На кухне мы появляемся только через двадцать минут, я усаживаю Лис на остров, вручаю ей кружку и мобильник, делаю себе новый чай. - Холодильник пуст, закажи что-нибудь, - вклиниваюсь между разведенными ногами, целую шею. Мне нравится, как Громова смотрится здесь, в моем доме. Мне нравится, что она в домашней одежде, что потягивает чай из моей кружки, что все еще растрепанная, с моими засосами. Ради этого, пожалуй, стоило пасть… Какая-то… непривычная, несвойственная мне мысль. Ну да ладно. - Дашку ты тоже собираешься кормить из доставки? - М-м-м, - очень осмысленно тяну в ответ. - Зарецкий, ты не приспособлен, - качает Эли головой, зарываясь пальцами мне в волосы, заставляя отстраниться, проводит вдоль скул. – Совершенно. Нам надо в магазин. - В магазин? – я зависаю, смотрю в смеющиеся лазоревые глаза и зависаю. У меня на роже все написано. Я не был в магазине… Сколько? - Ага, - улыбаясь, подтверждает Громова свои слова кивком. – Люди так делают, ходят в магазин, покупают продукты, потом из них готовят. Я понимаю, что ты всесильный падший и все дела, что тебе не до мирских забот, что… - Сдаюсь, - обрываю Лис. – В магазин так в магазин. Но ты голодная, - хмурюсь. - Сколько еще проспит маленькая верховная? Точнее, пожалуйста. Я прислушиваюсь к себе, потом тянусь к Лебедевой. - Часа три. Три с половиной. - Мы успеем, - Эли проглатывает остатки чая, спрыгивает с острова и тянет меня наверх, переодеваться. – Твоей мелкой и так непросто, - бухтит она, склоняясь к своей сумке, - новый дом, новые непонятные способности и обязанности, новая ответственность. Оставь ей хоть что-то привычное. - Еду? – поворачиваюсь я от шкафа. - Для начала, - кивает Лис, поднимаясь. – Я знаю, о чем говорю, - стягивает измятую мной футболку и штаны, влезает в водолазку, продолжая что-то объяснять. А я не слышу. Я смотрю на то, как она переодевается, и меня снова клинит. Очередная fatal error и синий экран в башке. Я… - Я освобожу тебе… полку, - выдаю, сглатывая что-то огромное и тяжелое. Оно ухает в желудок, продирает по гортани. И остается там, колется и ворочается. Эли поднимает ко мне взгляд от брюк в руках. Тоже зависает на несколько секунд, губы складываются в удивленную «о». Осторожно кивает. Остальные сборы проходят быстро и в молчании. Мне хочется залезть к собирательнице в голову и узнать, о чем она думает, но я понимаю, что делать этого не стоит. Не сейчас, по крайней мере. У порога дома я уже привычно прижимаю Громову к себе. - Куда? - Туда, где есть продуктовый и какой-нибудь фаст-фуд, - немного склоняет Лис голову набок. – Поедим, а потом ты приобщишься к жизни простых смертных. Я фыркаю. - Как пожелаешь, Эли из Изумрудного города, - обхватываю ее теснее и мерцаю. - Однако! – усмехается Лис, открывая глаза и оглядываясь. – Мужской или женский? - Полгода назад был мужской, - растягиваю я губы в улыбке. – Или ты хотела появится из воздуха прямо посреди толпы? Приобщиться к людям с огоньком? – я поворачиваю ручку за спиной Лис и подталкиваю ее к выходу. У раковины моет руки какой-то мужик. Он косится на нас, но от комментариев воздерживается. Эли с трудом сдерживает смех, он плещется в ее глазах, дрожит в уголках губ. Я беру Громову за руку и вывожу из туалета, веду к ближайшему кафе. - Рассказывай, - откидываюсь на спинку кресла, когда официант исчезает из поля зрения и слышимости. Громова меняется в лице, едва заметно напрягается, поглаживает ножку бокала с водой. - Ну-у-у, - тянет задумчиво через какое-то время, - твой монстр у Ховринки, а Игорь мертв. - Очень содержательно, Лис, - сжимаю я переносицу, - а главное, все сразу понятно стало. - Я не знаю, как рассказать так, чтобы было понятно, Аарон, - морщится она. – Скорее всего потому, что мало что понимаю сама. - Ты, главное, начни, - качаю головой. Эли вздыхает, оставляет бокал в покое, прячет руки под столом. Снова молчит какое-то время, пытаясь что-то найти в моем лице. - Мне позвонил Игорь, разбудил, - начинает в итоге. - Говорил что-то бессвязное, спрашивал о трупах, но… - Что? - Спрашивал так, как будто заранее знал, что я отвечу. Как будто знал, что происходит. Он хотел встретиться, поговорить. Толком ничего не объяснил. Бормотал только, что он предупреждал совет, а они не послушали, что не поверили ему, пытался выяснить, как глубоко в