Рука Д’Албани скрылась под одеялом Галлы. Затем он вытащил ее, держа в руке небольшой, круглый, тугой сверток, плотно обернутый слоями обесцвеченного шелка и источавший едкий аромат мирра и нарда. – Дай это мне, – сказал Махмуд Али Дауд. – Но, – другой посмотрел на него с выражением облегчения и в то же время со страхом, – я сказал тебе. Ты веришь мне? – Я верю, – ответил низкий голос. – Тогда почему… Араб взял маленький круглый сверток из пальцев Д’Албани и аккуратно пристегнул его к поясу. – Я должен это сделать, – сказал он, – я должен нести эту ноша добра и зла ради нашей старой дружбы и немного, конечно, ради моей наживы и хорошей торговли. – Он улыбнулся, вытащил кошелек из своего одеяния и протянул его другу: – Здесь около пятидесяти гиней. Этого достаточно, чтобы поехать в Лондон, а оттуда в Стамбул. Там ты найдешь моего друга Хусейна Мабрука, торговца драгоценными камнями в квартале Эйюб, недалеко от мечети Эль-Хаджи Осман, и если ты упомянешь мое имя, то он даст тебе за эти алмазы столько, сколько они действительно стоят. – Но знахари Варанги, они вскоре узнают об этом и… – Мой партнер и я будем там до того, как они узнают. А что касается тебя, не бойся. Мы арендовали судно, которое отплывает отсюда завтра рано утром во время прилива. Таким образом, ты в безопасности, если даже – хотя я сомневаюсь в этом – знахари узнают о твоем исчезновении, прежде чем я или Донаки сможем туда попасть. Капитан будет держать язык за зубами и, несомненно, за несколько гиней раздобудет тебе европейскую одежду. Идем. Алмазы заставили португальца перейти к немедленным действиям. Вернувшись в хижину, где спал его слуга, с помощью проклятий и ударов он набрал дюжину крепких молодых людей. Тихо, но быстро они подошли к воде и погрузились в лодку. Наварро Д’Албани, за которым следовал араб, взошел по трапу. – Прекрасно, – сказал рыжебородый ливерпульский шкипер, – я буду держать язык за зубами. Одежда? Да не вопрос. У меня где-то в шкафчике лежит мой воскресный костюм. Он твой за четыре фунта стерлингов. Идет? Хорошо. Идем. Идем. Идем. Час спустя утреннее солнце тропиков ворвалось в ночной туман, разрезая его на кусочки. Порывистый игривый ветер подул с запада. Махмуд Али Дауд вошел в комнату партнера, разбудил его и протянул сверток, который получил от Д’Албани: – Вот. Это ключ к стране Варанга. Это «Сезам». Путь к богатству, золоту, слоновой кости и алмазам. Глава V. Амулет варангов – Эээ… это… что? – Донаки сел и потер свои усталые глаза. Затем он увидел сверток и развернул его. Внезапно Донаки отбросил его с ужасным отвращением. На него смотрела коричневая, покрытая пятнами человеческая голова, мумифицированная и уменьшенная до одной пятой подлинного размера с помощью тайного способа, который был известен только некоторым африканским племенам и пиратам малайских проливов, хотя в прежние века его также знали южноамериканские индейцы. – Бог мой! – Голос Донаки дрожал. Его губы и челюсти работали так, как будто он проглотил отвратительный наркотик. Но отвращение не продлилось долго. Он прожил в Африке уже слишком много лет. Конечно, он еще не был испорчен, но уже – запятнан жестокой рукой. Он принимал близко к сердцу отвратительную, чудовищную ложь этой едкой земли и тьму ее кровавых суеверий. И так, мрачно улыбаясь, он прикоснулся к сморщенной голове указательным и большим пальцами. – Как зовут этого маленького джентльмена? – поинтересовался он. – И для чего он может быть полезен? – Его имя, – ответил араб серьезно и почтительно, – Мухаммед Белло. Он считается умершим уже на протяжении двухсот лет. Но его великая арабская душа – да будет же она спокойна в тени сладострастного рая – правит внутренними районами, где он когда-то царствовал как эмир. Он был человеком отважным и сильным в мире голубых холмов и дымящихся джунглей. – А теперь он, как мы видим, мертв, – прокомментировал другой, – теперь его головы недостаточно, чтобы удовлетворить голод падальщиков. – Возможно, – Махмуд Али