Павел Семенович понял, кому адресовался взгляд высокой, худощавой женщины в высоком белом колпаке, которая вышла из служебной двери и осматривала зал столовой. — Ты с ней поздоровался, как я видел! — словно вопросом сказал Быстров. — Ну, вы даете, засекли визуальный контакт, как нечего делать! — Она все время здесь работает? — Нет, был период, очень тяжелый, когда она ушла работать в гостиницу «Пекин», там она и получила высшую категорию «мастер-повар». Позже, в одно и то же время, когда председателем стал Юрий Владимирович, ее попросили вернуться. — Вот оно как! — Только вы не думайте, что она просит тут за меня, канючит! Нет! Как служил срочную в хозотделе, так туда же вернулся лейтенантом. — Я и не думаю так! Женя, в этом мире нет случайностей, как вы должны понимать! Уже понимать! — Она готовит специальную диетическую пищу для председателя, а он любит расспрашивать про то, как делается, какие ценности продукта! Вот, как она говорила, он как-то и спросил, что поделывает сын, а я как раз заканчивал «вышку», и все! Больше разговоров обо мне не было! — Женя, остановитесь, меня не надо убеждать. Я товарищам по работе доверяю! — Спасибо, Павел Семенович! Вы какой-то не такой, как все тут! — Это что, комплимент или констатация? — Ничего! Все, забудьте, что я сказал! Молод еще делать такие замечания! Хотелось бы стать хорошим каэровцем. Быстров на ходу, повернувшись к Жене, сказал: — В контрразведке важно психологически раздавить противника, подавить его волю, способность сопротивляться. Такое далеко не каждому по плечу. Другим даже в удовольствие: вытряхивать душу из паскуды! — Павел Семенович коротко глянул на Женю: — Ну как, это вызывает положительные социальные чувства? Женя задумчиво шагал рядом, обдумывая слова Быстрова. Он так и не понял истинного отношения Быстрова к сказанному. Вернувшись к себе в кабинет, Быстров с Женей начали раскладывать принесенное в коробках, а немного погодя раздался звонок телефона. — Быстров у телефона! — проговорил он в трубку. — Товарищ Быстров, зайдите в приемную председателя за получением документа! — раздался вежливый, неторопливый голос. — Вы получили удостоверение? — Ох, нет! Только сегодня первый день! — Тогда зайдите в кадры и получите, а потом подходите ко мне! — разъяснили в трубке и зазвучал отбой. — Ну, вот, началось! Надо идти в кадры! — вопросительно поднял на Женю глаза. — Да, это здесь недалеко! Вот смотрите… — Он нарисовал план, и Быстров пошел по коридорам. Вернулся он почти через час, чем-то раздосадованный. Молча положил на свой стол удостоверение и лист плотной бумаги с текстом, подписями и печатью. — Женя, я сейчас поеду, а вы тут сами заканчивайте! — Слушаюсь, Павел Семенович! Сегодня вернетесь? — Нет, сегодня, уже нет! Завтра! Не знаю, как сложится все! Опробовав сейф, стоящий в нише, Быстров положил туда аналитический отчет, полученный от помощника, захлопнул дверцу и оглянулся на старшего лейтенанта: — Женя, вызывайте нашу машину! Август 1981 года. Москва. Высшая школа КГБ. Начальник курса прочитал удостверительное постановление, выпущенное за подписью Ю.В. Андропова. Управление делами КГБ 21 августа 1981 года. Исх.: 5-376 Государственным, партийным, военным, комсомольским, выборным организациям, гражданам СССР. Удостоверение. Податель данного удостоверения, полковник Быстров Павел Семенович, член группы при Председателе КГБ СССР, выполняющий государственное задание особой важности. Пользуется полномочными правами, проходом и проездом везде. Обращения и приказы должны исполняться незамедлительно и беспрекословно. Предъявитель удостоверения, следующие с ним лица, багаж и транспортное средство досмотру и проверке не подлежат. Подпись Председателя КГБ СССР УДОСТОВЕРЯЕТСЯ. Действительно по предъявлению служебного удостоверения НК № 23567. Без передачи в руки. — Прошу прощения, товарищ Быстров, могу я поинтересоваться причиной вашего посещения Каштан? — Да, можете, конечно! Только вот ответить я не смогу. — Быстров не любил такие вот моменты определения позиций. Субординация