Каштан уловила короткое, на ходу, совещание у французских «негласников», потом они растворились в толпе. — Женя, ничего не получилось. Добыча ваша. Купите себе за эту бумажку хорошие джинсы или средненький костюм. Идемте, здесь нет больших ценителей Делакруа! Поехали в посольство, а потом в предместья Парижа, к полковнику. В посольстве СССР во Франции Каштан встретили сдержанно и даже с опаской. Это сразу же отметила про себя Дора Георгиевна, предположив, что это дело рук помощника, который «взвел курок» в их операции, и решила про себя, что не будет ничего выяснять. — Не ожидал вас снова увидеть! — сказал резидент, когда она, оставив Женю в предбаннике, зашла в кабинет. — После той срочной эвакуации у меня и в мыслях не было, что вы вот так, запросто, приедете! Вы очень мужественная женщина, Дора Георгиевна, ведь после той охоты на вас, которую объявила служба, думаю, надо лет пять или шесть высидеть в Москве, прежде чем заявиться сюда! — Пути Господни неисповедимы! — бросила Каштан, хорошо понимая, что за этими словами скрывается тревога руководителя за их безопасное пребывание. — Что у вас есть для нас? — Машина для вас выделена, сопровождать будут два сотрудника безопасности, деньги упакованы и разложены по суммам. Вот особый пакет, который мы получили дипслужбой для вас из Большого дома, — он взял со своего стола увесистый сверток. — Распишитесь в получении вот здесь. Дора Георгиевна поставила подпись в ординарной ведомости, резидент свою, время и дату передачи. Каштан под пристальным взглядом руководителя разведки вскрыла и достала оттуда две бобины с магнитофонной пленкой и сшитые вместе листы бумаги, слегка пожелтевшие от хранения. — Ну вот, дело сделано! — удовлетворенно сказал резидент и продолжил: — Вы здесь находитесь под временным дипломатическим иммунитетом как работники МИДа, приехавшие с проверкой. Это, конечно, не полная дипломатическая неприкосновенность, но сработать может. Вот сопутствующие проверке бумаги. Каштан взяла прозрачную папку, которые только начали производить на Западе, расстегнула кнопку, достала и перечитала все. — Да, ничего! Сойдет для бестолковых! Мы выедем прямо сейчас же. Готовьте своих людей! — А они готовы и сидят в комнате отдыха! Можете пройти и дать им инструкции по своему усмотрению. Я выделил вам офицеров из группы Егора Подобедова. Сам он у нас теперь не служит! — Я знаю! — коротко сказала Дора Георгиевна. Резидент удивленно посмотрел на нее, но промолчал, думая, ну вот, как происходит такое, что дамы всегда опережают! И сам себе ответил: «Она же из центрального аппарата прибыла, там они все быстро узнают кто, где и как! Но вот что за дело такое привело ее сюда, да еще с грозными предупреждениями от самого председателя обеспечить условия работы для нее, это конечно же загадка!» — Может быть, какие установочные данные? — сделал он попытку прояснить обстановку. — Нет, приготовьте только нашу конспиративную квартиру и активируйте несколько путей отхода в городе! Я сейчас напишу вам какие! — Дора Георгиевна поняла желание резидента хоть немного приоткрыть завесу над ее заданием. — Мы постараемся долго здесь не задерживаться. Оперативный телефонный узел работает в том же режиме? Резидент молча кивнул, потом хотел было что-то еще спросить, но не стал, было ясно, что никаких ответов он не получит. Каштан прошла в комнату отдыха и увидела двух офицеров, которых хорошо запомнила еще по работе в Краевом центре. — Здравствуйте, Дора Георгиевна! — почти хором приветствовали они ее, вскочив со стульев. — Мы готовы, еще с утра дали команду! — Вот и хорошо! Сейчас мы перекусим здесь, в нашем буфете, и поедем! Идемте, я вас познакомлю с нашим коллегой. Они вышли из помещения резидентуры и спустились в буфет, прихватив по дороге Женю. Он с недоверием осмотрел пищу, выставленную на витрине, сморщил нос и сказал: — Половину этого всего есть невозможно! Это что-то музейное, как экспонаты из собрания повара-неудачника. — Ладно вам, Женя, перекусим, что есть, а потом по дороге, где-нибудь в кафе, попробуем