Король закашлялся и произнес с предельной искренностью: – Лучше не надо. – Вот-вот, – с печальной укоризной подтвердила я, – петь тоже будут другие. А вы-то что? Арман энергично задвигал смоляными бровями, изображая активную мыслительную деятельность, и вскоре счастливо просиял. – Я нарву вам букет с дворцовой клумбы. Самолично. Однако! Я до боли прикусила губу, подавляя смешок, и приготовилась дать гневную отповедь, но случайно бросила взгляд в конец коридора и заметила, как скрывается на боковой лестнице мадам дер Попагранд. Таинственный, даже преступный вид, с которым красавица совершала это в общем-то ничем не примечательное действие, чрезвычайно меня заинтриговал. Я прищурилась, враз насторожившись, и припустила за ней. – Мадам?! – донесся до меня изумленный голос короля. – Присылайте музыкантов! – великодушно разрешила, полуобернувшись, и, сделав положенный, по причине спешки кривоватый книксен, выскочила на лестницу, опасаясь упустить загадочную мадам Попу. * * * Продвигалась я за конкуренткой бесшумно и незаметно, все более убеждаясь в правильности решения за ней проследить. Мадам Попа так заполошно озиралась по сторонам, так виртуозно обходила все известные мне посты охраны, что я невольно втянулась в слежку, ловко отскакивая в имеющиеся укрытия или просто прячась за угол, дальновидно задерживаясь на лестницах или торопливо укутываясь в штору, как только лихорадочный взор красавицы начинал исследовать оставляемое за ее спиной пространство. Красться за мадам оказалось очень увлекательно и познавательно: мы давно покинули не только хорошо известный мне второй этаж, но и все парадные покои, постепенно перебравшись в незнакомую часть дворца и все более удаляясь от королевских апартаментов. Припомнилось, что в здании пятьсот комнат плюс еще куча коридоров, лестниц и укромных закутков, так что я очень скоро абсолютно перестала ориентироваться в хитросплетении ходов и спешила за Попагранд уже не только из любопытства, но и из-за банального опасения потеряться. Приятную остринку приключению придавали неожиданные открытия: обнаруженные при помощи красавицы ложные лестницы, тайные комнаты, внезапные тупики, прикрытые глухими шторами ниши, в которых в зависимости от настроения можно было вообразить себе как обнимающуюся романтическую парочку, так и притаившегося наемного убийцу. А дворец-то старый, подумалось мне, со всеми полагающимися подобному зданию многочисленными секретами. Обстановка все более упрощалась, а по изредка встречающимся по пути окнам и открывавшимся из них видам я сделала вывод, что мы идем к одному из задних ходов бокового крыла, выводящих во внутренний двор. Коридор сделал резкий поворот, и я прижалась к стене, выжидая и не спеша продолжать преследование. И, как оказалось, правильно сделала, потому что, судя по условному стуку в дверь, мадам дер Попагранд достигла цели своего путешествия. – Это я, – пояснила красавица кому-то, мне невидимому. Заглянуть за угол я поостереглась, не желая себя выдавать, поэтому все, что могла – затаиться и стараться не дышать, чтобы четче расслышать доносящиеся до меня глухие, негромкие реплики. – Вот деньги, – продолжила мадам. – Средство надежное? Я возмущенно нахмурилась, напряженно прислушиваясь и готовясь с шумом выскочить в коридор как настигшее преступника справедливое возмездие. – Да, мадам, – приглушенно ответил кто-то, я даже не разобрала, женщина или мужчина, – одной штуки будет достаточно, чтобы устранить соперницу. И я выдохнула, расслабилась. Тьфу! А я-то плохо о мадам подумала, посчитала, что она приворотное зелье к королю применить хочет, лишить его свободы воли, мир-то хоть немного, но магический! А она, оказывается, яд или что-то такое прикупает врагиням… Для меня ведь