С опасной улыбкой я отставил свой кубок в сторону и поднялся. – Правду? – я медленно пошел к Кассии. Ее решимость омрачилась смутным подозрением. – Я хочу поцеловать тебя, потому что мне так хочется, – сказал я, наконец оказавшись перед ней. Мой взгляд чувственно блуждал по ее лицу. – Хочу слизать яблочный сок с твоих губ. Хочу ощутить твой жар, испробовать твое влечение и испить твои трепетные вздохи. Вот правда. Другой причины нет, клянусь. Мое признание шокировало Кассию. Она не знала, что ответить. Выражение ее лица отражало неверие, пусть Кассия и знала, что я не соврал. Судорожно пыталась отыскать свою ошибку, но в то же время была крайне возбуждена и сбита с толку. Я тихо рассмеялся: – А знаешь, что еще правда? – мои пальцы нежно взяли прядь ее волос и скользнули по ней вниз. Такая же шелковистая на ощупь, как и на вид. – Не только я хочу этого поцелуя. Кассия задрожала. Она очень старалась сохранить самообладание и продолжить пронзать меня своими злющими взглядами, но не могла отрицать сказанное мной. Так что моя жалость тоже имела пределы. – Ты задолжала мне поцелуй, – ласково напомнил ей я. Затем положил палец ей под подбородок и мягко заставил поднять голову ко мне. Никакого сопротивления. Лишь с трудом сдерживаемое волнение. Она прочистила горло. – Один поцелуй. После этого ты уберешь от меня руки и оставишь в покое. Никаких последующих игр, уловок или попыток получить от меня большее. – Так звучали условия, – улыбаясь, подтвердил я. – Впрочем… – я шагнул ближе. Мои губы почти касались ее губ. – Мы не договаривались, когда я могу потребовать свой поцелуй. С этими словами я повернул лицо и наклонился над ее ухом. Запах волос девушки и ее горячее дыхание на моей шее дарили сладкое предвкушение всего, что я собирался с ней сделать. Но не прямо сейчас. – Хочу, чтобы сегодня ты спала в моей кровати, – шепнул я ей. Кассия ахнула. Однако, прежде чем она начала протестовать, я продолжил: – Меня в ней все равно не будет, поэтому тебя никто не побеспокоит. Даю слово. Потом снова выпрямился и настойчиво заглянул ей в глаза: – Это не обсуждается. Кассия Гонки в открытом сердце Засыпала я в отвратительном настроении и твердо решила не дать своей ярости улетучиться до завтрашнего дня. Хотя с этим возникали определенные трудности, если провести ночь, как на облаках. Для меня всегда оставалось загадкой, почему люди так любят спать. Я считала сон необходимым злом. Но эта кровать обещала изменить мое мнение – даже несмотря на то, что тяжелый, сладковато-терпкий аромат Бела так стойко держался на подушках, что было едва ли возможно изгнать демона-блондина из моих снов. Отбросив в сторону остатки своего гнева на Белиала и его невыносимые игры, я встала, полная решимости действовать. Сегодня надо опять встретиться с Танатосом, а потом, надеюсь, эта неразбериха быстро подойдет к концу. Я быстро умылась и надела одно из платьев, которые достала для меня Грим. И пусть оно было простым, я не могла не влюбиться в его струящуюся ткань. Цвет напоминал мне о море, а подходящий к нему кожаный пояс украшали серебряные звезды. Кроме того, оно предоставляло достаточно свободы движения, чтобы бегать… если еще кому-нибудь вдруг захочется меня прикончить. Среди бела дня это вряд ли возможно, но никогда нельзя знать наверняка. При таком раскладе самой большой моей проблемой станут сломанные ребра. Повезло, что вчера я отделалась только ими, и все-таки боль они причиняли убийственную – тем более к этому моменту лекарства Грим уже перестали действовать. Поэтому я отправилась на поиски неприметной глиняной бутылочки. Так как в купальне ее не обнаружилось, а последним в руках ее вчера держал Бел, я перерыла еще и всю остальную комнату, пока в итоге не нашла ее на его письменном столе. Накапав на язык положенную дозу, удивилась непривычно горькому привкусу и поставила флакон обратно. Теперь я готова. Как назло, мой деятельный настрой резко оборвался. Нельзя просто так уйти из дворца, иначе кто-нибудь опять подумает, что я решила сбежать. К тому же мне нужны деньги на булочки с изюмом, которые я должна принести в качестве алиби. А это означало, что надо ждать его. Я села на кровать и угрюмо вздохнула. Ждать – это