настоящую французскую кухню. Выделенный автомобиль нашли в гараже посольства, завгар, вытирая промасленные руки о тряпку, отрапортовал, что машина в полном порядке, профилактика и осмотр сделаны. Сентябрь 1981 года. Предместья Парижа. В пригород добирались долго, старательно сбивая хвост, который французы прикрепили к машине. — Это еще ничего! У нас какие-то практиканты, что ли, без опыта работы на трассе! — сказал один из сопровождавших. — Полгода назад наши пытались сбросить наблюдение. Почти всю ночь катались, а под утро эти из наблюдения, французская хваленая «наружка», выползли из машины и пошли на наших явно бить морду! Хорошо, мимо проезжали жандармы! Растащили! — Да, это у них редко, но бывает! Агрессивно ведут наружное наблюдение! — подтвердила Каштан, в последний раз проверяясь. Было чисто! — Четыре часа на сон, и в 5.30 подъезжаем к цели! — коротко отдала приказ и первая откинулась на сиденье, закрыв глаза. Домик Огюста Филона стоял в гуще почти одинаковых, небольших, с компактной планировкой домов. Минут десять все сидели, присматриваясь к обстановке, потом первым прошелся Женя мимо домика, в конец тупичка. — Да, ничего. Там тихо! — сказал, вернувшись. — Это беглый актив? — спросил один из сопровождения. — Лишь бы не из мертвецкой! — пошутил один из сопровождающих, но, увидев бешеные глаза Каштан, осекся. — Простите, Дора Георгиевна, сорвалось! — Я зайду в дом? — спросил Женя и, получив утвердительный кивок, двинулся к кованой калитке. Замка не было, и он, открыв взвизгнувшую тяжелую металлическую дверь, прошел по асфальтовой дорожке к дому. Когда прошло несколько минут с момента ухода Жени, Дора Георгиевна, забеспокоившись, решительно сама пошла к дому. Около входной двери она увидела Женю и Огюста, которые, как ей показалось издалека, неторопливо беседовали, правда, старший лейтенант был весь красный от непонятного возбуждения. Подойдя ближе, она поняла причину. Ноги Жени были прихвачены чем-то вроде капкана, и он не мог пошевелиться, а Огюст стоял рядом и спрашивал его о чем-то. — Здравствуйте, полковник Филон! — издалека, не подходя ближе, негромко произнесла Каштан. — Отпустите мальчика! — Я так и думал, что вы снова появились здесь! — спокойно ответил Огюст, наклонился и, вставив ключ в приспособление блокировки, повернул, Женя вытащил левую ногу, потом правую и отскочил в сторону. — Так гостей не встречают! — назидательным тоном начала Каштан, определив первоначальный тон как раздраженный. — Евгений безобидный мальчик, а вы его так жестко посадили в капкан! — Откуда я знаю, какой он! У меня много доброжелателей с пушкой в кармане или с ножом! Не знаешь даже, кого остерегаться. — Ну, уж меня-то вы знаете! — с вызовом ответила Дора Георгиевна. — Да уж лучше десяток головорезов, чем одна вы! — Огюст подошел ближе, протянул руку и пожал. — Надо было вам, товарищ полковник, самой идти, а не выпускать этого молодого человека впереди себя! — Ага, и стоять у вас тут в капкане! Спасибо! — Капкан не для всех! — капризным тоном произнес успокоившийся Филон. Когда на дорожке он увидел Женю, то принял его за восточного немца из «Штази» и привел в действие ловушку. Начав опрос, Огюст удивился произношению. Немцы говорили по-французски иначе, за десять лет работы в Западном Берлине и ФРГ он хорошо чувствовал оттенки. — Ты откуда, парень? — спросил он его, когда, выйдя через заднюю дверь, подошел ко входу в дом. Калитка имела сигнализацию, и, когда Женя открыл ее, Огюст привел в действие свою систему защиты. — Вначале освободите мои ноги! — покраснев, в нервном напряжении, громко произнес он. Вот тут-то к Огюсту и пришли первые сомнения. — Ты белокурый, атлетически сложенный, как типичный немец, но говоришь с каким-то диким акцентом, я такого не слышал. Ты где учил французский? — В школе, а потом в университете! — начал плести Женя, пытаясь потянуть время, понимая, что этот мужчина с волевым лицом хоть и старый, но вполне в физически хорошей форме. Он увидел рядом с беседкой в саду турник, брусья и небольшую площадку с баскетбольной