старается, да? Конкуренция за статусного мужчину – страшное дело, это я еще по отдельным эпизодам из моей реальности помню, так что нормальная женщина мадам Попа, целеустремленная. За этими мыслями я пропустила момент прощания заговорщиков, но, отловив, что уже с минуту длится тишина, двинулась вперед, желая определить место, поставляющее местным красавицам спасительные средства. Шагнула размашисто и… столкнулась с выруливающей из-за угла баронессой. Похоже, она собиралась вернуться в главное здание тем же путем, что пришла. А чего тогда выжидала, вводя меня в заблуждение? Или полученным товаром любовалась? – Мадам?! – воскликнули мы одновременно. Вернее, баронесса воскликнула вслух, а я больше мысленно, с досадой поморщившись. – Что вы здесь делаете? – нервно спросила мадам дер Попагранд, смертельно побледнев и поспешно загораживая коридор ширококостной фигурой и объемными юбками. – Заблудилась. А вы что здесь делаете? – уперла я в нее подозрительный взгляд. – Прогуливаюсь перед обедом, – нашлась мадам Попа, а я хмыкнула с большим скептицизмом, опуская глаза на симпатичную коробку в ее побелевших от напряжения пальцах. – Кстати, вот, – сипло сказала баронесса, отловив мой взгляд, и пару раз сглотнула. – Несу вам подарок… Голос у нее пресекся, и она не слишком культурно облизала губы перед тем, как продолжить: – Как извинение за утреннее поведение. И вообще… в знак примирения и дружбы. Прошу принять. Она порывисто сунула мне коробку, которую я с живым любопытством открыла. – Какая прелесть, отравленное печенье! – запищала растроганно. – Благодарю вас. И какое красивое и аппетитное, сразу видно, что делали на заказ. Очень, очень креативно! Наверное, сильно потратились? Угощайтесь, мадам, не стесняйтесь. – Что?! Как?! Откуда вы?!. – Мадам Попагранд захрипела, судорожно прижимая ладонь к горлу, и испуганно попятилась. Прикрытые расшитой пелериной дары Богини заходили ходуном. Зафонтанировавшие волнение и растерянность подсказали мне, что закоренелой злодейкой мадам Попа все же не была. – Попробуйте хоть парочку, тут на всех хватит! – благодушно улыбнулась я, поднося к лицу красавицы печенюшку. – Ну что же вы? – Нет! – Баронесса затрясла головой, чисто как лошадь, и еще отступила, пытаясь совладать с собой. – Ваши обвинения… возмутительны! – Ешьте! – рявкнула я, грозно размахивая коробкой. Мадам издала сдавленный вопль смертельно раненного животного и вдруг, резко развернувшись, подобрала юбки и помчалась от меня прочь. Ну, я так не играю. Куда это она? Бежит ведь не в ту сторону, откуда мы пришли? Сейчас скроется, и как я возвращаться к парадным покоям буду? Я последний караул видела десять минут назад, а пробегающего мимо лакея – пять! – Стойте! – крикнула ей, вынужденно переходя на бег. – Остановитесь! Как бы не так! Мадам неслась столь резво, словно ожидала, что если я ее догоню, то непременно повалю на пол и в отместку набью полный рот злосчастных печенюшек. Хлопнула дверь, и я, чертыхаясь, бросилась вперед, не желая отстать. Ну не стучаться же во все двери, моля о помощи отравителя! Не факт, что он до сих пор здесь, вежливо ждет под дверью и услужливо откроет на мой призывный стук. Толкнула дверь в конце коридора и… едва не загромыхала вниз, обнаружив крутую и узкую лестницу. Тьфу! Лестница внутренняя, естественного освещения никакого, а единственный заготовленный леомар… я перегнулась через перила, отлавливая мелькнувший огонек… прихватила с собой баронесса Попагранд. Так что я выровняла дыхание и начала осторожно спускаться, аккуратно нашаривая ногой ступени. У меня хоть и супериммунитет, но проверять это ушибами и переломами не хотелось. Только уже две последние ступеньки одолела рискованным прыжком и, совершив финальный рывок, открыла еще