— Варит, еще как варит! Сами убедитесь! Сейчас позову наш первый контакт! — с этими словами помощник выглянул за дверь и позвал Даниеля. — Ну, вот знакомьтесь! — предложил директор, делая широкий жест рукой. — Наш Даниель, тогда еще совсем молодой сотрудник, начал работать с нашим источником и смог хорошо изучить его. Немного не хватило времени для окончательных мероприятий, была проведена акция, и началась психологическая подготовка, но срок командировки источника закончился, и он был отозван в Москву. Так, Даниель? — Да, именно! Практически он был почти в наших руках, оставалось только немного нажать! — А что же вы — упустили? — спросил Люсьен, все время молчавший. — Не рассчитали по времени! — ответил Даниель, потом, словно спохватившись, добавил: — Могу сейчас, по прошествии времени, сказать откровенно, что я сознательно оттягивал активную часть вербовки. Марк сложный и непредсказуемый человек, а я, как молодой сотрудник, опасался провала! В то же время я настойчиво работал с ним на перспективу. Фажон подробно рассказал, начиная от своего первого контакта с Вьюгиным, когда тот, нимало не смущаясь, попросил на второй или третьей встрече показать ему некоторые военные разработки фирмы «Томпсон», чем и привлек внимание DST. С этого момента и началась его детальная разработка, которая закончилась несостоявшейся вербовочной акцией. Даниель подробно описал подготовленную им операцию на создание подходящей ситуации и те несколько дней после нее, когда и проводил предвербовочные мероприятия. Люсьен ухмыльнулся, оскалив белый, ровный ряд зубов, повернулся к супруге и сказал, как бы ни к кому не обращаясь: — Да что тут говорить! Выполним, проведем за нос их КГБ! — Потом, обернувшись к Даниелю, добавил: — Ты молодец, сумел такую акцию провести! Создал условия, но просрал все! — Как смог с марсельцами решить? — резко прервала мужа Мари. Даниель, помаргивая от тика в левом глазу, немного подумав, сказал: — Меня в Париж из Марселя перевели. Преступные группировки у меня там были вполне вменяемые! Решали свои вопросы, но если возникало что-то важное, не по их статусу, шли ко мне, и ставила точку только наша организация. — Так, ты был связан с мафией? — улыбнувшись, то ли спрашивая, то ли утверждая как должное, произнес Люсьен. Директор и заместитель переглянулись, последний кашлянул и, подойдя вплотную к Люсьену, ответил за Даниеля: — Это было наше задание! Все вопросы, если они у вас остались, прошу адресовать директору! — Видя, как осекся Гаспон, примирительно сказал: — Давайте перейдем к делу и оставим эти ваши странные домыслы в стороне. Каждый выполняет ту работу, которая требует от нас наша Франция. Давайте задавать вопросы по делу! Фажон приготовился отвечать, лихорадочно обдумывая, говорить об алкогольной зависимости Вьюгина или промолчать, будто и не было разухабистого, пьяного поведения его в Москве. По мере накатывания вопросов он все же решился и осторожно, используя неопределенные и незавершенные предложения, сказал: — Наш объект иногда позволяет себе слегка выпить, как бы… — Подробнее! — резко потребовал заместитель директора. — Что тут подробнее говорить! Выпивает он! — раздражаясь, но стараясь не особенно выдавать привязанность Марка к спиртному, ответил Даниель. — Это очень важный и существенный момент! — Марсель Шале даже встал из-за стола и пересел поближе к Даниелю. — Сильно пьет? — Сильно! — вздохнул Фажон. — Вот, говорят, по статистике на первом месте по количеству выпитого спиртного стоит наша Франция, но столько, сколько может выпить и быть в норме наш объект, вряд ли кто сможет повторить! — То есть, вы уверенно говорите, он законченный алкоголик? — заместитель тоже придвинулся к Фажону. Эта информация, ставшая краеугольным камнем в дальнейшем развитии стратегии работы с ценным источником, вызывала тревогу, даже сильное беспокойство. По всем правилам и канонам следовало ограничить взаимодействие с таким агентом, прибегая к его услугам в исключительной форме, напрягая безопасность проведения всех мероприятий, однако, учитывая невероятную степень получаемых материалов, эту сторону поведения объекта сильно затрагивать не стали. Через два часа, после долгих расспросов, отпустив Фажона и отправив супругов Гаспон перекусить, Марсель и его заместитель остались одни. В кабинете повисла напряженная тишина. — Так что будем делать? — первым нарушил затянувшееся молчание заместитель. — А ничего! Пусть будет, как будет! Мы не можем