не мое. Ждать я ненавидела почти так же сильно, как зависеть от кого-то. Или как когда меня спасали. Или как попадаться на дешевые уловки. В результате чего мы вновь вернулись к Белу. Настроение падало все ниже и ниже. В целом вчерашним вечером у нас с ним все складывалось нормально – по меньшей мере сначала. Во время прогулки по городу он вел себя не так невыносимо, как обычно, а потом не придал особого значения моему спасению или моим ранам. Разумеется, я понимала, что это вписывалось в его план. Но я и сама не постыдилась воспользоваться его добротой в собственных целях, так что тут все в порядке. Зато потом ему обязательно понадобилось заключать со мной сделки. На самом деле меня не беспокоило, что я должна ему поцелуй. Я даже скучала по незабываемому ощущению его губ на моих и по тому, чтобы постоянно не волноваться из-за этого сладостного ощущения. Нет, что по-настоящему меня заботило, так это уловки Бела и его непредсказуемость. Если он правда хотел поцеловать меня без тайных намерений, то почему просто этого не сделал? Почему играл со мной, как сытый кот с едой? Сегодня наступил третий день отведенного Янусом срока, а Бел продолжал действовать как будто наугад. Что у него на уме? Собирался выводить меня из себя до тех пор, пока я добровольно не завещаю ему душу, лишь бы больше не грезить о его нахальной ухмылке и дурацких ямочках на щеках? Вдруг дверь распахнулась и вошел Белиал. От его нахальной ухмылки и дурацких ямочек на этот раз не осталось и следа. Он выглядел так мрачно, что у меня по спине побежали мурашки. А возможно, они появились еще и потому, что я видела сквозь иллюзию опрятного внешнего вида и дорогого одеяния, под которой он спрятал подпалины, разорванную ткань и темную кровь. Много крови. Она пропитала его тунику, испачкала руки и волосы. Ох, проклятье. Такое впечатление, будто он в одиночку перебил целый легион. Взгляд Бела устремился к кровати. Заметив смятые простыни, он довольно улыбнулся. Жуткое зрелище с учетом количества крови. – Как прошла ночь? – Х-хорошо, – заикаясь, откликнулась я. Вообще-то я не планировала этого признавать, но слишком сосредоточилась на том, чтобы не показывать свой ужас. Он скрестил окровавленные руки на груди и недоверчиво посмотрел на меня: – Ни язвительных комментариев, ни плохих слов, ни насмешек? Если бы я знал, что пара мягких простыней сделает тебя такой кроткой, то затащил бы в кровать в первую же ночь. – Наверняка это больше связано с твоим отсутствием, – пробормотала я. – Ну вот, пожалуйста, тот самый острый язычок, которого мне так не хватало. – Двусмысленность в его голосе теперь оставила меня равнодушной. Равно как и сладострастные взгляды, когда он увидел мое платье. – Собралась на улицу? – поинтересовался Бел почти небрежно. Я кивнула: – Принесу булочек с изюмом. – Это подождет, – вздохнул демон и развернулся, чтобы прошествовать в ванную. – Наше присутствие необходимо сегодня в другом месте. Янус пригласил нас посетить гонки на колесницах в цирке. С недоумением я продолжала смотреть ему вслед даже после того, как он скрылся за каменной аркой, а плеск воды сообщил, что праймус смывал с себя кровь. Часть меня задавалась вопросом, зачем он это делал, если мог полностью очистить тело, просто щелкнув пальцами. Но другая, куда бо́льшая и крайне встревоженная, часть меня сражалась с подступающей тошнотой. Бел только что не только разрушил мой план, но и навязал альтернативу, от которой волосы на затылке становились дыбом. Я не хотела идти к Янусу. Не хотела больше видеть этого демона, слышать его и уж точно не желала добавлять ему развлечений. Во власти паники я прикинула свои варианты. По крайней мере, мы выйдем из дворца. То есть у Танатоса будет шанс со мной связаться. Может, в суматохе гонок у меня даже получится улизнуть? В смысле, если снова не окажусь между двумя враждующими демонами. Я так погрузилась в свои мысли, что осознала, сколько времени прошло, лишь когда Бел, чистый и в тунике цвета морской волны, показался из купальни. В этот раз никаких иллюзий. Наконец он перекинул через плечо паллий[7] и крепко завязал пояс. Праймус выглядел напряженным и явно пребывал не в лучшем расположении духа. Из шкатулки на