Американцы приехали через пять дней. Двое в спецовках вынесли из грузовичка коробки, внесли их в дом, а главный жестом руки предложил Огюсту пройти с ним в соседнюю комнату. — Позвольте представиться, я подрезидент оперативной группы (Chief of Base)! Понимаете меня? Учитывая ваши заслуги и ваше звание, приехал лично заключить с вами соглашение. Вот ваши договоры! Один на тестирование компьютерной сети, а это контракт на работу с агентством. Читайте и подписывайте! Ваш оперативный псевдоним, если вы не против, будет Пастух. — Не против! Даже интересно как-то звучит! Ковбой (cowboy)! — Филон ощерился в улыбке и сделал движение у бедер, словно выхватывал кольты. — Скорее, шеперд (shepherd), но, если хотите, можем оставить Ковбой. Огюст кивнул, потом, словно спохватившись, сказал: — Спасибо, и я признателен за оказанную вами честь. У меня есть одна тема, которую хотел бы изложить вашему главному резиденту (Chief of Station)! — Назовите мне, а я свяжусь с нашим главным. — У меня была на контакте женщина, но недавно ей пришлось покинуть страну из-за преследований со стороны правительства! Она высокопоставленный офицер разведки КГБ. Я могу дать подробную информацию, которая поможет выйти на нее. Chief of Base удивленно посмотрел на Огюста: — Какого рода контакт? Сексуальный? Кто кого пас? А, Пастух? — весело улыбнулся подрезидент. Огюст слегка покраснел от такого, даже словесного, воплощения его мечты и, одергивая пиджак, грубо ответил: — Ты что, парень, не понимаешь, на каком языке мы говорим! Мы не в доме свиданий, а говоришь ты со старым сотрудником разведки, так что термины должны соответствовать нашим правилам! — Хорошо, — наливаясь краской возмущения и обиды, дернулся подрезидент, — доложусь об этом резиденту, и если он сочтет это интересным, то вы обязательно встретитесь. Изложите подробно о том, как и где произошел ваш контакт, ну, и все последующее. Огюст понял, что сам себе подготовил ловушку, однако делать первый шаг надо было, и он сделал: — Подробности нашего контакта я описывать не буду, а имя сообщу! — И он назвал, выглядывая из-за плеча подрезидента, поправляя правильное написание имени, фамилии и должности Доры Георгиевны. — Хорошо, Огюст! Будем считать это вашим первым вкладом. Группа наладчиков уехала, а Филон долго сидел перед включенным компьютером, прокручивая наставления и справочные материалы по использованию и эксплуатации этого нового чуда то ли уходящего, то ли наступающего столетия. Прошел почти год, за время которого Огюст, обладавший широкими связями и знакомством с лицами из разных слоев французского общества, мог постоянно отлавливать и передавать информацию, которая постепенно сделала его звездой первой величины французского сектора агентства Северной Америки. Вскоре ему было предоставлено право передавать сверхважные оперативные материалы напрямую, используя оповещение на доске объявлений АРКАНЕТ. После такого вызова он должен был ехать в кафе к своему другу с усами до ушей и заказывать телефонный разговор с номером в Северной Америке, который официально нигде не значился, но принадлежал французскому сектору. Эта форма связи была экстренной, и воспользовался он ей только один раз, когда получил задание подготовить супругов Гаспон для работы за границей. — DST начинает работать с кем-то в Москве. Очень значительный источник появился! — И повторил еще раз: — Очень значительный! На том конце провода в кабинете французского сектора агентства после сытного ланча заместитель руководителя лениво ответил: — Завтра подъедет наш человек. Пароль стандартный. Ему и расскажете все! Больше ни слова, линия с нашей стороны защищена, а вот ваше положение еще надо проверить. На следующий день, как и было обусловлено, мимо дома, квакнув клаксоном, два раза, туда и обратно, проехала машина. Филон, сидевший больше часа в ожидании этого гудка и проезда, вскочил, сел в консервную банку народного Citroen 2CV[218] и погнал в сторону шоссе на Париж, где его поджидал американец на огромном «линкольне». — Так что там за подготовка? — скучно спросил американец, у которого из-за визита к Огюсту срывалась важная частная встреча. Он только-только зацепился за хорошего поставщика вин, и начались переговоры о поставке в Северную Америку, как неожиданно врезался в его планы приказ из агентства провести срочную встречу с пенсионером. — Давайте быстрее, у меня еще встречи расписаны на весь день! — потеребил он француза. «Настоящий asshole[219] — подумал Огюст, — ему в руки идет, а он…» — Rapidement seulement les chats sont nes![220] — огрызнулся Филон. — Они, эти ребята, готовятся для работы с taupe [221] в Москве! — Taupe, это по-французски? — дернувшись, переспросил американец. — Это моль, mole, на нашем языке? — Да, gentleman in black velvet, майор Гаспон и его супруга выдвигаются в Москву на экстрасвязь с особо ценным агентом! — А кто он? — механически тут же спросил связник. — А вот это как раз и есть государственная тайна! — ехидно, малоразборчиво проговорил Гаспон. — Ну а тогда зачем ты здесь? — напористо начал было американец, но опомнился и милостиво добавил: — Неужели ничего не известно? — Строжайшая тайна! Через два дня я уезжаю на полигон DST и буду там их готовить! Может быть, что-то там прольется! — Давай готовь быстрый отчет, и я полетел! По результатам увидимся! В этот же день шифровка ушла во французский сектор, но в таком виде, что она пролетела незамеченной. И только телефонный звонок ДЦР из Канады, где Миттеран слил первые данные