Дауд склонил голову, – но повторю, его душа все еще правит землей варангов, дальней провинцией той огромной империи, в которой он был эмиром при жизни. И варанги все еще чтят его. Его сморщенная голова стала всесильным амулетом поселенцев. И кто владеет этой головой, тот… – Он сделал выразительный жест. И, отвечая на вопросы своего друга, он изложил весь разговор между ним и Наварро Д’Албани, закончив словами: – Он не сказал мне, как завладел этой головой, с помощью ли запугивания знахарей или подкупа, играя рука об руку с ними или же убив одного из самых опасных, после того как тот исполнил свое предназначение. Но он добился своего каким-то образом. И ты знаешь, и Ди-Ди знает, все независимые торговцы знают, и Чартерная компания знает, что он преуспел. – Ты думаешь, что этот амулет в самом деле помог ему… – Конечно. А как еще может быть? Он был единственным белым человеком в джунглях. А история из его молодости, связанная с женщиной… – О, пожалуйста, давай не будем об этом. Избавь меня от этой истории. – Я и не собирался тебе ничего рассказывать. Он решил вернуться на родную землю. Он взял с собой целое состояние. В алмазах. Что касается вождей и этих шаманов… – Дай угадаю. Он рассказывал им какие-то сказки? – Да. Ему пришлось уйти глубоко в джунгли, чтобы пообщаться с духом Мухаммеда Белло. Это все, что я знаю. Да, ты и сам прекрасно понимаешь, на что эти дикие чернокожие похожи – наполовину дети, наполовину обезьяны. И они суеверны – пусть Аллах защитит меня от лукавства этих идолопоклонников. – Было бы справедливее просить Аллаха защитить идолопоклонников от козней мусульман, – сухо прервал его Донаки. Но Махмуд Али Дауд небрежно продолжил: – Они зависят от Наварро, владельцы этого амулета. Они свято верят, что дух умершего эмира вошел в этот предмет. Между прочим, сам он, чтобы не пустить других торговцев, распространил легенду, что обладание его головой означало владычество. Голова не должна покидать Варангу, иначе это означало бы великую скорбь, которая спустилась бы на землю, убивая скот, осушая реки, уничтожая поля и оставляя женщин бесплодными. И варанги верили в это. Возможно, даже слишком сильно. – Слишком? – Да. Наконец, в силу упрямства, свойственного его характеру, он был твердо уверен, что даже после его возвращения ни один белый человек не ступит на землю варангов. А если и ступит, то этот путь станет самым тяжелым и опасным. Он решил забрать голову с собой. Он так и поступил. Он ушел, и потом, – араб сделал широкий жест, – три дня спустя, после того как он пересек границу, страх пришел к нему, крадучись, ночью, наступая на его душу как черный дьявол неудачи. Страх перед невидимым. Суеверный страх. Страх, что, возможно, легенда стала былью, словно дух ушедшего в мир иной эмира и впрямь охранял Варангу. И физический страх. Он боялся, что знахари и вожди начнут беспокоиться о затяжном отсутствии амулета. Они могли войти в хижину и увидеть, что голова украдена. А потом… – Ну, что потом? – Ты ведь знаешь этих варангов. Они никогда не забывают и никогда не прощают. Куда бы ни спрятался Наварро Д’Албани, они все равно нашли бы его и убили. И… – Да? – И такова будет наша задача, брат мой, – отправиться в Варангу и вернуть голову назад в тайное место в джунглях до того, как знахари обнаружат пропажу. А потом – да поможет нам Аллах – наступит расцвет Ди-Ди. А что касается Чартерной компании, то они попробуют на вкус горечь зависти и разочарования. Расцвет Ди-Ди! Право торговли во внутренних районах! Власть в Варанге! Чартерная компания купается в грязи! Мерцающая, радужная мечта, но она материализовалась! На следующее утро, без слуг, носильщиков и проводников, они в условиях секретности отправились исполнять свою миссию – так, чтобы ни одна живая душа не смогла об этом узнать. Джеймс Донаки и Махмуд Али Дауд начали свой путь от побережья прямо в дебри. И никогда до самой смерти они не смогут забыть это тяжкое путешествие: неустанный, устрашающий поход по самым