На западе комплексу «Болид» было присвоено свое название и кодовые обозначения для морского, авиационного и наземного базирования. Декабрь 1977 года. Марсель. Франция. После сурового визита таможенной инспекции на рейде Марселя Валера, чумазый от угольной пыли, выполз из схрона и встал под мощную струю из брандспойта, увертываясь, когда било в лицо. Вечером, погрузившись в небольшую шаланду, он вышел в открытое море. Предстояло пересидеть там и под утро выйти на побережье, рядом с городом. Подплывая к берегу, Валера в морской бинокль увидел на шоссе автомобиль Volkswagen Transporter T1, который, как они договорились, должен был ждать их. Выскочив из шаланды, он по крутому склону поднялся к нему. На переднем сиденье сидели Бернар и Валентина. — Привет! — заорал Валера и сам испугался своего крика от той волны радости, которая прокатилась. — Ты чего орешь? — строго спросила Валентина, вылезая из авто и открывая задние дверцы. — Ну, привет! Не спрашиваю, как добрался, потому как вижу, что плоховато выглядишь. Тебя в таком виде любой «флик» сцапает! — Это кто, мусора? — уже тихо спросил Валера. — Уважительно называют «ажан», а за глаза чаще просто «флик». Городских из парижского главного управления на набережной Орфевр называют «курицы», потому что на этом месте раньше торговали птицей. — Это хорошо, но наша мусарня звучит здорово! Они залезли в фургон, и машина понеслась на окраину Марселя, где Бернар и Валентина сняли небольшой домик в мотеле. Отмывшись и выспавшись, Валера к вечеру вышел из своей комнаты. Бернар сидел на веранде в кресле, а Валентина с кем-то говорила по телефону. — Ну вот, теперь вы в форме. Отдохнули? Поехали, поедим местную стряпню. Если любите острое, это как раз то самое! В придорожном ресторанчике, на удивление Валеры и Стаса, готовили очень вкусно и качественно. — Да, это тебе не наша «тошниловка»! — подмигнув, сказал Валера. — Что значит «тошониливко»? — встрепенулся Бернар, который был напряжен и сосредоточен. — Бернар, это такая еда, после которой идут к унитазу! Плохая еда, на машинном масле приготовленная из гнилых овощей и тухлого мяса. — Валентина начала было рассказывать Бернару, но остановилась. — Валер, я уже созвонилась с Парижем и сказала, что вы приехали, но я не знаю еще, с товаром или без? — Все, как договорились. Товар на руках! — он заговорчески подмигнул. — Вот, все у меня! Только надо в аптеке купить сильное слабительное. Понимаешь? Валентина не сразу сообразила, а когда до нее дошло, то покраснела и что-то тихо сказала Бернару. Тот закатил глаза и сказал: — О-ля-ля! — Валь, а что с моими деньгами? — Деньги давно приготовлены и лежат в Люксембурге. После некоторой процедуры вы их получите. — Какой процедуры? — Натурализация, дорогой Ищи! Получить деньги может человек, имеющий твердые документы, а этим вопросом сейчас занимается директор департамента безопасности концерна в Париже. Завтра выезжаем туда и послезавтра, надеюсь, вы уже будете иметь французские документы. — Реальные ксивы?! — вырвалось у Валеры. Валентина весело глянула на него, эта непосредственность ее забавляла, и кивнула. Директор безопасности департамента концерна ZA сосредоточенно просматривал только что проявленную микропленку. Валера отдал на предварительный просмотр последнюю кассету, там, где он снимал состав, выезжающий из ворот «КБхимпром». На этих кадрах директор остановился и, не сдержавшись, громко воскликнул: — Это вы там сняли?! Насколько могу судить, это первая ступень советской МБР! — Да! — весело ответил Валера через переводчика концерна с русского на французский, который срочно был нанят, по протекции главного аналитика SDECE. — Мы ехали в обнимку с этим, как вы называете «Сатаной». — То есть, простите? — не понял директор. — А что тут непонятного! Мы въехали и выехали на паровозе. — Валера еще более веселым и непринужденным тоном поведал историю ТФП, оставив в стороне детали. Историю, которая была отработана вместе с Егором Подобедовым. Там было и снятие сигнализации, и лихорадочные вскрытия сейфов, и работа по фотографированию на несколько дней. И даже консультант, который помогал сортировать документы. — А можно подробнее об этом консультанте! — заострил внимание директор. Валере пришлось расширить свое повествование о знакомстве в райотделе милиции с молодым математиком, который принял участие в расследовании инцидента с мужем Надежды. Валера подробно описал, с каким трудом ему пришлось склонить к сотрудничеству его, как долго они со Стасом его проверяли, пока не решились раскрыться. — И что это за человек? — спросил директор, уже хорошо зная, что его заберут из его актива наглые, попирающие все правила сотрудники скрытой разведки под руководством своего раскованного, не церемонящегося ни в чем и не обращающего внимания на любые препятствия графа де Маршан. — Так сможете дать полный портрет этого человека? — Конечно же не смогу! Откуда я могу знать его, как вы говорите, полный портрет? — Валера с недоумением посмотрел на директора, подумав про себя, что наживка сработала, и Влад Саблин уже попал в разработку французских спецслужб. — Это будет уже не мое требование, это вам предложат потом, другие люди. Так что будьте готовы и к такому повороту! — директор, мысленно представляя, как будет происходить вся эта процедура, поморщился. — Так, для моего департамента тут все ясно. Завтра вы с нашими финансистами