— Наверное, он производил неизгладимое впечатление на зрителей. — Да, выглядел он очень зловеще. — Ну вот, а говорите — театр мертв! Есть, значит, новые идеи! — Да, кое-какие… — Так что, подыщешь мне костюм? — Сейчас посмотрим. Люда открыла шифоньер и принялась рыться во всяческом хламе. Тряпки летали по комнате. Наконец она вытащила на свет божий какую-то бесформенную серую массу. — Вот. Примерь. Соня встала перед зеркалом и принялась наряжаться в эзотерическое одеяние. — Ну как? — с сомнением спросила она у подруги. — Тебе подошли бы узкий разрез глаз и круглое лицо! — воскликнула Люда. — Это еще почему? — Ну не знаю. В такие одеяния должны облачаться эскимосские шаманы. — А в целом? — В целом — нормально. Тебе только свирепости некоторой не хватает… — Свирепости? — Ну да. Знаешь, шаманы, они ведь всесильными себя считают! На любого порчу навести могут, проклятие наслать, ну и все такое… — Понятно. Я подумаю над этим моментом. — Подумай, подумай! И еще побрякушки какие-нибудь не помешают. — А у вас что-нибудь такое имеется? — У нас бубен шаманский есть, лапка заячья на веревочке, бусы всякие. Подожди минутку, я сейчас принесу. После того как Люда вернулась, а Соня примерила на себя все реквизиты, было ясно: бывшая актриса, а ныне — частный детектив могла смело отправляться в какое-нибудь дикарское племя и достичь там самого высокого по соответствующим меркам социального статуса. — Довольна? — спросила Люда. — Довольна, — ответила Соня. * * * В тот же вечер Софья вошла в электричку, направляющуюся в район Второй Расловки. Судя по всему, Комин-младший должен был быть там. В доме горел свет. Выбитое стекло в окне, через которое Соня с Рыбаком проникали в помещение, никто не удосужился заменить. По всей вероятности, душевнобольному было наплевать на подобные мелочи. Соня зашагала по направлению к крыльцу неуверенными шагами. У двери она остановилась и несколько раз робко постучала. Открыл молодой человек с уже знакомой Соне физиономией и рыжими волосами. Завидев девушку, он отпрянул. — Ой, а я вас не знаю! — наивно сообщил Комин. — Чую я, в помощи ты нуждаешься, сынок, — буквально пропела Соня и подумала о том, что на самом-то деле сынком этот человек ей приходиться никак не может, скорее братом. — В какой такой помощи? — чуть театрально спросил Комин. — Моему разбитому сердцу никто не может помочь. Соня с удовлетворением отметила, что они с Олегом правильно нащупали болевую точку Ивана Андреевича. — Потому-то я к тебе и заявилась, сынок, — увидела судьбу твою, разбитое сердце твое и решила, что не отработаю карму, ежели не помогу тебе! Комин почесал затылок. — А у меня какая карма? — спросил он. — Ой, тяжелая у тебя карма! Согрешил ты в прошлой жизни! Позволь мне помочь тебе, чем смогу! — Да вы проходите, проходите! Соня прошла в дом. С момента визита ее и Олега тут ничего не изменилось. Разве что бумаги были сложены аккуратной стопкой на столе. — Грабители ко мне заходили на днях, — пожаловался Комин. — И это я в астрале видела, — сообщила Соня. — Но ведь не взяли они ничего! — Нет, не взяли. А откуда вы знаете? — Так я ведь судьбу человеческую на много жизней вперед вижу! — А кем я в прошлой жизни был? — Девушку ты любил одну. Больше бога любил, за то сейчас и страдаешь. Елизаветой ту девушку звали. — Я и сейчас люблю девушку по имени Лиза, — откликнулся Комин. — Вы, наверное, и правда — ясновидящая! — Неужели ты сомневался, сынок? — Да нет, я просто это… Материалист! «Шаманка» перекрестилась. — Материалист, говоришь? А видишь ли ты, что не все в нашей жизни с материализмом сходится? — Теперь — вижу. Соня снова перекрестилась. — Что это вы креститесь все время? — раздраженно задал вопрос Комин. — То у вас христианство, то индуизм, то вообще черт знает что. Вы кто вообще? — Я — ведунья, — загадочно ответила Соня. — Стараюсь творить людям добро. — К этому вас карма обязывает? — саркастически поинтересовался Иван Андреевич. — Она, родимая! — невозмутимо согласилась Соня. — Так ты позволишь мне помочь тебе, сынок? Глаза Комина загорелись. — А что мне за это будет? «Вот свинья! — подумала Соня. — Тебе, значит, бескорыстную помощь предлагают, а ты еще о своей выгоде спрашиваешь! Одно освобождение твое от кармы чего стоит!» Тут Соня осознала, что слишком сильно вошла в роль. — Да как что будет? — встрепенулась она. — Полюбит тебя Елизавета всем сердцем. — Не может быть! — во взгляде Ивана загорелся лихорадочный блеск. — Может, может! Знаешь ли ты, что встречался с Елизаветой в прошлой жизни? — Я так и думал! В глазах ее что-то до боли родное… — Так вот. Любила тебя она, а ты ее предал. Испугался своей матушки, которой Елизавета не нравилась, отказался с ней встречаться. А в этой жизни ты бы и хотел исправить ошибку, да не можешь. Карма твоя заставляет тебя страдать, искупать свои грехи. — И что же мне нужно сделать, чтобы ее отработать, эту карму? — Тебе нужно совершить поистине героический поступок. — Какой?