— Дело в том, что есть человек, который ищет свою любовь, да никак не может найти. Если ты ему поможешь, карма твоя будет отработана. — Но я-то не знаком с этим человеком! Как я могу ему помочь? — Все очень просто. Я знаю. Неожиданно Комин упал перед Соней на колени. — Я умоляю вас! Подскажите! Помогите! Я так люблю Лизу! Вы себе не представляете! Соня вытащила из кармана смятое письмо. — Видишь подпись? — могильным голосом спросила она. — Вижу. — Человек, написавший это письмо, и есть большая любовь юноши, о котором я говорю. — Что должен сделать я? — Спокойствие! Только спокойствие! Дело в том, что этот человек лечится у того же врача, что и вы. — У Василия Григорьевича Агафьева, что ли? — Именно у него. — Но при чем тут я?! Я что-то никак не могу понять. — А при том, что ты должен покопаться в бумагах Агафьева и выяснить фамилию и адрес этой особы, которая расписалась в письме. Когда ты сообщишь все это мне, твоя карма будет отработана. — И Лиза будет моей? — Если ты не умудришься совершить серьезных ошибок, то — да. — Я так хочу, чтобы она была со мной! — Все в твоих руках, сынок. — Я готов на все. Но ведь будет не просто вот так взять да покопаться в бумагах. — А ты постарайся. Ты ведь хочешь отработать свою карму, не так ли? — Конечно, хочу! — Ну так что? Извини, у меня нет времени. Я жду твоего ответа. Или да, или нет. Тебе нужна Елизавета? — Нужна! — Тогда давай договоримся заранее о месте и времени встречи. Ты сообщишь мне информацию, которую ты раздобыл, а я в свою очередь передам ее тому юноше, который страдает. В тот миг, когда это свершится, твоя жизнь потечет по иному руслу. — Я согласен. — Прекрасно. Тогда давай договариваться. * * * У Софьи не возникало ни малейшего сомнения, что помешанный на Елизавете Комин горы свернет, был бы лишь хоть малейший шанс уцепиться за возможность осуществления несбыточной мечты. Однако в то же время Соня не очень-то доверяла Ивану Андреевичу. Скорее всего, играли тут роль предрассудки, характеризовавшие Комина как человека не совсем адекватного. Иван должен был навестить своего психиатра на следующий день, в три часа. А в семь часов Иван Андреевич должен был встретиться с Соней. Сыщица с отвращением подумала, что, если она не хочет провала, ей снова придется предстать перед Коминым в этом дурацком наряде. * * * Иван Андреевич Комин пришел на встречу вовремя. По крайней мере, так показалось Соне, которая по обыкновению женскому своему опоздала на целых сорок пять минут. Неизвестно, какие соображения двигали Соней на этот раз, ведь встречалась она не со своим женихом, а с обыкновенным психопатом, но для нашего повествования подобные мелочи не представляют никакой важности. — Здравствуй, сын мой! — приветствовала Комина Соня. — Сделал ли ты что-нибудь для отработки своей порочной кармы? — Сделал, — отвечал Иван Андреевич, — но было очень тяжело! — Поделись же со мною, сынок, что сделал! — Василий Григорьевич даже не собирался отлучаться хоть на миг из кабинета, когда я пришел, — поведал Комин. — Мне пришлось пойти на хитрость. — На какую? — Я отлучился, якобы в туалет. А когда вернулся, предоставил Агафьеву дезинформацию. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, сынок. — Я сказал ему, что какая-то девушка хочет его видеть. Причем сказал это минут пятнадцать спустя, как вернулся. — Зачем? — Ну, чтобы он не догадался, что моя информация — дезинформация. Чтобы он продолжал думать, что я — дурак. «А разве не так?» — подумала Соня. — И когда он ушел, мне пришлось рыться в его столе, — продолжал Комин. — И ты нашел то, что я просила, — нетерпеливо подсказала актриса. — Вот как раз и нет. — Как нет? — Я ничего не нашел. — И ты явился с неотработанной кармой, — разочарованно протянула Соня. — А вот тут вы как раз не правы, — ответил Комин, и Соня укорила себя за то, что до сих пор не научилась выслушивать людей до конца. — Я решил взломать его письменный стол, — рассказывал Комин. — Конечно, это произвело много шума. Чрезвычайно много. Я очень рисковал. Ведь Василий Григорьевич мог появиться в любой момент, и тогда мне было бы несдобровать. Но все оказалось проще. — Неужели? — Да. Агафьев настолько увлекся идеей, что его ожидает какая-то девушка, что долго не возвращался в кабинет. За это время я отыскал какую-то железку и взломал письменный стол. «А что, — подумал я. — Ведь кто-то производил взлом в моем доме. Почему я не могу сделать того же самого?» — И в итоге? — в нетерпении перебила Соня. — В итоге я нашел все то, что вы просили. Соня вздохнула с облегчением. — К приходу Василия Григорьевича мне удалось создать иллюзию, что ничего не было. — Ты думаешь, Агафьев ничего не обнаружит? — Обнаружит, конечно, но мне-то что с того. Такое мог сотворить кто угодно из пациентов, посещавших его за день. Пусть ищет. Вряд ли найдет. «Железная логика», — подумала Соня. — Так говори же, наконец, то, что должен! — пафосно повелела она вслух. — Да-да! Конечно! — поспешил Комин. — Эту женщину зовут Запашинская Елена Сергеевна. — Так вот почему подпись вызывала во мне ассоциации с наибольшей концентрацией запаха! — не удержавшись, пробормотала себе под нос Соня. — Не совсем вас понял, — сказал Комин. — Да так, ничего, ерунда, — отмахнулась она. — Это я общаюсь с тонкими сущностями. А имеется адрес этой Елены Сергеевны? — Да, конечно! А карма точно будет отработана? — На сто процентов!