— Что-то я не совсем понимаю это! — начала было говорить Каштан, но заведующая, сделав непроницаемое лицо, уже повернулась и пошла к тамбуру со стальными дверьми и милицейской будкой. Быстрова, который приветливо улыбался и как-то странно кивал, она увидела, как только он появился в коридоре спецотдела и двинулся к ее комнате по работе с документами. — Не понимаю, Павел Семенович, как вы сюда попали! — решительно заявила Дора Георгиевна, не отходя от полуоткрытой двери, явно не желая его впускать в кабинет. — Скажу, проходил мимо, не поверите, скажу, что знаю об агентурной связи с Москвой, может, и поверите. Поэтому я ничего объяснять не буду, а вот поговорить надо. — Быстров еще шире улыбнулся и попытался протиснуться в кабинет, Каштан откинула полу жакета, отстегнула кобуру и вытащила свой дамский браунинг. — Ах, вот как! — Павел Семенович чуть отступил назад и, глядя ей в глаза, продолжил: — Мы с вами соратники и должны работать вместе. Так что давайте проясним возникшую ситуацию! — и решительно шагнул в кабинет. Каштан убрала пистолет, застегнула кобуру и, под натиском пропуская его, поняла, что его не остановит сейчас даже пуля! Это непонятное и странное общение только началась, а у нее было такое ощущение, будто все это продолжается, не прекращаясь ни на минуту. Быстров молча сидел напротив Доры Георгиевны и ждал, пока та укладывала свои вещи в сумку. — Так что скажете, уважаемая Дора Георгиевна? — обреченно спросил Быстров, когда увидел, что та собирается уходить. — Давайте не будем впадать в истерику от моего появления, а сразу же перейдем к делу. — К делу, так к делу! — Дора подняла глаза на Быстрова. — Произошли некоторые изменения в плоскости нашей операции. Предположения об утечке всей научно-технической информации подтвердились из разных источников, предполагаемые фигуранты в разработке, но цели нашей операции не изменились, только поступила просьба ускорить ее окончание и передать все дела в Москву. Быстров внимательно выслушал, задумался, глядя на Каштан отрешенным взглядом. — Так что скажете, Павел Семенович? Неожиданно все это прозвучало? Думаете, лукавим? Смотрите, вы еще меня и завотделом ЦК КПСС оборонной промышленности возьмете в оборот, как контрразведчик. Мы ничего не таим, вскрылись, а вам отдельно буду рекомендовать остановить местную операцию на этом этапе. Мы подошли к эпицентру развития, вернее, к кульминации! — В этом-то все и дело, как говорите, подошли к кульминации. Это правильный вывод. Из анализа всего произошедшего я понял, что вступительный этап и все последующие уже пройдены. Это готовили только вы, мы же, то есть я даже не догадывался обо всем, а только подозревал о проведении вами какой-то глубокой, закрытой операции. Я начинаю понимать, чьи уши торчат в этом деле! — Да будет вам! Договорились же, ваши исследования похерим, а будем думать, как форсировать события и заканчивать операцию. Подготовка и прочие действия, которые были проведены мной, материализовались в агентурные разработки. Будем ставить, и вы должны знать, на кого! Быстров встрепенулся, словно застигнутый врасплох, прищурил глаза и как бы с усилием ответил: — Не думаю, что мне надо на кого-то ставить. У меня в разработке сейчас все объекты. Я пока не докладывал, потому что диковато это воспринималось еще вчера, но сегодня вполне рабочая тема. Мне остается только получить информацию, о которой меня предупредили, и все. Мы можем запустить и этот ход? — Это вы по поводу воров? — небрежно спросила Каштан и увидела, как вытянулось лицо у Павла Семеновича. — Мать честная! И тут вы снова, впереди планеты всей! Ну, так разъясните мне, это ваша работа? — Да, это наша с вами работа! Вот оно как получилось. А что у вас за информация? — Вот как раз по этому делу, Саблин в процессе разработки нашего «авторитета» установил с ним личный контакт, а когда его продолжил, получил намек от него проконсультировать в одном сложном деле. Просмот реть и выбрать чертежи и схемы. Понятно стало, что задумал этот питерец. Однако связь прервалась, но Владислав ищет контакта. — Не надо ему ничего искать. Они, я имею в виду криминал, до определенного момента вынужденно искали консультанта, но потом это стало им ни к чему! Они бросили эту затею. Как можно соваться на защищенный, охраняемый объект? Вот такие дела. Считайте, что получили недостающую информацию. — Ну, вы просто корифей! Обскакали меня и весь мой отдел. — Быстров сокрушенно покачал головой. — Значит, все на этом. Вы меня не допускаете к