— Упертый вы, Валерий! — сказал помощник, захлопывая папку с бумагами, где Ищи давал подписку о сотрудничестве в качестве секретного сотрудника, обязательство предоставлять в распоряжение конторы всю получаемую информацию, все действия согласовывать с куратором и не проявлять самодеятельности. Он подробно написал о плане хищения технической документации, описал действие французского фотоаппарата для копирования и детальный план ухода за границу через порт в Ленинграде. — Ничего себе, ну и размах у вас, Валера! — помощник покрутил головой, закончив изучение всех написанных материалов. — ТФП, которое вы задумали в том виде, что я услышал, — полная авантюра. Вы рассчитываете только на удачу, а это очень серьезная операция. — Что это за ТФП? — спросил Валера. — Тайное физическое проникновение. — Идти на скок, у нас это так называется. — Ладно! — поморщился помощник, — пусть будет скок. Без внутреннего агента вы не проведете операцию. — Вы же знаете, у меня там моя женщина! — Да, я знаю, но она не располагает достоверной информацией. Ну, вот скажите, где вы будете искать документы в 17-этажной башне «КБхимпром»? — Я предполагал замазать одного человека. Познакомился с ним в ментовке. Он устраивается на «КБхимпром». — Это вы имеете в виду капитана Саблина Владислава? Ищи молчал, не зная, что ответить. Помощник ждал, но, видя, что у Валерия нет ответа, усмехнулся. — Да, он действительно сильный математик. Да, даже если бы и был у вас своего рода консультант, что он мог бы сделать, если в «КБхимпром» больше пятидесяти отделов, где каждый производит только свою часть общего? — Так вы пасли меня аж тогда еще? — Нет, не пасли, как вы выражаетесь, а была предварительная оперативная разработка, которая привела к выводу, что вы из себя ничего не представляете, в смысле опасности для покушения на гостайну. — Но он же мне позвонил, и мы договорились! — Да ни о чем вы не договорились! Сами видите, как сложно брать то, что поднять не можете! — Тогда, кто меня сдал? — А вот этот вопрос по существу, но он останется без ответа. Сами понимаете, мы бережем его так же, как теперь будем беречь вас! Ищенко понял, что узнать ничего не получится, тогда он зашел с другой стороны: — О моем плане знал только Заря, но он мой крестник, он не мог сдать меня, поэтому предполагаю, что кто-то из верхушки, с кем говорил дядя Виктор, работает на вас. Предъяву кинуть[124] некому! Повисла тяжелая тишина, словно остановилось время. Помощник встал, прошелся по комнате и остановился перед Ищенко. — Теперь вы понимаете, что без нашей поддержки вы ничего не сделаете. Мы подготовим вашу операцию, но не думайте, что вам принесут готовые материалы. Потрудиться придется и, может быть, даже придется сделать засветку, небольшую. Но это уже на месте решим, а теперь обсудим ваше взаимодействие с нашим руководителем операции там, в Крае. Информация у него будет через несколько часов. Там будут готовить для вас необходимый задел, чтобы провести операцию чисто и без потерь. — А как же мой друг Стас? — Работайте, не посвящая ни во что. Не вижу проблемы! Сейчас вы познакомитесь с нашим сотрудником, он только что прилетел из Краевого центра для знакомства с вами. С ним и будете работать. Помощник вышел из комнаты, прозвучал невнятный разговор, тихо хлопнула дверь, и в комнату вошел Егор Подобедов. — Ну, вот знакомтесь! Егор Подобедов! — Валера! — Ищенко протянул руку. — Ты летел со мной в одном самолете! Помню тебя! — Это радует! Такая цепкая память на лица и временные отрезки! — Егор пожал руку. — Смотри, Валера, у нас в группе железная дисциплина, это я сразу же предупреждаю тебя. — Ладно тебе, у нас, когда идут на дело, тоже все железно! — Ну, на этом знакомство состоялось. Егор отправляется в обратный путь, его вы увидите перед началом операции в Ленинграде. Он приедет за вами и будет вести вас. Егор, вы можете быть свободны. Егор развернулся и вышел, кивнув на прощание Валере. — Так, идем дальше! — сказал помощник, когда Подобедов вышел. — Что касается отношений с коллегами человека под псевдонимом Заря, если не ошибаюсь, то сделайте так, как они хотят. Если примут положительное решение, то будет хорошо, а если откажут, согласитесь, но не быстро, чтобы не было чрезмерного напряжения и было время для ухода. Валерий досадливо поморщился и, стараясь правильно охарактеризовать ситуацию там, сказал: — Этот вопрос я решу! Ну а там, как карта ляжет. — Ладно, посмотрим на разворот событий. Сейчас вы можете отдохнуть здесь, билет вам подготовят и завезут. Еда в холодильнике, чай на плите, отдыхайте. Завтра с утра буду вновь здесь! — с этими словами помощник ушел. Валера вышел из комнаты в коридор, тут же из кухни вышел человек и вопросительно посмотрел на него. — Нет, ничего! Я только в ванную. Включив воду, он присел на удобный стульчик перед зеркалом и только тут осознал, в какую круговерть он попал. Обратной дороги не было: отменить все — значит до конца жизни быть здесь, у себя в стране, на поводке у гэбухи. Такого варианта в жизни Ищи не было предусмотрено, лучше пулю в лоб пустить. Но в то же