— Простите, как мне найти Марину Короевскую? — спросила она у женщины, сидевшей у самой двери. — Она следующая выступать будет, — последовал ответ. Выступление Короевской публика встретила шквалом аплодисментов. Поэтесса отличалась стройной фигуркой, красивым лицом и голосом, от которого веяло таким обаянием, что его обладательница сразу располагала к себе. Стихи у этой девушки соответственно внешности отличались особой красочностью и страстью. На Соню она произвела хорошее впечатление. Короевская закончила выступать и отошла к слушателям. Сыщица поспешила к ней. — Извините, — сказала она. — Мне нужна консультация по поводу одного стихотворения. — С удовольствием! — бодро ответила Короевская. — Только давай сразу договоримся на «ты». Меня зовут Марина. — Хорошо. Я — Соня. — Пойдем в кабинет. Кабинет поэтессы отличался особым уютом. Сразу видно было, что здесь работает женщина. — Что за стихотворение? — спросила Марина. — Твое? — Я уж боюсь говорить неправду, — ответила Соня. — Это почему? — Когда я сказала, что это стихотворение молодого автора, какой-то мужик из ваших отреагировал на это, мягко говоря, не лучшим образом. — А как он выглядел? — Такой худой, лысый, с усами и с серьгами. — А, Виктор Григорьевич? Он у нас такой! Его эти молодые поэты достали. Дело в том, что он — последняя инстанция у нас, и к нему бегут с последними надеждами. Все отсылают несостоявшихся поэтов к нему. Представляешь себе, какая головная боль у него от споров с ними? — Да, я слышала отрывок одного из таких шедевров. — Подобное нам приносят по сотне штук на день. Соня покачала головой. — Ну давай, выкладывай, — сказала Марина. — Только правду! Софья рассказала о своем детективном расследовании, таинственном письме и прочем. — Ну, давай я взгляну на это стихотворение, — сказала Марина. Соня протянула ей картонки, на которые были наклеены собранные кусочки письма. — Да-а… Запашок еще тот, конечно, — сказала Марина. — Ничего не поделаешь, такова цена за информацию, — философски высказалась Соня. Марина читала стихотворение и хмурилась. — Даже не знаю, что сказать, — наконец ответила она. — На профессионального поэта не похоже. Но и на те шедевры, что приносят нам молодые авторы, — тоже. Тут что-то свое. Может быть, все дело в том, что автор увлекается всяческими постмодернистскими течениями? — Мне бы человека найти, — напомнила Соня, которой не особо хотелось выслушивать лекцию о перипетиях стихотворного искусства. — Боюсь, тебе следует искать человека не в поэтическом клубе, — наконец сказала Марина. — А где же? — Это все очень напоминает творчество таких радикальных поэтов-постмодернистов, как Егор Летов и Яна Дягилева. Человека тебе надо искать среди любителей подобного творчества, панки там всякие и подобное. — Просто удивительно! — А быть может, это бред какого-нибудь наркомана. Тут со знатоком Кастанеды беседовать надо. — Где же я отыщу всяких там панков или знатоков Кастанеды? — с сомнением спросила Соня. — А вот как раз тут я могу тебе помочь. В парке «Дубки» собирается по субботам, так сказать, творческая интеллигенция. Они пьют портвейн. Ну и кое-что покрепче, разумеется. Половина из этих людей, правда, что-то вроде панков. На самом деле это не страшно. А в твоем случае даже полезно. На самом деле там собираются хорошие ребята. На кого ни посмотришь — так натуральные сливки общества. Почти все с высшим образованием. Есть, конечно, и студенты. Один — хирург, другой — писатель, третий — биолог, четвертый — психолог. Есть даже двое, которые себя экстрасенсами считают. — А они и правда экстрасенсы? — А кто их знает? Они зажигалки ищут. Увлечение у них такое. — Это как — зажигалки ищут? — А это так. Кто-нибудь закрывает глаза, а ему зажигалку подкладывают. Надо угадать, где она лежит, увидеть, что называется, в астрале. — И что, находят? — Если не напьются — всегда! — Любопытно. — Короче, ничего страшного там нет. — Ну, это как посмотреть… — Да все в порядке. У меня там как раз один знакомый есть. Могу тебя к ним отвести. — Ты думаешь, они реально могут мне помочь? — Я надеюсь. Попытка, в конце концов, не пытка! — Да уж… — В таком случае подождешь меня, пока я управлюсь со всеми делами? — Подожду. — Ну вот и ладушки… * * * Ближе к вечеру Марина освободилась и повела Соню в парк «Дубки». — А вот и они, голубчики! — сказала поэтесса, указывая на три широкие лавки, расположенные под каштанами. — Тут тебе все объяснят. И про Янку Дягилеву, и про Кастанеду, и про смысл жизни. Все, что угодно! Ты только волю им дай! Софья с Мариной приблизились. В общем-то, как оказалось, в милом скверике собирались не только панки и знатоки Кастанеды. Были здесь с виду и вполне приличные люди. — Кто к нам идет! — развел руки в стороны парень с длинными волосами, собранными в хвост. — Привет, — сказала Марина. — Знакомьтесь, это Соня. Молодые люди принялись представляться. Вот краткий перечень их прозвищ: Будда, Лис, Воваром, Дядя Дэ и Васдэ, Сушка, Хомячиха, Бэтмэн, Киш, Снайпер, Рой, Растафара. Список далеко не полный. — Ну присаживайтесь, присаживайтесь, — сказал Снайпер. — Рассказывайте, как поживаете. — Мы вообще-то ненадолго, — сразу предупредила Марина. — Ну, как всегда, — сказал дядя Дэ. — Ты, Мариша, как всегда, в своих трипах. — Нам тут мнение эксперта по творчеству таких, как Янка Дягилева, нужно. — Да вы присаживайтесь, — повторил Снайпер. — Порт-вей-шка, может? Марина покачала рукой. — Ну, как хотите! — Они не будут пить вавилонские напитки! — эмоционально выкрикнул Растафара — маленький якут в очках, с двумя-тремя волосинками на щеках и булавкой в ухе. — Растафара! — прикрикнул Дядя Дэ. — Я верю в Джа! — крикнул Растафара.