Рональду Рейгану, заставил всех сотрудников французского сектора агентства переворошить все материалы и найти затерявшуюся информацию от Огюста Филона по супружеской паре Гаспон, которая и была передана Кейси. Сентябрь 1981 года. Париж. VIII округ. Фобур Сент-Оноре, д. 55. Резиденция президента Франции. Резко зазвенел телефон прямой связи с дворцом. Марсель схватил трубку и услышал голос директора бюро президента. — Господин Шале, президент просит вас немедленно прибыть к нему. Сейчас! Озабоченный взгляд Франсуа Миттерана совершенно не соответствовал спокойному и размеренному разговору, который начался прямо с порога: — Понимаете, Марсель, там, в Северной Америке затевают очень серьезную игру, скажем так, в покер с «Советской Империей»! Рейган только что по телефону сообщил мне, что предварительный мониторинг народного мнения выдал положительный результат, и он в скором времени официально выстрелит своей программой оборонной инициативы. Видя, что Шале никак не реагирует на эту тираду, президент встал и, обойдя письменный стол, сел напротив своего главного контрразведчика. — Его сильно беспокоит, как он мне сказал, уменьшение потока информации от Приза. В такой момент, по его утверждению, особенно важно иметь все козыри на руках. — Господин президент, мы отдаем в руки агентства почти весь материал, а что они делают с ним и как доносят все это до своего президента, я не знаю! — Вы сказали, что почти весь материал! — словно эхо повторил Миттеран. — Они неосторожно обращаются с полученной информацией, они могут нам сжечь нашего Приза. Сидя у президентского стола, Марсель в последний раз повертел в голове полученную информацию по Каштан и решился: — Господин президент, я хочу сказать другое! Миттеран по тону Шале понял, что речь сейчас пойдет о чем-то важном, поэтому откинулся на спинку кресла и поднял усталые глаза на контрразведчика. — Слушаю вас, Марсель! — Приехали из «Советской Империи» искать концы! — Это как понимать? — Приехала Каштан Дора Георгиевна с сопровождающим, вероятно, раскопать кучу, где зарыта их дохлая кошка! — с вызовом, свободно, не сковывая себя, сказал Марсель. — Я помню эту даму! Это она устроила мистификацию с крылатыми ракетами! Государственного масштаба афера! Вы же сами клялись, что не оставите это дело! Так что, спустили ей? Наша французская принципиальность и галльская гордость остались у вас в зажатом от злости кулачке! Марсель не ожидал, что президент так досконально знает о всех делах своего предшественника, аристократа Жискар д'Эстена. Оказалось, что Миттеран был в курсе всего, что происходило и что происходит! Марсель мысленно снял шляпу перед ним! — Она сумела вовремя покинуть страну, увидев, как мы ее зажали и почти захватили! Она чертовски умна и изворотлива! Ведьма! Sorci`ere! — Вы часто используете потусторонние силы в своей работе? Сверхъестественное? — Что вы, господин президент! Нам хватает и обыденного! — обиженно протянул Шале, обругав себя за свой язык. — Она докопается? — холодно спросил президент Франции. — Она не должна докопаться! Так и будет. Мы подготовились и ведем ее, но у нее чрезвычайные полномочия от МИДа, она неприкосновенна. Только скандал и выдворение! — Так выдворяйте ее, пока она не залезла ко мне в кабинет! А судя по ее служебной биографии, как я хорошо помню, она может сотворить и такое! — Слушаюсь, господин президент! — Марсель понял, что время закончилось, и встал, чтобы попрощаться. Около выхода он повернулся и сказал то, что хотел придержать, но не выдержал гнета ответственности и выпалил: — И еще! Приехала ударная группа из Северной Америки, из агентства. Они имеют пока непонятные для нас цели. — Слушайте, Марсель, наши отношения между странами только сдвинулись в положительном направлении, сами понимаете, благодаря вам! Появление Приза, шпиона такого масштаба, растопило лед отчужденности к нашей стране, и в частности к моей команде. Будьте крайне осторожны, не навредите! Шале кивнул и собирался шагнуть из кабинета, как президент вновь заговорил: — Вот что я думаю! Нам сейчас не нужны конфликты с «Советской Империей»! Только недавно мы заключили предварительный договор на получение дешевого газа от них по строящемуся газопроводу из Сибири. Торжественное открытие намечено провести в Париже! Я и наш народ заинтересованы в получении этого дешевого энергоносителя. Так что, сами понимаете, входить в любой конфликт с русскими нам сейчас не выгодно. — А как я буду работать? Она неприкосновенна по международному праву! — Как хотите, что угодно делайте, но выдавите ее отсюда! И, главное, сделайте так, чтобы она не выкопала эту вашу дохлую кошку! — Но как, господин президент? — Марсель понял, что попал в ловушку с приездом Каштан и этим договором о поставке газа. Президент пожал плечами и, взяв в руки документ со стола, углубился в чтение, всем видом показывая, что все необходимое сказано. Стоя у дверей президентского кабинета, Марсель хотел было сказать, что не намерен терпеть североамериканцев, которые нагло лезут из всех щелей, но сдержался. — До свидания, господин президент! Сентябрь 1981 года. Франция. Париж. Отель «Дом и хозяин». Каштан и Женя перешли из отеля в кафе напротив и заказали еду, посматривая в окно. Вскоре они увидели, как подкатил автомобиль и оттуда выскочили трое мужчин, один остался около машины, а двое вошли внутрь, но вскоре вернулись и присоединились к тому, что стоял у дверей. Поглядывая на стоящую невдалеке группу американцев около автомобилей, они закурили.