страшным местам, два дня по желто-лиловым пескам пустыни, где высоко висело солнце, как медно-красный воздушный шар, потом через густой, нетронутый лес, где огромные черно-зеленые деревья и лианы давали долгожданную прохладу. Они перешли границу, используя обходные пути, чтобы никто из шпионов Чартерной компании не смог их найти, и углубились прямо в непроходимые джунгли. На земле виднелись следы, каждый второй утопал в вязкой, вонючей воде. День за днем, ночи напролет, почти две недели они шли через густые дебри леса. Наконец, достигнув места назначения, они отыскали храм, находившийся неподалеку от неизвестной реки. Знахари еще не обнаружили кражу Наварро Д’Албани. Один из партнеров, шотландец, каждой клеточкой тела и всеми фибрами своей пресвитерианской души порицал совершаемое действие; второй же, перебирая в руках четки и молясь Аллаху, своими руками водрузил амулет на законное место. Магнетическое очарование коллекции вуду распространилось повсюду. Затем они, насильно завербовав пару пигмеев, послали их за вождями и шаманами. Они встретились с варангами в полном великолепии. Араб чувствовал себя в своей тарелке. Изощряясь в семитском красноречии, демонстрируя удивительное знание психологии дикарей, он приукрасил легенду, которую когда-то сотворил Д’Албани, новыми суевериями, бесстыдно вплетая цитаты из своих любимых эзотерических сочинений и собственные интерпретации Корана. Он убедил варангов, что Наварро Д’Албани, известный под именем Дарваиша Уккхаба, оставил свою любимую землю под защитой Ди-Ди. И теперь Ди-Ди являются хранителями амулета; они получили богатство и душу ушедшего эмира. Итак, торговля. Торговля систематическая, конструктивная, основательная, прекрасно согласованная на каждом шагу, от причалов пароходов до сухопутных носильщиков, от ткацких станков до оптовых торговцев, от оптовых торговцев до заводских агентов, от заводских агентов до толстой жены вождя, которая ругает своего мужа-воина за покупку двадцати ярдов американской ткани. Золотой песок и каучук, бивни, шкуры, корни орселевого ягеля и снова, после получения тысячи процентов прибыли от инвестиций, за пределами законов побережья белых людей, четки, ножи и безделушки. Торговля. Торговля, которая заставит независимых торговцев позеленеть от злости, а Чартерную компанию приползти к ним в Брюссель на переговоры, после того как Ди-Ди все организует в Варанге, назначив Хендрика Ван Плаатена, могучего бура, их главным агентом; принимая во внимание духовную и финансовую торговую марку, его можно будет называть их полубожественным наместником. Глава VI. Верный судьбе Когда Донаки слег с лихорадкой, его партнеру пришлось поехать в Европу на незабываемую встречу с бароном Адриеном де Рубе. Чартерная компания просит мира! Чартерная компания просит договора! Чартерная компания умоляет разделить драгоценный лакомый кусочек Варанги. Вначале, конечно, барон был слегка саркастичен, даже, если так можно сказать, вел себя довольно покровительственно. Он попытался снизить цену и принизить качество изделий. Но затем, увидев злобный, издевательский взгляд араба и горсть необработанных алмазов – алмазов Варанги, которые последний достал из кармана с особой осторожностью, – барон изменил свое отношение на дружеское и конфиденциальное. Позже он стал обхаживать араба, а затем и вовсе умолять. И, как всегда, Махмуд Али Дауд давал твердый ответ: конечно, Ди-Ди будет продавать, возьмет в оборот активы и использует свою прекрасную репутацию, в том числе не забудет про амулет, хранящийся в Варанге, но с условием пятидесяти одного процента общих акций Чартерной компании. Тотальный контроль, иными словами. Могущество. – Нет-нет! – восклицал барон, при этом взмахивая дрожащими руками. – Сорок процентов! – Пятьдесят один! – Сорок два! – Пятьдесят один! – Сорок три! – Пятьдесят один! До сорока девяти барон повышал свою цену, но сталкивался все с той же каменной, непреклонной стеной, которая все время повторяла: – Пятьдесят один!