На этот раз Каштан встречали «свои», не «серошляпники», она это отметила, сразу поняв, что встреча будет с помощником. Так и случилось. С вокзала ее доставили на конспиративную квартиру рядом с метро «Колхозная», где уже нетерпеливо ожидал помощник. Он отмахнулся от отчета, который Каштан предложила ему, и сразу же, с места в карьер, начал: — Дора Георгиевна, сами понимаете, что Инстанция требует выполнения задания! Конечно, они понимают всю тонкость нашей работы, но им важен не процесс, а результат! — Все хотят результат, сразу и немедленно! — поддерживая начавшийся разговор, ответила Каштан, не вполне понимая, для чего он так сразу закатил перед ней этот политпросвет. — Надо бы создать французам критическую обстановочку, чтобы они «поплыли»! Они, видите ли, нос воротят от источника, которого мы им нарыли, да еще под нашим контролем! — Чем Федоров им не угодил? — как бы мимоходом спросила Каштан. — Ах, вы уже знаете! — разочарованно пробормотал помощник. — Вычислили его только на этих днях. Пока еще не изучали! — холодно ответила Каштан. — Вы молодцы, только вот французы решили не использовать его, дескать, не имеет доступа! Оставить в покое! — Правильно! — тут же среагировала Дора Георгиевна. — Чего попусту воду в ступе толочь! — Так-то оно так! Вот только больше у них никого нет и не предвидится! Надо повернуть их к Федорову! — Помощник с нескрываемым удовольствием пересказал идею Сербина и выводы своего аналитика. — И теперь, если мы создадим тревожную обстановку вокруг них, да еще подскажем, как нужно действовать, думаю, дело пойдет быстрее. Помощник замолчал и, видя, что Каштан молча что-то обдумывает, дал ей время, а потом осторожно спросил, определенно имея план, так поняла его Каштан по тону и характеру фразы. — Сможете сделать такой оперативный ход? — Есть такая возможность, — таинственно улыбнувшись, ответила Каштан, — но мне нужна санкция на контакт с ними. И тогда я их заставлю нервничать. — Считайте, что санкция получена. Можно подробнее? Не спугнем? — Помощник сосредоточенно смотрел на Каштан. — Есть, конечно, опасность и такого хода событий, однако можно осторожно встряхнуть их. Аспиранты они липовые, научный руководитель тяжелобольная, ей уже за восемьдесят лет. Они предоставлены сами себе и спокойно, бесконтрольно резвятся на свободе. Я выйду на них, как нештатный сотрудник кафедры для оказания помощи в написании диссертации по их теме о декабристах и французских революционных философах и поэтах времен French Revolution 1789. — Какую легенду предполагаете использовать? — спросил, настораживаясь, помощник. Меньше всего он хотел, чтобы происходил личный контакт. — А может быть, направить из Москвы специалиста, чтобы вы лично не выходили на них? — Нет, спец не выполнит главную задачу — дать им понять, в хорошем балансе, между намеком на раскрытую легенду и правдоподобным подтверждением французской подачи, что их легенда накрылась и они на грани провала! Затем слегка отпустить, когда они задергаются, вот тогда все и сдвинется. Ну, и второе, не менее важное, мой контакт с ними будет как преддверие работы с ними там, во Франции. Для этого и надо видеть меня в лицо. Но это уже потом. — Резонно! Ваши предложения? — Министерство культуры СССР, уполномоченное по систематизации и восстановлению исторического фонда, в рамках темы о попытке дворцового переворота и высылке декабристов на каторгу. У меня же докторская степень Сорбонны! — Хорошо, — делая пометку у себя в записной книжке, вскинув глаза на Каштан и ухмыльнувшись, помощник с едкой издевкой продолжил: — Если не Министерство культуры, то хоть мы привлечем внимание. Все, даю команду готовить бумаги под вас, я лично проконтролирую. Под каким именем войдете в контакт? — Девичья фамилия и мое второе имя из той, конспиративной жизни с мамой и папой во Франции. Сильвия Борисовна Суэзи. Ну, вы все найдете в моем досье. Концов во Франции не осталось, регистрация о моем рождении