– Хм, – пробормотал Банкир. – Ну так что? Открыть вам секрет ваших блюд? – Сделай такое одолжение. – Вот ты, Тая, кушала нутрию, – сказал Банкир, весело сверкнувший глазами. – Ее филейную часть. Знаешь нутрию? – Ну… У меня шуба одно время была из шкуры этого зверька. Но как он выглядит, понятия не имею. – Это крыса, – заверил ее Банкир с самым невинным видом. – Очень большая и жирная крыса с длинным и толстым хвостом. И вот именно хвост кушала Мариша. Ну как? Понравилось? Сестры молчали, не зная, что и сказать. Да, было вкусно. Даже очень и очень вкусно. Мясо было нежнейшее и буквально таяло во рту. Никакого неприятного, а тем более крысиного, запаха не было и в помине. Но тем не менее… Это же была крыса! Банкир сам так сказал! Крысиный хвост! – А к чему, спросите вы, этот маленький опыт? – произнес тем временем Банкир. – А к тому, дорогие мои, что все наши мысли зачастую стоят за завесой из ложных предубеждений. Вот вы с удовольствием съели нутрию, но заказали бы вы ее сами? Нет. Уверен, что нет. Наоборот, с отвращением бы скривились, сказав, что ни в жизнь не притронетесь к этому блюду. И совершили бы огромную ошибку! Потому что мясо нутрии – превосходно и заслуживает самой высшей оценки. – К чему ты это? – Вы поторопились осудить меня, потому что в вашем представлении расчленять человеческое тело – это плохо. – Конечно, плохо! Что же в этом хорошего? – А предавать мертвое человеческое тело огню – это хорошо? – Огненное погребение практикуется в различных уголках мира. – Да? А вы хоть примерно себе представляете, как этот ритуал выглядит, допустим, у себя на родине, в Индии или Непале? – Как? Как обычно он выглядит. Тело сжигают и… – И ничего подобного! – решительно перебил девушек Банкир. – Я так и вижу, как в вашем представлении уже пылает огромный погребальный костер, а после того как огонь погаснет, плачущие родственники собирают оставшийся пепел и горстями развеивают его над рекой? Да? Так? – Ну… Примерно так. – Увы, дорогие мои, все далеко не столь красочно и романтично, – хмыкнул Банкир. – На берегу складывают совсем небольшой костерок, дрова ведь так дороги, в котором труп почившего в бозе близкого не сжигают, а всего лишь ОБЖИГАЮТ! Для души, дескать, достаточно и того, чтобы обгорело тридцать процентов кожи. После этого она отлетает в мир иной, а практически целого покойника сбрасывают в воды Ганга. Ну или любой другой реки, которая имеется поблизости. – И все? – потрясенно спросили девушки. – Все, – с удовлетворением подтвердил Банкир. – Дальше за дело принимаются рыбы. И поверьте, они уж делают свое дело на сто процентов! – Какая отвратительная процедура! – передернуло подруг, которые теперь совсем по-новому взглянули на идею огненного погребения. – Я рассказал вам это не для того, чтобы навеки поселить неприязнь к народам Индии, столь непочтительно обращающимся со своими покойными близкими. Просто я хочу сказать, что погребальные церемонии у разных народов имеют весьма различные обряды, зачастую нам непривычные и, мягко говоря, непонятные. Вот мы уже много сотен лет хороним своих близких в землю. Кое-кто в Африке оставляет своих умерших прямо на деревьях. А где же еще? Лопат нету, а оставить прямо на земле нельзя, трупы обязательно выроют дикие животные, сожрут и растаскают кости предков по округе. И глотнув еще водки, Банкир с воодушевлением продолжал свою лекцию: – Папуасы Новой Зеландии до недавнего прошлого «упокаивали» своих бабушек и дедушек в собственных желудках. И нельзя их за это особенно винить. Виной тому нехватка животного белка, в котором эти бедные невинные папуасы испытывали страшный недостаток. И чтобы их дети не выросли слишком ослабленными из-за этой нехватки, они стали поедать собственных покойников. Ну и тела врагов тоже, разумеется. В ход шло абсолютно все – сердце, печень, почки, мозги. И все это нашло свое отражение в религиозном культе. Съешь сердце своего врага – станешь таким же отважным, как он. Съешь его мозг, позаимствуешь толику его ума и хитрости. Ну и так далее. Банкир рассказывал увлеченно, сестры невольно заслушались его. Но что дальше? К чему ведет свой рассказ этот странный человек, явно неплохо знакомый с погребальными культами различных стран и религий? Ясно, что Банкир специально изучал погребальные церемонии. Но зачем? Явно не для того, чтобы просто щегольнуть своими знаниями перед случайными собеседниками. Но подругам даже не пришлось задавать Банкиру