— Он не владеет доступом! — коротко ответил Люк, еще не вполне поняв, что начинает погружаться в обсуждение. — Доступом к самой разработке, которую вы хотите поиметь? Люк и Марта переглянулись и кивнули в знак того, что Коля верно их понимает. — Вы, господа, ни хера не смыслите в нашей плановой социалистической экономике, вот что я скажу вам! Люк и Марта снова переглянулись, на этот раз с недоумением, даже со страхом. — Ты что имеешь в виду? — А то, что вы зациклились на должности и думаете, что если он начетчик и нормировщик, значит, в его руках ничего нет, кроме арифмометра и сводного реестра! Так? Вижу, что так! А на самом деле у него есть возможности, которые могут быть только при нашей плановой, централизованной экономике. — Это как? — разом воскликнули французы, чувствуя, как их начала распирать волна неожиданно появившейся радостной надежды, которая, по ощущениям, еще немного и вылезет наружу в виде решения всех их проблем. — Да очень все просто! — Коля вытащил из заднего кармана свой блокнот для эскизов и нарисовал, в своем представлении, картинку, как происходит все в СССР. — Вы поняли меня? Если он в течение двух-трех недель будет тупо выполнять все указания сверху, люди будут недовольны и могут даже бастовать, производство остановится. Чтобы восстановить прежние расценки, потребуется вмешательство самого высокого руководства, а им нужно обоснование для создания исключения. Понимаете? — Коля видел, как его слушали, но никаких эмоций на его слова не было. — Обоснование, это перерасчет всех операций, технологических карт и прочее, которое будет делаться по оригинальным документам. На период перерасчета у него в отделе сосредоточится вся документация. Последние слова Коли прозвучали как победные фанфары в ушах французов. Они молча стояли, пытаясь до конца понять все то, что им сказал Немецкий. Наконец Люк, глубоко и прерывисто вздохнув, сказал: — Это интересно! Даже невероятно, слишком невероятно звучит! — Он словно размышлял вслух. — Если дело можно повернуть так, отчего же не воспользоваться этими возможностями. Спасибо, Коля, ты наш настоящий коллега и друг. Нам нужно еще раз выслушать тебя и твою схему! Коля еще раз, более подробно, рассказал о плане. Люк и Марта напряженно слушали, стараясь не пропустить ни одной важной детали. — Почти все можно найти в газетах, но есть и закрытые постановления и решения правительства, которые при усилии вы можете достать! — Коля давал ориентир, теперь уже отчетливо видя, как вцепились в этот план французы. — Ладно, Коля, теперь это уже не твоя и не наша забота! У нас есть люди, которые смогут обдумать эту тему и принять решение! — С этими словами Люк и Марта срочно засобирались и ушли, зайдя по дороге на Центральный телеграф, где заказали телефонный разговор с посольством. Этим же вечером они выехали в Москву. Перевод с французского телефонного разговора поступил в отдел контрразведки уже спустя сорок минут, из филиала технического отдела Краевого УКГБ по прослушиванию, находящегося в цокольном помещении Центрального телеграфа. Наморщив лоб, Павел Семенович пытался вникнуть в этот быстрый, малопонятный разговор стажеров с посольством Франции в Москве. С первого взгляда было понятно одно: Марта была обеспокоена состоянием здоровья мужа. Она просила, как можно быстрее связаться с лечебницей Люка в Париже, чтобы там подготовили необходимые медикаменты. Она сообщила, что срочно выезжают, чтобы по телефону получить консультацию оттуда же. «Ну, так и что? Видать, сильно их поддела Каштан! Нервное расстройство у парня случилось! — подумал Быстров, вспомнив красочный рассказ Доры Георгиевны. — Теперь, у них одна дорога! В посольство, с жалобой на неправомерные действия нового научного руководителя! А чего? Подняла волну Дора Георгиевна! Теперь жди событий!» — с этими мыслями он поднялся в кабинет к Каштан. — Ну, так хорошо! — сказала она, загадочно улыбаясь. — А в чем прикол, как нынче говорит молодежь? — Павел Семенович постарался спросить этот непонятный момент в полушутливом тоне. — Они побежали! — отозвалась Каштан, все еще пробегая глазами текст разговора. — Вы добились, чего хотели? Эту реакцию ожидали? — Быстров уже спрашивал напрямую. — А черт их знает! — вскинула на него повеселевшие глаза Каштан. — Мы будем посмотреть, как говорит наш генерал! Поезд в Москву опаздывал на час. Люк и Марта, собранные на выход, стояли в тамбуре, вытягиваясь вдоль стенки, когда дородная проводница, сумрачно поглядывая на них, ходила мимо. — Это словно по заказу! — тихо сказал Люк. — Поезд? Ну и что с того? — недоуменно спросила Марта. — Символически! Он как бы не хочет, чтобы наш план… — начал было Люк, но тут уже проводница решительно оттеснила их от двери. Вагоны состава витринного скорого поезда из Края медленно катились вдоль перрона вокзала. Встречавших было много, стажеры пробились сквозь толпу около вагона, вошли в здание вокзала и напрямую двинулись к окошку «Справочная». Там уже стоял хорошо знакомый человек из резидентуры. Он, увидев аспирантов, махнул рукой и двинулся к выходу на площадь. Там они сели в машину с дипломатическими номерами, припаркованную прямо под знаком запрещения остановки. Рядом уже околачивался милиционер. — Здравствуйте! Нарушаете! — Он двинулся к человеку из резидентуры, который взялся за ручку дверцы. До этого он безуспешно пытался заговорить с шофером, который заблокировал двери и не отзывался ни на какие призывы гаишника. — И что дальше? — ломано спросил француз. — Оформим протоколом! Я вас задерживаю. — Задержать вы не можете, если есть вопросы, прошу обращаться в МИД! — резко бросил человек из резидентуры и захлопнул дверь. — Вот ведь, как будто не видят красные номера на машине, так и норовят залезть! — повернулся к Люку и Марте, сделав пренебрежительный жест. — Что теперь будет? — спросила Марта. — Ничего особенного! Оформит протокол и передаст руководству, ну а те положат к остальным. У них уже вот такая пачка! — Он раздвинул пальцы и показал предполагаемый размер. — Ладно! Это все пустяки! Резидент ждет вас с утра. Люк и Марта уже больше часа во всех подробностях описывали место, время, условия, когда и как произошло предложение Коли. Париж принял их первое информационное сообщение, и не прошло двух часов, как там затребовали более подробной информации. Отдельную часть занимало изложение проблемы с легендой в связи с неожиданным появлением Сильвии Суэзи из Москвы и их положения как аспирантов. Расшифровка и неминуемый провал легенды прозвучали достаточно ясно, и на вопрос, как теперь быть, какие действия предпринимать, резидент SDECE по «Советской Империи» только пожимал плечами, встречая каждое утро, уже второй день, на пороге своего кабинета встревоженных стажеров. Сообщений, рекомендаций, установок из Парижа не поступало, и только на четвертый день пробилось короткое сообщение быть в помещении резидентуры с самого раннего утра следующего дня, возможно, будет важное сообщение или прилет ответственных лиц из «Централь». Если бы они знали, какое движение началось там, в Париже, после получения отчета-предложения от Люка и Марты, за подписью руководителя московской службы, то, вполне вероятно, не были бы так удивлены, когда утром из аэропорта в посольство прибыли начальник департамента и главный аналитик, профессор Поль Деффер. — По идее, мы приехали проконтролировать работу вашего московского отделения! — сразу же при встрече начал свою речь руководитель департамента. — Однако, как вы хорошо понимаете, наш приезд больше связан с последними материалами, которые поступили к нам и были тщательно, можно сказать, скрупулезно рассмотрены! Директор изучил выводы аналитической группы, провел длительные рабочие беседы, после которых мы и вылетели к вам. Резидент кивком подтвердил, что понял гостей, и предложил на выбор: либо немедленно, выпив кофе, приступить к работе, либо дать возможность передохнуть и через пару часов со свежими силами приступить. Гости, переглянувшись, выбрали второй вариант, и резидент самолично проводил их в комнаты отдыха. Вернувшись, он весело подмигнул Люку и Марте: — Ну вот, можно сказать, разрешились наши ожидания! — По-русски это будет примерно так: самостоятельно сварил некачественную кашу, сам ее и кушай! — уныло пробормотала Марта и подняла глаза на Люка. — Что же это такое будет? Надо было сразу же приступать к делам! — Главным виднее, как им быть! Ожидаем два часа и приступаем к обсуждению! — Резидент нахмурил брови и прошел в свой кабинет. Прошло три томительных часа, прежде чем прибывшее руководство, резидент, Люк, Марта и кураторы операции собрались в кабинете. Директор департамента, не встречаясь глазами с Люком, кивнул профессору, и тот начал говорить: — Мне понравилась идея развития ситуации, которая довольно убедительно прозвучала в вашем предложении! Есть, конечно, такая же вероятность, что план не сработает, а если и сработает, то, может быть, лишь в какой-то малой части! Это уж, как говорил Ницше: «Чтобы на жизнь интересно было смотреть, нужно, чтобы игра ее была хорошо сыграна, а для этого требуются хорошие актеры». Сыграете первый акт постановки талантливо, будет второе действие. Начальник департамента встретился глазами с Люком, встал и, прохаживаясь по кабинету, немного подождал, а затем озабоченным тоном молвил: — Есть обстоятельство, которое может негативно отразиться на отношениях наших стран, если будет установлена наша связь с будущим агентом, и он приведет в действие план. — Он замолчал, подбирая слова. — Все это можно будет расценить как экономическую диверсию! «Советская Империя» может только так понимать нашу разработку. А в остальном план интересен, необычен, прецедента такого в анналах мы не нашли. — Не докажут наше участие! Слово против слова! Инструкции будут устные! — слегка встревоженно сказал резидент. Он был в приподнятом настроении, расценивая все происходящее как взлет