не позволяла ему ответить более резко этому генерал-майору, который, помаргивая хитроватыми глазами, пытался вытянуть у него больше информации. — Никогда раньше не видел таких бумаг! — сказал генерал, стараясь переключить Быстрова на обходной вариант. — М-да. — Павел Семенович ответил междометием, то ли выражая досаду, то ли соглашаясь. — Так где сейчас Каштан? — У нее перерыв между парами у спецгруппы. Они идут вне учебного плана. Только что прочитала лекцию, а после у нее будет семинар, но, если надо, я отменю! — Вот так будет лучше! — согласился на это предложение со стороны начальника курсов Быстров, легко встал со стула и одернул себя: «Вот, черт, а как же мой седалищный? Я же встал немотивированно легко! Стукнет еще этот пузатый генерал!» Сделал небольшую гримасу и отступил на два шага от стола. — Прошу вас, провожать не надо! — Не положено! Я должен сопроводить, иначе, пойдете один, через пятьдесят шагов вас прихватит комендантский взвод! — Я не привык ходить «иначе»! — тихо огрызнулся на слово Быстров и пошел вслед за начальником курсов. — Товарищ полковник, тут к вам пришли! — сказал он сдавленным голосом? пропуская Быстрова. В преподавательскую вошел тот, о котором Каштан думала всего несколько минут назад, но который, как она предполагала, больше никогда не появится в ее жизни. Эти непонятные и не по теме размышления иногда настигали Дору Георгиевну точно так же, как и воспоминания о прошлом, которые начали все чаще и чаще возвращаться к ней. Только что она бросила ручку на тетрадь, дописав последнюю фразу в будущей лекции о методах опроса источника, сосредоточившись на теме о неявном исследовании, как она его называла, латентный опрос (Enquête implicite). — Это вы, Павел Семенович? — вырвалось у Каштан, когда из-за спины начальника курсов появился Быстров. — Что такое! — Дора Георгиевна, здравствуйте! — Быстров почувствовал, что начал глуповато улыбаться. Дернулся и повернул голову к сопровождающему генералу: — Спасибо, товарищ генерал! Мы, с вашего позволения, побеседуем здесь, а еще лучше, хорошо бы куда-нибудь пойти! — Он снова заволновался, но собравшись, стерев улыбку, обратился к Доре Георгиевне: — У вас как со временем? — Семинар через полтора часа! — неуверенно проговорила она. — Да, я проведу за вас! — сказал генерал и быстро глянул на этого странного полковника с новым удостоверением и громоподобной бумагой. — Не утруждайте себя, товарищ генерал! — начала было Каштан, но остановилась, увидев выражение лица Быстрова. — Хорошо! Спасибо! Я могу быть свободной? — Дора Георгиевна, до свидания, до завтра! — вместо положенного по уставу сказал генерал, закрывая за собой дверь в преподавательскую. — Так что, Дора Георгиевна, мы пойдем? — Быстров сделал приглашающий жест. Выйдя из проходной школы, Каштан привычно повернула в сторону автобусной остановки, но остановилась, услышав, как Павел Семенович окликнул ее: — Товарищ полковник, у меня тут есть машина! Вон она! Каштан с удивлением посмотрела на Быстрова, но послушно повернула в сторону «Волги», шофер которой, резко взвизгнув стартером, завел мотор. — Это что за привилегии такие? — саркастически улыбаясь, спросила она. — Дали вот, съездить за вами! — смутившись, ответил он. — Ну, и куда вы меня хотите пригласить? — спросила она, когда машина, не снижая скорости, проскочила пост ГАИ на въезде в город. — Ну, откуда я могу знать, какие тут места! Давайте, что ли, найдем какое-нибудь тихое кафе. Там и посидим. Не доезжая до книжного магазина «Журналист», за Рижским вокзалом, на проспекте Мира, Павел Семенович заметил вывеску «Бар». — Остановите здесь! — сказал он шоферу, посмотрев на часы. — Где-нибудь пристройтесь и подождите нас! — рассчитывая сразу же ехать дальше, если разговор пойдет удачно и он получит ее согласие. — Это название, «Бар», так и осталось после московской Олимпиады. Слегка оевропили! — сказала она, входя в небольшой зал. — Где сядем? — Давайте вон там! — Быстров первым прошел к столику и отодвинул стул для Каштан. — Присаживайтесь!