этот вопрос, он сам ответил, на него, произнеся: – А я это вам говорю к тому, что расчлененный мной в далекие девяностые годы тип был жутким монстром. Как говорят, он происходил из древнего рода шаманов, но не помогал хорошим людям, добиваясь для них помощи добрых духов. Он прочно встал на сторону зла и уже не сходил с нее. Он убивал, насиловал и издевался. Его собственная семья не могла быть застрахованной от его преступлений. А уж про остальных я и не говорю. И когда наконец он сдох, было принято решение расчленить его тело и захоронить останки в разных сторонах света. – Что? – Должен был образоваться своего рода крест, – охотно объяснил Банкир. – Север, юг, запад и восток. В середине этого креста надо было захоронить туловище. – А голову? – Голову надлежало отдать старейшему в роду шаману, чтобы он произвел над ней какой-то погребальный ритуал, после которого этому типу уже не суждено было возродиться вновь к земной жизни. В противном случае он мог вернуться на землю и снова приняться за свои злодеяния. – Дичь какая-то! – вырвалось у Таисии. – Дичь? – усмехнулся Банкир. – Возможно, что и дичь. Но за эту самую, с вашего позволения, дичь мне очень и очень хорошо заплатили! Настолько хорошо, что я мог закрыть глаза на кражу покойника и на его, мягко говоря, не вполне стандартное упокоение. – Но вас поймали! – Да. Мне не повезло, – признал Банкир. – Хотя… это тоже смотря с какой стороны посмотреть. – Что вы имеете в виду? – За то время, что я провел за решеткой, не имея никакой возможности участвовать в обычной жизни, акции одной иностранной компании, которыми со мной расплатились за мою м-м-м… услугу, внезапно сказочно взлетели в цене. Когда я садился за решетку, я был всего лишь небогатым человеком, а когда вышел из-за решетки, то оказалось, что у меня очень и очень много денег. – Так много, что вы смогли открыть собственный банк? – Совершенно верно, – ухмыльнулся Банкир. – Продал акции, открыл свой банк, и у меня еще осталось на покупку квартиры и прочие удовольствия. – Погодите! Но если вы такой богатый человек, почему вы не купили собственное прошлое? – Имеете в виду, почему я не изменил имя, отпечатки пальцев и внешность? – Да. – Конечно, – глубокомысленно кивнул Банкир. – Возможности современной пластической хирургии и мои деньги позволяли мне это сделать. Сменить имя, внешность, круг общения. Но вот только стоит ли? От себя ведь все равно не убежишь. Рано или поздно, задавшись такой целью, мои враги могли бы выяснить мое прошлое. А зачем мне скрывать что-либо? Я весь на виду! Мне скрывать нечего! – И вы совсем не стесняетесь того, что совершили? – Напротив! Я считаю это самой лучшей сделкой в моей жизни. Как видите, я вполне открыт для публики! – Скажите, открытый вы наш, – ехидно поинтересовалась Мариша, – что же, и ваш друг Али тоже в курсе того, как, когда и почему вы оказались за решеткой? – Он знает, – лаконично ответил Банкир. Услышав этот ответ, Таисия только рот разинула. Такой спесивый Али и вдруг решил дружить с уголовником! Пусть Банкир и не типичный урка, но все равно, он сидел в тюрьме! А такое прошлое – почти что клеймо. Оно не смывается с человека. Но между тем разговорившийся Банкир отрицал, что способен убить живого человека. – Вот вам кажется, что это очень похожие вещи, а на самом деле совершенно разные. Я ведь в морге работал по ночам. А днем я в медицинском институте учился. Крови я с детства не боялся. В моей семье все были потомственные врачи. Ну и казалось, что мне прямой путь в медицинский. Но когда я туда поступил, в моей семье началась череда смертей. Просто какое-то проклятие. Сначала умер папа, потом за ним последовала и мама. А спустя некоторое время ушла и бабушка. Я остался совсем один. Кормить и поить меня стало некому, и я пошел работать. А куда идти студенту-медику? Ясное дело, в санитары. А куда санитаром? Ясно, что в морг, ведь там лучше платят. Если бы не тот случай, когда ко мне обратились с интересным предложением, я бы успешно выучился на врача и теперь работал бы хирургом где-нибудь в больнице. – Ваша специальность была хирургия? – Да. Поэтому, как понимаете, расчленить тело для меня не представляло особых моральных трудностей. Это простым людям сложно, а врачи и не к такому привыкли. Как вы думаете, чем занимаются патологоанатомы в моргах? Правильно, вскрывают трупы несчастных, попавших к ним в руки. Собственно говоря, я не сделал ничего такого, что не укладывалось