— Осталось только насадить на крючок мотыля! И форель сама выпрыгнет к нам из горной речки! Марта и Люк, не вполне осознав сарказм бывалого рыбака, переглянулись и осторожно сказали: — Скользкий план сочинили там, в Париже! Говоря вашим языком, сложно будет насадить мотыля на крючок, но больше проблем возникнет… — Да, понимаю! Когда забросим удочку: то ли схватят наживку, то ли проплывут мимо, Attendre que les alouettes vous tombent toutes rôties! — перебил резидент, а Марта попыталась сказать по-русски. — Это если буквально, подождать, пока жаворонки не упадут к вам жареные! — Нет, ждать не будем! Интенсивно надо действовать! Все! Этот план принимаете и начинайте готовить условия для вербовки! — Резидент внимательно посмотрел на агентов. — Думаете, хватит этого предмета, чтобы сработало? Если так, магнитофон «Тандберг», как сообщили мне, прибудет из Норвегии, страны, где он производится, с дипломатической почтой через неделю! — Видя недоуменный взгляд Люка, резидент уточнил: — В Париже приобретение этой самой последней модели магнитофона затянулось бы на более длительный срок. Резидент пожал плечами на восклицание Люка о том, что бюрократическая машина «съест» все, такие тяжелые наработки по объекту. — Придется потерпеть, да и объект созреет окончательно. Сами знаете, как дорог вожделенный предмет после долгого ожидания. Езжайте и продолжайте работать над диссертацией, как это у вас получается, а когда заказанный предмет прибудет, мы позвоним на кафедру и вызовем вас, чтобы вы приняли его по протоколу. Как думаете доставить его в Край? Самим нельзя, привлечете внимание, и акция может быть провалена. — Буду использовать нашего агента Колю. Он его заберет, привезет, и у него будет храниться. Вам надо будет подготовить место здесь, в городе, откуда он сможет его забрать, не привлекая внимания. Резидент минуту молчал, обдумывая, потом неохотно сказал: — Есть такое место. Квартира нашего человека. Она наша сотрудница, но работает в представительстве одной фирмы. Вышла замуж здесь и живет на квартире мужа. Это район Москвы «ВДНХ». Правда, у ее мужа есть вредные привычки! Ну, вы и сами хорошо понимаете! Алкоголь! — Резидент сокрушенно покачал головой. — Вы после получения его здесь, в посольстве, перевезете к нему на квартиру, а оттуда уже ваш агент заберет его. Марта, обменявшись взглядом с Люком, спросила: — Вы уверены, что он там, в квартире человека с алкогольной зависимостью, сохранится? Резидент еще раз тяжело вздохнул и после минутного колебания веско сказал: — Эта квартира не одна у нас! Другие, конспиративные, я не могу использовать применительно к этому агенту из Края! Он пока еще не получил нашего полного доверия. Остается только вот такой вариант! — Ладно! Принимаем этот протокол! — Люк тревожно посмотрел на Марту, потом перевел взгляд на резидента: — Вы обещали сегодня продемонстрировать и передать нам сверхпроизводительную систему фотокопирования документации. Резидент кивнул, набрал внутренний номер, негромко сказал, повернулся к стажерам и, поджав губы, продолжил тему: — Об этом можете не беспокоиться! Лучшие специалисты из технической лаборатории уже подготовили усовершенствованный комплекс. Это вам не «Минокс», который можно купить за углом в магазине! В случае если заела пленка, то можно забежать в сервисный центр! Ха-ха! — Резидент обрадованно засмеялся. — Это творение мастера из Льежа, приспособленное для наших задач. Люк и Марта молчали, ожидая дальнейших инструкций. Вскоре в дверь, предварительно постучав, вошел молодой человек с небольшой коробкой в руке. Он поставил ее на стол и встал рядом, поглядывая. — Присаживайся, Пьер! Поможешь нам разобраться с этой техникой! — Резидент сделал рукой волнообразные движения, как бы приглашая его к общему делу. — Ну вот. Это фотоаппарат Fex Indo Cortamatic 126. — Техник достал миниатюрную камеру. — Десять кассет к нему. В каждой кассете более 200 кадров. Фиксированный фокус. Рассчитано получать качественные фотоснимки даже при слабом освещении. Обращение с фотоаппаратом простое, наводишь на объект и нажимаешь на спуск. Все. Вот здесь более подробная инструкция. Это специальная лампочка, которую следует использовать при съемке. Люк взял в руки камеру, даже не почувствовав веса, положил в карман пиджака, потом встал, засунул в карман брюк. — Хорошо. Это же наша, французская камера? Прекрасно! — Он положил ее в коробку, посмотрел кассеты. — Вот так происходит перезарядка, — сказал Пьер, нажал кнопку снизу фотоаппарата, отвел в нажатом положении, и открылся круглый