Мы вышли и Макс повёл меня к уже упомянутому забору. Он тянулся в обе стороны метров на пятьдесят, а то и больше. Без сомнения, это была какая-то закрытая частная территория. — Максим, надеюсь, ты не собираешься туда проникнуть? — нахмурилась я. — Как раз это я и собираюсь сделать, — шепнул он. — Только тсс… Услышишь выстрелы и собачий лай — беги. Меня не жди, спасайся одна. — Ты что, с ума сошёл? — я тоже перешла на шёпот. — А если там правда собаки? Или камеры видеонаблюдения? — Ой, да ладно! Показав мне, где ждать, сам Максим подпрыгнул, ухватился за край забора, подтянулся так, что мышцы натянули ткань футболки, и перемахнул на ту сторону. Что я чувствовала в эти минуты — словами не передать. Ожидала в любую секунду, что его обнаружат, будут гнаться. Уже почти слышала вой полицейской сирены. Это же проникновение в частные владения! Кажется, те свои переживания я запомнила на всю жизнь. Так за кого-то волноваться мне ещё не доводилось. Разве можно быть настолько безрассудным авантюристом? И главное — ради чего? Удивить меня? Неужели Максим до сих пор не понял, что я не из тех девушек, которых впечатляют подобные безумные поступки? Видимо, мы на самом деле слишком разные. Пока я ждала его, испытала весь спектр стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессию. Ожидая самого худшего, невольно содрогнулась, когда сверху раздался едва слышный свист. Подняла голову и увидела Максима. — Лови. Каким-то чудом успела схватить увесистый пакет с клубникой, даже не раздавив его. Макс беззвучно приземлился рядом, пружинисто опустившись, как говорят танцоры, на мягкие ноги. — А теперь улепётываем! — он схватил меня за руку и увлёк к машине. Когда автомобиль разворачивался на открытой забетонированной площадке перед забором, неожиданно отворилась калитка, и за ней показался плотный пожилой мужчина. Он что-то крикнул. Максим опустил стекло. Я учащённо задышала от страха. — Что, дядь Вов? — Мамке и отцу привет передавай. И потом расскажешь, как вам ягодка. — Ага, обязательно. Макс поднял стекло и скорчил недовольную гримасу. — Так ты её не украл? — я облегченно вздохнула. — Купил, — он насупился. — Хотел удивить тебя мушкетёрским поступком. — Слава богу! — я не скрывала своей радости по поводу того, что он всё же не стал рисковать. — Я ж не псих у дядь Вовы воровать. Он за свою клубнику на британский флаг порвёт и собакам скормит. — То есть не у дядь Вовы красть можно? — усмехнулась я. — Выходит, ты не шутил, когда говорил Кириллу, что в его возрасте уже воровал? В ответ на это Максим показал мне язык. А клубника была невероятная! Я никогда не ела такой вкусной! Крупная, спелая и безумно ароматная. Мы смеялись, обсуждая выходку Максима, и с аппетитом ели сочные ягоды, пачкаясь в клубничный сок. Я чувствовала себя самой счастливой на свете! Глава 10 Когда Максим привёз меня к дому, я, конечно, знала, что будет дальше. Целоваться в машине уже стало нашей вечерней традицией и нежной тайной. Заглушив мотор, Максим выключил фары, и мы остались почти в полной темноте. Фонарь у меня над дверью зажигался автоматически, но сюда, за ворота, его свет почти не доставал. В машине тихо играла какая-то иностранная музыка. Макс склонился ко мне и стал целовать, шумно дыша и настойчиво пытаясь поймать мои губы своими. Его поцелуи были сладкими и пахли клубникой. Мои, наверное, тоже. Лаская, пальцы Максима скользнули мне под волосы и легли на затылок, а ртом он касался моего лица, ямки под ухом, шеи. На мне было розовое атласное платье с запахом и широким поясом на талии, плотно облегающее грудь. Максим спустился к декольте и там задержался. Обнажить больше, чем уже было доступно взору, фасон платья не позволял. Если, конечно, не применять грубую силу. Поэтому Максу приходилось довольствоваться тем, что есть. Он целовал уверенно, сильно, по-мужски. Моё дыхание сбилось, веки сами собой смежились, а с губ невольно сорвался томный полувздох. Я будто начала куда-то проваливаться и терять ощущение реальности. Пока рука его не скользнула по моей ноге от колена вверх. Я успела поймать его пальцы как раз в тот момент, когда они настойчиво норовили попасть мне под бельё. Упёрлась ладонью ему в грудь. Моя решимость наконец отдаться ему, испарилась без следа. — Постой, Максим. Ты слишком торопишь события, — я отвела его руку. — Первое правило тайного места — никого не пускать в тайное место, да? — усмехнулся он. Меня этот пошлый комментарий вовсе не насмешил, а скорее разозлил. — Тебе не нравится в машине? Может, пригласишь к себе? Или давай ко мне, — он, похоже, всерьёз не понимал моей реакции. А я с ужасом представила, что творится у меня дома. Лис наверняка опять нашкодил, что-нибудь погрыз. Вдобавок