сеткой. — Где эта школа и где университет? — методично начал вести опрос Филон. — Сначала освободите мои ноги! — Может, вызвать жандармов, вы нарушили неприкосновенность частного жилища! Я вас не приглашал, вы заявились сюда в шесть утра, раньше почтальона, для чего? Женя стоял молча и пыхтел от злости, голову постоянно держать повернутой в сторону Огюста было неудобно, и он отвечал лицом в дверь. В этот момент и появилась Дора Георгиевна. — Раньше все было проще! — сказал Филон, открывая входную дверь. Они вошли в дом и сели в зале с большим камином, где на мраморной доске стояли фотографии, одна из групповых фото наглядно показывала, что у Филона сильные контакты в DST. Эту фотографию Каштан внимательно изучила еще при первой встрече, два года назад, вернувшись во Францию после окончания операции «Тор»[191]. Тогда был продолжен контакт с Огюстом, начатый в Восточном секторе Берлина в 1977 году, когда его задержали восточногерманские контрразведчики и которого она отпустила по сценарию в рамках операции «Тор» с добытой информацией после проведенной вербовки, на которую охотно пошел Филон. — Раньше было не проще, а более понятней! — отозвалась Каштан, деловито обходя гостиную. — А что это у вас рядом с минитель?[192] — Портативный настольный компьютер 5150 фирмы Ай-би-эм. Дора Георгиевна села перед компьютером и оглядела клавиатуру, небольшой экран, потом встала и спросила: — Дорогая вещь? Порядка трех тысяч долларов? — Я не платил за него. Мне его предоставили как экспериментальный образец! — Как это? — Мой компьютер, который принадлежит компании из Северной Америки, предоставлен как тестируемый образец. — Филон подошел к компьютеру и продолжил: — До этого стоял 5100. Компьютер подключен к АРПАНЕТ[193]. Недавно подключили, как экспериментальный хост-компьютер во Франции[194]! — Ну а через них вы, дорогой Огюст, по трансатлантическому кабелю спокойно связываетесь с агентством в Северной Америке! — Дора Георгиевна в последние, самые тревожные дни пребывания во Франции, перед эвакуацией в СССР, получила информацию, что вокруг Филона вьются из Берлинской станции[195] разведки Северной Америки. Они хорошо знали Огюста по успешной работе резидентом SDECE в Федеративной Республике Германии. — Пока нет такой надобности! — сконфуженно пробормотал Огюст. — Да и мне хватает здесь связи! — С кем имеете связь? — Текстовое сообщение на электронной доске объявлений могу повесить, даже адресовать… — Это хорошо! — задумчиво произнесла Каштан. — Кому адресуете тайны «Бассейна»[196]? Смею предположить, что вы сейчас не в очень надежных руках! — Какие тайны! Я же пенсионер! Давно не у дел! К тому же с позором изгнан, лишен привилегий и членства в нашем сообществе. Дора Георгиевна увидела, как изменилось лицо Филона. Он нахмурился, отошел к бару, налил три стакана светло-желтого напитка, перенес на столик, у которого сидел Женя, пришедший в себя. — Вы ничего не знаете! — сказал Огюст. — От немцев пришла информация, что я был арестован тогда в окрестностях «Цейс оптик» и переправлен в МГБ ГДР, где мы с вами и встретились! Через год после этого перебежчик из Восточного сектора подробно проинформировал мое руководство в SDECE, что арест сопровождался КГБ, а я всю ночь провел в посольстве СССР в ГДР. Мне было высказано недоверие, хотя вернулся с прибором и чертежами, да и наша с вами легенда была прочной. В силу этих обстоятельств и был отправлен на покой. Мое слово против слова перебежчика! Выперли без права контактов с ними, использования привилегий в республике как бывшему тайному сотруднику, офицеру. Сохранили только пенсию и награды. — Ах вон что! — в досаде воскликнула Дора Георгиевна. — Когда вас три года назад начали «вести», я, еще в Москве, через представителя МГБ, который прилетел из Берлина, просила не задерживать вас, но они с подачи шефа, генерала Эрика Мильке, все же распорядились по-своему! Им актив по арестам нужен был! Вот и наломали дров! — Что, не понял? — переспросил Огюст, потому что последнюю фразу Каштан произнесла по-русски.