Я весело качал головой, пока хлеб, яйца, оливки, копченая рыба, орехи, сыр, фрукты и, конечно, булочки с изюмом пропадали во рту у Кассии. Без понятия, как столько много еды вмещалось в такое крохотное существо, однако наслаждение, с которым она ела и смаковала вкусы, вызывало неподдельный восторг. Периодически Кассия даже прикрывала глаза и тихо вздыхала. Будь моя воля, я бы накрыл ей еще десять столов, просто чтобы повысить шансы на то, что буду слышать этот звук чаще. – Кровавые покушения, кажется, ничуть не испортили тебе аппетит, – со смехом заключил я и поудобнее устроился на мягкой кушетке. Кассия пожала плечами и откусила кусочек сыра: – Есть я могу всегда. Словно в подтверждение сказанного, к сыру присоединились две виноградины, а за ними и грецкий орех. Но затем движения ее челюсти вдруг замедлились. Девушка кинула на меня задумчивый взгляд над ломящимся от еды столом. – Почему ты это делаешь? – Что именно? – уточнил я, хотя отлично понимал, куда она клонила. – Почему ты… такой добрый? Она смущенно убрала влажные волосы за уши. В общем, очень старалась выглядеть как можно более невинной, но я по глазам видел, что она что-то задумала. Либо планировала таким крайне милым допросом выудить из меня правду… или ложь. И то и другое помогло бы ей вызвать ко мне антипатию. Забавляясь, я взял свой кубок с вином. Не доставлю ей такого удовольствия. – А тебе бы больше понравилось, если бы я не проявлял доброту? Сделав глоток, я наблюдал поверх края кубка, как она помрачнела. – Демоны становятся добрыми только тогда, когда чего-то хотят. – Верно, – подтвердил я. – Хотя есть, конечно, исключения. – И ты как раз такое исключение? Я улыбнулся: – Этого я не говорил. Мои тонкие шутки, похоже, расстроили Кассию. В то же время я чувствовал, как нарастала ее нервозность. Видимо, она догадалась, что если хочет что-то из меня выпытать, то должна быть конкретнее. Чтобы скрыть свое увеличивающееся напряжение, она схватила яблоко. Но откусывать не стала, а нерешительно покрутила его в руках. – Так чего же ты от меня хочешь? Ну вот, пожалуйста. Наконец-то, немного смелости. Откинувшись на подушки, я наслаждался направлением, в которое перетек наш разговор. Вероятно, теперь у меня даже получится совершить небольшой прорыв? Вообще-то, после всего, что сегодня стряслось, я решил отодвинуть все свои дальнейшие планы на завтра. Но Кассия оказалась выносливее многих других смертных. Горячая ванна, немного лекарств Грим, и девчонка уже почти как новая. Разумеется, мое исцеление подействовало бы быстрее, и тем не менее сегодняшние рубцы уже побледнели. Что касалось повреждений Кассии после столкновения с ведьмаками Аполлона, я мало что обнаружил. Скорее всего, помимо царапин и синяков, у нее сломаны одно-два ребра. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление по ее попыткам не делать глубоких вдохов. В целом, однако, я не видел причин не отважиться на крошечный эксперимент. – Есть кое-что, чего я от тебя хочу, – ответил я, придав голосу небрежный тон. – Например, я хотел бы попробовать твои чувства. Это даст мне решающее преимущество при поиске того, что можно предложить ей в обмен на ее душу. Брови Кассии слегка приподнялись, но мгновение спустя рассерженно сдвинулись над переносицей. Все в ее облике выражало нежелание. – Тогда почему просто не сломаешь мои стены, как сделали бы все остальные демоны? – Я не как все остальные демоны, – спокойно отозвался я. Она хмыкнула: – И тем не менее они называют тебя дьяволом. Чертом. – Это тебе Янус рассказал? – голос непреднамеренно прозвучал так холодно, что Кассия вздрогнула. Избегая моего взгляда, она кивнула. Захотелось влепить самому себе затрещину. Это же абсолютно лишний вопрос. Разумеется, Янус. Но, по сути, никакой роли это не играло. Лучше пусть сразу отдает себе отчет, на что идет, чем узнает потом, когда я попрошу у нее душу. Так что я засунул свое недовольство куда подальше, глубоко вздохнул и постарался заглушить язвительность своего тона. – Смертные часто боятся того, что не понимают. Кассия не шелохнулась. Она задумчиво рассматривала яблоко в руке. – А ты питаешься их страхом? – Иногда, – аккуратно ответил я. Ложь и здесь бы привела к более крупным потерям – к тому же эта девушка слишком умна, чтобы не отличить правду. – Но, – добавил я с улыбкой, – в случае с тобой я бы предпочел другие чувства. Она в шоке вскинула