Соня повторила фразу. — Извините, я опять не расслышал. Мне показалось, вы сказали, к рыбаку. — Именно так я и сказала! — Искали? — Именно так я и сказала! — Соня перешла на такой тон, в котором ей приходилось орать во все горло. — Рыбак — такова фамилия моего приятеля, который привел меня сюда! — Ах вон где собака зарыта! Да, советую. Соня почесала затылок. — И как я сразу не догадалась… — Но проще будет сходить в клуб поэтов, — сказал Степан Прохорович. — Вы думаете? — Да. Поэтов ведь на самом деле не так много в городе. Я думаю, они сразу узнают подпись. — Вы думаете, писал профессиональный поэт? — Конечно. Много у нас, конечно, любителей, но они обычно пишут о погоде, о несчастной любви, но никогда — вот такое нагромождение символов. — Звучит логично, — согласилась Соня. — Пожалуй, так я и сделаю. — Оседлаете? — Мне пора идти. — Не вижу связи… — До свидания! — Соня поднялась с места. — Молодая девушка спешит на свидание! — поджав губы, произнес Степан Прохорович. — Эх, молодость, молодость! Ну тогда до свидания! * * * — Мама, ты знаешь адрес какого-нибудь поэтического клуба? — задала Соня вопрос Маргарите Ярополковне. — Я знаю один, неподалеку от Театра оперы и балета. Могу позвонить своей бывшей коллеге, разузнать адрес. — Ты уж постарайся, мама, пожалуйста. «Театр оперы и балета! — восхищенно размышляла Соня. — Как давно я не работала в театре! А ведь я на самом деле талантливая актриса, а не какая-то там заштатная актрисулька! И быть частным детективом — не мое призвание! Я актриса! И почему судьба так со мной обошлась? Совершенно непонятно!» Соня еще не знала, что ей скажут по этому поводу неподалеку от Театра оперы и балета, в милом парке «Дубки». А если бы знала, пришла бы в состояние шока. Потом она вспомнила, что ей предстоит общаться с поэтами, и подумала, что, если бы у нее был талант к поэзии, она наверняка бы выразила всю свою тоску по театру в стихах. Соня наглядно представила себе этот стих. Он наверняка мог бы стать шедевром! Наверняка бы мог! Но… Увы. Таланта быть поэтессой ей как раз и недоставало. Полчаса спустя Софье Невзоровой был известен адрес поэтического клуба. * * * «Собрание» поэтов располагалось в небольшом приземистом здании, окруженном березами, действительно неподалеку от Театра оперы и балета. — Мне надо бы проконсультироваться с каким-нибудь знатоком поэзии, — сообщила Соня гардеробщице. — Пройдите на второй этаж, найдете Марину Короевскую, она как раз этим занимается. — Спасибо. Только поднявшись на второй этаж, Соня сообразила, что представления не имеет, где именно искать Короевскую. А потому она решила попросту заглянуть в первый попавшийся кабинет и спросить. В конце концов, не съедят же ее там! А в первом попавшемся кабинете Соня застала удивительную сцену. — И вы считаете, что это стихи?! — орал на девушку с нарумяненными щеками и серьгами в ушах худой лысый мужик с усами в черном костюме. — А почему же не стихи? Рифма сходится, размер есть! Соня приоткрыла дверь, но обратиться к спорившим не решалась. Пришлось ей, таким образом, подслушивать чужой разговор. — Да вы почитайте, что вы написали! — орал мужик. — Весенняя пора, я так люблю тебя! Играет детвора, домой бы мне пора, но я стою с утра средь твоего двора и жду, как и вчера, что встречу я тебя, и крикну я «ура, как я люблю тебя!». И это только начало стихотворения, а все остальное — в том же духе! — Ну и что, по-моему, идеальная рифма и размер. Это должно быть напечатано! — Попробуй выслать на сайт группы «Руки вверх!», или группы «Корни», или хотя бы группы «Дэмо». Быть может, там с радостью купят твой шедевр… — Это действительно шедевр, я считаю. Моим подружкам очень нравится! — Что ты от меня-то хочешь?! — продолжал кричать усатый мужик. — Чтобы вы напечатали мое стихотворение. — Я не могу его напечатать!!! — Почему? — Это невозможно. — Как же быть? Тут мужик заметил Соню. — Вот, тут люди пришли, — сказал он, обрадовавшись, что наконец-то отвяжется от молодой поэтессы. — Проходите, девушка! — Я расскажу про вас моему брату, он поговорит с вами! — угрожающе заявила девица, обиженно надула губки и гордой походкой вышла из кабинета. — О боже, совсем покоя нет от этих так называемых молодых поэтов, — сказал мужик и вытер пот со лба. — Чем могу быть полезен? — Мне требуется консультация по поводу одного поэтического произведения. — Это ваше произведение? — Нет, одной моей приятельницы, она — начинающий поэт… — начала было Соня и осеклась, так как догадалась, что совершила ошибку. Настроение мужика с усами в отношении Сони мгновенно переменилось. — Нет, на сегодня все. У меня полно дел. Консультация молодых авторов — серьезное дело, а мне совершенно не до этого, а потому… Извините, я спешу, обратитесь к Марине Короевской. Она никогда не отказывает во внимании. — Меня тоже поначалу к ней направили. Я, собственно говоря, хотела спросить, как найти ее кабинет. — Двести двадцать пятый. Может быть, она сейчас в актовом зале, выступает, читает перед публикой свои стихи. — Спасибо вам большое. — Не за что. Соня размышляла о том, что этот странный мужик, должно быть, сейчас очень счастлив оттого, что его оставили в покое. «Как порой мало человеку для счастья надо!» — с завистью подумала она. Двести двадцать пятый кабинет оказался закрыт, и Соне пришлось разыскивать актовый зал. Наконец она его нашла. Это была относительно небольшая комната. Слушатели сидели на расставленных вдоль стен стульях. У одной из стен стульев не было. Зато там было нечто вроде сцены, освещенной юпитером. На сцене зачитывал стих какой-то молодой человек. Соне было очень неудобно отвлекать «болеющих» поэзией людей, но расследование надо было доводить до конца.