время он понимал, что, хильнув на Запад, он и там не отвяжется от них. Так и будет до конца жизни, но это будет там, там и руки у гэбухи покороче, и шансов раствориться больше. Но это потом, а сейчас он хвалил себя за то, что не поддался на обволакивающую психологическую обработку со стороны своих новых «товарищей» и не сказал о том документе, который передал ему Бернар. Хотя был такой момент, когда он готов был вытащить фотокопию и со значением положить ее в руки помощника, подтверждая важность происходящего. Он уже было протянул руку к внутреннему карману пиджака, но остановил себя жестко и бескомпромиссно. Этот его жест засек помощник и тревожно спросил: — Что такое? Вы что-то хотите сказать или показать? — Нет, сердце кувыркается! — И показательно начал массировать грудь ладонью, чертыхаясь и понося себя за слабину и податливость. Давно с ним такого не было. Помощник посмотрел на его действия и, видимо поверив, сказал: — Понимаю, такие события, такое непростое дело! Может быть, в нашу поликлинику завтра с утра? Я позвоню, и вас примут, посмотрят. Валера отказался, махнув рукой, сказал, что такое бывает у него, если долго не пьешь чифирь, не хватает привычных стимуляторов для правильной жизнедеятельности. Помощник предложил ему приготовить напиток, он начинал всерьез беспокоиться о состоянии своего агента. Валера прошел на кухню, подогрел воду, нашел и сполоснул банку, заделал себе чифирь и вернулся к столу, держа раскаленную банку в полотенце. — Ну вот, теперь все хорошо! — удовлетворенно сказал Ищи, поставив ее на стол и ожидая того момента, когда чай заварится, но и не перестоит. — Этого мне не хватало всю дорогу. Помощник посмотрел на банку с черным напитком и криво улыбнулся, сказав при этом: — Ничего себе! Как только вы не взрываетесь после такого допинга, это же какая нагрузка! Да я думаю, что это чересчур и вредно. — Это только у вас там лепилы[125] пишут, что вор скончался от острой сердечной недостаточности, а патологи потом констатируют великолепное состояние сердца, слегка под цвет чая. — Валера знал сколько угодно таких примеров, но остановился только на этой констатации. — Да будет вам, вы же не в милиции. Это у них там такое, может быть, и бывает, а у нас все по-честному! — не оправдываясь, а словно дружески журя, сказал помощник. — Хорошо, пусть. Сделайте все так, и будет вам результат! Даже полный респект! — ответил Валера, уже допив банку. — Нам это не нужно, а нужен хороший результат. Вы понимаете меня? — не меняя выражения лица, обрезал помощник, потом, спохватившись, перевел разговор: — Завтра в Ленинград? — Да, у нас хоть и не приказы, но делать по распоряжению верхних надо, хотя мы свободны, но во всем должен быть порядок. Давно нужно быть на городе, у меня итак уже косяки накопились. Надо разгребать. — Вы будете звонить вашему другу Олегу? — Так что, Олег будет принимать участие в этом? — Нет, ваш Олег из другой структуры и к нашим делам никакого отношения не имеет. — Я думаю, что свалил на него неприятности! — раздосадованно воскликнул Валера. — Немного есть, конечно, контакт с таким, как вы, не красит высокопоставленного офицера, хорошо еще, что у него было два рапорта о том, что вы знакомы уже очень давно и поддерживаете редкие дружеские отношения. Он, как видите, ничего не скрывал, и это ему пошло в плюс. — Вот дела! — Валера прикинул для себя эти сведения и подумал, а что было бы с ним, если бы он, как Олег, поставил в известность «верхних», что его старый друг — офицер из структур. Его бы не то чтобы «положенцем» с перспективой вскоре «короновать», а даже простым «приблатненным» не считали бы. Ищи позвонил Олегу глубоким вечером уже из аэропорта, и, судя по его тону, тот был встревожен. — Валер, что там у тебя стряслось? Я тебя встречал! Ты прилетел в Москву, я проверял, но куда ты делся? — Олег, спасибо тебе за все. Не спрашивай ничего! Сейчас я уже вылетаю в Питер, извини, не дали нам свидеться, но все ничего, бог даст, может, еще и свидимся. Положение у меня стало непростое, и я не знаю, чем все это закончится. Все, прощай! — Он повесил трубку. Олег даже догадаться не мог о том, что случилось с его другом, смутно предполагая, что Валера попал в какую-то тяжелую игру, из которой чаще всего не выбираются. Часть третья Октябрь — ноябрь 1977 года Глава 1. Краевой центр. Краевое УКГБ. Подготовка к активным мероприятиям / Проведение серии акций. Покушение на полковника ПГУ КГБ СССР / Французские стажеры. Решение задачи найдено / Москва. Экстренное прибытие руководства SDECE в резидентуру. Начало решения задачи / Краевой центр. «КБхимпром». Начальник ОТЗ и особый отдел Октябрь 1977 года. Краевой центр. СССР. Вернувшись из Москвы с заданием «подвесить» французов, Каштан в тот же день, не откладывая его выполнения, приступила к подготовке. Мало получить приказ сверху, необходимо было еще легализовать его здесь, на месте, и убедить руководство Краевой госбезопасности в необходимости этой «активной разработки»[126]. Просмотрев оперативные сводки за эти два дня, что отсутствовала в Крае, она набрала номер Быстрова.