голову. В темно-синих глазах мелькала дикая смесь недоверия, любопытства и упрямства. Кассия явно хотела узнать больше, однако держала себя в руках. Вместо этого она откусила яблоко, таким образом заткнув себе рот. Мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы не расхохотаться в голос. Ее поведение не только необыкновенно разбавляло мои привычные будни, но и было совершенно бессмысленным. Я не собирался менять тему. – Содействие человека и демона может принести пользу обеим сторонам, – мягко убеждал я. Сморщив свой симпатичный носик, она возразила с набитым ртом: – Пока человек делает то, что нужно демону. – А это, – засмеялся я, – зависит от того, насколько хорошо ты торгуешься, все-таки мы, демоны, связаны нашим словом. – Я приподнялся на локте и вызывающе посмотрел на нее. – Попробуй! Мне бы хотелось ощутить вкус твоих эмоций, и я обещаю остановиться, когда ты скажешь. Что ты попросишь от меня взамен? Кассия проглотила кусок яблока и притихла. Не почувствовать ее неприязнь было просто невозможно. Но она хотя бы не осыпала меня оскорблениями. Это означало, что в принципе она не совсем против. То есть действительно есть что-то, что ей от меня нужно. Теперь вопрос лишь в том, удастся ли Кассии одолеть собственную гордость. – Я, – запинаясь, начала она, – хочу… Очевидно, произнести эти слова стоило ей большого труда. – …чтобы ты разрешил мне время от времени покидать дворец одной. Только для выполнения поручений или чего-то в этом духе. Сбегать я не собираюсь. Смотрите-ка. Очень необычное желание после всего, что она пережила сегодня. – Мне не нужно, чтобы ты бегала по поручениям, – сказал я. – Но я здесь задыхаюсь! – настаивала она. В ее тихом голосе сквозила такая отчаянная решительность, что Кассия, похоже, сама удивилась и пристыженно покраснела. Я ей поверил. Откровенно говоря, это была самая искренняя фраза, которую я слышал от нее за все это время. Судя по всему, эта простая просьба значила для нее так много, что ради нее она готова добровольно опустить стены. – Что ж, ладно, – произнес я, стараясь не показывать своего ликования. – Если наша сделка состоится, разрешаю тебе иногда приносить мне булочки с изюмом. Того, что при этом Хиро не спустит с нее глаз, я не упомянул. Мое предложение и так оказалось более щедрым, чем обычно. В конце концов я не отпугнуть ее намеревался, а убедить в преимуществе подобных соглашений. Пульс у Кассии подскочил. Я улыбнулся. Кажется, мы договорились. Теперь ход за ней. – Ты перестанешь, как только я попрошу? – еще раз переспросила она. – Даю слово. – И не попытаешься залезть мне в голову? – Без твоего разрешения – нет. Я ее не торопил, хотя уже сейчас меня охватывали нетерпение и предвкушение. С тех пор как она впервые перешагнула порог этой комнаты и отказалась называть мне свое имя, я мечтал попробовать ее эмоции. И вот-вот это произойдет. Как завороженный, я смотрел на Кассию. Она же, напротив, потупила взгляд и боролась с собой. А через какое-то время вздохнула и снова откусила яблоко. В тот же миг я почувствовал, как очень медленно приоткрылась ментальная стена, наглухо запиравшая ее сознание. Всего лишь крохотная щелочка, и тем не менее оттуда беспрепятственно хлынули эмоции. Я различил осуждение, стыд, даже долю угрызений совести. Все это относилось не ко мне. Ко мне она испытывала прежде всего недоверие и замешательство, приправленное щепоткой благодарности. Но было еще кое-что. Глубоко под другими эмоциями притаился едва заметный запах желания. Только тень изначального чувства, тень того, что я ощутил во время нашего поцелуя. Я весело вздернул бровь. Кассия его сдерживала. Вот почему она так концентрировалась на яблоке и упрямо прожигала взглядом дыры в полу. Ради отвлечения. Чем меньше будет на меня смотреть и общаться со мной, тем меньше возникнет предательских или губительных чувств ко мне. Простая логика. Я мысленно рассмеялся. По нашей договоренности не уточнялось: ни в каком количестве, ни какого рода эмоции она мне отдаст. Таким образом, она балансировала на границе условий и предоставляла мне лишь самое необходимое. Это почти… по-демонически. Впрочем, в ее логике имелось одно уязвимое место. С каждым мгновением, пока она грызла свое яблоко, между нами росло напряжение – а вместе с ним и эмоции, которые Кассия старалась контролировать. Уже сейчас она неуверенно заерзала на месте. – Вкусно? – съязвила