этом я, сколько дней прошло с момента моего последнего контакта с… этим. Просил, чтобы я не приходила за следующей душой, если она появится в списке, пока мы не поговорим. - Кто-то появился? Я очень стараюсь, чтобы голос звучал как обычно, очень стараюсь сдержаться. Но мне хочется встряхнуть Громову пару раз, потому что я не чувствую в ней страха, даже намека на легкий испуг, как будто она не понимает, не осознала до конца, насколько близка была к… - Нет. Кроме Игоря никого, но его я забрала, - Эли снова кладет руки на стол, растирает, как будто замерзла, ежится. Забрала… Черт! Приходится сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. - Почему он хотел встретиться в Ховринке? – я подаюсь вперед, перехватываю ладони Эли, прячу в своих. Ее пальцы и правда холодные, почти ненормально. - Он предлагал сначала на Чистых, но до Чистых я бы не успела добраться. Знаешь… - она останавливается, ускользает от меня на миг куда-то в себя. - М-м-м? - Он явно от кого-то убегал. Очень торопился, говорил… как будто совсем тронулся. Это я тебе сейчас все немного упрощаю… А Игорь… - Еще хуже, чем в баре? - Да, хуже, - соглашается Лис. – Говорил, что все в цепочке: ведьмы и собиратели, что все очень логично, если подумать, что следующим будет собиратель, потому что Лесовая от него ускользнула. И что он очень злится по этому поводу. Говорил, что все началось именно в Ховринке, хотел мне что-то показать там. Я готов придушить Лис уже сейчас. - То есть он тебя предупредил о том, что следующим будет собиратель, о том, что в Амбреле засела какая-то хрень, но ты все равно поперлась на встречу? Эли! - Не повышай на меня голос и не разговаривай со мной в таком тоне, Зарецкий, - чеканит Лис, пытается высвободить ладони. Само собой, я не собираюсь отпускать. - А как ты хочешь, чтобы я с тобой разговаривал, Лис? Ты рухнула на пол «Безнадеги» без сознания, со сломанной рукой и практически мертвым псом внутри. Полагаешь, глядя на тебя там, вытаскивая из тебя эту дрянь, я должен был светиться от радости? - Я звонила тебе… - она отворачивается, не смотрит на меня, смотрит на улицу, разглядывает прохожих, но руки больше выдернуть не пытается. – Я звонила не только тебе, Аарон. Доронину тоже. Сказала, где я и с кем. - Да, они тебе, конечно, сильно помогли, - цежу сквозь зубы. - Аарон! - Лис! Она вздыхает, все еще не смотрит на меня. - Ладно, - снова короткий вздох, - я сглупила. Сильно сглупила и сильно рисковала. Я понимаю, но… Я собиралась на встречу к Игорю, думала, что с ним справиться смогу. - Эли… - качаю головой, - это Ховринка…. Ты пошла в Ховринку… - Мне ли бояться трупов и призраков? - пожимает Лис плечами, наконец-то поворачивается ко мне, все-таки отнимает ладони. – Место мерзкое, конечно, но… я больше волновалась о том, что после Дашки не смогу удержать на поводке раздразненного пса. Думаешь, есть что-то, чего я не видела в Амбреле? Сатанисты, наркоманы, маньяки, бесы и проклятые души… Чем она могла меня напугать, Зарецкий? - Ладно, - я стискиваю на миг кулаки, сжимаю челюсти. Радуюсь тому, что Эли в этот момент смотрит в окно, а не на меня. Мне надо несколько секунд, чтобы унять бешенство. - Что там случилось, когда ты пришла? - Я опоздала на несколько минут. Когда нашла Игоря, это… Громова обрывает себя на полуслове, потому что официант ставит перед нами заказ, раскладывает приборы, напитки. И он, сука, очень медленный и очень тупой. Мне не нравится, как он смотрит на собирательницу, не нравится, как ей улыбается. - Скройся, - цежу, и мальчишку сдувает. Не такой тупой. Я жду, пока Лис утолит первый голод, жую свою пасту, но не ощущаю вкуса. Надо все-таки взглянуть на трупы, поговорить обстоятельнее с Дорониным, возможно снова поговорить с Данеш. - Оно было уже в нем, - сама продолжает Лис, выдергивая меня из мыслей, - когда я пришла. Говорило со мной. - О чем? - О том, что я его. О том, что слишком долго было взаперти. Оно огромное, Аарон, и очень злое. Я видела мух, когда пыталась вытащить душу Игоря из тела Игоря. Оно жрало его и… - Ты пыталась сделать что? – злость во мне снова размером с океан. Я сжимаю вилку с такой силой, что металл не выдерживает и крошится. - Ну убей меня теперь, - машет Громова ножом. А меня не перестают удивлять ее беспечность и спокойствие. И бесить не перестают.