— Ой, точно! — спохватилась Даша без особого энтузиазма. — Кажется, вы сказали, что больше не отпустите нас на занятия… после того инцидента, — негромко напомнила Марианна. — Одних не отпущу. Я с вами поеду. Отвезу и заберу обратно. Все будет под моим надзором. — Пап, я уже что-то не хочу в клуб, — Даша глянула на дядю. — Можно, я не поеду? Артур обещал показать разные трюки… Петр грозно нахмурился и выразительно постучал костяшками по столу. — Вернешься и покажу, — вмешался Артур. — Английский — это важно! Нельзя пропускать занятия. Вот я, например, знаю, три иностранных языка. Английский в совершенстве, французский, а еще… Он продолжил хвастаться — теперь уже лингвистическими достижениями. А Марианна напряженно думала. «Все будет под моим надзором». Петр собрался контролировать каждый ее шаг? Какой вообще теперь будет ее жизнь? Как они будут выстраивать эти самые отношения? Что он имел в виду? Вот такой тотальный надзор? Но Петр развеял ее сомнения. Когда скучное чаепитие закончилось и все решили разойтись по комнатам, он поймал ее за локоть в коридоре и тихо сказал: — Пока Даша будет на занятии, мы с тобой пойдем на первое свидание. Я тебя приглашаю. — А куда пойдем? — обрадовалась Марианна. — Посидим в кафе без посторонних глаз. Я знаю парочку хороших поблизости. Согласна? — Да, — прошептала она в ответ. Петр оглянулся — не видит ли Даша? — и поцеловал ее так, что у Марианны занялось дыхание. Удивительно, как потрясающе целуются педантичные мужчины. Основательность во всем — важное качество. Нужно время, чтобы привыкнуть к этому открытию. 30 Марианна вошла в свою комнату и остановилась перед зеркалом. Неудивительно, что домочадцы Аракчеева заподозрили неладное. В ее облике появилось что-то новое и интригующее. Щеки и губы потемнели, глаза горят. То ли девушка под хмельком, то ли в лихорадке, то ли влюблена по уши. Она приняла душ, надела лучшую пижаму с кружевами — вдруг Петр заглянет, когда все уснут? Потом взяла книгу и рассеянно листала ее до часу ночи, когда поняла — нет, Петр не придет. Он был серьезен, когда заявил, что не хочет торопить ее… настоящий рыцарь сдержал слово. Жаль. Она вздохнула и потушила свет. И тут же подкрались полуночные мысли. Не самые радостные. Страхи и сомнения всегда нападают в темный час, как гиены. Такого ведь просто не бывает, верно? Чтобы красивый, богатый и успешный мужчина увлекся простой училкой. Да еще такой… не такой. Почему он хочет быть с ней? Уж точно не потому, что она начитанная, добрая и изобретательная. Где это видано, чтобы в девушек влюблялись за начитанность и доброту? Современным мужчинам этого мало. Да и несовременных привлекало другое, что бы они ни заливали потомкам в поэмах и дневниках… Вдруг она скоро надоест Петру? Станет его раздражать? На его орбите есть другие женщины. Близкие ему по возрасту, утонченные, искушенные. С уважаемой и известной родней. А у нее даже отца нет. И мать ей как чужая… Мысли у Марианны потекли в другом направлении. Кстати, что за непонятные телефонные звонки? А вдруг это… ее отец? Узнал о своей дочери спустя многие годы и решил ее разыскать. Кто он? Откуда приехал? Может, он наследный принц? Вождь племени? Знаменитый спортсмен? Или известный рэп-музыкант? Она представила, как знакомит Аракчеева со статным чернокожим красавцем, и со своей сдержанной матерью, и как приглашает сюда, в Лопухово, подругу Виолу, и они вместе смеются над кислой физиономией Валентины, и над негодующей Олечкой… Петр и Виола наверняка будут саркастически поддевать друг друга. Заочно они уже знакомы. А вот бабушка… бабушке понравится этот особняк. Но она об этом ни за что не скажет. Она сделает выговор Аракчееву. Уж найдет за что. В два счета объяснит, что он недостоин ее внучки и вообще «из грязи в князи». Нет, знакомить Петра с родней ни в коем случае нельзя. Нет-нет! Вот еще проблема: непонятно, как приняла Даша новость о том, что отец и ее учительница… того… ну… вместе. Надо как-то обсудить с ней деликатно… Марианна перевернулась на другой бок и сердито взбила подушку. Вместе! Как долго они смогут быть вместе? Невозможно представить, как сложится у нее с Петром… Раньше было так: когда Марианна влюблялась, не видела у избранника недостатков. Ее охватывало состояние слепой восторженности. Глаза открывались через три-четыре месяца и разом наступало охлаждение. Теперь же все наоборот. Она изначально понимала, что они с Аракчеевым непохожи. Многие его качества были ей не по душе. Петр занудный. Строгий. Совсем не игривый… Но в то же время Марианна неистово, глубоко восхищалась им. Его волей, его упрямством, которое в то же время выводило ее из себя. Она никогда не встречала таких мужчин. С первого дня знакомства ее сердце начинало биться сильнее в его присутствии. Ей хотелось растормошить его. Раскачать. Дразнить. Злить. Заставить смеяться над дурацкими шутками. Целовать… Утром за завтраком Марианна почти решила, что вчера ей все приснилось. И урок с Аракчеевым, и его поцелуи, и его признание. Потому