одну дверь, попала в очередной коридор и огляделась. Здесь хотя бы были редкие окна, на подоконнике одного из которых я увидела брошенный баронессой леомар. И никаких следов ее самой. – Мадам! – позвала злобно, начиная движение по одному из ответвлений. Может, это… разбросать по пути следования отравленное печенье, чтобы потом выйти по его путеводным крошкам обратно и не заблудиться еще больше? Ну как в детских сказках персонажи делали… Солнечный свет постепенно мерк, оставаясь за спиной, и я пожалела, что не воспользовалась леомаром. – Мадам, не буду я вас убивать, выведите обратно к комнатам короля! Усмехнулась с сарказмом, предположив, что такой способ устранения надоевшей соперницы даже надежнее: буду я тут кружить в лабиринте заброшенных помещений до окончания отпуска, диетически питаясь отравленными печеньками и не умирая исключительно из-за того же супериммунитета. Отличная бы прогулка вышла, не спорю, адреналиновая так точно, но это если бы я заказывала средневековый квест! А у меня на отпуск совсем другие планы! Эх, ладно, вернусь к окошку и попытаюсь позвать на помощь, а может, даже интеллигентно вылезу в окно, если повезет. С возвращением к исходному окну вышла загвоздка: вроде бы все шла по кругу, а пришла… к очередной лестнице. На этот раз короткой и заканчивающейся внизу небольшим холлом, скупо освещенным теми же леомарами. Ха, кажется, это один из черных ходов! Ура, спасена! Как благополучно спасен и мой выстраданный отпуск. Я с энтузиазмом подскочила к лестнице, взывая к Богине, с которой уже успела сдружиться, пребывая в статусе ее дочери. Только бы не сработал подлый закон попаданства и вожделенная дверь не оказалась надежно заперта! Видимо, Богиня услышала мои опасения, потому что почти тут же раздался тягучий скрип, сообщивший, что, во-первых, прельстившей меня дверью пользуются нечасто, а во-вторых, что сейчас она не заперта. Увы, но этот звук вопреки ожиданиям не произвел на меня утешительного впечатления, как и донесшийся мужской шепот: – Открыто, как и договаривались. В пробудившейся памяти враз ожили сцены из прочитанной в юности литературы соответствующих жанров, где никогда – никогда! – появляющиеся тайком с черного хода незнакомые мужчины не несли с собой спасение одинокой даме в беде. Наоборот даже, беду приносили, причем всем, независимо от половой принадлежности. Так что я стрелой метнулась вправо и – о сюрприз! – проскочив какой-то невзрачный пятачок, оказалась во вполне приличной галерее, по одной стороне которой шли узкие, но дарующие солнечный свет и позитивный настрой окна. Торопливо шагнув в сторону, я укрылась в нише, интимно приобняв уже имеющегося там обитателя: полуобнаженного меланхоличного юношу предположительно мраморного происхождения. Несанкционированные, как я подозревала, посетители королевского дворца поднялись по лестнице, и кто-то из них тихо окликнул задержавшегося товарища: – Что вы там возитесь, Лерт? – Запираю дверь, магистр, чтобы не вызвать подозрений при обходе, – вполголоса пояснил мужчина, и я почувствовала приятное удивление. Не от его дальновидности, разумеется, а оттого что во дворце существуют-таки регулярные обходы, а значит, мне не придется заглушать подкатывающий голод гастрономическим подарком баронессы дер Попагранд. Я с неприязнью покосилась на коробку, которую продолжала держать в одной руке. – Куда теперь? – тихо полюбопытствовал третий засланец. Я выглянула чуток из маскировочной ниши, но увидела лишь одного из них, похоже, того, кого именовали магистром. Мужчина вдохновленно приоткрыл рот для ответа и… мне пришлось резко шарахнуться назад, потому что магистр обернулся на шум вываливающейся на него из-за неприметной дверцы в стене баронессы. Вероятно, мадам Попа, используя