письменном столе он вытащил несколько цепочек и широкий золотой браслет в форме извивающейся змеи. Будь я суеверной, посчитала бы это дурным предзнаменованием. А когда с трудом оторвала от него взгляд, увидела, что демон задумчиво за мной наблюдал. – Не переживай так сильно. Я не допущу, чтобы он сделал тебе что-то плохое, – сказал Бел, поднимая золотую змею вверх по предплечью. Это вырвало меня из оцепенения. Не потому, что меня тронул его героизм, а потому, что осознала, насколько отчетливо эмоциональные переживания отражались у меня на лице. – Я принадлежу Янусу, с этим даже ты ничего не можешь поделать, – прохладно возразила я и направилась к двери, чтобы избежать оценивающего взгляда Бела. – Подожди! – меня мягко удержала его рука. – Пожалуйста, не пугайся. Благодаря цвету наряда бирюза его глаз сияла ярче, чем когда-либо. Я не имела ни малейшего представления, о чем он говорил, или почему он… И внезапно почувствовала, как его сила дотронулась до моих стен. Всего лишь мимолетное прикосновение. Словно он постучался в дверь. Тем не менее я сразу сжалась. – Я не собираюсь вторгаться в твой разум, – успокоил меня Бел. – Просто впусти меня совсем немного. – Зачем? – прошипела я. – Я хочу, чтобы мы смогли разговаривать, не опасаясь, что Янус услышит наш разговор, – объяснил он, после чего подбадривающе улыбнулся. И все-таки улыбке не удалось стереть беспокойство с его лица. Похоже, в своих переживаниях относительно этого приглашения я не одинока. – Сделай над собой усилие, – еще раз попросил он. – Если бы я правда хотел проникнуть к тебе в сознание, уже бы давно это сделал. Верно. И несмотря на это, что-то во мне сопротивлялось необходимости открыться Белу. Одно дело слегка опустить стены, как вчера, чтобы он взял те чувства, которые выливаются оттуда наружу. Однако впустить его внутрь моей головы – это уже совсем другой масштаб. Однако… такой вид общения мне знаком. Это часто обсуждали жрицы храма Венеры. И моя интуиция подсказывала, что исключить Януса из наших разговоров будет полезно. Например, при определенных обстоятельствах мне может понадобиться придумать неубедительную причину, чтобы уйти с гонок и отправиться на поиски Танатоса. Чем меньше подозрительных ушей это услышит, тем выше мои шансы на успех. Поэтому в результате я проглотила свою неприязнь и приоткрыла крошечное окошко. «Так?» – неуверенно спросила я. Бел улыбнулся, и его голос раздался прямо у меня в голове: «Именно так». Больше он ничего не говорил, а просто кивнул в направлении выхода. Намек ясен. Янус ждал. И не он один. В коридоре снаружи нас встретила целая толпа людей и нелюдей. По всей вероятности, одетый в черные доспехи префект Тигеллин получил приказ сопроводить нас в цирк с отрядом его преторианцев и несколькими рабами. Мера, которая наверняка понадобилась больше для показухи, чем для защиты Бела. Кроме того, к нам присоединились Грим и немногословный телохранитель, который убил вчера вечером обоих ведьмаков. В то время как остальные намеренно меня игнорировали, эти двое поздоровались со мной кивками головы – причем пухленькая германка еще и успокаивающе подмигнула. Почему-то она мне нравилась, невзирая на довольно резкие, устрашающие манеры. Возможно, без них нельзя, если служишь такому господину, как Бел. Наша свита двинулась в путь. Тигеллин шагал впереди. Как следствие, всю дорогу нам пришлось идти сквозь вонючее облако его пота и алкогольных паров. Я невольно сморщила нос, из-за чего в голове зазвучал голос Белиала. «Если хочешь, я столкну его в ближайший фонтан. Этот парень явно не мылся с тех пор, как покинул материнскую утробу». Уголки губ у меня дрогнули, но воспользоваться его предложением я не осмелилась. Ведь Бел не принадлежал к тому типу мужчин, у которых слова расходятся с делом, а мне необходимо привлекать как можно меньше внимания. Когда я не ответила, Бел издал разочарованный вздох у меня в мыслях – словно я испортила ему все удовольствие. Несмотря на это, он, кажется, на меня не обиделся. Наоборот. Неожиданно тошнотворный запах пропал, и теперь мои органы чувств улавливали только аромат свежих гранатов и сладкого грехопадения. Тот же самый запах, из-за которого мне всю ночь снился Бел.