что он держался отчужденно, спокойно. В присутствии посторонних называл ее на «вы». — Когда поедем на занятие, не забудь распечатки с ролью, — инструктировал Петр дочь. — Вы же будете репетировать сцену? Надо же! Он помнит о роли и распечатках! Наверное, разговаривал с Дашей. Интересовался ее делами, как Марианна и посоветовала. Он прислушался к ней! — Ладно-ладно, — ответила Даша и с шумом допила сок. — Не хлюпай, — сделал замечание Петр. За одну ночь он все же не превратился в идеального отца. Пришло время собираться. Помня о предстоящем свидании, Марианна надела блузку с открытыми плечами, широкую струящуюся юбку, накинула пиджак. Получилось скромно, но с намеком. Она накрасила ресницы и тронула помадой губы. Пульс упруго бился в ее жилах, а кровь словно превратилась в шампанское — радостное предвкушение кипело миллионами искрящихся пузырьков. Вышла в коридор и в нерешительности остановилась у спальни Петра. Он был у себя — слышно, как ходит. Ей хотелось поговорить с ним перед выездом. Она подняла руку, не решаясь постучаться. Но тут дверь открылась и Марианна вздрогнула. На Петре были джинсы, а рубашка была расстегнута, отчего он выглядел ужасно сексуально. — Это ты, отлично! — обрадовался Петр и за руку завел гостью в комнату. Марианна быстро огляделась. Спальня Петра была очень просторной, светлой, типично мужской: ничего лишнего. — Как раз хотел позвать тебя. Помоги правильно одеться на наше с тобой первое свидание. Если буду в галстуке, ты будешь меня стесняться? За что вы так ненавидите галстуки, а, Марианна Георгиевна? Он весел, шутит, говорит громко — неужто нервничает и смущается, как мальчишка? Да ну, быть не может. Марианна облизала внезапно пересохшие губы, прежде чем ответить: — Вы… ты всегда одеваешься со вкусом. Мне очень нравится. И в галстуке, и без. В тот раз я сказала чепуху. Не надо было меня слушать. — Я не прочь сменить стиль, — Петр улыбнулся и сдвинул дверцу шкафа. — Мы сегодня пойдем в одно богемное место. Хм, вот эта рубашка подойдет? Как там говорят… стиль кэжуал? — Отлично, — кивнула Марианна, пытаясь свыкнуться с новой ролью — консультанта Петра в выборе прикида. Она не могла поверить, что он советуется с ней по такому вопросу. Это новая степень доверия. Глядишь, скоро носки ему вместе покупать будут. Она развеселилась от этой мысли и сказала: — Подожду тебя внизу. Она открыла дверь и почти вышла, как замерла на месте. Петр снял рубашку, чтобы переодеться. Марианна не смогла закрыть дверь. Она завороженно смотрела на его спину, на его жилистые, рельефные предплечья. Он немного повернулся. И — вот! — та самая татуировка на плече, о которой проболталась Даша! Как зачарованная Марианна тихо подошла к нему… Петр встряхнул рубашку, собираясь надеть, но в этот момент Марианна коснулась его плеча. — Что это? Ничего себе! Щит, дракон… группа крови? Первая положительная. Это армейская татуировка? Она медленно обвела рисунок пальцем, а потом осмелела: положила на его грудь распластанную ладонь и замерла, упиваясь новым ощущением. — Я думал, ты ушла, — он посмотрел на нее в упор без улыбки. — Это — так, юношеская глупость. Но и доброе воспоминание. Когда я служил, уже встал на верный путь, но все же еще был дерзким и безбашенным, — пояснил Петр, а потом вдруг накрыл руку Марианны своей. — Пожалуйста, не касайся меня сейчас, — сказал он низким голосом, от которого у нее по спине пробежали мурашки. — Не провоцируй. Иначе мы никуда не поедем. Иначе я запру дверь, а потом… Он дотронулся до ее шеи и медленно провел пальцем по ключице. А затем вздохнул, убрал руку и отвернулся. — Иди, — сказал он мягко. — Подождите с Дашей меня у гаража, ладно? Скоро буду. Марианна смутилась и быстро вышла из комнаты, мысленно ругая себя. Наверное, она слишком много себе позволила. Интересно, осталось в Петре нынешнем что-то от дерзкого и безбашенного Петьки? Кроме плохонькой татуировки, которую набил синими чернилами криворукий армейский умелец? *** Пока добирались до города, Даша горько вздыхала. Она уже забыла, как хорошо провела время на занятии в прошлый раз. Другие удовольствия казались ей важнее. Марианна разговаривала с ней и старалась вновь заразить ее азартом. Кажется, получилось: в кабинет Даша вошла с улыбкой. К ней сразу прилипли девочки, с которыми она познакомилась в прошлый раз, завязалась оживленная беседа. Марианна помахала ей на прощание и спустилась к Петру. Он не стал ждать в автомобиле, а стоял у входа. — Ну, Марианна Георгиевна, вы готовы отправиться со мной на свидание? — спросил он с усмешкой, от которой у Марианны захватило дыхание. — У нас два часа. Жаль, немного. Рядом есть хорошее арт-кафе, знакомые рекомендовали. Заглянем туда. Думаю, тебе понравится. Слушай, — он на ходу положил ей руку на талию и немного притянул к себе. — У тебя красивое имя, но можно, я буду называть тебя короче? Как тебя называют близкие? Мари? — Маша. Просто Маша, — сказала Марианна хриплым голосом. Она засмотрелась в его зеленые глаза и чуть не споткнулась.