была уничтожена сразу же в 1939 году! Помощник как-то недоверчиво окинул ее взглядом, помотал головой и осторожно спросил: — Не допер, упустил из виду, думал, что вы послевоенная! А вы, оказывается, до того, — он улыбнулся, — выглядите на тридцать с хвостиком! Да, не беспокойтесь, сейчас дам команду готовить бумаги для вас, и вечером, перед выездом в Край, все получите на руки. — Помощник говорил, продолжая напряженно смотреть на Дору Георгиевну. — Ну, как? Все еще желаете схватиться с ними? — Еще как! Только правильно понимайте меня, — она остановилась, подбирая слова, — я иду на эту сшибку с ними только из-за желания Инстанции форсировать процесс. Так бы, по делу, этого делать не нужно. Лишний форсаж может заклинить все наши усилия. Поэтому, я должна спросить вас, вы все еще желаете, чтобы я их «подняла»? Помощник ничего не ответил, встал, принес из кухни чай и поставил на маленький столик, за которым они сидели. — Вот, только перед вашим приходом заварил. Настоящий, цейлонский. Наливайте себе сами заварку по вкусу, а я плесну кипяточку! Они разлили чай, помощник открыл пачку с галетами и высыпал их на блюдо, потом еще раз сходил на кухню и принес баранки. Несколько минут они молча ели и пили, изредка поглядывая друг на друга. Наконец первым отозвался помощник. — Дора Георгиевна, может, это и не по правилам, но я за то, чтобы «поднять» французов. Дело пойдет быстрее. И еще вот что. Во всей операции «Тор» все делается не по правилам, даже, можно сказать, противозаконно, поэтому наши постулаты о протоколах проведения игры недействительны. Мы работаем по целине. Еще не пахали так, как должны пропахать мы. Оставим все сомнения и будем поступать так, как подсказывает нам чутье, но опираясь на достоверные факты. Вы меня понимаете? — Чтобы да, так нет! — невольно вырвалось у Доры Георгиевны выражение генерала из Краевого УКГБ, и, видя, как удивленно вскинулись брови у помощника, она поспешила объяснить: — Это одесская манера подтвердить, но не совсем согласиться! Там генерал — большой любитель одесского фольклора. — Я его знаю уже почти сорок лет. Не меняется наш генерал. Ладно, мы все поняли! Сейчас ненадолго заедем к Сербину, может быть, какие новые указания от него поступят, а потом можете вернуться сюда и отдохнуть или сразу по своим делам. Помощник вдруг спохватился, подошел к своему кейсу, открыл его и виноватым тоном сказал: — Вы просили меня представить последние отчеты вашего направления резидентуры во Франции? — жестом пригласил к столу и выложил из кейса пухлую папку. Каштан озабоченно присела и занялась изучением информации резидентуры направления «Х», которая поступила в Центр, с тех пор, как она находилась в Крае. Достала свой элитный блокнотик из крокодиловой кожи, изредка что-то записывая туда. — Ну, вот все! — сказала Дора Георгиевна, закрывая папку. — Есть один интересный эпизод, на который следует обратить внимание. В концерне Zenith Aviation, как сообщает мой бывший источник, которого я перед отъездом по вашему заданию передала своему заместителю, были проведены финансовые транши на счет в один из банков Люксембурга, предположительно VP Bank AG, за исследования и консультации по широкому кругу вопросов, связанных с их разработками дальних сверхзвуковых ракет. — Каштан оглянулась на помощника. — Это обычное дело, если бы не одно обстоятельство. Сумма впечатляет. Три миллиона долларов. Могу себе представить, какого рода консультации будут оплачены такими деньгами. — Считаете это оплатой за предоставление полных данных по нашей разработке? Кто же готовит такую консультацию? — нервно спросил помощник, почувствовав, как его начинает колотить мелкая дрожь. — По всей вероятности предполагается передача нашей разработки по «Болиду». В других странах никто не занимается этим вопросом. А вот где готовится и кто, совершенно неясно. Этот эпизод может пройти без нашего контроля. Вероятно, у концерна появилась возможность получить наши материалы и победоносно завершить свою работу над таким же снарядом. Состоится приоритетное обладание новым видом вооружения, но не у нас, а во Франции, стране, примыкающей к блоку НATO. — Ни в коем случае нельзя допустить такой бесконтрольный ход! Такие события нас не устраивают! — вырвалось у помощника. — Мало того, мой источник, которого я нацелила на исключительное добывание информации по этому виду вооружения, указывает на такой важный факт. — Каштан заглянула в свой блокнотик. — Незадолго до перевода этой суммы в Люксембург президент концерна с главным разработчиком и финансовым директором, собрав все материалы по изделию, выезжал на неустановленный адрес в Париже и провел там почти целый день. Вернулись они весьма довольные. — Весьма интересно! Вот что, давайте-ка заедем к Сербину и выложим ему полную информацию об этом эпизоде в ВПК Франции, — задумчиво сказал помощник и набрал номер телефона завотделом. Сербин был катастрофически занят и выскочил к ним из кабинета, где стоял гул голосов, в приемную. — Приветствую! Вижу срочность на ваших лицах, товарищи! — сказал он им, подходя ближе, потом повернулся к секретарю и нескольким ожидавшим приема: — Товарищи! Прошу всех выйти отсюда! Посидите в зале для ожидающих этажом ниже! Они присели за столик секретаря, и Каштан под ободряющие кивки помощника рассказала ему о своем открытии. При упоминании о поездке за пределы Парижа с баулами секретных документов помощник, оглянувшись на Сербина, спросил: — Как думаете, Иван Дмитриевич, для чего надо сгрести в кучу все совершенно секретные материалы и вывезти их за стены концерна? Сербин чему-то ухмыльнулся, но тут же стер ехидную ухмылку с лица и ответил, уже нахмурившись. — Думаю, они ездили не жечь их на полянке в лесу, наверняка они возили свои разработки на обозрение для предполагаемого консультанта и определения суммы гонорара. Ну, на хрена им было еще для чего-то другого вывозить секретную документацию! — Вот именно! — Помощник встал и прошелся по приемной. — Они показали свой материал, оценили объем необходимой, так сказать, консультации и заказали работу. — Тут есть и мотив, — подала голос Каштан, — по информации моего другого источника, в правительстве Франции готовится решение о прекращении финансирования концерна по разработке и запуску в промышленное производство этой крылатой ракеты. Аргументируется общим экономическим кризисом, затянувшимися сроками разработки. — Ах вот даже как! — воскликнул помощник, внутренне ругая себя, что сам более тщательно не просмотрел папку с отчетами резидентуры и пропустил информацию, и полковник Каштан умыла его, генерал-майора. — В этой части информации ничего нет опасного для нас. Данные факты работы над этим видом вооружения давно барражируют практически во всех сводках. Теперь пойдут гулять дальше, из службы в службу. Почва, можно сказать, подготовлена. — Дора Георгиевна с удовлетворением произнесла последнюю фразу. — Так кто же консультанты? — помощник задал этот вопрос и остановил свой взгляд на Каштан. — Кто там, в Краевом центре, обладает достаточными возможностями, чтобы получить все наши разработки? Как думаете? Дора Георгиевна все это время прокручивала в голове всевозможные варианты, чтобы ответить на этот вопрос, но явственно ничего не вырисовывалось, мелькала странная фигура из разрозненных фактов. Помощник встал, прошелся по тесной приемной и, остановившись перед Каштан, озабоченно переспросил: — Но вот этот вариант с консультантами! — он сосредоточенно потер лоб. — Говорите, агентуры нет, кроме этой парочки, но, судя по этому материалу, который вы только что раскопали, там все активизировалось! Готовится неизвестная нам операция, о которой мы узнали вот только что! — Есть еще одна возможность. У меня сошлись вроде бы концы некоторых данных, и я не вижу никого, кроме Скрипниковой и ее старшей сестры с мужем, которые приехали из Парижа. — Каштан теперь начала понимать эту