своим делам? — Павел Семенович, вы же понимаете, что не во мне проблема, а в высшем руководстве. Мы действуем по приказу. — Так поставьте их в известность о том, что мы с вами принципиально сошлись в одной точке на последнем этапе! — с надеждой спросил Быстров. — Поставила. И получила строгое предупреждение с указанием переводить операцию в Москву! — Каштан уже надоел этот разговор с Быстровым. — Хорошо. Давайте закончим на этом, рабочее время давно закончилось, и работникам секретки пора отдыхать. Каштан встала, за ней и Быстров. Выйдя из здания Крайкома КПСС, она увидела группу захвата полковника Быстрова, которые стояли в напряженном ожидании немного правее от входа. Левее располагались ее офицеры из прикрытия. Егор Подобедов нервно выдвинулся вперед и медленно пошел в ее сторону. Быстров резко повернул голову и вскинул глаза на Каштан. — Страхуетесь? Ваши люди? Дора Георгиевна без улыбки на лице спросила в свою очередь: — А вы что, почетный эскорт мне приготовили? Так мне тут недалеко, гостиница вон она, напротив! Павел Семенович сделал движение рукой, и люди из его группы развернулись и начали движение в их сторону. — Остановите своих людей! Нам еще не хватало сцены здесь, у здания Крайкома! — негромко, но твердо сказала Каштан. — Я хочу только взять вас под полную охрану, как мы с вами только что говорили, начинаются события, и я должен вас защитить. — Ну уж нет! — решительно отрезала Каштан. — У меня есть, кому защитить меня и операцию Инстанции. — Не бросайтесь такими категориями! Не думаю, что это так, как вы стараетесь мне преподнести! — резко бросил Павел Семенович, но тем не менее сделал упреждающий жест, и его группа остановилась. — Вот так-то будет лучше! — Каштан остановила свою группу. — Павел Семенович, я ничего не преподношу вам! Это вы сами себе преподносите, бог знает что! Я определенно знаю, в каком направлении вы думаете, хорошо еще, что не сделали опрометчивых шагов. Быстров тихо, так, чтобы было слышно только Каштан, сказал: — Я могу предположить, что вы двойник! И страхуете работу агентов здесь, используя свои чрезвычайные полномочия. Каким образом вы получили эти полномочия, мне неясно, но все может быть, и нити могут идти далеко наверх. — Ничего оригинального! Это я знала. Не старайтесь все видеть только в прямом свете, есть еще тени и полутона! А есть и то, что вы просто не видите! Пойдемте, вы меня сами просто проводите до гостиницы. Даем приказ сворачиваться! Они пошли напрямую, через площадь, к зданию гостиницы. Группы офицеров расселись по машинам и разъехались в разные стороны. — Спокойной ночи, Дора Георгиевна! Жаль, что мы хоть и поняли друг друга, но не смогли договориться. При таком раскладе я поступаю так, как должен. Буду делать, что делаю, и будет то, что будет. Каштан при этих словах Быстрова отчетливо поняла, что концовка будет непростой. Катастрофа обозначилась! Дело закончится плохо. Будет сшибка. Егор Подобедов не поверил своим глазам, когда понял, что за Колей образовались две группы наблюдения. Как обычно за последние дни, его опекали из наружки, а вот второе наблюдение в лице Люка Моно, а позже к нему присоединилась и Марта, было весьма неожиданным. Стажеры, видимо, в магазине «Рабочая одежда» прикупили себе телогрейки и ватные штаны черного цвета, и вот, выделяясь на только что выпавшем белом снегу, попеременно сменяя друг друга, они осторожно издалека двигались за Немецким и за группой наблюдения от управления. Подобедов чуть не рассмеялся, увидев французов в ватных штанах и телогрейках, да еще в грубых башмаках с заклепками по бокам и каких-то немыслимых шапчонках с опущенными ушами. Он понимал, что они стараются влиться в общий поток граждан на улице, но всему бывают пределы! Они появились не так давно, видимо заранее зная, где будет находиться Коля. Около магазина «Автозапчасти» Немецкий замедлил шаг и прошелся вдоль огромной стеклянной витрины, высматривая, что происходит внутри, затем остановился около дверей и, вероятно ожидая кого-то, посматривал то через дверь внутрь магазина, то бросая взгляд на остановку автобуса. Подкатил «Жигули» и оттуда вышел мужчина средних лет с тонкими усиками над верней губой и длинными густыми волосами, похожий на цыгана. Коля кивнул ему и вошел в магазин. Они остановились около прилавка, Коля поздоровался за руку с продавцом, поставил сумку на витрину и достал большой пакет из промасленной бумаги, не торопясь развернул и показал цыгану. Все это наблюдали как наружка от управления, так и