бы в мои собственные морально-этические нормы. Я всего лишь обработал попавший в мои руки труп, как того пожелали ближайшие родственники усопшего. – Интересно. – Человек жив до тех пор, пока он двигается и дышит. Пока бьется его сердце и работает мозг. Но если этого больше не существует, то и человека тоже больше нет. Остается всего лишь его тело. И мы, студенты-медики, с первого курса привыкли бывать в анатомичке и не бояться мертвого тела. Ну и того, что с ним происходит после смерти. Мариша кивнула. В чем-то она понимала этого человека. И даже была с ним солидарна. Это обычным обывателям предстает глянцевая картинка жизни. Вот человек жил, потом умер, и вот его хоронят, всего такого красивого, в парадном костюме или платье, утопающим в море цветов. Но на самом деле хоронят всего лишь исполосованное вдоль и поперек туловище, над которым уже изрядно потрудились патологоанатомы, действующие похлеще египетских жрецов, готовивших тела фараонов и просто богатых людей к загробному путешествию. Жрецы ведь тоже обращались с трупами далеко не так почтительно, как это можно предположить, исходя из красивых картинок, сохранившихся на стенах пирамид. Они ломали кости и извлекали мозг через носовые проходы, высушивали или кремировали внутренности, оставляя в мумиях лишь кости и покрывающие их ткани. И что? И ничего! Никто в мире не ужасается тому, что делали те люди. Наоборот, восхищаются, снимают кино и видеофильмы о древней культуре и приготовленных ими мумиях. Разве что самые отъявленные скептики пожмут плечами и скажут: «Ну, такие были в Древнем Египте нравы! Что же поделаешь!» Топоркину подвернулся случай разбогатеть, не совершая в его понимании ничего сверхординарного или ужасного. Ну упокоится тело не в огненной печи крематория или на каком-нибудь известном городском кладбище, а будет закопано в пяти разных местах. И что с того? Телу уже абсолютно все равно, а звонкая монета будет бренчать именно в кармане самого Топоркина. – В общем, я считаю, что мне в жизни повезло. Срок я получил совсем небольшой. Суд учел мое примерное поведение, первую судимость, отсутствие родителей, которые бы стали таскать мне передачки. Одним словом, я отделался минимальным наказанием, которое к тому же довольно быстро сменилось амнистией. Конечно, это сейчас я так спокойно говорю об этом, а тогда я был в ужасе. Но оказалось, что и в тюрьме можно жить. Там тоже регулярно требовались мои навыки врача и хирурга. Зачастую урки, сцепившись между собой, нуждались в медицинской помощи, но при этом не хотели привлекать к делу администрацию колонии, чтобы не понести еще более строгого наказания. – И тогда на сцену выступали вы! – Совершенно верно. Кроме того, те люди, которые сделали мне заказ, оказались на редкость порядочными. Они узнали о постигшей меня судьбе и все время, пока я сидел, регулярно посылали мне передачи. Как я теперь понимаю, для них это была сущая ерунда. Но знали бы вы, как грел меня тот кусок сала и тушенка, присланная неизвестным отправителем. И как много полезных и нужных мне вещей я выменял за те блоки сигарет, которые регулярно получал в передачах. – А когда вы вышли, то с вами еще и расплатились? – Нет. Если вы имеете в виду акции, продав которые я разбогател, то я получил их, так сказать, авансом. Всю сумму я так и не получил, ведь дело не было доведено до конца. Впрочем, голову покойника впоследствии передали родным усопшего. И я думаю, они поступили с ней так, как и собирались. Ведь их участие в этом деле так и осталось тайной. – Благодаря вам, разумеется! – Разумеется, – кивнул Банкир, сверкнув широкой улыбкой. Нет, он не собирался раскаиваться в содеянном. Напротив, считал, что ему очень повезло. – Но ведь покойного всегда отдают родным! – удивилась Мариша. – К чему были такие сложности? – Труп попал в морг до того, как родные узнали о том, что этот человек при смерти. А сам обряд, как мне объяснили, следовало провести в первые же лунные сутки, – сухо пояснил ей Банкир. – Потом все происходящее теряло смысл. Душа обретала новое тело и цикл повторялся снова. – Странный культ, – пробормотала Мариша. – Я бы сказал, страшный, – поправил ее Банкир. – Но мне было все равно. Времена тогда были такие, что людей убивали за копейку прямо посреди улицы. А я должен был получить очень приличную сумму, не совершив, в сущности, ничего ужаснее легкого должностного проступка. – А как вы планировали объяснить исчезновение тела?