свои навыки долгой жизни при дворе, тайными тропами вышла к черному и малоизвестному обывателям ходу, чтобы покинуть королевский дворец и меня с компрометирующими ее печеньками заодно. – Мадам! – Не растерявшись, предводитель галантно поклонился, и мадам Попагранд величественно кивнула, восстанавливая сбитое позорным бегством дыхание. Я вновь покинула хладного мраморного юношу, переместившись к самой стеночке, чтобы хотя бы частично заценить разыгрывающуюся на пятачке в конце галереи сцену. – Простите великодушно, что напугали, госпожа, – светски учтиво заговорил магистр, и баронесса издала весьма отчетливое «Ха!», которое я с большим удовлетворением записала в свой актив, в том смысле, что на фоне угрозы быть насильно накормленной дорогим десертом столкновение с тремя незнакомцами баронессе особых переживаний не принесло. Следует также отметить без всякой зависти, что мадам Попа обладала приличным запасом самоуверенности, что сейчас позволяло ей держаться с неожиданными собеседниками гордо и даже пренебрежительно. – Нам впервые посчастливилось попасть во дворец, – продолжил предводитель тоном столь сладким, что я невольно покосилась на ядовитое печенье в своей руке. – Не подскажете ли нам, достопочтенная мадам, где мы могли бы хоть одним глазком взглянуть на первую красавицу Кальдастории, слава о которой прогремела на всю страну? Умоляю, нам бы лишь бросить трепетный взгляд на ее несравненную красоту и привезти в нашу провинцию рассказ об этом чуде. Я скептически покривилась. А вот баронессу встреча с непонятными личностями (а ведь никто из них до сих пор не представился, что было моветоном даже по меркам моей реальности!) где-то на задворках королевской резиденции если и удивила, то она это никак не продемонстрировала, полностью сосредоточившись на словах о потенциальных поклонниках. Впрочем, свидетельницей их подозрительного появления с черного хода она не была, что могло послужить частичным извинением ее дальнейшего неразумного поведения. – Вам повезло, господа, – высокомерно хмыкнула мадам Попа. – Не нужно никуда ходить, потому что первая красавица Кальдастории перед вами. И она приосанилась, взметнув ладонь к пелеринке, словно намереваясь ее победно распахнуть в доказательство. – Не нужно! – быстро и чуток боязливо остановил ее предводитель и добавил на тон ниже: – Действительно повезло, почтение Темному богу. Что случилось в следующую минуту – четкие и внятные свидетельские показания дать не берусь, потому что и подсматривать было неудобно, и в магии я не специалист, как и в похищении благородных дам. Показалось только, что, следуя короткому знаку предводителя, второй мужчина, скромно и молчаливо державшийся за его плечом, вдруг шагнул вперед, ударил красной молнией в изумленную мадам Попу, и та рухнула аккурат в подставленные ей объятия третьего подозрительного субъекта. – Помогите! – жалко и задушенно пропыхтел тот, окончательно испортив мое мнение об этой диверсионной группе. – Она тяжелая. Его подельники засуетились, подхватывая баронессу и заматывая ее в длинный мужской плащ. – Вы не перестарались, Лерт? – с намеком на неудовольствие осведомился магистр. – Она, случаем, не помрет? Еще до жертвоприношения? Названный Лертом равнодушно пожал плечами, старательно обворачивая мадам Попагранд плотной невзрачной тканью, и тускло ответил: – Темному богу все равно, какую жертву возложили на алтарь, живую или мертвую. Если не очухается – даже лучше, возни и жалобных криков будет меньше. – Это да, – признал магистр, окидывая оценивающим взглядом надежно спеленатую мадам Попу. – Через черный ход с таким грузом из дворца не уйти, почтение Темному, что Великий приор выделил из личных запасов редкую магию на этот случай. Приготовьтесь, братья!