его карьеры, и результат операции скажется незамедлительно на его положении в структуре SDECE. — Да, это верное замечание. — Профессор раскрыл толстую папку, которую уже успел вытащить из портфеля, достал листы бумаги на бланках службы и, завернув первые два листа, показал всем длинный столбец. — Вот, смотрите, это перечень всех документов, которые надлежит немедленно исполнять. Экономика их испытывает огромные трудности, вот поэтому еще лет пять назад началось постепенное «закручивание гаек» как в идеологическом, так и в производственном аспекте: «Больше сделать за меньшую плату! Враги обложили страну со всех сторон, и наша экономика принимает мобилизационный характер!» — И что же, до сих пор там ни разу, после Новочеркасска, не вспыхнуло сопротивление? — спросил Люк, вспоминая рассказ Коли о событиях в этом городе. — На любом предприятии они старательно увертываются, применяют хитрую систему, чтобы не снижались показатели и не падала зарплата рабочих! Пересматривают последовательности операций, меняют местами, вычленяют виды, названия. Идет постоянная борьба с элементами обмана и жульничества! Уж такова система! — Так мы работаем наш план или нет? — спросил Люк, удовлетворенный ответом, но так и не услышав ничего по дальнейшему развитию событий. Начальник департамента, искоса поглядывая на главного аналитика, снова сел за стол, мрачно оглядел всех и сказал: — Да, план принимается. Сложный, весьма непредсказуемый, но принимается, и для этого мы прилетели сюда. Будете работать его! — А что нам делать в связи с появлением нового научного руководителя? Она подозревает, что мы не те, за кого выдаем себя! — озабоченно перевел тему Люк. Начальник департамента бросил быстрый взгляд на профессора, тот расценил это как приглашение к вступлению в область анализа и, встав со стула, прошелся по кабинету резидента. — Мы не установили Сильвию Суэзи! Может быть, она и родилась в Париже, но в Сорбонне не получала образование, как она и говорила, и никакой докторской степени по гуманитарным наукам, в частности по филологии, не получала. Наша служба продолжает установку, к нам подключилась и DST. Может быть, по их каналам мы что-то получим. Это первое. — Поль обвел всех орлиным взглядом. — Второе. Директорат выражает озабоченность вашим неустойчивым положением в поле. Хочу отметить, что ситуация с вашей легендой послужила серьезным толчком для принятия плана работы с намеченным «источником». Директор до сих пор потирает шею от этого хомута, который вдруг оказался ярмом! — Аналитик сухо прохохотал, не найдя поддержки. — Ну, а что делать нам с легендой? — Марта задала этот вопрос, обращаясь к начальнику департамента. Тот поднес руку ко рту и сильно закашлял, не останавливаясь, глазами и руками показывая, что не может остановиться. Профессор, глядя на это, продолжил: — Дорогие Марта и Люк, тут, собственно, надо рассчитывать только на вашу находчивость и изворотливость. Мы не смогли просчитать появления этого специалиста из Москвы. — Рекомендации приняты, хотя мы и сами, как могли, старались поддержать легенду. Начальник департамента откашлялся и добавил: — В крайнем случае вам рекомендуется частично признаться в том, что вы, используя не вполне законный способ, взяли чужую незаконченную работу и хотели, используя стажировку здесь, получить приоритеты для карьерного роста. Профессор после окончания обсуждения задержал Люка в кабинете и, как бы примериваясь, сказал: — Вот что, Мишель, граф мне сказал, один на один, в случае реальной угрозы падения вашей легенды необходимо сделать то, что он вам сказал напоследок наедине у себя в кабинете. — Поль многозначительно посмотрел на Люка и добавил: — Государственная целесообразность! Вы поняли меня? Люк кивнул, начиная успокаиваться. Теперь, получив прямое указание от директора, стало легче от уже проведенных мер по защите легенды. Прошло два дня, прежде чем были отработаны и приняты все этапы по плану, разработанному в Париже с подачи полевых агентов, которые, можно было с уверенностью сказать, даже и не представляли себе до конца весь масштаб и все сопутствующие сложности. Группой аналитиков под руководством Поля Деффера после глубокого изучения местных условий был предложен комплекс мер для создания конфликтной обстановки на «КБхимпром», чтобы Федоров, в результате создавшейся ситуации, смог получить доступ к секретным документам. Все было проанализировано, составлен регламент действий Федорова, в результате чего и появилась лазейка к секретной документации. Полного успеха план не гарантировал, но прогнозировалась большая его вероятность. Руководство SDECE приняло окончательное решение на продолжение работы по предложенному «источнику». Это было хоть что-то, хоть как-то! Это «хоть что-то!» сильно не понравилось резиденту в Москве. Он с Мартой и Люком несколько часов просидел над планами аналитического отдела, поражаясь остроумному решению, а затем сказал как бы самому себе: