— Товарищ Каштан, пройдем в мой кабинет и все распишем. — Да, собственно, расписывать нечего, я вам скажу на ходу, что мне надо, на первых порах. Проводите меня до спецсвязи. Они вышли в коридор, и она быстро ему наговорила, что надо сделать. На что он послушно кивал головой, мотая портфелем. — Это все в наших силах. Давайте сейчас проедем и посмотрим квартиру, которую я предоставлю для вас. — Как это? Кто вам дал такое указание? — Дора Георгиевна задала вопрос, догадываясь, что это работа завотделом ЦК, который, вероятно, дал указание готовить все, а также квартиру для ее оперативной группы. — Тарас мне еще вчера об этом сказал. Ну, вот я и подготовил все! — Ладно, ждите меня у выхода через час! — сказала она у входа в отдел спецсвязи. В «секретку» можно было попасть, минуя еще один пост с милиционером. Внутри она сразу же наткнулась на Актинскую, стоящую посреди короткого коридорчика с тремя дверьми. — Вот ваш допуск. — Актинская взмахнула листом бумаги, приглашая пройти за ней в кабинет. — С чего начнем? — С телеграммы. Я подготовлю текст. Актинская провела ее в дальнюю комнату, где стояли стул, стол и несгораемый шкаф. Дора Георгиевна быстро составила телеграмму о своем прибытии, описала ситуацию. В отдельной телеграмме для помощника попросила связаться с резидентурой в Париже и «затормозить» выдачу установочных данных на стажеров-аспирантов, если проявится связь SDECE, и подготовить нейтральные данные на отправку в Краевое УКГБ. Закончив с текстами, она вышла из комнаты и прошла в кабинет к Актинской. — Отправляйте точно по адресу. Нинель Федоровна проглядела шифротелеграммы и отставила вторую для помощника Андропова. — Эту не могу отправить. Она уже зашифрована не нашим кодом. Я не знаю, что там и не могу отправить. Отправка будет от моего имени. Поймите меня правильно. — Хорошо, я понимаю вас! — резюмировала Каштан и на бланке шифротелеграммы набросала короткий запрос для Сербина. — Отправьте вот это сейчас. Думаю, вы получите соответствующее разрешение на отправку особых телеграмм. Через пятнадцать минут к ней в комнатку зашла Нинель Федоровна и холодно сказала: — Я получила указание некоторые документы с вашим личным шифром отправлять без промедления. Прошу простить за задержку! — с этими словами она подхватила лист голубой бумаги с кодированным сообщением. Выйдя из здания Крайкома КПСС, Каштан увидела Остапа Максимовича, который кругами ходил вокруг серебристой «Волги», посматривая на выход. — Едем смотреть квартиру? — спросила Каштан, усаживаясь в машину. — Да-да! Тут рядом! Дора Георгиевна, если что, какие вопросы, согласования адресовать кому, Тарасу Максимовичу? — осторожно спросил Остап Максимович. — Да, только ему, и никому больше. Они въехали через каменные ворота в небольшой дворик, примыкающий к большому семиэтажному дому с архитектурными украшениями, и остановились у дальнего подъезда. — Это наша резервная квартира, там три комнаты, есть холодильник, телевизор, обстановка, и есть второй выход в сад за домом. К сожалению, на довольствие поставить не могу, ваша группа не входит в нашу номенклатуру, поэтому обеспечивать будет себя сама. Автомобили из нашего гаража всегда будут в вашем распоряжении, по договоренности со мной. Дора Георгиевна оценивающе прошлась по комнатам предполагаемой квартиры для базы конспиративной группы оперативной поддержки. Открыла дверь второго выхода, вышла, спустившись по ступенькам, в прилегающей к дому небольшой сад, огороженный невысоким забором. «Неплохо, — подумала она, — потом все посмотрим вместе с начальником группы. Егор Подобедов, наверное, уже приехал и сидит в зале ожидания на вокзале». — Остап Максимович, на всякий случай, вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства в какой-то момент и придется покинуть эту квартиру, прошу вас иметь что-то про запас. — У нас есть гостевой дом, настоящая вилла! Шарме! Огороженный забором, если придется туда ваших перебросить, я объявлю в приказе там ремонт, и все будет илемервее! — Что-что? Говорите по-французски? — с сомнением спросила Каштан. От неожиданности она даже остановилась. — Да, и читаю тоже, но… — смущенно ответил Остап Максимович. — «Il est merveilleux»! Вы это сказали? Совсем неплохо. В следующий раз будем говорить только по-французски. Сейчас мы вернемся в город, и я задержу вас и машину ненадолго. Ву компрома? И надо выделить три автомобиля для работы группы. — Ох, дорогая Дора Георгиевна, три не смогу, выделю только два. Вам без разницы, «Волга» или «Москвич», могу даже «УАЗ». — Сегодня, через полтора часа, вам позвонит мой заместитель, с ним этот вопрос решите и оформите легальность проживания группы. — Приказом по хозчасти поставлю на ремонт, а группу проведу как строителей-ремонтников из Мордовии. У меня там хорошие связи, и подтверждение оттуда будет. — Вот и хорошо. А сейчас передайте мне ключи от этой квартиры, и мы поедем. Предыбайло-младший протянул ей ключи от квартиры, они сели в машину и выехали со двора дома Крайкома КПСС. Вдалеке, в самом конце двора, равномерно размахивал метлой старый, сгорбленный татарин-дворник. Он приветственно поднял свою метлу и помахал отъезжавшей машине. — Вы сейчас куда, в управление или в гостиницу? — спросил, обернувшись к Доре Георгиевне, брат-близнец. — Нет, отвезите меня в центр города, мне надо кое-что купить. Собиралась суматошно! — ответила Каштан. — Есть крупный магазин? — Так, давайте в ЦУМ, к директору. Он мой хороший приятель! — восторженно предложил близнец. — Ладно! — согласилась Дора Георгиевна, которая подумала, что надо готовить резервный план отходов. Большой магазин для этой цели был бы находкой. — Давайте вашего директора! Лебезящий, улавливающий каждое движение дорогих визитеров, директор самого крупного, четырехэтажного магазина города, который, как в Москве, назывался «ЦУМ», принимал с пышностью падишаха. В мгновение стол заседаний в его кабинете был уставлен блюдами, вазами, тарелками, рюмками, бокалами, бутылками. Из японского музыкального центра лилась мягкая музыка, вовсю работал кондиционер, редкость не только здесь, но и в столице. Дора Георгиевна поморщилась от вида этих грубых, дурно пахнущих приготовлений. — Нет, уберите все это! Мы на две минуты всего! — сказала она и вышла в приемную. За ней вышел обескураженный директор и сильно смущенный Остап Предыбайло. — Дора Георгиевна, ну хоть чай попить! — почти заламывая руки, начал плаксиво тянуть он. — Я же сказала, что нет! Вы, Остап Максимович, езжайте и сделайте то, о чем мы с вами говорили. Через час вам уже позвонят от меня. — Каштан отвела его в сторону и тихо, почти в ухо, наклонившись к низкорослому близнецу, уточнила: — Егор Подобедов с вами свяжется, чтобы в гараже выбрать автомобили. Езжайте, а я здесь порешаю некоторые вопросы. Предыбайло виновато глянул на директора и потащился к выходу, а Дора Георгиевна, обернувшись к директору, попросила: — Вы сможете показать мне ваш грузовой двор? Тот ошалело глянул на нее. Эта красивая и эффектная дама, которая бесцеремонно управляла Предыбайло, одетая так, что директор даже не мог понять происхождение всего, что было надето на ней, сейчас произнесла то, чего никогда не произносили проверяющие: идти смотреть грузовой двор! — Но там грязно и сыро! — только и смог произнести директор. — Ничего, проберемся! Пойдемте! Обойдя склады и открытый грузовой двор, она наконец нашла то, что было ей надо. Небольшая калитка из листа железа с английским замком, приваренным газовой горелкой. — А это что за дверь? — небрежно спросила она. — Это запасный выход на параллельную улицу, мы… — торопливо, ничего не понимая, ответил директор. — Откройте! — потребовала Каштан. — Но у меня нет ключа от этой двери! — отчаянно воскликнул он. — Так, давайте, у кого есть этот ключ! Начальник склада, который околачивался неподалеку, совершенно не понимая, что происходит на его хозяйстве, подбежал, едва директор зыркнул на него взглядом. — Открой калитку! — бросил ему директор. Начальник склада, вытащив из нагрудного кармана комбинезона связку ключей, лихорадочно