она, когда больше не смогла выносить тишину. – Сама посмотри, – спокойно ответил я. Моя маленькая провокация достигла цели. Кассия оказалась в плену своего достоинства. Она не хотела, чтобы я считал ее трусливой или слабой. А потому расправила плечи и рискнула быстро повернуться в мою сторону – и не смогла оторвать зачарованного взгляда от моих серебристых глаз. Свечение доказывало связь, с помощью которой моя сущность переплелась с чувствами Кассии, и что я впитывал их все, до последней капли. Теперь к ее осторожному недоверию присоединились застенчивость, трепет и восхищение – причем с такой силой, от которой у меня пропал дар речи. Лишь тогда я осознал, на какие эмоции способна Кассия и с каким упорством она держала в узде эмоциональный беспорядок у себя внутри. Ее губы чуть приоткрылись. Она была так же поражена, пускай и по иным причинам. Почти казалось, что это первый раз, когда она по собственной воле приоткрыла праймусу чувства. Если это правда, то она еще никогда не ощущала такую сильную связь, совершенно лишенную насилия и боли. Внезапно Кассия сообразила, как бесцеремонно на меня смотрит, и поспешно вернулась к своему яблоку. От него уже практически ничего не осталось, однако она продолжала его обгладывать. У нее на губах блестел фруктовый сок. Соблазнительнее этого зрелища было только то, как невинно она слизывала его липкую сладость. Это почти забавно. При всех усилиях, которые Кассия прикладывала, чтобы заглушить искрящееся притяжение между нами, она совсем упустила из виду, что лишь сильнее распаляла его своей неосознанно чувственной игрой. – Новое предложение, – бархатным голосом сказал я. – Я хочу тебя поцеловать. Один поцелуй, не больше. Что ты за него хочешь? Естественно, в мои планы входило выбить Кассию из колеи, но я абсолютно не рассчитывал на обрушившийся на меня ураган. Жгучее негодование в ней перемешивалось с яростью и разочарованием. Однако все это не шло ни в какое сравнение с возбуждением, которое, подобно дикому животному, внезапно натянуло свой поводок. Ее стены рушились. Из зазора в защите грозил образоваться настоящий разлом. – Я не занимаюсь проституцией! – процедила Кассия. Ее голос дрожал. Огрызок яблока она швырнула на стол и теперь безуспешно старалась вновь обуздать свои чувства. Ее охватила паника. Я опустил взгляд, чтобы не пугать ее еще сильнее. Лучше ей не видеть, что мягкий блеск в моих глазах превратился в яркое свечение. – Я не пытаюсь купить твою симпатию, – пояснил я свое предложение и с внешним безразличием отпил вина. – Если не хочешь устанавливать цену, то всегда можешь подарить мне поцелуй. Это не уменьшило ни ее возмущения, ни желания. Наоборот. Но тут совершенно внезапно все прекратилось в один момент. Кассия разорвала связь и закрыла свои стены. Отчаянная беспощадность, с которой она это проделала, настолько меня ошеломила, что я просто не находил слов – тем более, согласно нашей договоренности, ей достаточно было лишь попросить меня остановиться. Я удивленно уставился на нее. Никогда прежде мне не встречался человек, способный, несмотря на такой эмоциональный хаос, заблокировать демона вроде меня. Несомненно, все эти ощущения до сих пор бушевали у нее в душе. Хотя сейчас по ней ничего не было видно – за исключением быстро колотящегося сердца. – Я иду спать, – пробормотала она. Не дожидаясь ответа, схватила подушку и вместе с ней промаршировала в угол, который избрала своим убежищем. Я как раз собирался ее остановить, как вдруг Кассия так же энергично вернулась обратно и встала передо мной со скрещенными на груди руками. – Ладно, Бел! Я скажу тебе, что желаю получить за поцелуй. – Ее тон стал таким колким, что я в замешательстве сел. – Назови мне причину: почему ты хочешь меня поцеловать? А потом поклянись, что твой ответ – чистая правда и ты ничего не упустил и ни о чем не умолчал! Вот теперь я правда впечатлен. Ни за что бы не подумал, что с этой неразберихой в эмоциях она вообще сможет ясно мыслить – не то что так проницательно. Фактически она требовала разоблачения моих планов. Впрочем, удача все равно не на ее стороне. Еще сегодня утром правдой было бы, что с помощью попыток ее соблазнить я намеревался выиграть спор с Янусом. Однако после нашей прогулки моя тактика изменилась. Сейчас я знал, что этот поцелуй не приблизит меня к ее душе, а следовательно, речь шла о чисто личном удовольствии.