выедете в Люксембург, где произойдет окончательный расчет с вами. Там же вы передадите после этого оставшиеся микропленки. Валера с удовольствием выслушал это сообщение, обернулся к переводчику и попросил перевести благодарность за такое быстрое решение финансового вопроса. — Это нормально! Это в порядке вещей! Вы проделали большую работу, сильно рисковали, вас могли схватить как при копировании документов, так и при пересечении границы, вы мужественный человек! — директор встал и пожал руку Валере. — Теперь надо отметить это завершение бокалом шампанского! — сказал, заходя в кабинет, президент концерна, который за стеной напряженно просматривал все этапы работы с русским гангстером. Появились официанты с подносами, все выпили, а Валера поразился, насколько вкусным оказался этот напиток, который он там, в СССР, пренебрежительно называл «газировкой», от которой тупеешь. Французское шампанское оказалось напитком, от которого он долго не мог прийти в себя, поражаясь вкусу и силе воздействия на чувства, настроение и разум. — Вот это бухло! — воскликнул он, протягивая руку к следующему бокалу. — Что есть бухло? — недоуменно переспрашивал президент концерна у переводчика, который покраснел от напряжения, не в состоянии перевести это идиоматическое выражение. — Ты вот что, брат, переведи им так. Бухло — это то, что мы пьем, когда бухаем, а бухаем, это когда вливаем в себя алкоголь. Вот в народе и пошло словечко «бухло». Переводчик, путаясь в словах, постарался передать истинный смысл слова, и, вероятно, благодаря силе воздействия шампанского на всех все поняли все и наперебой стали произносить это редкое в Париже словечко. Валера через два дня вернулся в Париж богатым человеком. Надя, едко улыбнувшись, сказала: — Ну, миллионщик, что теперь? — Жениться собрался, вот! Делаю предложение, уже второе. — Ладно, согласна, заслужил! Выйти замуж за вора, который «обнес» такое предприятие, большая удача! — Да ладно, это и твоя заслуга и … — у него чуть было не вырвалось упоминание о «красноперых». — Надь, все в прошлом! Ушло и ушло. — Что будешь делать после свадьбы? Вести жизнь тихого буржуа? Станешь процентщиком? — Это, в каком смысле? — Ну, жить на проценты от капитала. Так многие живут во Франции. А кто не живет, тот мечтает! — Это что же, я, мужчина в рассвете лет, сяду с колпаком на веранде? — У тебя пока еще веранды нет, как и колпака. — Ладно, закончили. Я сажусь за язык, меня не тянет в русскую диаспору, похоронить себя там. Надо иметь средство общения. Жаль, что ботать по фене не придется. — Тут своя феня! Бернар мне говорил об этом. Он тебе уже сказал, что собирает на своей фазенде всех дружбанов. Своих и своего отца. Это будет почище ваших сходок! Встреча мастеров по цеху без обязательств. Это у вас там вешаете друг на друга, чего только не придется. — Да кто же тебе сказал такое? — А разве не так? Я помню, как ты приходил со своих сборищ и жаловался, что на тебя опять повесили или тебе опять косяк записали! Все, как всегда, все по-русски! А здесь сходка проходит не так! Сам увидишь! Валера обидчиво отвернулся от Нади, как всегда, она говорила по сути, и хотя он понимал это, все равно поднималось чувство обиды не к ней, а на то, что она может говорить правду, а он должен молча глотать все, что не предложит «общество». — Надя! — позвал он ее, решив именно сейчас сказать ей то, что было предложено сделать ему еще там, в Москве, когда обкатывались все детали операции. — Конечно, даже обязательно, эта встреча для меня важна. Сама понимаешь, как тут работать, если ничего не знаешь и, более того, не понимаешь. Вот поэтому я думаю объявить там о создании «RBOC»! — Это чего еще за «рбок»? — почти не удивилась Надя, предчувствуя, что Валера приготовил кое-что еще. — Криминтер! Был когда-то Коминтерн, а теперь настала очередь создавать Криминальный Интернационал! «Russian— based organized crime» — примерно так будет называться. Русское криминальное сообщество в Зарубежье с руководством из Москвы! — без запинки отчеканил Валера заученную еще в Москве формулировку. Дальше решил пока ничего не говорить. — Да уж! — широко улыбнулась Надя. — Ну и замах у тебя! Штаны-то не лопнут! — Ты зря усмехаешься! — Валеру всегда бесило Надино ироническое отношение ко всему, что он ни делал в жизни. — Все продумано и согласовано. Скоро, вообще, лафа будет полная! — Ну, это мы еще посмотрим! — жестко сказала Надя, однако слова о создании организации глубоко запали в голову. Только после этого вечера у Бернара, где собрался весь цвет криминального мира страны, а то и всего мира, Валера смог понять и оценить этот новый протокол забугорного воровского сходняка. А то, что все это происходило в его честь, до него дошло только к концу вечера по случайно оброненной фразе Валентины: — Ну вот, теперь ты в деле. Тебя увидали и запомнили! Теперь не удивляйся, если с тобой будут здороваться на улице незнакомые тебе люди! Кланяйся им в ответ. Твои фотки теперь в голове у всех мало-мальски уважаемых воров. — Это что, такая французская шутка? — недоуменно уставился на нее Валера. Он и в мыслях не мог себе представить такое. — Нет, это работа службы информации «Комминюте», или «Соообщества» главных авторитетов страны. Ты входишь в «Сообщество», и тебя должны знать в лицо. — Ладно, главное, чтобы не били по лицу! — пробурчал Ищи, отходя в сторону и выискивая глазами Надю.