я только теперь вспомнила, что не убрала одежду после стирки и сушки, и она горой лежит у меня на кровати. А там одних моих трусов штук десять, и все вовсе не кружевные или атласные, а самые обычные, хлопковые, в цветочек или в сердечко. Вот это будет конфуз, если такой эстет, как Максим, увидит всю эту разноцветную кучу нижнего белья. — Нет, Макс, не сейчас. — Ты меня не хочешь? — уточнил он, посмотрев прямо мне в глаза. — Хочу, но... Макс, дело не в этом... Пойми... — Если переживаешь насчёт защиты, у меня резина с собой. — Максим, просто давай в другой раз, пожалуйста. — Не пойму, ты девственница, что ли? — вдруг насмешливо бросил он. Я вспыхнула, но ничего не ответила и отвернулась к окну. — Ладно, проехали. Может и к лучшему, — пробормотал он. Мне тоже стало неприятно, поэтому я не собиралась ластиться к нему. Задела его мужское самолюбие? Но ведь у меня не было такого умысла. Я просто страшно комплексовала из-за своей фигуры, возраста и того, что он гораздо младше. Не хотела окунаться в интимные отношения так скоро. Мне не хватало с ним душевной близости. Я не привыкла, не доверилась. А он ждал от меня вовсе не интересных бесед и прогулок по ночному посёлку. — Максим, всё хорошо? — уточнила я, глядя на то, как он отвернулся к рулю и как бугрятся желваки на его лице. — Да, — глухо бросил и даже не поглядел на меня. Ясно. Обиделся. Наверное, в его глазах это выглядело так, словно я его динамлю. Сердце хаотично колошматило об рёбра. Никогда не могла понять, как кто-то умудряется вовремя найти правильные слова или спонтанно совершить красивый поступок. Я в самый ответственный момент обязательно теряюсь. Поэтому в школе старалась избегать выступлений на сцене, а во взрослой жизни терпеть не могу произносить тосты или публичные речи. Об отношениях и говорить не стоит. У других девушек будто в крови это знание, как правильно себя вести с мужчиной. Я же впадаю в ступор и становлюсь какой-то совершенно глупой. Боюсь опозориться и обязательно это делаю — то разолью что-нибудь, то уроню, то скажу невпопад. Вопрос Макса про девственность, да ещё и заданный с откровенной насмешкой, меня задел. Нет, в физическом плане невинной я не была, а вот в духовном… Тут я уж и сама не знала, что ответить. В семнадцать лет у меня появился ухажёр по имени Коля. Он учился со мной на одном курсе, только на другой специальности. Познакомились при поступлении, стали общаться. Он всячески намекал, что я ему нравлюсь. Но поскольку был совершенно не в моём вкусе, — худой, долговязый, с длинными засаленными волосами, — я тактично делала вид, что его намёков не понимаю. А потом грянула практика, моя поездка в область и встреча с цыганкой. После этого рейтинг Николая стремительно рванул вверх, потому что других поклонников в моём поле зрения не наблюдалось. Мне как можно скорее нужны были серьёзные отношения, чтобы самой себе доказать, что всё сказанное гадалкой — неправда. Мы гуляли за ручку три месяца, а потом это случилось. Было очень больно и неприятно. Вскоре я стала инициатором расставания. Не знаю, почему, но я его практически ненавидела. Хотя он ещё долго ходил за мной, пытаясь ухаживать и желая понять, что сделал не так. Больше я не проявляла особого интереса к данной стороне жизни, погрузившись в учёбу. После окончания вуза у меня случился ещё один очень короткий роман с сыном маминой подруги, которого мне отчаянно сватали. Попробовала и поняла, что не смогу привыкнуть к нелюбимому человеку. Этим, по сути, весь мой опыт близкого общения с мужским полом и ограничивался. После столь странного выяснения отношений и моего нелепого поведения я переживала, как дальше поступит Максим. Но на следующий день он как ни в чём не бывало позвонил, был весел и много шутил. Увидеться у нас пока не получалось из-за навалившихся на меня забот. Приближалось лето, но это совсем не означало, что мы будем отдыхать. Наоборот, это активный период летних чтений и различных праздников. Например, грандиозное событие было запланировано на первое июня. В парке рядом с библиотекой должен состояться праздник «Мир солнечного детства», приуроченный ко Дню защиты детей. А там и шестое июня, день рождения Пушкина, следом. Тоже будет литературная акция. Расписание мероприятий мы получали из центральной библиотеки, но могли кое-что корректировать. Так было решено совместно с нашим поселковым почтовым отделением провести встречу, посвящённую истории марки, конверта и газеты. В общем, я усиленно готовилась, и мне было не до романтичных прогулок. Первый день лета не задался с самого утра. Всё валились из рук. Должно быть, я слишком волновалась из-за предстоящего детского праздника. Ещё и с мамой, приезжавшей на пару