паз. Вставив кассету, он также нажал на кнопку и отвел в обратном направлении. — Вот так, быстро и непринужденно. Люк и Марта с восхищением следили за действиями техника и не обратили внимания, как резидент прошел к шкафу и достал оттуда толстую пачку с журналами. — Вот здесь наше выполненное обещание для агента из Края! — Он положил пачку глянцевых журналов на свой стол, взял в руки верхний и раскрыл его, быстро найдя в самом конце нужный ему материал. — Эта небольшая информация с двумя фотографиями о молодом художнике из Края в «Советской Империи». Мы выполнили свои обещания для нашего агента, это наш ответ на его работу, тем более что он вытащил операцию из провала. Мы теперь работаем по его плану! Забирайте журналы и передайте благодарность от имени директора! Стажеры взяли журнал и увидели колонку с текстом, вдоль которой располагались две цветные фотографии картин Коли. — На мой взгляд, есть еще для него более значительное! Бонус! — Резидент открыл конверт и вытащил два листа с текстом. — Это два письма в редакцию журнала от владельцев художественных галерей. Они письменно подтвердили свой интерес и возможность выставиться у них. — Не может быть! — Люк взял письма и быстро пробежал по текстам. — Неужели он так интересен? Мы и не предполагали, что такое может быть! — Тем не менее это хорошие новости для него. Он теперь видит, что мой директор слов на ветер не бросает, не говорит пустые слова! «Mon patron ne parle pas des mots vides»! Думаю, у нашего агента появится дополнительный стимул, когда он узнает эти новости. И пообещайте ему уход из страны после успешного завершения операции! — Будет сделано, теперь легче работать с ним! А как сделать его уход? — Предложите ему устроиться в местный театр, лучше художником-оформителем, ну, а если не получится, то хоть рабочим по сцене, затем мы сделаем приглашение для этого театра на ежегодный фестиваль в Авиньоне, он уйдет со своими работами там. — Это будет лучший подарок для него! Вы не представляете себе, как он нам надоел своими постоянными словами, что он делает для нас все, а мы ничего! Резидент понимающе кивнул, потом протянул руку к столу и сказал: — Камеру, фотографии, копию агентурного донесения забирайте и можете выезжать в Краевой центр. Постарайтесь быть убедительными с Фрогги! — Затем встал и попрощался с ними. Мучительные дни ожидания закончились, теперь начинался активный процесс, разработка французов подходила к решающему этапу. Гости улетели во Францию, заверив на прощание, что не пройдет и недели, максимум, может, десять дней, и технические компоненты будут в Москве, имея в виду предмет, на котором должен был «поскользнуться» главный исполнитель, его заветную мечту — магнитофон. Потолкавшись в библиотеке, набрав в реестре необходимое количество литературы, по их мнению, достаточное для аспирантов в случае перепроверки, стажеры через два дня отбыли в Край, взбудораженные предстоящей работой. После интенсивного обкатывания действий предполагаемого агента Фрогги на «КБхимпром» с профессором и менторских наставлений начальника департамента они хоть и не испытывали большого энтузиазма от предложенного плана работы, тем не менее испытывали удовлетворение от принятия их плана. Все, казалось бы, стало на свои места, однако по приезде в Край в университете их ждало сообщение о предстоящем семинаре с научным руководителем Сильвией Суэзи. Это было как гром среди ясного неба! — Она жива? — только и смогла сказать Марта, когда они вышли из кабинета завкафедрой. Люк сумрачно молчал, лишь неопределенно кивнул. — Что будем делать? Еще раз убивать? — переспросила Марта. — Жить будем! Бороться и побеждать! — взорвался Люк, не ожидавший такого поворота. — Тони сработал не чисто! Я же говорил, что действие дротика за три года резко снизилось, поэтому акция проведена впустую. Ну, что тут поделать! В день назначенного семинара с привлечением сотрудников кафедры, как было написано в извещении, Марта и Люк явились пораньше и сели при входе, надеясь сразу же оценить по внешнему виду Сильвии Борисовны, какие последствия им готовит судьба. Несколько преподавателей уже зашли в кабинет и с удовольствием уселись на мягкий диван, тихо переговариваясь, иногда посматривая на французов. Неожиданно резко распахнулась дверь и вошла Сильвия Борисовна. Французы напряженно смотрели, как необычно для них медленно передвигалась та, которая должна была быть убитой. — Здрасте, товарищи! — низким, глубоким голосом сказала она всем в кабинете, а повернувшись к стажерам, изменив тон на частушечный, добавила: — И вам, господа аспиранты, стажеры-любители, доброго здоровья! Французы внутренне сжались от этих слов, для них ясно прозвучал подтекст этого приветствия. Суэзи отвернулась от них и продолжила: — Сегодня заявлен семинар, на котором мы должны были услышать самих исследователей темы и претендентов на научное звание, а также мои скромные комментарии. Признаюсь честно, мы мало общались, и даже в этих общениях больше присутствовало не научных, а терминологических проблем! Здесь ничего нового нет, это всегда происходит так, вначале договариваются о терминах, а потом уже исследуют тему. Суэзи обвела всех взглядом и решительно сказала: — Поторопились мы семинарить! Рано! Это я поняла недавно и приношу свои извинения всем вам, что заняла ваше время. Наша работа продолжится, только она немного изменится. Мои сроки пребывания здесь, в Крае, истекают, поэтому будем продолжать в Москве. Сильвия Борисовна даже боковым зрением уловила облегчение со стороны стажеров. Вмешалась завкафедрой: — Вы что, забираете их в Москву? — Да, я получила подтверждение о готовности принять переводом аспирантов в Москве! Это будет лучше для всех. Октябрь 1977 года. Краевой центр. Москва. На следующий день стажеры-аспиранты дождались завкафедрой и, сославшись на необходимость решить визовые дела, вышли из университета, свернули в боковой переулок мимо кинотеатра, который привел их к двум зданиям, стоящим почти вплотную друг к другу. Первое было Управление внутренних дел по Краю, а второе, которое стояло торцом к нему, — Краевое управление КГБ СССР. Чуть подальше, по улице, минуя Управление внутренних дел, располагалось одноэтажное, небольшое здание ОВИРа. Начальница ОВИРа, полная, быстро потеющая капитан милиции, приняла от Люка и Марты заявления на получение нового разрешения для поездки за пределы Края. Предупредив аспирантов о сроках рассмотрения и о том, что разрешение выдается на 10 дней, она встала и проводила их до середины кабинета. Затем, как обычно, запросила приема в Краевом управлении КГБ на просмотр документов и получение по ним разрешения о перемещении иностранных подданных по СССР, и в частности в Крае. Дежурный по управлению, не отнимая трубку от уха, набрал внутренний номер Василия Разгоняева, однако того не было на месте. — Нет на месте капитана! — отрезал дежурный в трубку. — Прошу вас, может быть, кто-то еще сможет принять? — жалобно запросила начальница ОВИРа, хорошо понимая, что, если промедлит с информацией по этим французам, ей же потом и достанется. — На месте только начальник! — ответил дежурный и, видимо тронутый жалобным голосом начальницы, предложил: — Ладно, я сейчас его наберу. Теперь он зажал микрофон трубки в руке и набрал номер Быстрова. Дежурный даже не ожидал, что сам полковник так среагирует на просьбу начальницы. — Слушаете? — спросил он в трубку. — Товарищ Быстров сказал, чтобы завтра утром в девять вы лично принесли к нему все бумаги. Вы поняли меня? — Да, да! — голос от нервов у начальницы сорвался, и она фальцетом, переходящим на писк, закончила: — Спасибо, завтра буду! К своему визиту в Управление КГБ она начала готовиться с самого раннего утра, и, хотя идти было метров сто — стопятьдесят от ОВИРа, она пришла раньше назначенного времени приема и стояла на лестничной площадке, покуривая болгарские сигареты «Опал», держа в руках коричневую пачку и зажигалку. Быстров, поднимаясь по лестнице к себе, заметил ее и, проходя мимо, вежливо поздоровался. Она слегка покраснела от этого внимания к себе. «Не очень-то ее жалуют подчиненные!» — подумал Павел Семенович и сказал: — Вы слегка рановато пришли? Но ничего, я сейчас приму. Дайте мне пять минут, и я вернусь за вами. Она закивала, соглашаясь со всем, что скажет этот полковник. Она немного ориентировалась, кто есть кто в управлении, и о Быстрове, с которым никогда не была в контакте, но слышала при своих постоянных посещениях всегда только высшее мнение, как о сильном профессионале и, вообще, как о хорошем человеке. Для нее такое решение было неожиданным, и она сильно волновалась перед встречей. Вскоре следом мимо прошел Разгоняев, глянул на часы и пробормотал: — Здравствуйте, вы рановато сегодня, подождите хотя бы минут десять, мне надо к руководству заглянуть. Начальница ОВИРа смущенно улыбнулась ему и, с трудом двигая губами от волнения, сказала: — Василий Васильевич, мне уже назначил прием Павел Семенович. Вы извините, что так вышло, он сам решил это. Еще вчера, когда я звонила вам, но вас не было, и дежурный сам согласовал все это с Быстровым. Вы уж извините меня!