стажеры из Франции. В этот момент к магазину подкатила милицейская машина, и оттуда высочили два сотрудника в штатском и двое в форме. Они быстро заскочили в магазин и, окружив Колю и цыгана, вывели их на улицу. Эмоционально, почти крича, цыган отбился от милиционеров, всплескивая руками, сел в свою машину и укатил, а Колю увезли сотрудники в штатском. Подобедов хмыкнул себе под нос, когда увидел, как среагировали на это французы. Если сказать, что они застыли, как статуи или восковые фигуры, значит, не сказать ничего. Ступор длился недолго, наружка управления поехала следом за милицейской машиной, а стажеры, свернув за угол, быстро побежали к автобусной остановке. — Он родился под несчастливой звездой! — Люк сказал это и, не ожидая ответа Марты, зло добавил: — Ну что делать с этим фарцовщиком! Он даже сейчас, когда уже вся наша работа вот-вот закончится, не может не сделать такое, из-за чего попадает в милицию! Это же была милиция? — Он спросил, словно желая получить поддержку своим словам. — Да, это была милиция, и взяли его на коммерческой сделке, о которой он нам вчера говорил. Выгодно захотел продать деталь от автомобиля! А тогда, в Москве, выгодно взял антисоветскую литературу! Он умеет попасть в беду! — эмоционально ответила Марта, похлопывая себя по ватным штанам. — Давай, поехали домой, снимем эту шкуру! — А что теперь делать будем? Сегодня Коля должен был забирать контейнер и ехать в Москву. С арестом Коли провалилась заранее подготовленная схема. Они молча залезли в автобус и вышли на остановке рядом с общежитием. — Сами все сделаем! — Марта вопросительно глянула на Люка. — Да, придется самим! Сейчас передохнем и подумаем. — Будем забирать напрямую, плюнем на протокол и заберем сами! — уверенно сказала Марта. — Перехватишь осторожно Фрогги после работы и заберешь у него хоть из рук в руки, хоть через форточку! У него готовность на завтра, вот завтра все и сделаем! Люк остановился перед входом в общежитие, посмотрел на заснеженный двор. Зима с каждым днем набирала темп, все больше снега, все сильнее морозы, дни стали совсем короткие. — Знаешь, наш Фрогги засвечен. У меня предчувствие. Кто знает, как и что там с Колей? Может, он раскололся, а милиция — простая бутафория КГБ. — Будем осторожны, я буду страховать и вести контрнаблюдение. Нашего бойца привлекать не будем. Негры до сих пор привлекают повышенное внимание здешней публики. Да и он после проведенной акции как-то сник, стал, по моему мнению, другим. — Да, Тони разладился. Это я и сам замечаю. Значит, решено, после работы я подхватываю Фрогги в транспорте, ты страхуешь. Они зашли в вестибюль общежития и сразу же наткнулись на распространителя билетов, молодая женщина, увешав стену афишами, сидела за столом, на котором лежали сброшюрованные пачки с билетами. Это была сотрудница отдела полковника Быстрова. На следующий день Колю после ночи, проведенной в отделении милиции, завели в кабинет дознавателя, который неохотно, ухмыляясь чему-то, извинился. — Гражданин Немецкий! Приносим извинения, произошла ошибка. Вы можете быть свободны. — Для этого меня держали здесь всю ночь! А мои запчасти к «Жигулям»? — Идите, все получите на выходе! — дознаватель озлился. Он не понимал, почему так внезапно на него надавили и заставили отпустить этого барыгу. Коля встал и вышел из кабинета. На выходе получил отобранные часы, бумажник и сумку с крестовиной от «Жигулей». На крыльце райотдела спиной к нему стоял высокий, крепкий мужчина, и, когда он повернулся, то узнал Егора Подобедова, который шагнул к нему: — Там, за воротами «Волга». Садись туда! Коля вышел со двора райотдела и повернул в сторону черной «Волги». Егор, шедший следом, нырнул за ним в машину и захлопнул дверь. — Коля, мы организовали твое задержание и вот достали тебя из кутузки, чтобы ты по-быстрому слинял из города. Надо оставить французов одних. — Мне нужна женщина! — вдруг твердо сказал Коля. — Ну, в принципе, всем нужна! — еще не понимая, начал было Подобедов, а потом до него дошло: — Занята сейчас Дора Георгиевна! Все заканчивается, а тебе надо теряться. Таков приказ! Вот тут тебе билет до Москвы на сегодня, через два с половиной часа, деньги, ну, а там ты знаешь, куда и к кому обращаться. Дора Георгиевна уже доложила в Москву, что выводит тебя из игры по оперативной необходимости. Для местных каэровцев ты задержан в момент совершения сделки купли-продажи дефицитным товаром. Это будет в сегодняшней утренней сводке. — Я понял, через два часа меня здесь не будет.