перебирал, иногда вставляя какой-то ключ, который не подходил, затем такой же другой, пока наконец не нашел тот, который мягко щелкнул, и калитка открылась. Они вышли, спустившись по трем ступенькам, на заваленный мусором тротуар и улицу, проходившую параллельно главной, на которой стоял фасадом ЦУМ. Дворники подгребали мусор с территории сюда, заполняя пространство между калиткой и проемом перед тротуаром. Через дорогу от калитки был вход в небольшой сквер рядом с кинотеатром «Юность». Дора Георгиевна оценила превосходное расположение этого запасного выхода. — Это все убрать, местным дать команду, чтобы такого безобразия не было, а мне приготовьте дубликат ключа! — вернувшись в кабинет директора, сказала Дора Георгиевна. — Завтра заеду и заберу. И напишите на карточке, что я и моя группа ревизоров могут проходить свободно на территорию грузового склада, подпишитесь и поставьте печать. Об этом никому и никогда ни слова. Даже вашему другу Предыбайло. Вы все поняли? Ну, тогда исполним все это в письменном виде! Продиктовала возбужденному без меры директору текст обязательства о сохранении и неразглашении государственной тайны и получила наскоро вырезанный из конфетной коробки картонный квадрат в виде карточки с текстом: «Торговый инспектор-ревизор Каштан Д. Г. с группой, имеет право находиться и производить необходимые служебные действия на грузовом и торговом складе ЦУМа» за подписью и печатью директора. — До скорой встречи, уважаемый! — со значением пожав руку находящемуся в легком ступоре директору, она направилась из кабинета. Пройдя два квартала, она свернула на улицу, которая вела к вокзалу, где по ее прикидкам уже начала собираться группа прикрытия. В зале ожидания, у киоска «Союзпечать», она заметила капитана Егора Подобедова, старшего команды. Увидев ее, он сделал малозаметный жест рукой, подхватил чемодан и двинулся к лестнице, ведущей на нижний этаж, где находились камеры хранения. Там он прошел вдоль длинного ряда ячеек и повернул в глухой закуток. — Здравствуйте, Дора Георгиевна! Уже успел соскучиться! Как-то все стало вяло и блекло без вас там! — он махнул рукой, имея в виду Париж. — Мы все были рады, когда нас отозвали для работы с вами. — Да будет вам, Егор! Просто мы притерлись за эти годы, вот и появилось такое ощущение. Мне тоже не хватает вас здесь, в Союзе! Теперь начинаем новую, длительную игру. Собирайте всю нашу команду, и вот ключи от «кукушки»[97], где они будут жить. Вы остановитесь в той же гостинице, что и я. О системе связи и оповещения договоримся чуть позже. Когда прибудут остальные? — Рекомендовано было вечерними и ночными поездами. До первого еще четыре часа. — Вот и хорошо. Сейчас вы позвоните вот по этому номеру, там Остап Предыбайло, который выделит вам две-три машины из крайкомовского гаража для выполнения потребностей снабжения и ремонтно-строительных работ. Вы будете проходить как ремонтно-строительная бригада из Мордовской АССР, при встрече все согласуете. Отдыхаете сутки. Завтра в шесть вечера жду вас около входа в ЦУМ. Там проверим экстренный отход. Егор Подобедов расселил всех прибывших офицеров в квартире крайкомовского дома, которую Тарас Предыбайло показывал Доре Георгиевне и уже перевел в режим ремонта. Группа была проведена в РСУ хозяйственного отдела Крайкома КПСС как строительно-ремонтная бригада из Мордовской АССР. Подобедов занял номер в гостинице через несколько дверей от нее. Предыбайло не смог выделить три машины, ограничились двумя, «Волгой» старого выпуска и довольно свежими «Жигулями». Номер в гостинице, зарезервированный для Каштан, оказался удобным и весьма просторным, с балконом, который выходил на центральную площадь и на Крайком КПСС. Разобрав вещи из чемодана, она прилегла на узкий диванчик и забылась в коротком сне, пока не звякнул телефон. Удивленно она сняла трубку и услышала голос Быстрова, низкий и слегка хрипловатый: — Прошу извинить, Дора Георгиевна, как устроились? Генерал уже дважды дергал меня по поводу вас. Я уже звонил вам, но трубку никто не снимал.