зыбкую конструкцию, она остановилась, мгновенно поняв, что это и есть то самое, связанное с «консультациями». — Но я не представляю этого нотариуса в роли Джеймса Бонда! — вдруг резко, как бы в ответ на свои мысли, сказала она. — В Париже он начальник департамента по лицензированию, патентной деятельности и прочее. — Да уж! Дело пахнет керосином! — глубокомысленно изрек Сербин, его губы беззвучно двигались, по всему было видно, что он отчаянно матерится. — Кто знает, может все быть! Их надо взять в плотную разработку. А где работает эта местная дама? — мимоходом спросил помощник, собирая со стола бумаги. — Там, где наш интерес. Она работает в «КБхимпром», методистом производственной гимнастики, ее муж в военном училище, на кафедре. По этой группе в своем отчете я указывала на них, так что все у меня под контролем. Скрипникова пока не находится в оперативной разработке в силу того, что на предприятии не имеет никакого доступа ни к чему. Мы ее смотрели и сделали вывод, что оперативного интереса не представляет. — Дора Георгиевна открыла свой блокнот. — В Краевом центре в данный момент находится уже какое-то время ее первая любовь и, по непроверенным данным, отец ее детей. Вор, титулованный рецидивист из Ленинграда. Но мы пока не находим никакой завязки между ним и КБ, кроме этой женщины. — Это интересно! — помощник остановился, немного помолчал и сказал: — А вы помните, там у вас, во Франции, в середине 60-х годов мы проводили операцию с помощью нашего агента, крупного международного вора, была произведена кража документов из сейфа одной французской компании, связанной по контракту с министерством обороны Франции в области высоких технологий. И ничего! Дареному коню в зубы не смотрят! Вы уже были там в это время? — Нет, я вновь появилась там позже. Но про эту операцию знаю, — она остановилась, прикидывая в уме возможности там, на месте, — только не очень уверена, что подобное можно провести в наших условиях. Покушение на гостайну — это серьезное преступление. Наш криминальный мир не связывается с государственной собственностью, да еще совершенно секретной. Да, даже если бы он и связался с этим делом, еще надо попасть туда, иметь технику для получения копий, перегнать результат! — Вот что, Дора Георгиевна! — помощник помедлил. — Будем заниматься и этим вариантом. Заводите в свою оперативную разработку. — А местным товарищам? — Сделайте осторожный заход, если сами не дойдут, пропустим! Здесь важно не потерять ритм и положиться на тот ход развития событий, который вы предложите. — Хочу довести до вашего сведения, что полковник Быстров весьма активен и уже наступает мне на пятки по некоторым эпизодам. Может, засветить слегка для него часть?.. — Дора Георгиевна хотела было продолжить, но помощник ответил сразу же, будто готовил этот вопрос. — Товарищ полковник, вам же с первого дня даны инструкции о деликатности операции и ее глубокой, законспирированной сути. Вы же знаете, как говорят в народе: «Знает один — знает один; знают два — знает и свинья; свинья скажет борову, а боров — всему городу». Работайте на опережение, увертывайтесь, а этого полковника из Края я все же внимательно посмотрю. На прощание Иван Дмитриевич, прищурившись, сказал Доре Георгиевне: — Вам, товарищ Каштан, надо бы через недельку на пару или тройку дней прибыть ко мне. В связи с тем вашим предложением. — Сербин выразительно взмахнул рукой. Дора Георгиевна поняла, что речь идет о предложении, которое она сделала совсем недавно, когда, уже доведенная до крайности постоянными упреками из Москвы о бездеятельности, достала «из рукава» этот небольшой оперативный ход, остановивший на какое-то время поток обвинений в медленном ходе развития операции. — Иван Дмитриевич, — обратилась она к Сербину, хотя видела вопросительный взгляд помощника. Она поняла, что тому пока не сообщили ее предложение. — Может быть, повременим? У нас тут наметились кое-какие форсированные мероприятия.