отправить его в клинику для лечения от алкоголизма. Принимаем его таким, каков он есть. Может быть, это я говорю, предполагая местные условия там, в «Советской Империи», может, так ему лучше вести дела! Ну, сами представьте себе, человек спокойно выносит совершенно секретные документы, представляющие государственную тайну, в центр Москвы и стоит, обмахиваясь ими на улице, дожидаясь связника! В страшном сне не приснится такое! — Да, ты прав, Марсель! Может, это и к лучшему! Это, вообще, какая-то фантасмагория, как причудливое стечение обстоятельств! Мы так не работали! — Заместитель помолчал и уверенно добавил: — Значит, теперь будем работать так! Сделаем упор на повышенные меры безопасности. — А кем проводить там? У нас только один представитель нашей службы, да и то он больше регистратор, чем оперативник! — Вот поэтому я и рекомендовал Гаспон для этой миссии! Они работают, как боевая группа, хорошо владеют оружием и видами борьбы, решительны, даже отчаянно решительны. — Не наломали бы они дров, а то могут такой ущерб нанести! — пробормотал Марсель, принявший решение. Да и не могло быть другого! — Итак, с этим мы решили, Гаспоны будут проявлять трепетность в отношениях с русским и бережливость! Что, Филон? Когда будет Огюст? К тому времени должен был появиться Огюст Филон, которого посетил еще вчера заместитель директора DST. Огюст встретил его во дворе. Сработала сигнализация на калитке, и, увидев, как заместитель директора открывает ее, оглядываясь по сторонам, быстро накинул фартук, взял в руки метлу и вышел на задний двор, где начал усиленно подметать, поднимая пыль, пока из-за угла дома не показалась фигура заместителя. Увидев его, Огюст остановился и, опершись руками на метлу, мрачно уставился на пришедшего, словно не узнавая его. — Эй, это я! — издалека громко выкрикнул заместитель, не подходя ближе из-за клубов пыли, которая медленно оседала. — Здравствуйте, Филон! Вы помните меня? — приветливо улыбаясь, заместитель подошел вплотную, ладонью отмахиваясь от пыли. Они какое-то время вместе работали, пока Филон не перешел в разведку. С той поры они не виделись. Внешне все выглядело достаточно просто и ясно. Приехал знакомый со старой службы. «Можно представить, что не проведать приехал, старая ищейка! Пропагандист провокаций и шантажа! — вспомнил Огюст наклонности в работе заместителя. — Вот и сейчас, чего он приперся? Плетет какую-то интригу и решил втянуть меня в это дело! А если они прознали о моих новых контактах?» От этой мысли Огюсту стало нехорошо. Он понимал, что приезд контрразведчика, да еще занимающего в системе такой высокий пост, конечно, не носит случайного характера. Придумали они что-то! — Помню! А в чем дело? — не очень приветливо буркнул Филон, подобравшись, как для удара, что не осталось незамеченным. — Да вот, приехал навестить старого коллегу! — еще более широко и приветливо улыбаясь, заместитель протянул руку. — Ага, пятнадцать лет не навещали и вдруг приехали! — Филон поставил метлу и снял фартук, явно не замечая протянутой руки. Заместитель, продолжая держать руку вытянутой, посжимал кулак, согнул пару раз в предплечье и опустил. — Может быть, пригласите в дом? — заместитель набивался на разговор. — Обойдетесь! Говорите, что хотели сказать, и уезжайте, у меня полно дел! — миролюбиво ответил Филон, подчеркивая свою минимальную любезность. — Огюст, и мы вас тоже любим и помним! Завтра надо бы подъехать к Марселю, директору DST! Поговорить надо! — Говорите здесь и сейчас! Мне некогда разъезжать во всякие такие подозрительные места! — Нет, не уполномочен! Говорить с вами будет только директор! Что с вами, Огюст? Что так занервничали? — спросил заместитель, пытливо всматриваясь в своего старого коллегу. — А что априори вытекает из такого приглашения в контрразведку? Вот скажи мне! — Филон не скрывал своего волнения. Сейчас он ждал, что ответит этот старый коллега по работе, и тогда можно будет строить догадки. Главное сейчас постараться составить представление, для чего потребовалась явка в контрразведку. У него действительно напряглись в струны все нервы, когда он подумал, что если они там, на ул. Соссе, 11, в своей штаб-квартире, каким-то образом все-таки прознали о его сотрудничестве с разведкой Северной Америки. — Тебе есть что скрывать? Скрывать от нас? — ответил вопросом на вопрос заместитель директора, раздражаясь от скрытого сопротивления Огюста. — По выходе на пенсию я дал подписку о неразглашении моей работы