дней, повздорили. Она, пока собиралась домой, страшно суетилась, чему-то возмущалась, фыркала на крутившегося под ногами Лиса. Наконец-то проводив её на автобус, я неспешно шла вдоль дороги. В Апрельском имелось вполне приличное кафе, расположенное у трассы. Там отмечали все праздники и проводили поминки. Считалось, что самым вкусным блюдом в его меню были пирожки. Кафе работало и утром, потому что здесь останавливались перекусить проезжавшие водители. Мы с Максимом ни разу в нём не бывали. Хотя сам Макс, по всей видимости, был там частым гостем. Вот и сейчас я обнаружила его машину, припаркованную у кафе. Решила зайти. На работу мне сегодня нужно было к двенадцати — сразу на мероприятие. Поэтому я не спешила. Одетая в очень красивое чёрное ретро-платье в крупный белый горох, с пышной юбкой почти до колена, я чувствовала себя актрисой фильма об эпохе пятидесятых. Это платье когда-то шили мне на заказ для выпускного в университете, посвящённого теме «Стиляг». Я мечтала о таком же жёлтом, но другая девушка успела первая застолбить этот цвет. Причёску тоже решила сделать соответствующую — высокая «бабетта», обвязанная лентой того же цвета, что и платье. Мама в этом очень помогла, сама бы я не справилась. Результат мне безумно нравился. На меня даже оборачивались прохожие. И я очень хотела, чтобы Максим увидел меня такой. Вошла в зал, по которому тянулся шлейф ароматов выпечки, духов и сигарет, и сразу заметила его, сидящего за самым дальним столиком спиной к выходу. По-хозяйски раскинувшись на диванчике, Макс отдыхал в компании нескольких друзей. Я бодро направилась к ним. Хотела подойти сзади и закрыть ему ладошками глаза. Интересно, догадается ли он, что это я? Невольно улыбнулась. Сердце забилось чаще. Перед парнями стояли бокалы с пивом, Максим же пил минералку. В заведении звучала музыка, и было довольно шумно. Поэтому они громко говорили, чтобы слышать другу друга, и так же громко смеялись. Один из друзей Максима меня заметил. — Макс, а правда, что ты на эту рыженькую библиотекаршу запал? — спросил он, подмигнув мне, лавирующей между столами и посетителями. — Ага, у него к ней личный интерес, — поддакнул тот, что сидел рядом с Максимом и меня не видел. Я, если честно, растерялась. — Интересно, где она сейчас? — продолжил первый парень. — На работе, где ж ещё, — вымолвил Максим, по-моему, немало удивлённый таким поворотом их беседы. — Работящая бабёнка! — воскликнул шутник. — Похвально! Так что, было уже у вас с ней? Или ещё не успел её на секс развести? — Спорим, не устоит? — неожиданно сказал второй приятель. — Перед Максом ни одна девка не устоит. А уж городская тем более. Все они только сначала паиньки и недотроги. А потом с катушек слетают. Понтов много, а суть у всех баб одна. Потрясённая, я остановилась. Ждала, что вот сейчас он за меня заступится и заткнёт их, оборвёт этот поток гнусностей. Я была уверена в этом. — Придурки, что ли? Очевидно было, что Максим смутился. Как мальчишка в начальной школе, которого уличили в симпатии к девочке, и дразнят «тили-тили-тесто, жених и невеста!», а он пытается сохранить лицо. — Зачем она мне? — добавил нервно. — Сама за мной бегает. Максим как-то неестественно, напряжённо усмехнулся. — Тю, ну и зря. У неё бампер почти как у этой, как её… Кардашьян. Сейчас модно. Плоские бабы специально себе увеличивают. — Да что за ерунда? — разозлился Богорад. — Она сама ко мне липнет, говорю же! Какой ещё интерес? О чём вы? Нет, переспать можно, конечно. Но всерьёз запасть… Скучная, правильная серая мышь с гигантскими тараканами в голове. Я бы с ней от тоски взвыл. Меня как будто ударили. Неожиданно, незаслуженно и очень сильно. Оглушённая этим чувством, я повернулась и бросилась к выходу. Всё расплывалось перед глазами. Какие-то цветные пятна вместо предметов. Почти ничего не видя перед собой, натыкаясь на людей и мебель, я часто заморгала, чтобы избавиться от набежавших слёз. Успела увидеть в зеркале, как Максим подскочил со своего места. Всеобщий смех разом стих. Вслед мне устремилось несколько пар глаз. Ужасный, всепоглощающий, отчаянный стыд гнал меня из кафе. У выхода споткнулась о порог так, что кажется, разбила пальцы на ноге и чуть не упала. Какой-то мужчина успел меня подхватить и поймать летящую мне в лицо дверь. А я даже спасибо не сказала, торопясь сбежать. Думаю, будь где-то рядом река, в тот момент я, не задумываясь, бросилась бы в её волны, чтобы в них исчезнуть. Ничего не соображающая от шока, я выскочила на улицу, помчалась подальше от этого места. Пульсацией в голове билось моё собственное имя, произносимое голосом Максима. Но я не отдавала себе отчёта в том, слышу ли его в реальности или мне только кажется. Такое бывает во сне.