ, но не могла пошевелиться. Пульс зашкаливал. Конечности словно онемели. Тогда Янус вскочил. Его угловатое лицо оказалось в такой близости от меня, что я чувствовала исходящий от его дыхания запах алкоголя. Мной овладело отвращение. Я боролась с неудержимыми рвотными позывами. И одновременно с тем видела, как его глаза начали светиться серебром. Но это же невозможно. Янус кормился от меня? «Успокойся! – услышала я голос Бела у себя в голове. – Дыши! Сконцентрируйся на своей защите». Я старалась, однако, когда грубые пальцы сжали мой подбородок, меня накрыла следующая волна паники. – Время с Белом отразилось на твоем самообладании, моя прекрасная Аврора? – засмеялся Янус, смакуя мой страх. В отчаянии я пыталась отыскать истончившееся место в своих стенах. Но чем глубже заглядывала внутрь себя, тем быстрее набирала силу необузданная буря у меня в душе. Руки инстинктивно стиснулись в кулаки. Я выцарапаю эту надменность с лица Ян… «Не смей!» – прозвучало у меня в мыслях. В тот же миг до меня донесся другой приказ Белиала. На этот раз вслух. И обращался он не ко мне. – Отпусти ее, Янус! Или мне напомнить тебе о твоей клятве? Он отпустил меня так резко, что я едва не упала. От облегчения на глазах навернулись слезы. – Не надо, Бел. Я терпелив и потом очень весело проведу время с Авророй, когда ты уедешь, – радостно объявил Янус, вновь устраиваясь на своем покрытом золотом троне. – Наверняка тебе очень жаль, что ты отказался от нее ради своего острова. Его слова не несли для меня почти никакого смысла, однако тон пробудил мою злость. Я закусила щеку изнутри, пока не появился вкус крови, лишь бы не прокричать Янусу в лицо, что это я с ним повеселюсь, когда Танатос его сожжет. Голова закружилась. Все эти мощные чувства сменяли друг друга и росли с такой скоростью, что мне не удавалось их сдержать. «Ты в порядке?» Голос Бела я почти не различала. «Я… – должна убраться отсюда. – Можно мне… ненадолго… на улицу? – я должна убраться подальше от этих монстров. – Я должна…» Мой разум уже был не в состоянии построить осмысленное предложение. «Иди, – вздохнул Бел. – Грим пойдет с тобой». Я бросилась наружу. Плевать, что об этом подумают. Даже издевательские смешки демонов или подозрительные взгляды преторианцев абсолютно меня не трогали. Главное, я смогу немного побыть одна. Я спотыкалась, бежала, пошатывалась, пока в итоге моего лица не коснулись свежий ветерок и лучи солнца. Ощутив облегчение, я облокотилась на каменные перила Триумфального моста. Здесь, вне стен цирка, в окружении привычных городских звуков мне наконец-то удалось снова наполнить легкие воздухом. Я жадно вдыхала его и старалась совладать со своими эмоциями. Никогда еще не чувствовала себя настолько импульсивной и беспомощной. Никогда! Неожиданно рядом со мной к перилам прислонилась закутанная в черное фигура. Слишком близко. – Делай вид, как будто ты одна, – распорядился хрипловатый голос. Из-под капюшона выглядывали темные кудри и зеленые глаза. Люциан. – Рыжая ведьма позади наблюдает за тобой, но меня она не увидит. С моих плеч свалился необъятный груз, но его сразу же заменил новый. И опять за стенами начала собираться буря. Облегчение, радость, волнение, страх… О нет, пожалуйста, нет. Не сейчас! Люциан поставил на парапет медную коробочку и незаметно придвинул ее ко мне. – Это Колдовской ларец. Демоны не чувствуют ни его, ни его содержимое. Ты сможешь безопасно пронести его сквозь любые защитные чары. Но помни, однажды закрытый, откроется он только специальным ключом. Ради твоей безопасности его хранит Танатос. Это значит, что у тебя всего одна попытка. Положи туда один сосуд и принеси его нам. Мне было нереально тяжело уследить за его объяснениями, потому что приходилось целиком концентрироваться на том, чтобы держать стены поднятыми. Давление эмоций продолжало увеличиваться, а теперь еще и невыносимый стук в висках превращал любую мысль в мучение.