в SDECE, и мне надо выполнять! Нарушение подписки будет расценено как государственное преступление! Сам понимаешь! — озлобленно бросил Филон, так и не получив ответа о причине вызова. — Да будет тебе! — резко, не пытаясь сгладить нервный разговор, сказал заместитель. — Мы сможем получить разрешение на открытие, в случае чего! Не беспокойся об этом, а то, я вижу, ты нервничаешь! Или запаниковал? — заместитель намеренно употребил это слово, чтобы Огюста прорвало. Так оно и случилось. Филон резко среагировал на слово «запаниковал», но взял себя в руки и, как бы закругляя разговор, спросил: — Ты говори, но выбирай выражения! Когда надлежит прибыть? — Завтра, часам к пяти пополудни выбирайся к нам! Мы тебя будем ждать. Вернувшись в город, он сообщил директору DST, что разговор состоялся, однако носил очень напряженный характер, о чем подробно доложил и добавил: — Марсель, это в порядке вещей, старые шпионские бутафории, чтобы выяснить причину своего вызова в наше грозное учреждение. Сам понимаешь, выдернуть из небытия пенсионера, это немедленно обвешивается такими подозрениями, такими домыслами, что хорошо еще живым выбрался от него. — Я его помню, он силен был в физическом бое. Не знаю, правда, как сейчас! — Марсель задумчиво потирал подбородок, пытаясь понять свои мысли. — Турник во дворе, да и сам в хорошей физической форме! — Это радует. Давай завтра решим, а пока просмотри все, что есть на него, свяжись с нашими представителями по территориям, пусть подготовят свои опусы на него. — Еще неизвестно, как сложится у него с Гаспон! Да и вообще, захочет ли он связываться! — Сложится! И свяжется! — жестко ответил Марсель. — Нам больше некого брать в инструкторы! Это хорошее стечение, когда наш бывший сотрудник, проработавший в разведке более десяти лет, может, не привлекая внимания графа Александра и всю его службу SDECE, подготовить наших для работы за границей, да еще в такой стране, как Советы! Мы должны быть счастливы, что у нас есть такие парни, пусть даже бывшие! Ожидая Огюста Филона, заместитель слегка волновался, ставя под сомнение вчерашний разговор и странное поведение пенсионера. Он даже предположил, что тот проигнорирует приглашение. Выглянул в приемную около пяти часов, но Филона не было. — Пока не появился наш старый шпион! Ему ехать из предместий, может опоздать! — делая сосредоточенное лицо, сказал, оправдываясь, заместитель, про себя понося старого, несговорчивого пенсионера. — Это он делает такой жест! В дверь просунулся секретарь и сказал, немного смущенно, стараясь не смотреть в глаза Марселю: — Там пришел человек, назвался Филоном Огюстом. Впускать? — А что так смущает тебя? — мягко спросил Марсель. — Одет он как-то не по форме! Словно со стройки приехал, не переодевшись! Марсель и заместитель переглянулись, хорошо понимая друг друга, и одновременно кивнули. Филон вошел в рабочем комбинезоне, держа в руке корзину, которую поставил на стол Марселю, небрежно, прямо на бумаги и папки. — Вот, первый парниковый урожай сезона! Угощайтесь, все со своего огорода! Там еще две бутылки кальвадоса моего собственного приготовления, тройной очистки, под пятьдесят восемь градусов! — Филон, во-первых, здравствуйте! Уберите это все! Что за пижонство такое? У вас что, нет костюма и рубашки с галстуком? — Это все есть, вот только времени у меня нет, дел много, переодеться некогда! Да вы не обращайте внимания, а говорите! — чему-то улыбаясь, Огюст, не церемонясь, расселся в кресле у окна за низким столиком. — Остынь! Принимаем твои условия! За урожай спасибо! — Марсель присел к столику и, внимательно разглядывая Филона, спросил: — Как здоровье, Огюст? Мне мой заместитель говорил, турник у тебя во дворе стоит? Крутишь на нем? — Кручу! Пробежки делаю по пять километров, наш специальный боевой комплекс упражнений выполняю ежедневно и на полной напряженности. Ты за этим меня вызвал или есть что предъявить? — Огюст, ты всегда был не сдержан в общении с начальством! Предъявить тебе мы ничего не хотим, вот только попросить поработать немного на свою старую контору. Филон, внутренне готовый к тому, что еще немного пустых и банальных слов и главные контрразведчики Франции объявят ему, что его связь с разведкой Северной Америки им известна, они хотят теперь услышать все подробности, вдруг почувствовал облегчение и успокоился. За внешней бравадой и бутафорией он скрывал свою обеспокоенность этим внезапным вызовом в устрашающий для всех французов дом.